Глава 6. Обычная семья
Когда Добро бессильно, оно — Зло.
Оскар Уайльд
Любовь не милостыня: ее каждому не подашь.
Русская пословица
Светлана усиленно работала. Кризис только добавил занятости и вопросов, которые надо было немедленно решить. Ведь если бы не он, накопившиеся хвосты были раскиданы еще в субботу, а просто сидеть и думать все рабочее время — был бы перебор. Время, не занятое работой, быстро заполнялось неправильными мыслями. Сколько она ни думала, решения не приходило. Значит, думала не в ту сторону. А где она, та сторона, где та ниточка, потянув за которую, можно было начать распутывать накопившееся и навалившееся непомерным грузом.
Света сначала просто думала, но мысль зацикливалась, как заезженная пластинка. А сегодня, наконец, вспомнила про испытанный метод: написать. На столе почти с самого утра поверх всех бумаг лежали несколько листочков с темами для размышления. Вообще-то, большинство тем подсказала вчера Алла: Где я? Кто я? Смысл жизни? Страхи? Юля. На некоторых было написано по несколько мыслей, на других время от времени появлялся новый вопрос без ответа.
Когда в очередной раз Света окинула взором бумажки, она поняла, что есть одна тема без вопросительного знака на конце: Юля. Может быть тут отгадка? Все предыдущие дни размышления упирались только в одно: расстались. Это было и поводом и причиной того, что творилось со Светой как раз с этого расставания. Все стало рушиться со страшной силой. Любое действие Светы сразу же приносило новую неприятность. И каждая новая потеря отнимала силы и желание делать хоть что-нибудь.
К приезду Юли у Светы почти ничего не осталось. Где-то были родители, с которыми она еще не до конца испортила отношения. Да и то, только потому, что мама ничего не знает. А если они встретятся, что еще будет? А тем более, сейчас... Теперь ведь и повод появился — если мама узнает о Юле... Ой, что будет! Даже представить страшно. «Ведь не живу с ними, не завишу от них совершенно, но даже представить не могу, как скажу маме, как она будет орать».
Ладно, Юля приехала. И что поменялось? Легче не стало. Юля приехала незнакомая, чужая. Совершенно не такая, какой она была в Анапе. Выросла девочка. А трещина в их отношениях выросла в тысячи раз. Положительный момент тоже есть — Света позавтракала. Такого не было уже года два. Все некогда было: тратить время сна на приготовление еды — лучше поспать лишние полчаса. Да, Юля недавно звонила, сказала, что ждет, готовит сюрприз для Светы. Интересно, какой? Ладно, это не решишь, пока не увидишь. На то он и сюрприз.
Самое главное, что она могла уехать еще вчера, не узнав Свету. А еще... Она должна была уехать, если бы Антон согласился. «Вот ведь дура,— подумала про себя Света.— Ничего не думаю перед тем, как начинаю делать. Я хоть и сказала ему, что по выходу из «Гулливера» он мне был уже не нужен, но если бы он догнал меня у двери квартиры и сказал, что согласен, так и остался бы. Да и в воскресенье было еще не поздно. Пока была работа — такой вариант был. Вот ведь как. И лишь когда я потеряла смысл в работе, только в этом случае он уже не имел никаких шансов. Одно дело — муж-развлечение или дополнение к чему-то, и совершенно другое — он, с налаживанием жизни с ним, — как смысл моей жизни. Так, значит, не в Юле дело».
Бумажка со смыслом жизни. На ней фраза: «Надо чтобы все было хорошо!!!!!!!!!!!!!» Все, до большего не додумалась. Но это только фраза, не более того. Теория. Света знает, что так должно быть. Но перевода фразы в голове НЕ СУЩЕСТВУЕТ! И это, увы, факт. Посидев в раздумьях над целью движения, Света отложила эту бумажку далеко-далеко. Вернуться к ней придется, но не скоро.
«Кто я?» Тоже только одна фраза: «Дерьмо в проруби» и значок кислой морды, интернетовский, да еще со слезами. На эту бумажку даже смотреть Свете не хотелось.
