Глава 4. Будем жить втроем
Около трех часов ночи рабыня вдруг бросила только выбранную горсть гречки обратно в миску, подняла глаза. Ее Госпожа тоже остановилась, посмотрела свою на рабыню.
—Что случилось, солнышко?
—Можно я анекдот расскажу?
—Расскажи,— Госпожа тоже бросила выбранное пшено обратно в миску, улыбнулась.
—Золушка, чем тебе помочь? — Злая мачеха смешала мешок проса и мешок овса... — Хорошо, съем, что еще? Кажется, я нашла. Когда ты укладывала Алинку, я подумала, что если раньше я ненавидела пшенку, то теперь буду ненавидеть еще и гречку. А вот сейчас вспомнила, что как раз из смеси этих круп можно варить кашу.
—Давай сварим. Есть даже мне хочется, а я представляю, как тебе. А ты не помнишь, как ее варить?
—Помню. В кастрюле. Сейчас,— Нина налила воды в большую кастрюлю, двумя руками зачерпнула смеси круп, бросила, еще раз, еще.— Пусть варится.
—А на фига столько?
—Есть хочу.
—Так что ты нашла? Признавайся.
—Эта задача не имеет решения.
—Совсем?
—Да. Тем более, таким способом нельзя решить ее.
—А чего ты раньше молчала?
—О-о-о-о, если бы я раньше поняла, я бы сама тебя отговорила. Вообще-то, Степа за ужином же сказал, что он зря начал, но не объяснил почему. Я у него потом спросила, что он имел ввиду. Он только сказал, что так показалось. Ведь утром же он сам говорил, что с тобой хочет сыграть. А мне только-только дошло. Как бы тебе объяснить? Вот в астрологии есть такие узлы... не знаю, что они обозначают, но как мне рассказывали, это единственное, что очень близко по картинке. Вот один из них рисуется как перевернутая чашка, а другой — как полная. И та сфера, где находится вот эта перевернутая чаша — это цель жизни. А та сфера, где полная — там уже в прошлых жизнях был перебор. Поэтому наполнять ее нет смысла — все и так будет расплескиваться.
—Но в перевернутую чашу тоже много не наберешь...
—Мысль интересная. Тогда будем считать, что так обозначается пустая. Так годится? Так вот, если тот узел, где полная чаша, в карьере, то какая бы не дана была возможность и благоприятствования, любая власть над людьми меня будет так плющить, что вся жизнь пойдет насмарку. Надо бросить все и занять себя противоположным — домом, то есть тем, что я считаю своим домом. Как бы неблагоприятно там все ни складывалось. Это у меня так по гороскопу.
—Ну да. Это получается, что, решая вопросы власти и подчинения, этой игрой, нельзя добиться свободы и равенства.
—Да, именно это я и хотела сказать.
—Есть еще одно — свобода — это осознанная необходимость,— Катя вспомнила этот философский парадокс давно, еще днем, но вот только сейчас в нем усомнилась.— Не уверена, что это правильно, но ты боролась за свою свободу быть рабыней. Я поперлась перебирать, или еще хуже, не давала тебе ничего делать. Еще вопрос, а ты знала, что дверь в туалет откроется?
—Конечно, знала. Хотя я думала, что это будешь ты.
—Совести не хватило.
—Понятно. Продолжаем разговор. Итак, ты видела хоть где-нибудь это равенство?
—Если между людьми, то не видела. Всегда один активнее, другой ведомый, в тени, на побегушках, то есть, второй.
—Угу. Знаешь, как мне было стыдно сегодня за Степу до самого вечера. Пусть он и вечером ничего путевого не сказал, но хоть я перестала его ненавидеть,— Нина, увидев, как расширились глаза Кати, кивнула:— Да, да. И за это его признание в любви, и это после вчерашнего, и за то, что от тебя отрекся, и что такое с тобой сделал девятого, потом, что послать хотел обеих. Если бы ты не запретила требовать от тебя ненужное, особенно, что касается его, я бы в него вцепилась. Кстати, ты знаешь, почему он был взбешен в обед?
—Не знаю, не думала.
—Ты не пришла. Он хотел увидеть твои глаза, точнее, осуждение его в твоих глазах. Мол, животное ты и есть.
—Это он сам тебе сказал?
—Да ну. В лучшем случае тебе скажет, если до него самого это дошло. А это он так тебя заставил на день Победы? Именно так: без помощи рук, на лицо, еще раз в рот, постоять, раздеться и идти ко мне.
—А ты не видела?
—Не-а, я видела, что ты голая, а всего того не заметила. Ты же быстро...
—Ты на меня обижаешься за это?
—Ну что ты? Поначалу мне понравилось. За тебя было обидно, когда я все поняла, даже хотела ему сказать что-нибудь плохое.
—Ладно, проехали,— Кате не хотелось говорить про это.
—Так вот, что я думаю, игра ведь сразу началась на троих. Потому что на двоих, тем более, при наличии любви, она не может быть доиграна до положительного результата. Да и на троих — то же самое. То есть если увеличивать количество, брать разных людей, любимых и не очень, хоть совсем чужих — толку не будет. Все решается самим человеком и только для себя. Что для него сегодня лучше с другим данным человеком — подчиняться или руководить. То есть, как он сам сегодня комфортнее ощущает, когда властвует или когда подчиняется.
—Ты хочешь сказать, что для Степы нужно чтобы им руководили, не важно кто: ты ли я?
—Да, именно это и хочу сказать,— вздохнула Нина.— Иначе, он не сможет руководить на работе. Ты же была для него стимулом в первое время, или я неправильно поняла? Судя по его рассказам, ты пришла, так набаламутила, так много потребовала, что ему ничего не оставалось, как выйти на новый уровень, потому что застой получился, на большее не решался, а в старом уже стало не интересно.
—Угу. Похоже, так и было.
—Кстати, Кать, а как ты поняла, что он может пойти дальше, чем был в тот момент, когда ты его встретила?
—Да не знала я ничего. Может, только почувствовала. Ну ладно, вытащила, но ведь сейчас — снова застой.
—Надо искать новые способы, новые пути всем. Ты куда-то идешь, а знаешь куда?
—Нет, не знаю. Хотя, я же ходила к Жанне, помнишь, она же мне снова пинка дала. Как-то все непонятно, у нее я кажется не поняла ни одного слова, а потом как-то все всплывает, замечается в жизни... И еще до 11 мая я сама начала сдвигаться. Скажу тебе честно, если бы не было Жанны в моей жизни, мы бы с тобой не договорились жить вместе, то есть втроем. Да, необходимая информация: она сначала меня подложила своему мужу, потом меня застукала в их постели. Да и потом. Я сама не в курсе, но Борис, это ее муж, что-то говорил про Полину, что она с ними живет или жила. Так что все в куче.
