Глава 12. Новое видение мира
Anceps remedium melius quam nullum.
Сомнительное лекарство лучше, чем никакое.
Следующие два рабочих дня прошли примерно так же, как и девятого. За исключением того, что десятого марта в начале одиннадцатого позвонил Миша... Валентине. Хорошо, что ей. Обещал появиться числа пятнадцатого. Значит, правильно они его посчитали, и то хорошо. Вечером с Игорем Ивановичем обсудили вопрос руководства проектом и руководства фирмой. Некоторые неясности у Аленки были развеяны, особенно, по поводу откатов. Хороший у нее учитель, с которым можно говорить обо всем и напрямую. Да, Игорь, конечно, одобрил решение Аленки взять все в свои руки. Даже, если это всего лишь на всякий случай. В любом случае, научится чему-то. Да, еще в эти дни Аленка выяснила, кто и сколько получает в ее фирме. Вообще, весь коллектив ей понравился. Не без заморочек, не без проблем, но в любом случае — люди. И нельзя было их бросать одних. В четверг еще статья для комсомолки 22 тысячи знаков. Как сговорились, блин. Но в любом случае, написала. В ущерб своей книге, но подводить тоже нельзя было. Зато в пятницу написала и для себя кое-что.
Мироустройство
Пусть это будут примитивные рассуждения, но мне надо с этим разобраться на сегодня, чтобы легче было воспринимать мир и себя в нем. Получается какая-то система вложенных бесконечностей. Вот чем они отличаются одна от другой, только тем, что одна более шире, а другая, несмотря на ее бесконечность — чуть меньше.
Итак, есть Дао... обозначаемое иероглифом Дао... сущность всего... то, что объединяет все существующее, в уже проявленных формах и в том, что было, что будет. Это максимальная бесконечность. Кстати, нашлось отличие Дао от Вселенной. Вселенная на этот миг чисто конкретна... именно такая, какая есть. А в Дао есть еще и то что было, и что будет... и не только завтра... но и через миллиард жизней солнечной системы. Если за единицу взять такой маленький промежуток времени. Все, об этой бесконечности можно больше не говорить, потому как все оно и есть все.
Вселенная... Все, что существует в данный момент. Совершенство в движении от одной формы к другой, не менее совершенной. Никто ничего не творил, все всегда было. Ограничить нашу Вселенную, так скажем, видимую, теорией большого взрыва — это, конечно же, только от человеческой гордыни. Как Земля когда-то считалась центром вселенной. Но с этим заблуждением удачно справились, не прошло и полутора тысяч лет. Мы теперь даже не в центре, но, в любом случае, пытаются ограничить. Потому как бесконечная вселенная не помещается в черепной коробке. А табличка «Конец Вселенной» хоть и заставляет усомниться в ограниченности нашего понимания, но в любом случае объять бесконечность разумом слишком сложно. Поэтому, снова принимаем на веру, что она действительно бесконечна.
Чем характеризуется эта бесконечность? Все в движении, все живет. И плавно перетекает из одной формы в другую. На этом уровне смерти еще нет. Мы же не замечаем у себя гибель миллиона клеток, которые тут же заменяются новыми. Так и там: появилась звезда, долго светила, давала жизнь или там не давала, потом исчерпался ее ресурс, она погасла, растворилась, схлопнулась, затянуло в черную дыру или снова рассыпалась в пыль — перешла в другое состояние. Главное, состояния покоя нет. И, следовательно, нет смерти.
Способ существования — жизнь. Если брать в целом, то это почти такая же бесконечность, как и Вселенная. Но есть для каждого конкретного воплощения момент рождения и момент смерти. Все остальное время эти живые конкретные воплощения Дао и создают живую Вселенную. С этим понятно. Все взаимосвязано, все взаимопроникаемо. Можно смотреть на небо и понимать, как совершенство Вселенной может меняться бесконечно. И при этом никогда не повторяясь.
Любовь. Почему-то подумалось, что следующая бесконечность должна быть эта. И от чего же это? Что я поняла, что живу полноценно, когда люблю. Когда живу в согласии с естественным ходом событий. И тогда любовь получается как критерий того, что ты живешь в согласии со всеми более высокими уровнями. Вот в таком случае получается правильный перевод слов: «Бог есть любовь». Если расширить слово Бог до Дао, то получается, если я люблю, то значит, я живу в полном соответствии со своим предназначением, реализую заложенное во мне Дао по максимуму.
Есть у человека замечательная штука — способность мыслить. Но он так и не научился этой способностью пользоваться. Придумал столько себе разных заморочек в виде страхов, ненужных желаний, разных запретов, советов. Лишь бы не жить нормально. Хотя, кому-то же нужно идти в толпе, кому-то нужно эту толпу куда-то звать и вести в другую сторону. И я хочу вести... Пусть мои усилия и не принесут ничего глобального, но может что-то сдвинется хоть у кого-нибудь. Может, кто и поверит, и сам научится.
Осталось только самой научиться жить с любовью.