«Где я?» Вот тут есть кое-что интересное. Бумажка исписана почти до конца. Она даже разграфлена на положительную и отрицательную стороны. Больше всего написано на минусах. Хотя, для каждого минуса был придуман маленький плюсик, чтобы не так плохо было. Как, например, «Работы нет». Еще есть, но только для денег: можно заработать, чтобы пережить трудное время. Но самое главное, цель, к которой она шла три года, исчезла, стала абсолютно невозможной. И два варианта: «искать новую работу», где начинать все сначала, или «забить». Ко второму варианту Света сейчас склонялась больше.
Проще всего было с бумажкой «Страхи?». Там единственно возможное и единственно правильное слово: «Нет!». Через какое-то время слово «Страхи» были зачеркнуты. Сверху появилось слово «Желания». А когда в очередной раз Света взглянула на эту бумажку и прочла, что было там написано: там оказался приговор: «Желания? — Нет!». Вот тебе и вся разгадка. Нет желаний, нет и жизни. Хотелось плакать, биться головой о стенку, но смысла в этом тоже большого не было. От этого желания вряд ли возникнут.
==========
Обо всем этом Светлана думала только в свободное время, работа, которую она собиралась бросить, отнимала и время, и силы, а, самое главное, занимала голову. Домой Светлана Николаевна убежала почти вовремя — задерживаться не стала. Не было смысла, и был интерес: дома ведь ее ждала Юля. Сюрприз оказался не таким уж затейливым — ужин. Но сам факт того, что ты кому-то еще нужна, радовал сам по себе. Даже поговорили: о кризисе, о Кириенко, о жаре. Смотрели телевизор, легли спать, целовались. В темноте пытались успокоить одна другую, что все наладится, надо только подождать чего-то, надо что-то сделать.
==========
На следующий день в бумажках появилось только одно слово: «Жить!!!» в той, которой про смысл жизни. И там же появилось множество вопросительных знаков. Цель хоть и упростилась, но перевод слова так и не появился. И снова это была помощь Аллы, в ее разговоре оно прозвучало в таком качестве. Ведь у Аллы был смысл в этом. Какой бы она хотела видеть жизнь Вики, так и должна была научиться жить, чтобы быть примером для дочери. А у Светы? Кроме того, что не надо требовать себе смерти — ничего не приходило в голову.
Итак, данный способ не помог.
И вообще, странное состояние, странное ощущение. Даже вспомнив о вчерашних Юлиных объятиях и поцелуях, Света не могла понять, что переключилось в ее теле? Оно совершенно не реагирует на ласки. Как было хорошо в Анапе, и как безразлично сейчас, почти как в Американке. Но это еще не все, получалось, она забрела в какой-то тупик... Нет, не тупик, потому что дорога, которая им заканчивается — всегда остается. И можно сделать несколько шагов назад, и ты вернешься в точку, где свернула не в ту сторону. Следовательно, выход из него, в принципе, возможен. Но Света попала в такой тупик, в котором стены из вакуума. Вокруг только пустота, даже под ногами. Даже той дороги, по которой она сюда добралась, больше нет. Она растворилась, пропала, исчезла. В нормальном тупике есть хоть от чего оттолкнуться, а тут даже схватиться не знаешь за что. И не понимаешь, летишь ты в свободном падении вниз или уже распластанная лежишь на дне пропасти. Состояние, как при смерти.
Когда после обеда Юля позвонила спросить о планах, Света предупредила, что задержится ненадолго. Она тоже хотела сделать Юле сюрприз. Тем более, необходимо было что-то необычное, из ряда вон. Она даже придумала, осталось только претворить в жизнь. После работы она на своей служебной черной «Волге» проехалась по ювелирным магазинам — искала подарок. И даже нашла! Заодно, еще купила матери брошку, в надежде, что когда пойдет за ключом, надо попытаться сгладить накопившееся недовольство, чтобы потом... Ладно, видно будет.