—Расскажешь как-нибудь?
—Ну конечно, можем и встретиться.
—Не жалеешь, что мы теперь живем все вместе?
—Днем было такое. Особенно, когда вы ревели на пару с Алинкой.
—А я жалела. И вообще, поняла, что мне здесь не место. Любовь закончилась. И чем больше он о ней говорит, декларирует, заявляет, тем меньше я в нее верю. Вот то, что он уже готов меня послать, ясно и без всяких слов. Но я обещала тебя не бросать. И вообще, ты знаешь, мы бы с тобой выжили.
—Я знаю. У нас более мобильная система.
—Это точно. Кстати, прошу к столу.
—Из одной тарелки?
—Неужели брезгуешь?— улыбнулась Нина.
—Ты какую хрень говоришь? Делим одного мужика. Она тут сидит передо мной в одной мужниной рубашке без трусов, а еще такое смеет мне заявлять.
—Ка-а-ать, прости, я пошутила. Кстати, вкусная каша получилась.
—Может, хоть масла положим?
—Вставать неохота.
—Так я сама,— Катя встала, подошла к холодильнику, обернулась, а, увидев, что Нина за нею наблюдает, задрала ночнушку выше головы, и сказала:— А сверкать голой задницей и всеми прелестями не только ты можешь.
—Тебе не нравится? Но ты же столько раз меня сегодня раздевала. Я думала, для нас это уже все равно.
—А я тебе нравлюсь?— опуская ночнушку, серьезно спросила Катя, а тем временем отрезала большой кусок масла, кинула в кашу.
—Как человек — очень.
—А ты чего краснеешь?
—Нет, не скажу.
—Хрень какую-то придумала?
—Да нет, придумала ты, а я снова представила.
—Не дождешься. Даже если будем вдвоем жить, мужиков себе водить будем. Ага?
—Во-во, и я про то. Ну не знаю, как я могла бы с девушкой. Только сегодня было у тебя право на все, и я была готова даже на это. А теперь — нет.
—Ну и не заморачивайся. Каша классная, а еще то, что четвертый час, а мы с тобой тут. Хотя, мне Женька говорил, что пяток килограмм мне совсем не повредит,— улыбнулась Катя.
—Ладно, с одного раза не поправимся. Кстати, я тут подумала, а в паре учитель ученик, кто главнее, то есть, кто руководит, ведет?
—По всей видимости, учитель.
—Да вот, что-то не получается. Вот ты научила Степу, он вышел на новый уровень. Значит, была у него потенциальная возможность. У меня с ним?.. У меня тоже была возможность не только на его уровень выйти, но и выполнить роль хозяйки, госпожи. Я про нашу игру. Но обратную он не стал играть, и с тобой он же предлагал — именно тебя госпожой... блин... туплю уже. Что-то крутится, а не пробивается, мысль какая-то.
—Нин, а ты можешь сказать, что ты хотела сегодня весь день?
—Сначала, чтобы ты меня выгнала, потом, чтобы он меня бросил. У самой сил не хватит на это.
—Ну-ну. Считай, добилась. Потому что его последнее предложение: девки, вы как-нибудь договоритесь и не бросайте меня на любых ваших условиях. Или хоть одна. Так?
—Да вот же.
—Знаешь, Нин, что я подумала... в этой системе власть — подчинение, командуют оба. Только один явно, другой тайно. И эта власть потихоньку переходит от одного к другому. А судя по твоим рассказам про вашу игру, ему просто надо было компенсировать вот эту явную власть и ответственность. Помнишь, как я говорила, что с мужиком, который плачет и говорить не о чем. Но живем же обе, именно с ним.
—Значит, ученик?..
—Нет, потенциальные возможности ученика, то есть такой хорошенькой ученицы, как Нина. Она даже решила невозможное — уговорила Катьку принять ее в свой дом любимой женой со всеми вытекающими последствиями.
—Поэтому и была такая война за право на игру, на унижение — компенсация, чтобы, не дай Бог, не поверили, что я такая и есть. А знаешь, Кать, я с тобой пока побуду второй. Можно?
—У меня еще есть чему учиться? Или чтобы продолжать также тайно командовать?
—Есть, и много чему. Вот наша ситуация, как бы мы от нее не уходили. Да, одно дело — в конец обнаглевшая любовница, знаю, что это слово тебе не нравится, другого нет, добивается равенства с женой. Он же тебе еще не сказал, одной хрени, он мне заявил, что я имею большее право жить здесь, чем ты. Я с ним из-за этого чуть ли не разругалась. Видишь, снова все делаю, чтобы вы меня разогнали. Но я сегодня днем подумала, что на твоем месте не знаю, что бы и делала.
—Так, задача у нас с тобой не из легких. То, что мы с тобой — обе жены, уже принято вчера. Сегодня поступило предложение оставить это положение навсегда. Что делать со всем этим, я не знаю. Я вот только сейчас уговорила себя, что вы мне нужны оба и ты, и Степа. А вот как в этом треугольнике строить отношения — пока не знаю. Есть только одна сторона, где я меньше всего могу влиять — это ваши отношения со Степаном. С ним — буду налаживать, с тобой — буду делать все от меня зависящее, чтобы было нормально все у всех. Ну и... это будет вполне возможно и реально, когда я себя буду любить — буду жить в мире сама с собой. Как тебе перевод нашей задачи в слова?
—Ой, Кать, сказала бы, что мне стыдно, но не буду. Я тоже убедилась сегодня, что вы мне нужны оба, не смотря ни на что.
—Да, еще вопрос. Может не в тему, но в любом случае, хотелось бы узнать, когда вы планируете ребеночком обзавестись?
—Такой вопрос еще не поднимался.
—Ну, значит, поднимется не сегодня — завтра. У него же на три года планы, если не на всю жизнь. Ты сама что думаешь?
—Только если чудо свершится, у меня спираль. Об остальном мы поговорим только втроем. Я тебе обещаю, что без тебя этот вопрос решиться не может.
—Спасибо,— сказала Катя, потом вздохнула:— Везет тебе. Как меня эти презервативы достали! И ничего другого нельзя. Ну что, пойдем спать?
—Да, пойдем, наверное.
Катька улыбнулась, и это не осталось незамеченным Ниной.
—Ты чего так хитро улыбаешься?
—Да вот думаю, может с тобой комнатами поменяться до утра?
—Ты хочешь? Ты его хочешь?
—Ага. Ты же в ванной не была вечером, он тоже. А я хочу сейчас залезть под одеяло, и вот такого... немытого в рот. Хочу!
—Не знаю. А иди, прикольно будет. Вот удивится,— сказала Нина и вздохнула.