==========
Поставленный вопрос, как жить с любовью, когда любимый человек от тебя сбежал, требовал ответа. Нет, у нее не было к нему претензий. Она не ругалась даже в мыслях на него, толку от этого не было никакого. Но зато, как озарение, пришла мысль: если для любви нужен человек, то она знает одного очень близкого ей человека, с которым так много всего общего, так много похожего. И самое главное, от которого ей никуда в этой жизни не деться. Этот человек — она сама. Только как научиться любить себя? Как не натворить сразу же кучу ошибок? Есть только один способ: если будет все получаться, значит, правильное решение приняла. А если нет, надо будет искать что-то другое. «Возлюби ближнего, как самого себя»,— вспомнила Аленка слова из Библии. С этим она спокойно заснула.
==========
Самое грустное было за все эти дни — ложиться одной и так же одной просыпаться, особенно, в субботу утром. Аленка проснулась, как обычно, в половину восьмого. С грустью посмотрела на непрозвеневший будильник. Если бы он зазвенел, все было бы в порядке, надо было засунуть все свои дурные мысли, лишние эмоции... куда придется, куда влезут, и бежать на работу. И уже там от всего отвлечься, как вчера, например. Даже Вера звонила, а Аленка не смогла выкроить и пары часиков на встречу. Дела, заботы, люди, люди.
Да, прошло всего три дня, как она руководит фирмой, и руководит ведь по-настоящему, а не играет в директора. Да, она в первый день заслужила авторитет у своих работников. И, наверное, только тем, что их не бросила. В остальные дни налаживала контакты с посторонними лицами. Да, еще она взяла себе за привычку все-все записывать. И не только чтобы потом предъявить счет, свои же деньги вкладывала, а просто, чтобы не забыть ничего. Ведь все же было в непривычку. Практически, в первый раз в жизни. Да, теперь она больше понимала Мишу, который иногда приходил с работы совершенно никакой. И ему ведь не до разговоров было в такие дни, как в четверг, например. Когда все, совершенно все, наваливается со всех сторон. Но плюсом она себе поставила, что в тот же четверг, она хоть и не писала ничего для себя, пришлось кропать статью для «Комсомольской правды». Но еще неизвестно, что легче ей было: написать 22 тысячи знаков для газеты или, разбираясь с собой, со своими заморочками, написать две странички.
А сегодня пришлось остановиться. Бежать некуда и незачем. Аленка попыталась еще заснуть. Не получилось. Минут через двадцать она позвала к себе Софочку. Та, никогда себе не позволяла спать на хозяйской кровати, может только, если никого не было дома, но, скорее всего, и тогда не спала. У нее было два своих места: у Аленки на коленках или на своем месте, если этих коленок дома не было. Софочка долго примерялась, как лечь в таких непривычных условиях, легла рядышком и заурчала свою бесконечную песню. Аленка положила на нее свою руку, немного поглаживала кошке за ухом, а сама чуть не плакала. Вот так, живешь, суетишься, бегаешь, а что толку? И зачем все это? Неужели так вот теперь всегда будет, что поговорить можно будет только с кошкой. Да и то, пока он не появится. Ведь он может же прийти и забрать все: не только вещи, но и кошку. И тогда все вообще схлопнется на ней одной. И никто не будет нужен самой Аленке, и она никому не нужна. Грустно...
Лежала, и где-то час рассказывала вполголоса Софочке, как, оказывается, трудно руководить даже такой маленькой фирмочкой, какая у Миши. Как, оказывается, много зависит от того, что он делает. Он — руководитель. Не так важно, Михаил Иванович или Алена Викторовна. Кошка, казалось, все понимала, только вот сказать не могла, что она сама по этому поводу думает. А Аленке надо было выговориться хоть кому-то. Поэтому и говорила, говорила, говорила.
Посмотрела на часы. Десять. Надо вставать, завтракать и работать. Но весь завтрак свелся к тому, что насыпала кошке «Вискаса» и пошла, включать комп. На человеческую еду даже смотреть не хотелось — тошнило от одной мысли о ней. Жаль, что никакой срочной работы не было. Для КП статью написала, для «Коммуны» можно было бы что-то придумать, но ни одной мысли полезной в голову не приходило. Посмотрела горящие новости в Интернете... тоже одна лобуда. Открыла свой файл. Перечитала написанное за последнюю неделю.
Одиннадцать. Можно подождать еще часик. Может, кто-то позвонит, вспомнит о ее существовании. Хотя бы Вера. Ведь ей же вчера нужно было о чем-то срочно поговорить. Стрелка почти не двигалась. Руки тоже не поднимались к клавиатуре. Достаточно было того, что могли только гладить Софочку, которая, уткнувшись головой в живот, лежала привычно на Аленкиных коленях. Когда стрелка доползла, наконец, до половины двенадцатого, Аленка вдруг поняла, что Вера сегодня не позвонит. У нее сегодня есть с кем говорить — Игорь дома.