Домой попала в половине седьмого. Юля была спокойна и деловита, снова накормила вкусным ужином. Она не выясняла того, что не хотела бы говорить Света, поэтому разговор дальше общих тем не продвигался. Юля даже не спросила, почему Света задержалась. Такое право — рассказать — она предоставила Свете. Та долго мучилась, никак не могла найти нужный момент. Они сидели на диване, обнявшись, и смотрели телевизор. Света не выдержала и сходила за коробочками. Одну спрятала в карман.
—А я сегодня в ювелирном была. Надо будет как-нибудь сходить к матери за ключами, и помириться заодно. Смотри, что я ей купила,— Света показала брошку.
Юля внимательно изучила украшение, похвалила Свету за вкус. Сказала:
—Я думаю, это должно ей понравиться. Ты у меня такая умница. Да и с родителями надо поддерживать хорошие отношения — не чужие ведь,— Юля в очередной раз уже предпринимала попытку сблизиться. Но ей показалось, что снова не получилось. Света напряжена, закрыта. Юля решила сменить тему:— А я тут стала задумываться над такими вопросами, что раньше и в голову не пришли бы. Знаешь, Свет, вот у меня была цепочка золотая, мать как-то подарила. И однажды она порвалась, ни с того ни с сего. Я чуть ли не сама рукой ее порвала. Отнесла в мастерскую, ее починили. Но через неделю она снова порвалась. Странно, да? Я опять починила. А через три дня она снова рвется. Я даже в ремонт не понесла. Так и лежит дома. А сейчас чувствую, что колечко, вот это, стало неудобным. Как ты думаешь, может его надо снять? Поломаться оно не может, а вот как-то мешает. И вообще, у меня какое-то обостренное восприятие стало. Не знаю, но что-то переключилось в голове, в теле, как будто, появилось шестое чувство.
—Да, все может быть,— Света замолчала, не поддержав новую тему. И несколько минут они просидели в тишине. Наконец, Света решилась:— Раз ты колечко снимешь, может, вот это будешь носить?— она достала еще одну коробочку из кармана халата и дала Юле:— Это тебе подарок... От меня.
Юля открыла коробку, там лежали сережки с огромными, как показалось Юле, бриллиантами. Она долго-долго на них смотрела, потом сказала:
—Спасибо!— подняла глаза на Свету.— Ты хочешь, чтобы я уши проколола?
—Если ты и колечко снимешь, то они — как раз то, что нужно. Мне так хотелось сделать тебе приятное. Тебе не нравятся?
—Нравятся, очень. Но они, наверное, очень дорогие.
—Не дороже денег, у меня сейчас в день гораздо больше заработок,— улыбнулась Света.— А ты совсем не хочешь носить серьги?
—Когда хотела, лет в 10 — мать не разрешила. А когда можно было не спрашивать — самой расхотелось. Тем более, таких сережек не было, а вставлять железку,— Юля чмокнула Свету, улыбнулась:— Спасибо!— потом долго смотрела на них, наконец, вытащила. Как они переливаются в свете лучей заходящего солнца! Но даже к ушам приложить не решилась. Глянуть, как это будет смотреться. Сережки заняли свое место в коробочке, а потом и на столе в спальне.
«Не попала,— подумала Света.— И расстроила ее. Но почему?» А спросить так и не смогла.
==========
Только на работе Светлана поняла, что произошло. Когда принято дарить подарки без особого повода? Когда хотят искупить свою вину. Маме — брошку для налаживания отношений, Юле — серьги с целью сгладить неловкость при встрече и дальнейшее непонимание. К тому же дарить такой подарок, который даже примерить нельзя... «Ну и дура же я!!! Увидела сережки, почти такие, как у Жанны, и кинулась, совершенно ничего не думая,— ругала себя Света.— Как если бы мне сейчас коньки или лыжи подарили. Мне, никогда в жизни на них не стоявшей. А если она никогда серьги не носила, даже не выбирала? Она даже не знала, как их можно было примерить — просто приложить к ушам. А я смотрела, даже к зеркалу не подвела».