—Ты чего вздыхаешь?
—Да не избежать нам этого — спать в одной постели.
—Мы долго будем оттягивать этот момент, но, не зарекаюсь. Накручивают же все, следовательно, увеличиваем вероятность.
===========
Когда утром закричала Алинка, первой проснулась Нина. Она же так и не слышала, чем все закончилось, как только легла — сразу заснула, а проснулась в объятиях Катьки, и на щеке у той были доказательства, что у нее все получилось. Пришлось будить, но вести не захотелось, притащила Алинку, а как только Катя покормила, отнесла обратно. Как уходил Степа, никто не видел.
===========
Катя просыпалась с трудом, вообще, вчера день был очень тяжелый. Она помнила как в тумане, что утром ей Нина приносила Алинку. Она, кажется, ее покормила, но было ли это или приснилось?
«А почему сейчас такая тишина? Алинка давно должна проснуться, и хоть как-то подать голос. О, да я же не одна! Странно. Нина? Ну да, когда я пришла ночью, уже не смогла разбудить. Поэтому легла с нею рядом и отрубилась. Ой, так странно просыпаться в объятиях девушки, но это же Нина, с нею можно. Может, разбудить?»
—Нина,— тихонько позвала Катя.
Нина почти сразу же открыла глаза. И вопрос в них: что случилось?
—Доброе утро, солнышко!— улыбнулась Катя.
—Мы продолжаем?!! Мне показалось, что мы вчера закончили...
—Э-э-э, ты что, ничего не помнишь?
—А что я должна помнить?
—Ну, как я ложилась...
—Нет, ничего не помню. Может только, как я сама ложилась. А что было ночью? Ты быстро вернулась?
—Да нет, не то чтобы сразу...
—А, так ты же ничего не рассказала, что там было. Он тебя узнал?
—Ну, пришла, сняла ночнушку, забралась под одеяло, нашла там все, только начала, слышу: «Катя? Ты что там делаешь?» Я отпустила, сказала чисто по-русски, что я там делаю, и продолжила. Уж и не знаю, чем вы вечером занимались, но долго мне не пришлось стараться. Закончила, полежала, думаю, сейчас засну. Собрала все силы и пошла к себе, думаю, если ты не спишь, обратно поменяемся. Захожу, спишь. Я тебя спрашиваю, может, к себе пойдешь? Ты чего-то невнятно пробуробила, ну, думаю, ладно. Все равно. Ложусь рядом, а ты будто почувствовала, сразу пододвинулась ко мне, сказала: «Солнышко мое вернулось»,— обняла и сразу заснула. Так что, не я начала. Рассказывай, что дальше было, я только в сознание вернулась. Я кормила Алинку?
—Она тебя не разбудила. Я попробовала — куда там, бесполезно. Сбегала за нею, переодела, чуть тебя растормошила, чтобы ты смогла дать ей грудь. Она заснула, я отнесла ее к себе. Честно скажу, думала, куда идти, к себе или к тебе? Поняла, что туда не хочу. Пока не хочу. Вернулась к тебе...— Нина замолчала, глядя куда-то в потолок.
—Нин, что-то еще случилось? Ты чего замолчала?
—Катя, я не знаю, как тебе сказать. Конечно, случилось. Я же воспользовалась тем, что ты спишь, и решила для себя один вопрос. Решила положительно.
—Не поняла, Нин, о чем ты?
—А ты мне скажешь, зачем тебе понадобилось идти к Степе вчера?
—А ты как будто не понимаешь,— улыбнулась Катя.— Накопилось много вопросов, и нужно было получить хоть какие-то ответы.
—Получила?
—Да. Он мне нужен. Я ему нужна. И ты нам нужна обоим. Это ответы. Надеюсь, вопросы не надо формулировать?
—Не надо. Вот, я тебе тоже признаюсь. Когда я пришла, знаешь, как ты лежала?
—Как?
Нина быстро положила Катьку, в то положение, какое было утром, когда она вернулась, сказала:
—И я воспользовалась твоим бессознательным состоянием и сделала так,— Нина быстро положила свою руку Катьке между ног, провела пальцем между половых губ, Катя даже ноги не успела свести, как Нина убрала руку оттуда и облизала свой палец.— Вот уже второй раз я это сделала. Катя, ты меня прости, я не настаиваю, но я готова.
—Нина, к чему ты готова?
—Быть с тобой, присоединиться к вам, к чему ты скажешь. Я дала себе на это право.
—Ни-и-на... ну, зачем? Мы же договаривались...
—Я знаю, если бы ты не ставила вопроса обо мне, когда шла к Степе, я бы не решилась. Но я же правильно тебя поняла вчера, поэтому спокойно у тебя уснула. А ты еще и подтвердила сегодня. Так что я не хочу даже скрывать этого. Вообще, я вчера очень тебя хотела, поэтому и накрутила,— Нина уткнулась в шею Кате, положила руку ей на живот.
Катя вздохнула, факт свершился, и если его не было утром, то сейчас, когда обе в сознании — повторен. Чем больше накручиваешь и противодействуешь, тем хуже будет. Катя легонько потянула ногу Нины вверх, та свободно поплыла не сопротивляясь. Нина подняла голову и широко раскрытыми глазами посмотрела в глаза Кате. Но та только улыбнулась, подмигнула, повторила то же самое, что и Нина: глубоко погрузив свои два пальца между половых губ Нины, потом себе в рот, и дала облизать те же пальцы Нине.
—Вот, Нина, на этом мы и успокоимся. Это был наш последний секс с тобой.
—Тебе не понравилось?— широко распахнула глаза Нина.
—Не задавай глупых вопросов,— улыбнулась Катя.
—Тем более, не нужно глупых ответов. Он мог подумать что угодно, когда нас утром увидел. Ты его не провожала?
—Нет. Ты тоже?
—А мы с тобой так и спали.
—Что подумал, расскажет. Ну что, встаем? Скоро Алинка проснется.
—Ты, правда, на меня не обижаешься?
—Вот сейчас специально обижусь.
—Все, я побежала одеваться,— счастливо улыбнувшись, сказала Нина и умчалась к себе.
—Там где-то моя ночнушка валяется.
—Верну, конечно.
===========
Через двадцать минут все умытые, одетые, красивые, сидели за столом — завтракали. Даже Алинка сегодня была как никогда спокойна, она не кричала, не звала никого проснувшись, она тихонько игралась сама с собой.
—Ну что, продолжаем разговор?— спросила Катя.
—И какую тему ты предлагаешь продолжить? Вчера, вроде бы, обо всем хоть чуть-чуть, но удалось поговорить.
—Самая злободневная — ты и я. Наши с тобой отношения.