«Вот тебе и единственный человек, которого можно и нужно любить. А как любить? У кого спросить? С кем посоветоваться? С кем хотя бы поговорить можно? Да, есть такой способ — выговориться, изложив мысли на листе или на компе. Но это как вещать в пустом темном зале театра. Когда ты даже не знаешь, спрятался хоть кто-нибудь в этой темноте, услышит ли хоть один человек, те мысли что ты хочешь донести до всех. А может, самой куда-нибудь сходить? Снова напроситься в гости. Но к кому? За последние месяцы потерялись все привычные контакты, да и не интересны они теперь. Вот даже домой, к родителям, идти не хочется, была же недавно, видела, говорили. А может, я жду звонка от него? Да, нет, не жду. Да и не должен он так рано звонить. Это на работе он обещал быть к пятнадцатому, если сможет. Значит, можно целых три дня даже не надеяться, на его звонок. Тем более, телефон у меня всегда с собой. Кстати, а он заряжен? Заряжен. И этот не завис. Значит, жду. Звонка я жду. Можно, даже не от него. Но, кстати, в выходные мне же очень редко кто вообще звонит. Я же, все равно, не смогу, потому как есть более важные дела. Дожили. А может, все-таки, попытаться поесть?»
Аленка дошла до кухни, сделала бутерброд, навела кофе, впихнула через силу. Снова легла. Казалось, и силы, и мысли совершенно оставили ее. Снова пыталась заснуть. Промучилась час. Итак, времени уже час. Ничего не сделала, и ничего не хочется. А может, заставить себя? Прошлась по квартире, и вроде бы нашла полезное занятие — убрала. Пропылесосила, помыла посуду — еще час убила. Да, если так будет продолжаться еще сутки — она с ума сойдет. Надо одеваться и идти. Хоть куда-нибудь. Оделась, накрасилась. Взяла телефон в руки. Нажала на кнопку вызова. С кем она говорила в последние дни? «Игорь, секретарша, Вера, Виталий. Эти все заняты. А если в другую сторону? О, Ирка. Блин, как я про нее забыла! Даже если она в магазине, заодно, книжек посмотрю».
—Привет, Ир, ты где? На работе? Я к тебе сейчас приду, не прогонишь? Да шучу, конечно. Много денег брать?.. Как зачем? А выручку тебе делать... Шучу. Скоро буду.
«Вот, хоть один человек есть. Причем, свой человек. И, может, я ей тоже нужна, а не только она мне. По крайней мере, с нею хоть поговорить можно, хоть слово услышать, не то, что от Софочки — не дождешься...»— Аленка улыбнулась сама себе. Настроение стало улучшаться. Аленка погладила кошку, сказала, что будет поздно, и ушла. Она даже такси не вызывала — прошлась как в старые, добрые времена пешком. Тем более что идти-то было минут двадцать, если не спешить. Алена сегодня не спешила, в любом случае, сколько бы она там не пробыла, оставшееся время, все равно, занять нечем.
У Иры в отделе она появилась без нескольких минут три. Ой, сколько радости было у обеих. Тем более что Ира, как раз сейчас была ничем не занята. Покупателей было мало, это не то, что перед праздниками. Вот когда отбою от них не было. Поговорили обо всем и ни о чем. Появился покупатель, пока Ира занималась с ним, Аленка одним ухом слушала их разговор, а сама тоже листала книгу, потом вторую. Ира освободилась и начала рассказывать о своей идее, открыть бы магазин, который будет торговать вот тем, чем она сейчас: утолять духовный голод. Ведь таких покупателей, как тот, что был сейчас, их хоть немного, но ходят ведь постоянно. Может, даже затем, чтобы поговорить. И конечно, жаль, что она от него так быстро сегодня отделалась. Можно было еще чем-нибудь загрузить. Но он как почувствовал, что сегодня не совсем вовремя, поэтому и ушел.
Аленка загружалась чужой проблемой, и даже была рада этому. Она как-то стала вникать в суть дела, даже прикинула для себя, во сколько это обойдется, но говорить Ире не стала, чтобы не отбить охоту вообще что-нибудь рассказывать. Пусть это будет хоть мечтой, но в любом случае — Иришка думать начала. Хорошая она, все-таки, своя. Иру снова отвлекли. И Аленка уже внимательнее слушала, как она уговаривает купить одну книгу, вторую. Дала время посмотреть самому. Аленка потихоньку показала большой палец: «Во! У тебя класс получается!» Ира только кивнула в знак согласия, мол, я знаю, поэтому и говорю тебе. И покупатель теперь сам обратился к ней. Они долго беседовали о точках зрения разных авторов к какой-то проблеме. Видно было, что Ира прекрасно владеет информацией по данной теме, а заодно и напитывается тем, что ей рассказывают, заполняет свои пробелы. Аленка даже книги оставила только любовалась Ирой. И чуть было не пошла следом, когда Ира провожала покупателя к кассе. Когда Ира вернулась, разговор о магазине пошел более серьезный. Часа два, с перерывами на покупателей, они обсуждали, как и кого можно будет завлечь, как устроить магазин, каких продавцов набирать. А самое главное, где взять деньги. Как оказалось, Ира уже придумала, где можно будет взять денег — у Игоря, а книги — в этом же магазине. «Вот и решение!— с восхищением подумала Аленка.— Я бы и не догадалась. Ведь если книги не покупать, а брать на реализацию, то вложений может и не так много надо. Какая же она умница!»