В этот четверг Светлана Николаевна впервые узнала, что значит совершенно не думать. Она ужаснулась, когда поняла, что просидела, тупо глядя перед собой минут двадцать. И ничего не могла вспомнить, что же было за это время. Как будто заснула без сновидений, но и это результатов не дало. Мысли не формировались, только образы. Только требование: НАДО ЧТО-ТО НАЙТИ! Но что и где, она не понимала, тыкалась во все стороны, но безрезультатно.
«Может, еще раз пригласить Аллу?»
Часа в три, Светлана Николаевна, нажала кнопку селектора:
—Алла, два кофе покрепче, пожалуйста.
—Минуточку,— электронным голосом отозвалась секретарша, а через несколько минут внесла поднос с двумя чашками крепкого кофе и сахарницей.
Светлана Николаевна предпочитала черный кофе, но посетители бывают разные, и на всякий случай были готовы и ложечки, и сахар. Алла поставила поднос на стол и хотела уйти, как Светлана встала со своего кресла, пересела за стол посетителей и, показав на стул напротив себя, сказала:
—Присаживайся, это нам.
—Спасибо. А я ломала голову: с сахаром или без?
—Извини, не предупредила.
—Тебе снова захотелось побыть человеком?— улыбнулась смущенно Алла, переходы с «вы» на «ты» давались с трудом, тем более что они обещали одна другой.
—Да. А ты сегодня прекрасно выглядишь.
—А кто-то говорил, что на «ты» больше не будем.
—Зарекалась свинья в грязь не лазить,— Света даже не прикидывалась, ей было легко с Аллой. Непонятно почему, но так было.— Я вижу, у тебя что-то сдвинулось.
—Рассказать?
—Ты же знаешь, на твое усмотрение. Я только попросить могу.
—А чего ж не рассказать? После нашей встречи я решила разобраться, что же со мной происходило и происходит. И весь вечер провела в Интернете. Искала, чем объяснить этот парадокс: удовольствие через унижение. И даже нашла название этому: пажизм. Кажется, сексуальное извращение какое-то. Но начиталась! Спать легла далеко за полночь. В голове чего только не было: от полного самообвинения до обостренного желания претворить кое-что в жизнь. Два дня на работе думала, что же я хочу и с кем могу это получить. И решилась предложить мужу. Все-таки, столько лет вместе, а если и в этом не поймет, то о чем тогда можно дальше говорить с ним.
—Уговорила?
—Да! Вчера уложили детей и сами легли пораньше. Хорошо, что и ему спать не хотелось. Я рассказывала о своих сексуальных фантазиях. Начала, конечно, с самых безобидных — о том, что поднадоел мне этот привычный сценарий. Вот если где-нибудь в лесу или на речке отдаться ему! А он, как ни странно, поддержал. Я чуть не визжала от радости — получается! Оказалось, я совсем ничего про него не знала, как и он про меня. Дальше — больше. И про секс втроем помечтали, только во мнениях разошлись, кого нам пригласить: мальчика или девочку. И я даже согласилась на девочку, начала придумывать, что бы я могла делать в то время, когда он будет с нею, при мне, что они заставят меня сделать. Я возбуждалась все сильнее и сильнее. А когда он, не выдержав, стал приставать по-настоящему, я предложила то, о чем мечтала: «Я буду твоею, если ты меня будешь трахать и ругать. Хоть самыми последними словами». И пока он не произнес довольно оскорбительного слова, я билась за свое тело как львица. Ты представляешь, Света, в первый раз с каждым его движением, а еще больше с каждым его непотребным словом, я получала такое небывалое наслаждение. Не знаю, сколько это продолжалось, не знаю, сколько было оргазмов, но когда он, обняв меня, лежа рядом, шептал, что он меня так любит, что я самая сексуальная женщина в мире, что все его мерзкие слова — только ради меня. Я поняла, что в первый раз у меня получилось именно то, чего я всегда хотела. Я нашла этот ключик. Ведь удалось не только поговорить, но и понять друг друга. И получить! Секс и общение. Через одно получаешь другое и наоборот. И еще... Вместо того, чтобы получить эти оскорбления в реале, можно просто поиграть. К сожалению, это не моя мысль, из Интернета, но так классно она подтвердилась. А потом, я приставала... Короче, ночи нам не хватило. И мы решили, что в субботу сплавим детей бабушке, а сами весь день будем играть и говорить.