—Если ты про то, что было сейчас?..
—Если ты про то, что я когда-то сдуру предложила, а ты себя уговорила, я тебе сказала: вопрос закрыт навсегда. Если еще раз поднимешь, сразу придумывай страшное наказание для себя. Договорились?— улыбнулась Катя.
—Ты же знаешь, что никакого наказания я не боюсь. Надо только загнать себя в рабыню.
—Вот, и я про то, сразу будешь себе рабыней и Госпожой за один только спрос.
Нина только вздохнула, но кивнула головой и сказала:
—Согласна. И с какого момента мы начнем наши отношения обсуждать?
—Да выбор-то у нас небогатый. 11 мая, 1 марта или первый-второй курс.
—О, ты куда забралась. Я думала об этом в начале марта, вспоминала все.
—Ну и что вспомнила? Что надумала?
—Да, правильно я все надумала. Или скажешь, что ты не из-за тех лет меня пригласила к себе на работу?
—Не совсем, конечно. Я подумала, что ты мне подойдешь в помощницы. Ты Алинке понравилась. Да и несколько условий было выполнено.
—Все-таки, первое марта. И что за условия, если не секрет?
—Нин, никаких секретов от тебя вообще не хочу иметь. Когда пошли гулять, я думала, ты сбежишь.
—А смысл какой?
—Пришла, поговорили, посмотрели одна на другую, и если бы не надо было обеим, ушла бы.
—Возможно. Визит вежливости. Второе — брюки?
—Ага, удалось уговорить. А с комплектом... знаешь, думала, если не возьмешь ничего, даже не предложу.
—Работу? И я тебе честно признаюсь, ломала себя каждый раз. Думаю, именно это — последнее. Ты еще гнешь, я снова ломаюсь. Нет, я, конечно, все понимаю, что, может, в те далекие годы я тебя тоже ломала. Ломала? Признайся?
—Да, не очень. Я сама хотела быть с тобой рядом. Ты у нас такая крутая была: умница, красавица. Я и потянулась к тебе.
—А мне твоя улыбка осмысленная понравилась, и ямочки на щечках. Ну и, вообще, с тобой было интересно. Помнишь, как тусовались весь первый курс?
—Да, замечательное было время. И не думали, что через семь лет все так переменится. Ты помнишь, из-за чего у нас все закончилось тогда?
—Смутно. Я за что-то на тебя разозлилась, а ты так настойчиво пыталась восстановить наши отношения, что мне аж противно было.
—Мы познакомились с пацанами, и получилось не как обычно. Тот, что тебе понравился, начал ухаживать за мной.
—И ты с ним не долго встречалась...
—Конечно, недолго. Не помню, может с месяц. Но с тобой вообще стало невозможно общаться. А я, научившись у тебя, с Наташкой дружила, с Ленкой. И в этой троице я была ведущей. Знаешь, что я подумала, что не всегда хочется быть ведомой, иногда надо меняться ролями, и если один человек захотел, а второй не пошел за ним, не сменил, то получается непонимание.
—Да, похоже. Как у тебя со Степой. Пока ты вела, все было нормально. Потом ты ушла в декрет, к ребенку, а он так и не взялся тащить отношения. Все надеялся, что ты проснешься и снова потащишь. А тут еще я подвернулась. Ладно. Знаешь, что еще может быть — отношения исчерпали себя, тогда тоже нужна смена ролей. А помнишь, когда тебя перестали девчонки интересовать, Наташка ко мне прибилась.
—Она сейчас с Женькой дружит, он ее хочет замуж выдать, да еще так, чтобы и любовницей его осталась.
—Ладно, придет еще. Как она удивится, когда про нас все узнает. Кать, так ты не хотела отыграться за те годы?
—Нет, ну что ты, Нин. Два года с тобой было же очень интересно. А тут ты соглашаешься. И понимаешь, как я обрадовалась: ты и помощница мне, и живой человек рядом.
—Знаешь, Кать, я же тоже где-то сломалась, застопорилась, заснула. И когда ты мне предлагаешь работу. Мне? После того, как я над тобой столько издевалась. Тем более, мне было сказано заранее, что это шанс.
—Я не помню издевательств или не считала их таковыми. Просто понимала, что ты права, и с тобой нельзя было ругаться из-за того мальчика.
—А из-за этого? Нашего, Степы?
—Так из-за Степы мы и не ругались. Только один час, но это же не считается.
—Ой, а я так мучилась. Я сразу тебе рассказала, как начала встречаться с ним. А как чуть-чуть серьезнее пошло, я тебе рассказываю, намекаю чуть ли не в открытую, кажется, один раз назвала по имени, а ты не слышишь. А потом говоришь, только не знакомь — отобью.
—Так получилось. Хоть ему удалось тебя разбудить. 11 мая я воочию увидела ту Нину, которая была раньше, с такой силой, да еще говорящей такие гадости мне. Завела, попинала, объяснила, предложила руку помощи.
—А я, все равно, от тебя отстала. Ты со мной поговорила, все вернула на свои места. Заморочила меня и запустила выполнять твою программу. Я не могу уйти, как бы я не хотела.
—Нина, хочешь, извинюсь?
—А смысл? После вчерашней каши нам никакие извинения не помогут. И это факт: мы с тобой живем вместе.
—Ты не против этого?
—Так и это уже без разницы. Все вынуждены жить вместе. Ты знаешь, мы со Степой уперлись во всякие недоговоренности. Началось все с твоего кофе в постель, а потом как потянулось, как пошло. А закончилось тем, что я маме рассказала все, кроме того, что с нами еще живешь ты и Алинка — тоже полуправда. Давай, такого у нас не будет.
—Ты предлагаешь всю правду сразу и для всех?
—Для всех троих. Как ты думаешь, Степа согласится признать тебя главной в доме?
—Ты думаешь, это нужно? Он же мужчина.
—Правильно, он мужчина. Вот и будет представлять интересы нашей семьи во внешнем мире. А ты будешь распоряжаться всем дома. Я с таким распределением ролей согласна.
—Наверное, ты права. Если правила будут установлены, то кто-то же должен следить за их исполнением. А если он и там, и там будет руководить — не выдержит. Придется ругаться часто, его пинчить, а не хочется. Он же хороший.
—Угу. Он бы и мне отдал власть над собой, но так неправильно будет. Любая лишняя ступенька дает искажение информации.
—Так, правила нашего общежития будем обсуждать вместе с ним. Кстати, еще один вопрос, на который мне нужен ответ. Он тебе денег дает?
Нина отрицательно покачала головой.
—Я еще не просила.
—Поняла. Значит, вы меня обманули?