А в голове у Аленки все крутился тот их давнишний разговор о сексе ради секса. Нет, она снова даже не хотела попробовать. Может, только как когда-то Игорю в «Яре» предлагала в качестве компенсации отдаться. Но прижаться к живому человеку, заснуть в объятиях хотелось, действительно. В начале седьмого Аленка пригласила Иру к себе. Вообще-то, Аленка, даже приглашая Иру, сильно сомневалась, можно ли? Нужно ли это обеим? А самое главное, пойдет ли? А если подумает, что Аленка захотела, и теперь приглашает ее?.. Согласилась! Это оказалось для Аленки и приятно, и неожиданно, все-таки. Ведь самой Аленке показалось, что пригласила она Иру, чуть ли не в постель. И Ира, кажется, так и поняла. Но все равно, страшно, волнительно... Но... необходимо. Устала Аленка быть одна.
Аленка засуетилась — пару раз сбегала на первый этаж за продуктами. Она волновалась. К восьми вызвала Виталия. Пошутила, что он хочет, наверное, все деньги заработать. Тот только улыбнулся и сказал, что завтра устроит себе выходной. Ира в последний час вела себя тихонечко, будто боялась спугнуть то, что может произойти сегодня. Она не выглядела овечкой, которую ведут на заклание, но и не подавала виду, что поняла, зачем она идет к Аленке в гости. Ире показалось, что Аленка волнуется, а ведь та и вправду волновалась и даже чувствовала, как горят уши. И если бы Ира сейчас спросила напрямую, Аленка ничего бы не смогла объяснить. Она только хотела быть не одна. И лучше всего, с Ирой.
Ира еще с работы позвонила маме, что сегодня после работы идет в гости. К девяти они уже успели поужинать. Захватив недопитое вино, перешли в комнату. Разговор как-то не клеился. Обе что-то хотели сказать, и у обеих было предчувствие, что вторая неправильно поймет, и этим все испортится. Аленка сидела на кровати, такая маленькая, с такой же маленькой кошкой на коленях, которую изредка поглаживала. Аленка даже рассказала Ире, что с 8 марта живет одна, что Миша ушел... что неизвестность... что устала... что ей тоже иногда нужна помощь, потому как она устала все время быть сильной.
Ира с готовностью предложила свою помощь, чем снова поставила Аленку в неловкое положение, хоть и не хотела. Вообще, Ира даже оттого, что сегодня столько общалась с Аленкой, общалась на равных, чувствовала сама, как выросла. Что по большому счету все условия для исполнения их договоренности уже соблюдены. Осталось только как-то начать. Разрешить себе и ей. Но Аленка сопротивляется, ей кажется, что, изменив Мише с Ирой, она потеряет последний шанс на то, что он вернется. Ну и пусть этого сегодня не случится — ничего же страшного не произойдет. Ира давно для себя решила, что по любому требованию Аленки, даже по одному намеку, она будет с нею. И это случится один раз или десять — в любом случае, это только ради нее. И только в знак благодарности за то, что Аленка для нее сделала. Пусть опосредовано, пусть как угодно, но в любом случае, Ира Аленке просто должна подарить такую возможность. Без всяких компенсаций с Аленкиной стороны.
Неожиданно разговор перешел на фотки. Аленка сказала, что купила себе цифровой фотоаппарат, и теперь ждет не дождется, когда сможет использовать его по прямому назначению. И вот если бы Ира сегодня ей помогла сделать диск для человека, который ей чрезвычайно нравится... Ира согласилась и растаяла в улыбке. Слава Богу, Аленка нашла способ. А то, уже сама Ира хотела спросить, как Аленке понравились ее обнаженные фотки, ведь она так и не сказала свое мнение про них.
Ире нравилось работать с такой моделью, которая делает все, что ей скажут. Ира как хотела, так и останавливала Аленку, заставляла принять такую позу, чтобы все было как на ладони, чтобы все изгибы этого тела были в самом лучшем ракурсе, в лучшем виде, как будто делала себе на память. Возможно, что-то и ей перепадет. Щелкала до тех пор, пока память в фотике не закончилась. Перекачали все на комп. Аленка усадила Иру в кресло, а сама стояла рядом, долго смотрели и оценивали то, что получилось. Потом, когда Ира спросила, как понравилась она Аленке на подаренном диске, та засмущалась и сказала, что не довелось увидеть. И если Ира покажет ей... Вообще, Ира чувствовала себя как-то излишне одетой. Аленка уже столько времени была или совсем или почти голой. И ее тело, пышущее жаром, находилось так близко, что Ире было жарко. И не только потому, что в комнате было тепло. Пока смотрели диск с Ирой, Аленка прижалась к Ире, она даже не устала, она набиралась новых сил. Ира не выдержала и обняла Аленку, та прижалась еще сильнее. А признание что диск предназначен исключительно для Иры, вообще, перевернуло сознание обеих.