—Играть? Во что?
—А вот в это — подчинение — пажизм. Я ему все рассказала, что прочла, что нашла. Что можно не добиваться унижений и неприятностей в жизни, а получить их в игре. И он сказал, что готов мне подчиниться. Он сам предложил, сославшись на то, что паж это, все-таки, мальчик. Фильм «Золушка» вспомнил. Ему тоже хочется беспрекословно выполнять мои самые дикие желания. Ты представляешь?.. Света, знаешь, я, кажется, избавилась от того старого кошмара. Я дома получила гораздо больше. Как же я раньше не додумалась?!
—Всему свое время. Ты чего кофе не пьешь? Остынет же.
—Я пила недавно. И этот выпью. Очень хотелось все рассказать. Ведь только благодаря тебе...
—Я тут совершенно ни при чем.
—Как это ни при чем? Второй кандидатурой на эту роль, кроме мужа, была ты.
—Ну, ничего себе!— изумилась Света.
—А чего ж ты хотела? Завела и отстранилась? Так нельзя,— улыбалась Алла, потягивая немного остывший кофе.— Да не переживай, шучу я. Я же знаю, что в твоем состоянии сейчас не до этого. Что у тебя?
—Она приехала,— опустив голову, прошептала Света,— в понедельник, как раз после нашего с тобой разговора.
—Я вижу, что лучше тебе от этого не стало. А ты что сделала?
—Вчера сережки подарила с брюлликами,— призналась в самой большой своей глупости Света.
—Сережки?!!— Алла тронула свои и грустно улыбнулась.— Да, уж. И что она? Как ее зовут?
—Юля... Обиделась. Точнее, расстроилась.
—А ты поговорить не пробовала?
—Не получается.
—Света, иди закрой дверь,— строго приказала Алла.
Света покраснела, побледнела, поднялась и безропотно пошла закрывать дверь.
—Кто-то тут предлагал... недавно...— медленно, чеканя каждое слово, говорила Алла.
—Что я предлагала?— голос у Светы дрожал, руки тряслись, но, не подчиняясь разуму, уже начали вытягивать блузку из юбки, расстегивать пуговицы.
—Успокойся!— Алла быстро подошла к Свете и, схватив за руки, которые уже принялись стаскивать блузку, остановила ее.— Конечно, тебя надо наказать за то, что ты со мной можешь говорить, а с нею нет. Но я не буду. Ты же ее любишь?
—Да. И боюсь. Сама понимаю, что так нельзя. Знаю, что надо принять какое-то решение, а оно не приходит.
—Всему свое время. Не ты ли мне это сказала?
Света успокаивалась. В ее голове снова мелькнул обрывок той мысли, которую она никак не могла найти, за которую она так и не смогла зацепиться. «Вернется, если нужно!»— решила Света и взяла себя в руки. Они еще несколько минут стояли посреди кабинета, пока Алла, так и не сказав больше ни слова, ушла к себе. Минут через пятнадцать она вспомнила про оставшиеся на столе чашки, и приоткрыв дверь, спросила:
—Разрешите? Светлана Николаевна, можно я чашки заберу?
Светлана Николаевна согласно кивнула и, подняв тяжелый взгляд на Аллу, с трудом произнося каждое слово, попросила:
—Алла, проследите, пожалуйста, чтобы никто, хотя бы час ко мне не входил, и не соединяйте без особой надобности.
У Аллы настроение совершенно испортилось. Выходит, она действительно перегнула палку. Непозволительно это! Служебную иерархию нарушать нельзя, в принципе. Когда Светлана приказывала — все получилось, в конце концов, нормально. Но Алле становиться выше начальницы нельзя было ни в коем случае. «Дальнейшая совместная работа невозможна. А жаль. Надо сходить, извиниться... И не только. Что же меня так понесло? Наверное, от эйфории и бессонной ночи».