—Ну не совсем. Он тебе просто так дает, не за работу платит. Так и я больше не работаю. А его женой я тут была несколько часов, так что не успела.
—Знаешь, Нин, давай я решу этот вопрос сразу. Тебе сейчас сколько нужно?
—Нисколько. У меня еще те, помнишь, что ты в воскресенье отдала — не тронуты.
—Да... там у нас где-то лежит пачка, нам ее надо потратить. Сможем, как ты думаешь? «Снимите это немедленно!» Видела такую передачу?
—Угу. Думаешь, получится?
—Исходный материал у нас приличный, а сделаем супер-конфетку.
—Кать, а ты не загоняешься?
—Слушай, Нин, я вот смущаюсь только одного, ты вчера отдала мне ведущую роль. Я приняла, да. Ты меня убедила еще вчера. Но знаешь, мы можем снова поменяться нашими ролями. У нас с тобой самая мобильная система. Я тебе готова эту роль вернуть по первому твоему требованию.
—Я не возьму. Я не готова и не имею права.
—Вот кто бы говорил! А я какое право имею? Только из-за штампа в паспорте? Но где один, там и два, как будто не знаешь.
—Каких два?
—Нин, ты как маленькая. Один о браке, второй о разводе.
—Ты же слышала, второго Степа не хочет.
—Слышала, конечно. Пошли, погуляем.
Пока собирали Алинку, пришла мысль позвонить Степану.
—Привет, Степа, что, не узнал? Ты не можешь меня не узнать. Говорить можешь?
—Привет, Нин. Могу, пока еду. Что-то случилось?
—Нет, зачем должно что-то случаться? Мы тебе звоним, сказать, что все тебя любим и очень ждем. А то, как начинаем разговор, сразу приходится обрывать. Ты нужен здесь с нами.
—Что вы там придумали еще?
—Ничего не придумали, очень хотелось бы тебя пораньше выцепить, но можем и подождать. У тебя же работа.
—Нина, а Катя рядом с тобой.
—Конечно. Дать ей трубку?
—Привет, Степа.
—Катя, я чего-то не понял.
—Ты не понял, что мы тебя любим все трое и ждем? Да, именно это Нина и сказала, да, на сто процентов я с нею согласна.
—Ох,. прямо, жутко от таких слов становится.
—Нет, Степа, все будет нормально. Просто эти два дня, нет, все воскресенье такое долгое было и совершенно неправильное. И вопрос к тебе, даже два.
—Давай свои вопросы.
—Ты к нам сегодня не заходил?
—Заходил, полюбовался. Ты во сколько от меня ушла?
—Не знаю, часа в четыре. Я тебе докладываю: мы просто спали с Ниной. Переиграли в эту игру, веришь?
—А что мне остается делать?
—Принять. Ведь мы доиграли, и надо тебе рассказать наши выводы. И второй вопрос. Ты мебель для своей комнаты заказал?
—Нет еще. Только подумал.
—Значит, вовремя позвонили. Подожди до вечера, сегодня обсудим, и все решим, но только вместе. Так неохота решать каждому. В любом случае, так часто приходится отказываться от своих решений.
—А если я один захочу побыть?
—Тебе в твоем доме всегда найдется место. Я могу у Алинки поспать, Нина вот говорит, что тоже может, это на сегодня. Но сегодня все будет решено. Да, если будет время, подумай, нам нужно вся информация по поводу: что и как ты хочешь видеть в нашей жизни. Любые, самые-самые нереальные пожелания принимаются к рассмотрению. А реальные скорее всего будут сразу же приняты.
—Мысль свежая. На сколько планировать?
—Как сам предложил: от трех лет до конца жизни.
—Хорошо. Чуть легче стало, а то Нина напугала даже.
—Ой, блин, я же и забыла, что я должна была позвонить. Прости. Но теперь можно и ей. Так когда ты сегодня можешь домой прийти?
—Давай, как обычно. А то завалю работу.
—Теперь не завалишь, я могу помочь, и получше, чем в последний раз.
—Вы там, чем занимаетесь?
—Гулять идем.
—Ну хорошо. Отдыхайте.
—Хорошо, будем считать, что мы думаем, а ты думай, что мы отдыхаем.
—Ну, Кать, извини, ляпнул, не подумавши. Думаем.
—Надумаешь, звякни.
—Все, до связи. Я приехал.
—Удачи!
Вот и поговорили, но самое главное он узнал. И если будет прогресс, то еще и перезвонит до вечера. Девчонки гуляли с Алинкой, обсуждали то, что касалось их самих. Более-менее правильно распределили обязанности, причем Нина категорически настаивала, чтобы Катя больше времени уделяла дочке. Остальное все — с тем условием, что Катя не будет больше спать в хомуте, да и с их облегченным и механизированным бытом — тоже не занимало много времени.
Обсудили вопрос возможности работы Кати — только в экстренных случаях. Но зато какое красивое решение придумали. Если надо будет, Алинку можно привезти к Кате, и вопрос будет решен. Но работа, то есть помощь Степе, как одно из основных занятий Кати отодвигалась на зиму, а то и позже.
Наконец, дошли до вопроса, который однажды решился неправильно. Взять и тупо поделить время на двоих — не устраивало. Есть же Степа, и быть по обязанности с одной или другой, а еще заранее все не предусмотришь — так совершенно не хотелось. Ведь есть же и желания. И как эти желания согласовывать? Большинством голосов? Прикольно получится, если девушки решат, что Степа должен быть сегодня с Катей, а он сам хочет с Ниной или наоборот. Хоть кубик бросай.
Самое главное, времени, не занятого ничем, оставалось много, особенно, у девушек. И надо было придумать что-то общее, чем бы нравилось обеим заниматься. Они перебирали все, начиная от вязания, заканчивая поездками куда-нибудь. Звонил Степа, даже не один раз, так что заочно и он принимал участие в обсуждении. Мысль с отдыхом ему понравилась.
Этим они заняли весь день. В магазин так и не дошли. Да и не было сегодня такой необходимости. Сегодня надо было решить все вопросы принципиально. Степа появился вовремя, то есть, как всегда, без четверти семь. Катя к тому времени покормила Алинку, и вместе с нею сидела за столом, ужинала.
===========
—Степа, мы закончили игру, вчера, около трех. Результаты: в этой игре вопросы равенства и свободы не решаются,— докладывала Нина.— Я с трудом уговорила Катю, что я буду второй женой. И это при том условии, если не будет у тебя возражений. А так, будем жить, пока сил хватит, втроем, то есть вчетвером. Алинка самый равный у нас человечек. Поэтому только вчетвером. Возражения есть?
—Даже если есть, что от этого изменится?— спросил меланхолично Степа.