Что было потом, Аленка помнила, как в тумане: они о чем-то говорили, она прижимала Иру к себе, потом каким-то другим зрением видела, как Ира раздевается. И пришла в себя только когда оказалась в кровати в объятиях Иры. Она так была благодарна Ире. Она сама могла бы что угодно отдать, что угодно сделать, чтобы только ей было хорошо. Такой родной, такой близкой. И секс был, и приятно было... А еще... больше всего Аленке понравилась грудь Иры. Это неповторимое, непередаваемое ощущение от соска во рту, от глухого стука сердца где-то там, в глубине, от рук, нежно обнимающих все тело, от своей защищенности и маленькости.
==========
Да, утром были приступы раскаяния и виноватости, но ненадолго. Один короткий разговор расставил все точки над «i»: Аленка может не переживать, что Ира будет ходить по пятам и требовать Аленкиной любви, не будет и приступов ревности с любой стороны. А плюс в том, что теперь для обеих расширился круг поиска своего человека. Возможно, через несколько дней это станет актуальным не только для Иры, но и для Аленки. Причем, если Миша не вернется, то человек-то уже и найден, как будто. Но этого Аленка вслух не сказала, чтобы не давать Ире ненужных надежд. Все воскресенье Ира провела у Аленки. Нет, не все, конечно... Часов в восемь Иришка вдруг замолчала, выдержала паузу с минуту, и заявила:
—Ален, мне, наверное, пора домой собираться.
Аленка та-а-а-ак на нее посмотрела. Нет, она не возражала, она не возмущалась, она даже не требовала продолжения. Она просто поняла, что именно это им нужно. Аленка подошла к Ире обняла ее и прошептала на самое ухо:
—Как я тебе благодарна за это воскресенье. Как я тебя понимаю. И как мне хочется, чтобы ты была счастлива. Я знаю, что ты такая хорошая, милая, нежная, и ты должна быть счастливой. Вне зависимости ни от чего... даже от меня.
—Спасибо тебе, Аленушка!
Они долго молча стояли посреди комнаты, обнявшись. Все слова глупы, все слова лишни. Все и так понятно.
—Ира, ты помнишь утренний разговор про диск?— сказала Аленка глухим голосом.— Мы же так и не успели его записать.
—Ну и что, зато, мы его сделали.
—Я тебе хотела предложить... этот диск с нагрузкой. А можно и одну нагрузку без диска.
Ира чуть отстранилась, чтобы посмотреть в глазки Аленке, может хоть там она поймет что-то? А-то, Аленка говорит какие-то загадки, но та только улыбнулась.
—Так, может, ты согласишься? У меня есть лишний комп... Если бы ты согласилась его принять от меня в подарок. Он, правда, не совсем новый, и там... и на нем работали. Я работала, но я бы хотела, чтобы у тебя дома тоже был. Ты согласишься?
—Да, милая. От тебя — что угодно.
—Ну, слава Богу,— выдохнула Аленка.— Спасибо!
—Это тебе спасибо!
—Не, ты ничего не понимаешь. Мне... я... а, ладно... значит, так... Комп — вот он, да, ноутбук, но я тебе отдам его только завтра. Можно? Ну, чего я спрашиваю? Я же знаю, что ты согласишься. Просто у меня эта мысль появилась еще днем, но предложить тебе не могла, я думала, что ты обидишься. Но ты... ты даже лучше, чем сама о себе думаешь. Ирочка, ты скажи: что тебе туда поставить? Какие программы? Там есть что-то, но надо почистить, я хотела этим сегодня заняться. Но времени же у нас так и не было... Ты меня простишь?
—Аленушка, да за что же?
—Да вот за все это: несу полную чушь, как все эти сутки. Знаешь, мне показалось, что иногда лучше не говорить совсем, чем нести всякую пургу. Ты завтра работаешь?
—Конечно.
—Как вчера, до восьми?
—Да, не думаю, что придется задерживаться, в начале девятого магазин сдают на охрану.
—Я за тобой заеду. Так что тебе поставить из программ?
—Аленушка, ты же лучше меня все знаешь. Все, что пригодится.
—А если что забуду, будет повод к тебе домой зайти. Да?
—Ну, конечно же.
—Так не хочется с тобой расставаться и так надо.
—Я знаю... мне тоже.
—Спасибо тебе за все, Ирочка.
==========
Пока Иришка одевалась, Аленка вызвала такси, сама накинула что-то на голое тело, чтобы только выйти проводить до выхода из подъезда. Уже у двери всунула Ире в руку три сотни, чтобы хватило на все, чтобы в любой конец города хватило. И, можно сказать, с легким сердцем проводила Иришку домой. Сама вернулась в квартиру, немного убралась, собрала все разбросанные по всем углам вещи, и уселась за комп. Посмотрела вчерашние и сегодняшние фотки, и на душе стало тепло и светло. Нет, диск она записывать не будет, точно. Просто, все сбросит на ноутбук. Пусть Ира сама разбирается, какие можно оставить, какие нельзя. Включила ноутбук, перенесла всю нужную инфу на свой, стационарный, посмотрела и удалила все ненужные игрушки. Поставила какие-то программки, которых явно не хватало: Фотошоп, АСДси, чистую базу бухгалтерии, да не одну. Переписала все фотки на диск, и диск Иры туда же перекатала. Решила, что этого будет достаточно. Ну вот, не прошло и двух часов, как комп был готов.
Теперь можно и делом заняться, а то завтра снова на работу.
Любовь
Да, хорошо сказано: «Возлюби ближнего, как самого себя». И если не любишь себя, то и любить Другого Человека не в состоянии. С этим, вроде бы, все понятно. Но ведь Другого любить гораздо легче. Тут ведь все на виду, все можно хотя бы почувствовать, если не увидеть. И сразу понятно по отношению этого Человека к тебе, что есть между тобой и Ним. А как же научиться любить себя, когда и этого критерия лишаешься?
Итак, есть целых два примера: вчерашний день до обеда и сегодняшний день до вечера. Даже не так. Примеров аж три. Сейчас ведь совершенно все не так, как вчера утром. И что произошло? Что в голове переключилось? Начинаем с самого начала. Вчера утром проснулась одна, и почувствовала себя маленькой брошенной девочкой, которая когда-то возомнила... Какая разница, чем я мнила себя до... главное, поняла, что уперлась в непробиваемый безвыходный тупик. Назад пути нет, впереди — беспросветность и полная потерянность. Даже есть себя заставляла, даже плакала, когда решила, что и последнее живое существо у меня могут отнять — мою Софочку. Ведь это же было. И Мишу ведь ругала, так и не простила его за 8-е марта. Или скорее за неопределенность, в которую он меня загнал. Ждала звонка, от кого угодно.
Ладно, как в том анекдоте? «Пациент перед смертью потел?» «Потел...» «Это хорошо». Отсюда мы отправились.
Рядом с Ирой, о которой, кстати, вспомнила чуть ли не в самый последний момент, почувствовала себя уже не такой одинокой. Она оказалась соломинкой, за которую я ухватилась мертвой хваткой. Хотя, я только поняла, что есть на свете Человек, которому я нужна. И любой ценой надо было укрепить в себе вот это ощущение, и с Ним уже, найти себя заново. Хорошо, что она согласилась приехать ко мне, еще лучше, что сегодня у нее оказался выходной. А еще лучше, что она такая умная. И что у нее не было таких глобальных заморочек, как у меня.
Слово «любовь» так и не было произнесено нами за сутки ни разу. Да и не любовь это, по большому счету. Может быть, дружба, может, близость. А может... что-то другое, для чего нет определения еще в русском языке. И пусть я придумывала себе всякие условия и условности, пусть гоняла по порочному кругу мысли. Жизнь начала налаживаться: я уже не чувствовала отвращения к еде, уже могла делать все, что она попросит, уже сама что-то делала по своей воле, несмотря на те протесты и ультиматумы, которые я сама же себе выдвигала. Как получилось, так и получилось. Ни о чем не жалею. И только чувство благодарности к ней. Она помогла мне найти себя. Я снова почувствовала и вкус к жизни, и силы... и свои же взрослые возможности.
И только потому, что она позволила мне побыть рядом с нею маленькой девочкой, которая находится в полной безопасности, которой ничего вообще грозить не может. Как шавасанна в йоге — пять минут пребывания в «позе трупа» приравнивается к восьми часам здорового сна на свежем воздухе. Так и я у ее груди отдохнула и напиталась силой. Восстановилась. Да и утренний разговор расставил все по местам. У нас не любовь. У нас — «высокие отношения». Не знаю, наверное, это самое лучшее определение всему, что произошло за эти бесконечные сутки вдвоем.
И это ее расставание, я снова была готова плакать от нежности, умиления и счастья. Ведь она сама поняла, что нельзя нам больше оставаться. Если бы она осталась, то осталась бы навсегда. Я тоже поняла, что это был бы шаг, уже слишком далеко. И лучше сделать так, как она просит, чтобы потом было не так больно. Поэтому, мы так легко и расстались. Ведь сейчас я могу с полной уверенностью сказать, что люблю Мишу. И что теперь есть силы работать еще целую неделю, а может, и две с той надеждой, что он когда-то появится.
Странное дело, ведь Ирина понимает, что он ко мне вернется. Даже можно сказать, знает. А я все сомневаюсь. Ладно, это можно будет проверить на опыте.
Кстати, вот сейчас, я себя люблю, не то, что вчера утром. А что изменилось вокруг меня? Ничего. Все на месте, все там же где и были. Но только я стала другой. И завтра снова готова идти в бой, осваивать новую специальность, точнее, новый ее уровень. А если бы промазала сопли два дня и с таким настроением вышла бы на работу, как бы я там руководила? Все что ни делается, делается к лучшему.