—Давай, рассмотрим заранее,— предложила Нина. А Катя подумала, что вот он сейчас снова начнет делить квадратные миллиметры.
—Я хотел узнать у тебя Нина, как тебе понравилось спать с Катей. У нас все же три пары или две?
—Три. Не знаю, как ты на это посмотришь, но, Кать, я не спрашиваю, только докладываю. Катя и ты, ты и я, я и Катя. В последней паре секса быть не может. Полуправда?— спросила она у Кати, та только кивнула.— Объясняю. Почему именно так вопрос стоит. Катя пошла проверить, сможет ли она с тобой заняться оральным сексом после того, как ты был со мной. Смогла, понравилось, пришла ко мне. Я не смогла проснуться и вернуться к тебе. Сил не было. Не знаю, как получилось, но заснули в объятиях, в которых я и проснулась утром. Принесла Кате Алинку, она покормила, я унесла обратно. К тебе не пошла. Минут десять лежала рядом с Катей. Ты когда-нибудь ее целовал, как меня... туда? Ну вот, я решила попробовать, смогу ли я, как мне понравится, или стошнит сразу. Провела там пальцем, облизала его. Понравилось. Уговорила себя на любой секс с Катей или с вами двоими. Вообще, стоило чуть пододвинуться к ней, как она сразу прижалась ко мне, обняла. Я знаю, что Катя меня хочет, но она мне даже спрашивать об этом запретила. Наказание страшное, поверь мне на слово. На сегодня — самое страшное. Могу тебе только признаться, на ушко. Ладно, потом расскажу как-нибудь. Утром, ты ушел, я снова просыпаюсь в ее объятиях. Хочу, невозможно. Накрутила себя за время игры. Но мы не вдвоем играли до ужина, а втроем. Если бы вдвоем, я была бы ее еще вчера. Но продолжаю, я призналась, что сделала, пока она спала, повторила, чтобы у нее не было сомнений. Она то же самое сделала, ей тоже понравилось, и теперь появился запрет этого навсегда. Да ладно, я скажу, наказание за мою просьбу, на сегодня — я сразу же ухожу от вас. Знаю, будет больно всем, поэтому не допущу. Вот. Значит у нас две пары, которые могут спать, то есть сексом заниматься, и одна, которая никак не может, это я с Катей. Я правильно объяснила?— спросила Катю Нина.
—Правильно,— кивнула Катя.— Не может быть еще и секса на троих. Я — против заранее.
—Теперь понятно,— улыбнулся Степа.— Вы как сговорились.
—Ну, не сговорились, а договорились, так правильнее будет,— уточнила Нина.— Теперь к тебе вопрос, Степа. Ты хочешь жить вместе, вчетвером?
—Это возможно?
—Если ты себе разрешишь, то — возможно. Мы себе разрешили обе. Или ты не про это говорил на ужине? Извини, когда ты приходил ко мне без моей Госпожи, я тебя не слышала.
—Это я понял. Да, мы попробуем жить все вместе.
—Спасибо. Продолжаю. Результаты игры. Очень сложно объяснить, я тебе потом как-нибудь объясню, как мы с тобой запутались, как Катя сломалась и почему. Мы решили с нею, что не будем бороться за власть. Я ей просто ее подарила — власть надо мной. Я верю, что у нее есть здравый смысл, что она меня понимает, может даже, любит. Но это уже другое дело. Мы сейчас заняты одним делом: каждый ищет себя, чтобы своей жизнью и своими мыслями не портить жизнь другим. Похоже, это Катина задача. Я потом уточню. Так вот, Степа, я тебя попрошу признать ее власть в этом доме. Мы поделили: ты занимаешься нашей семьей вне дома, она внутри — как старшая жена, как хозяйка. Возражаешь?
—Надеясь на Катин здравый смысл, возражать смысла не имеет.
—Я знаю, что эти возражения у тебя есть, но ты бы сам не начал нашу с тобой игру. И не тот злосчастный, подаренный тобой Кате комплект был причиной, и не мое бестолковство, тебе нужна была эта игра. Для того, чтобы я тебя унижала, издевалась, чтобы ты плакал. Ты сам хотел побыть в рабах у Кати, потому что тоже свою вину перед нею знаешь. Я тоже. Думаю, что ты меня простил за это. А я была сполна наказана. Так что можешь считать, вины, о которой ты говорил вчера, нет ни на ком. Домашние обязанности мы поделили. Работу, тут сложнее, но Катя может иногда выйти на прорыв, когда тебя нет, когда... ну всякое бывает, сам знаешь. Но до зимы, надеюсь, это не будет так часто. Итак, я не знаю, насколько я правильно объяснила задачу каждого. У меня явных задач получилось меньше всего, но я буду делать наш дом домом, в котором будет хорошо всем. У меня такая задача по жизни.
—По большому счету, я согласен. Осталось только решить вопрос с отдельной комнатой для меня в этом доме, и как с вами быть — сколько и когда.
—Степа, я скажу,— сказала Катя.— Давай так. Комнату мы тебе не хотим давать. И не потому, что жалко, но как тебе сказать, ты же мог со мной неделями спать, не прикасаясь. Или тебе будет противно так? Я обещаю, что даже приставать не буду, если ты скажешь, что не хочешь секса и пришел только отдохнуть.
—Не понял. Объясни.
—Я предлагаю самое безрассудное для меня, честно, но на сегодня меня это устраивает. Степа, я тебе отдаю на решение вопрос, с кем ты хочешь быть. Пусть ты будешь спать в объятиях Нины, не приставая к ней, она поймет, я тоже пойму. И только поэтому не нужна тебе отдельная комната. А в этом случае, я как подумала, что желания надо будет согласовывать, но у меня нет подходящего способа. И мне так будет легче: с кем ты хочешь, с той и будешь. Нина, ты согласна?
—А если?..— Нина сразу подумала, что желания, они же такие, а вдруг?
—А здравый смысл? Тем более, я же могу и попросить. Да, Степа?
—Спасибо, Кать, не ожидал от тебя такого решения. Даже могу поверить, что ты любишь не только меня, но и Нину.
—Осталось только себя полюбить, всем будет еще лучше. Итак, у кого есть еще какие пожелания?
—У меня есть еще одно,— сказал Степа.— Кать, что будем делать с работой Нины?
—Она больше у нас не работает. Но встречное предложение, мое. Давай из нее красавицу сделаем. У меня аж руки чешутся. Те сто тысяч так и лежат, мы их, как раз, на этот подарок мне и потратим. А если ты про деньги, я буду у тебя брать на двоих, на обеих. Контроль приветствуется.
—Ой, Катька, я не понимаю, чего ты добиваешься? Но мне все нравится,— улыбнулся Степан.