А вот интересно, когда Миша это все прочитает, что он скажет? Не знаю. Но про Иру ему придется рассказать сразу, безусловно. То есть без всяких условий... Если будет кому рассказывать... Будет, по-моему.
Итак, наличие или отсутствие Другого Человека рядом конечно влияет на отношение к себе, но не является определяющим. Можно ведь накрутить себя до невозможности при одних и тех же условиях, как в одну, так и в другую сторону. И любовь к себе от любви Другого Человека к тебе не зависит. Это просто хорошее и приятное дополнение.
Наверное, правильно. Вот даже сейчас Софочка урчит песню более приятную, нежную, ласковую. Можно, конечно, много рассуждать сегодня... Но лучше идти спать. В хорошем настроении. И я даже не знаю, чем мне можно его сейчас испортить.
==========
Дневник Иры:
Наверное, надо снова продолжать дневник, после такого вот поворота в жизни. Надо записывать мысли, чтобы хоть чуть-чуть понимать себя. Снова была у Аленки дома... Написала «была» — даже смешно... Пишу подробнее.
В субботу часа в три приехала Аленка в магазин. Смотрим книги, обсуждаем. Я рассказываю про планы, что хотелось бы открыть магазин-клуб, где можно будет не только купить книгу, но и поговорить, где можно не только стоять перед полками, а посидеть, попить чаю, полистать, посоветоваться. С кем? Да хоть со мной, а если буду хорошие продавцы — грамотные, то можно и с ними. Показала Аленке на примере, как я могу развести покупателя. Ну, не развести, конечно же, но завести — точно. В отделе народу хоть и немного, но ведь появляются интересные люди. Аленка все это время стояла рядом, слушала. А когда я проводила покупателя к кассе и вернулась, Аленка сказала, что мне пора переходить на новый уровень, ей показалось, что у меня может получиться. Я и сама это чувствую, но получить от нее такую оценку было приятно. Не понимаю почему, но мне с нею даже легче, чем с Верой или Игорем.
Магазин работает до восьми, часа два до окончания работы, а Аленка все не уходит. Все слушает меня, все пытается вникнуть в мою проблему. Но ведь проблемы-то и нет по большому счету. Я в этом разговоре с Аленкой хотя бы для себя поняла, что же я хочу на самом деле. А если с этим определились, то уже можно говорить с директрисой своего магазина, говорить с Игорем и запускать дело. В начале седьмого Аленка пригласила меня к себе в гости. Я согласилась. Тем более, что завтра выходной. Вот сейчас пишу и думаю... а могла бы я отказаться? Конечно же, могла. А смысл этого отказа? Пусть все идет так, как идет. Ведь после таких встреч не только же хочется дневник писать, что-то глобально меняется в голове.
Блин, не думала я, что две остановки надо ехать на такси, но это же Аленка. Она сказала, что мне срочно надо открывать свой магазин, потому что за эти пять часов она так настоялась, аж сил нет. Я только усмехнулась, что правда, то правда, стоять приходится весь день, но это в первое время тяжело, потом привыкаешь. Пять минут и мы у ее подъезда. У Аленки несколько пакетов с едой, я даже помогала донести. Но вообще, мне нравится ее подход к жизни. Ну не умеет она готовить, как она сама призналась, так можно же купить полуфабрикаты, которые практически и готовить не надо. Поужинали, перешли в комнату, вижу Аленка что-то хочет спросить, сказать... и что-то никак не может. Сама жду. Мы только вдвоем. И все же не помню, кто из нас начал, может, обе думали об этом, но кто вслух произнес — не помню, кто заговорил про эти фотки. Одну только фразу запомнила: она врезалась сразу и, кажется, навечно.
—Ира, я хочу подарить девушке, которая мне нравится, такой диск, как ты мне подарила. Мне нужна твоя помощь.
Я чуть не сказала, что мне Аленка тоже очень нравится. Но тут только облизала внезапно пересохшие губы и только кивнула в знак согласия. К этому времени с цифровым фотоаппаратом я уже общалась «на ты». Фотосессия «Одна дома». Не так много фоток... штук сто — больше не поместилось. К тому времени, как память заполнилась, комп уже был включен. Перекачали фотки на диск. Смотрели, что получилось. Я сидела за компом, она стояла рядышком. Я решилась спросить, понравились ли Аленке мои?
Она смущенно улыбнулась и ответила, что до сих пор не смотрела, и если я покажу, то она скажет. Она достала из глубины стола пару дисков. Один, который с Верой — вернула на место.
—Тот тоже, наверное, не смотрела?— улыбнувшись, спросила я.
—Не-а. Не пришлось еще.
—Посмотри, там есть такое.
—А ты откуда знаешь? Вера показывала?
—Я там тоже фотографом работала... по крайней мере, пара сессий моих,— я улыбалась, мне понравилась смущающаяся Аленка. Тем временем и диск открылся. Я показывала себя, рассказывала о своих ощущениях, если вспоминала, конкретную фотку, говорила, кто ее делал. Вообще, это хорошо, что она смотрела в первый раз этот диск вместе со мной. И я могла видеть, какие эмоции у нее были, хоть она и старалась сдерживать их, но я понимала, что нравлюсь ей. Я даже решилась положить ей руку на талию. А Аленка посмотрела ласково и пододвинулась ближе.
Диск еле досмотрели. Время близилось к полуночи. Наверное, надо уходить, хотя и не хочется. Я подняла глаза, встретилась с нею взглядом, она, наверное, увидела вопрос.
—Ты хочешь остаться?
—А ты хочешь? У меня завтра выходной.
—Ой, как здорово! А то я всю голову сломала, как же тебя и завтра...
—Что завтра?
—Уговорить, чтобы ты пришла.
—Так я могу и не уходить. Я не слишком навязчива?
—Иришка, ну что ты говоришь?
—То, что думаю. Хотя мне показалось... А можно вопрос... Кому диск ты хотела подарить?
—Тебе.
—Правда, что ли? Я тебе нравлюсь?
Аленка совсем засмущалась. Она повернула кресло так, чтобы я была прямо перед ней, и прижала мою голову к своему голому животику. Я тоже обняла ее. Минут через десять вернулась способность разговаривать. Аленка, казалось, продолжала тот давнишний разговор: она пыталась объяснить, что происходит, но все больше запутывалась. Я выпустила ее из своих объятий. Подняла голову, чтобы увидеть ее глаза. Да не нужно ничего говорить! Все и так понятно. Я уже не спрашивала у нее ничего, молча раздевалась. Она долго-долго смотрела и пошла стелить постель.
Нежная, милая, ласковая девочка. И она же еще днем знала, что этим все и закончится. Так что табу было снято. И пусть это был секс ради секса, как она пыталась убедить себя и меня, пусть будет так. Но я была просто счастлива в эту ночь. И потому что это произошло именно с нею, и потому что мне понравилось. И вообще, мы обе стали другими. Наутро она долго мне объясняла, что иметь право и этим правом воспользоваться — две больших разницы. И что у нее есть любимый человек, но он неизвестно где и есть ли он у нее еще — это тоже вопрос. И что она была совсем неправа... вечером... ночью.
—Ален, тебе же тоже хотелось и тоже понравилось, так чего же ты неправа?
—Да не нужно было допускать этого.
—Ты чувствуешь себя виноватой? Перед ним, передо мной?
—Нет, не виноватой, просто не знаю, что с этим теперь делать.
—Принять как факт. Как будто ты не знаешь.
—Знаю, поэтому и не все так просто получается. А вдруг ты влюбишься.
—Это так и есть. Ну и что из этого? Ночью нам было хорошо... и сейчас хорошо, что бы ты там себе не придумывала. А что будет завтра... завтра и посмотрим. По крайней мере, я нашла огромный плюс для обеих... Сказать?
—Конечно.
—Мы сделали этот шаг. И теперь знаем, что такое возможно и в нашей жизни. А ты слишком себя накручиваешь. Серьезность, конечно, нужна... но не до такой же степени.
—И ты еще скажи, что этот факт никак не повлияет на твою жизнь?
—Он уже повлиял. Расширил возможности поиска своего человека в два раза.
—А не сократил до одного?
—Не сократил, если ты имеешь в виду себя,— улыбнулась я.— Это уж очень заманчивое предложение... Надо будет подумать. Хотя, ты можешь, что угодно говорить. Я для себя давным-давно решила, что у нас с тобой будет только так. Может, один раз, может, несколько... но серьезных отношений это за собой не повлечет, если, конечно, мы обе... слышишь... обе не захотим такого.
—Поняла. Спасибо.
—Разобрали твои завалы?
—Почти. У меня появилась мысль, и я не знаю, как тебе ее сказать...
—Да говори уж.
—Тебе очень нужен диск с моими фотками?
—Ты расхотела его дарить?
—Боюсь.
—Так он и у меня будет также лежать, как и мой у тебя. Тем более, у меня и компа дома нет. Но мне кажется, они уже сделали свое дело.
—Вот и я про это подумала.
—А у меня предложение... встречное: мы его доделаем. И пусть он у тебя полежит. Мой... той девушке, которая тебе нравится.
—Какая же ты умница. А ты мне, правда, очень нравишься. Я несу фотик, у меня появилась идея.
==========
Чем мы занимались весь день... жили, развлекались, говорили много. Хороший день! Славная Аленка! И не на один диск фоток. Вот интересно, что скажет мой будущий муж или Аленкин Миша, если они увидят это. Об одном жалею, не сфотографировала Аленку в смущении. Такого больше никогда я не увижу.
Кстати, наверное, это последняя запись в этом блокноте. Завтра у меня будет комп... вместо диска — в качестве компенсации.
|