—Мне самой нравится. Остальные вопросы будем решать, желательно вместе, по мере поступления, никто не возражает? Да, еще, Степа, чуть не забыла сказать, это у нас личное с Ниной, еще со студенчества, может так статься, что скоро Нина станет старшей. Мы сразу сообщим о своем решении.
—Я против этого двумя руками,— заявила сразу же Нина.— Я не могу себе такого позволить.
—Ой, девчонки, не творим мы хрень непотребную,— довольно улыбнулся Степан.
—Даже если творим, нам это надо, я так считаю,— улыбнулась Катя.— Нина, ты мне сегодня поможешь Алинку искупать?
—Конечно, одной же тяжело.
—Так, у меня все. Мы с Алинкой пойдем, почитаем сказки, музыку послушаем.
Катька с Алиной ушли. Степа с Ниной сидели на кухне и молча улыбались друг другу.
—Степа, я надеюсь,— начала Нина и замолчала, как это сказать, чтобы не обидеть его. Да еще после такого, вчерашнего.
—Ты, правда, хочешь, чтобы я сегодня был с нею.
—Не то слово. Я сама хочу быть с нею, но сегодня ей нужен ты. У меня этот бзик пройдет скоро, не грузись этим. Она навсегда запретила. А она славная, очень. Я хочу быть такой, как она. Знаю, что смогу, но пока не готова.
—Представляешь, я сам хочу сегодня быть с ней. Ты на меня не обижаешься?
—Степа, ну как тебе не стыдно. Ладно, давай, я пока посуду помою, и кое-что успею рассказать из того, что мы с нею придумали по поводу игры. А начну с конца, с вот этих двух наших извинений, я навязываю тебе свое желание, не имея на то права, ты не можешь сказать свое. Привычная схема — набрать на себя вины, чтобы потом получить наказание. Давай, у нас такого больше не будет, а? Мы говорим все, что хотим, и не считаем за это себя виноватыми.
===========
Алинку купали почти втроем, Степа тоже крутился под ногами, но когда Катя посмотрела, мол, ну что ты, тут вдвоем рук предостаточно.
—Кать, если ты не против, я к тебе сегодня приду.
—Хорошо, хоть не спрашиваешь,— Катя чмокнула его в щеку, сказала:— Иди, иди. Мы скоро освободимся.
===========
Катя и выспалась, и была удовлетворена, потому что они еще и утром, перед его уходом. Хотя провожали его с Ниной вместе, она тоже вскочила рано и позавтракала с ними. Лишь только он ушел, Нина улыбнулась Кате.
—Ты чего?— спросила Катя.
—Вы меня разбудили, и ты знаешь, я вот сегодня совершенно по-другому себя осознавала. Понимаешь, мне было приятно, от того, что вам там хорошо. Вот не понимаю себя, ведь я же такая жуткая собственница, особенно в этом вопросе, а тут, как глобальное исключение.
—Ой, то ли еще будет. Значит, ты готова к новым кардинальным переменам?
—Совсем кардинальным? А у тебя есть люди, что могут из меня что-то сделать?
—Если ты мне доверишься, я попробую. Не сама, конечно, а со специалистами. Хотя, ты помнишь, там есть видео, перед и потом, давай я быстро сфотографирую, какая ты сейчас и какая будешь потом, чтобы и тебе было с чем сравнивать. Нет, подожди, не снимай это. Я тебя в этом наряде чаще всего вижу. Я быстро. Правда...— Катя вдруг замолчала, остановилась.
—Что Кать?— забеспокоилась Нина.
—Вопрос, о заходе на чужие территории. Должна ли быть своя зона или все общее?
—А тебе как будет лучше? Ты же сама решения принимаешь.
—Я бы не хотела, когда у меня Степа. А в другое время от тебя у меня нечего прятать.
—Вот и договорились.
—Просто, цифровик в кабинете,— улыбнулась Катя и через минуту уже вылетела обратно, готовая снимать.
Всю карту памяти забили, но много ракурсов и планов в разных нарядах, в одном белье и несколько вообще без него, Катя попросила, Нина совершенно не возражала. Вся эта процедура заняла почти час. Пока Нина одевала Алинку, готовилась к выходу, Катя переписала все фотки на диск, очистила память. Захватив фотоаппарат и деньги, они в десять вышли из дому.
—Так, девушка на прогулке, ведите себя естественнее!— командовала Катька, продолжая снимать, отпуская Нину на несколько шагов или забегая вперед, чтобы поймать нормальные кадры.
—Хоть тут не заставишь раздеваться,— улыбнулась Нина.— Кать, а зачем тебе понадобились мои голые фотки?
—Мне? Мне они не нужны, это тебе.
—Ты думаешь, я и на них изменюсь?
—Я бы очень этого хотела.
—Посмотрим, посмотрим.
Часа три они провели на третьем этаже «России», вот где было разгуляться Катьке, а Нина, всегда старавшаяся обходить эти отделы стороной, только полчаса как-то чувствовала себя не в своей тарелке, потом пошли примерки. Алинка им почти не мешала, в магазине было приятно прохладно, не то, что на улице, она и поспала, и посмотрела за метаниями Нины по магазину, и даже сама что-то пыталась выбрать. Катя даже покормила ее в примерочной.
Зато Нине накупили и строгую прямую юбочку, выше колен, вторую — шифоновую, с воланчиками, пышную, оригинальной бело-голубой расцветки. Брючный костюм, на который Нина с большими трудностями уговорила Катю, но он сразу сел на нее, будто для нее специально шили, и Нина сказала, что не может с ним расстаться. Оригинальное платье. Оригинальный топик, три комплекта белья. Халатик, из натурального шелка, сделанный как кимоно, ярко-ярко голубой, в котором глаза Нины становились под цвет неба. Две сумочки, а блузок, наверное, штук пять, чтобы и с той, и с другой юбкой шли, и чтобы можно было с брюками или с джинсами. Когда Нина сказала про джинсы, Катя так скривилась, так на нее посмотрела, мол, что ты такое говоришь в приличном месте.
—А я в чем сюда пришла?— улыбнулась в ответ Нина.
Шопинг удался. Тем более, еще было куплено три пары обуви. Все — на высоком каблуке. В три часа они вернулись домой — занести покупки, и Нина сразу была послана в салон красоты «Леди Анна», на маникюр, макияж, эпиляцию.
—Кать, зачем мне эпиляция?— возмутилась Нина.
—Ты когда в последний раз юбку надевала?
—Давно, в институте, наверное.
—Поэтому и отвыкла. Я утром не только фотографировала, я успела кое-что заметить, на компе сразу все видно.
—А что я там скажу?
—Спросишь Аллу, скажешь, что ты Нина, все, больше от тебя ничего не требуется. Я уже обо всем договорилась. Ты мне доверяешь?
—Да, но...
—Никаких но. Мы с тобой договаривались. Вот тебе деньги, иди, а-то опоздаешь.
Катя, выполнив все назначенное на сегодня, занялась ужином, даже Алинка, крутящаяся на кухне, сегодня как никогда была спокойна и довольна. Нина вернулась домой позже Степы, почти в девять.
Она уже была не такая, как обычно. Наверное, все внимание, оказанное Нине за весь день, пробудило что-то дремавшее в ней или давно забытое. Ведь еще месяца не прошло, как раз в самый разгар романа со Степой она была такая загадочно-задумчивая, перестраивающаяся. Они только перекинулись взглядом с Катей.
—Нина, я все наши покупки убрала в шкаф, давай сегодня не будем пугать Степу.
—Меня, по-моему, уже ничем не испугаешь,— Степа рассматривал новую Нину. Она уже изменилась.
—Ну, вот, поэтому сегодня тебе можно увидеть только ручки и ножки. Все остальное... Кстати, завтра часов в пять, я думаю, мы освободимся, давай встретимся где-нибудь на людях, как просила Нина. Например, в «Старом городе». Сможешь?
—Постараюсь,— ответил Степа.
—Ну ни фига себе, он еще и не хочет. Один раз в жизни решила человеку праздник устроить, а он...— Катька надула губки, махнула рукой.— Ладно, сами встретитесь... где-нибудь.
—Ка-а-ать, ну что ты? Буду, обязательно.
—Я тут все рассчитываю, и так, успеваем еле-еле.
—Ну, хватит, обижаться. Или тебе Нина не нравится?
—Если бы она мне не нравилась, стала бы я уродоваться. Меня почти устраивает результат. Ладно, сообщишь, когда ты там будешь. Алинка у нас уже привыкает к походным условиям. Представляешь, я ее сегодня в примерочной кормила. Ничего, будет такая же боевая, как мама. Нин, ты, наверное, проголодалась? Или язык проглотила, ты чего молчишь?
—Осваиваюсь. Привыкаю. Спасибо, Катя. Зря я тебе не верила.
—Иди покушай, там твоя порция осталась.
—После шести?..
—Нельзя! Ни в коем случае! А после семи — можно. Сама знаешь,— широко улыбнулась Катя, и подмигнув, добавила:— Тем более, силы тебе сегодня еще понадобятся. А ты, Степа, уж не знаю, что хочешь делай, но если утром она не будет удовлетворена выше крыши, пеняй сам на себя. Мстя будет страшна. Постарается он, блин.
—А если полдома перебудим?
—Я Алинку к себе возьму. Она рядом со мной даже не услышит вас. Брать?
Степан только улыбнулся, Нина смутилась и, махнув на Катю рукой, ушла на кухню.
===========
«Да, расходились! Алинка просыпалась пару раз. Но ничего, потянется ручкой, найдет меня и снова засыпает. Слушай и учись, маленькая, это правильные крики. Чтобы и у тебя так всегда получалось. Ну что, будем считать, что с заданием они справились. А если сегодня вечером Алинка нормально заснет, можно будет иногда с собой ее брать, когда Степа с Ниной будет».
===========
Завтракали втроем. Но каким благодарным взглядом Нины была награждена Катя! Вот еще бы и Степа так посмотрел вечером. Хотя, не для Степы же Катя старалась. Скорее, для Нины, а еще точнее — для себя. Ей самой надо было, чтобы в Нине еще больше стало женственности, чтобы она поняла, что осознанное счастье еще сильнее случайного. А счастье оттого, что Нина примет себя как супер-женщину, было бы самой лучшей похвалой Кате.
Катя присматривалась, как они сидят за столом: Степа, вроде бы ест, Нина к нему ластится. Она только спросила разрешения у Кати, мол, ничего, если я еще чуть-чуть с ним потискаюсь? Катя только кивнула, мол, давай! Завтрак уже близился к концу, Катя даже подумала, а не смыться ли ей? Нет, пусть для пикантности обстановки, но остаться надо. Рука Степы опустилась под стол, глаза Нины сразу замутились, губы приоткрылись, вздрогнула, еще раз, и все тело задрожало в очередном оргазме, Нина сдавленно застонала, закусив губу.
Пока Нина приходила в себя, Катя у порога сказала Степе:
—Спасибо! Ты сделал даже больше, чем я ожидала.
—Так мсти боялся,— улыбнулся Степан.— Я в пять буду вас ждать.
—Мы с Алинкой подойдем первые. Я тоже хочу посмотреть на вас со стороны.
Катя закрыла дверь и вернулась на кухню. Нина еще тяжело дышала, приходя в себя. Увидела вернувшуюся Катю.
—При тебе?— спросила Нина уж и не зная, можно или нельзя так было. Они же только вчера договорились, что секс — только наедине.
Катя подошла к Нине, прижала ее к себе, взъерошила волосы.
—Как я за тебя рада!
—Он же только...
—Я так и поняла. Замечательно! Конечно, жаль, что это состояние не останется до ресторана, но уже неплохо. Ты знаешь, в чем пойдешь? Нам в 12 надо быть в салоне
—Сейчас, Кать, я успокоюсь чуть-чуть, и все решим.
===========
Да, все наряды нравились Нине. Они снова все перемерили, но Катя все же предложила пойти не в брючном костюме, а в той широкой бело-голубой юбке, черных туфлях и ослепительно белой, короткой, но с большим вырезом блузке. Катя примерно представляла, как будет выглядеть Нина через несколько часов, поэтому сразу же определилась, чего еще не хватает. Ну и ладно. Сейчас она отведет и сдаст Нину, потом по дороге домой или из дому она забежит в магазин и купит одну штучку. И наряд будет совершенно гармоничен. А Нина пока не видит, ну и правильно. Головы же пока нет. Она же не представляет ни прически, ни макияжа.
Ровно в двенадцать Нина, познакомившись с Леной, парикмахером, сидела в кресле, рассматривая свой наряд. И краем уха слышала, как Лена с Катей обсуждали, что же должно получиться. До нее долетали отдельные слова: сеченные концы... придется... красить. Она уже и не знала, если много отстригут — жалко. Но, отдавши все на откуп Кате, она понимала, что ей даже не должны дать подсмотреть. Чтобы понять, что же там будет.
Подошла Лена, улыбнулась, спросила:
—Ну что, Нина, будете прощаться с этой девушкой в зеркале?
—Надо?
—Давно пора!— поддержала Катя.— Правда, Алин. Помаши Нине ручкой. И этой, и той, в зеркале. Нин, ты не переживай, часа в четыре мы вернемся.
|