Она взяла листочек, быстро написала несколько строк и очень нерешительно постучалась в дверь.
—Можно? Я на полминуточки Вас отвлеку.
Светлана Николаевна отстраненно наблюдала за движениями Аллы, которая подошла к ней и положила листочек на стол.
—Простите, и не держите зла, пожалуйста,— с раскаянием сказала Алла.
Светлана Николаевна перевела взгляд на бумагу — заявление по собственному желанию. «Это она думает, что я из-за нее никакая? Кошмар! Как же можно себя накрутить из-за ничего». Она взяла бумагу и, медленно разорвав ее, подняла глаза на Аллу.
—Аллочка, Вы думаете, что я из-за Вас? Мне бы Ваши проблемы. Вы понимаете, что-то мелькнуло очень нужное, очень важное... И я не осознала его сразу и захотела вспомнить. А Вы придумали... бросать меня собрались.
—Мне показалось, что я слишком далеко зашла, когда в эйфории раскомандовалась.
—Разве ж это далеко? А хорошее настроение возвращайте. Оно вам еще пригодится. Знаете, что я поняла? Сколько же мы сами себе за других придумываем! И поводов и оправданий, а сколько от них ждем... А думаем только о себе, исключительно в своей системе, рассчитывая, что весь мир живет по нашим правилам. Вы передумали уходить?
—Передумала,— Алла улыбнулась, оказывается и после этого можно работать вместе.— А вам далеко приходилось заходить?
—Ой, не приведи Господь, как далеко. Кажется, никогда оттуда не выберусь. Хотя, знаешь, Алла, ну-ка, иди, закрой дверь, а я разденусь пока... мне надо доставить кому-то удовольствие, чтобы она поверила... А ты меня отшлепаешь за то, что мало... что все не так, как тебе хотелось,— улыбнулась Света.
—Ну, Света... Прекращай!
—Прости, больше не буду...
==========
Юля набирала свои тексты на компьютере, вдруг раздался телефонный звонок. «Или Свете звонят, или сама Света,— подумала Юля...— А брать придется...»
—Слушаю Вас,— взяв трубку, сказала Юля.
—Юля? Привет! Это Наташа. Не узнала?
—Наташка? Привет! Где ты мой телефон взяла?
—Юль, ты знаешь, что такое любовь?— не отвечая на Юлин вопрос, хихикала в трубку Наташка.
—Так откуда же?— улыбнулась Юля.— Третий класс я 15 лет назад закончила...
—А я узнала, представляешь? Мы с Леонидом едем сейчас в Питер ко мне, а потом я к нему... в Тобольск.
—Как декабристка?
—Не знаю, какой я буду декабристкой, но... кажется, готова на все.
—Как же вы сошлись? Ничего же не предвещало...
—В тот же вечер, как ты уехала, он подошел ко мне, заявил, что он — человек прямой и военный, поэтому ему Юля сказала, что нам обоим не только нужна любовь, но и мы оба ее боимся. И предложил начать. На следующую ночь я уже к нему переселилась.
—А Александр?
—Отпустил. Я же такая была задумчивая, влюбленная, что он даже не приставал... тем более, не ругался. Я еле дождалась до утра, чтобы убежать к Леониду. Ты знаешь... у нас тут есть такая фраза: «Юля сказала», это когда нет слов, чтобы доказать, и когда надо получить право на действие.
—Я же про вас ничего не говорила. Может, только вообще, про любовь.
—Я знаю... Мы же сразу выяснили, что ты нам ничего не говорила... про нас, тем более, а мы же с тобою... только ругались. Но, все равно, это у нас формула... если я говорю: Юля сказала, он сразу соглашается... и пока не проверим на деле, принимаем на веру.
—И как, получается?
—Я без ума от нас... он тоже. Вот тебе привет передает... огромный.
—Спасибо! Ему тоже от меня... Счастья вам!
—Подожди,— Юля услышала, как идет борьба за трубку.— Юль, привет. Я «на ты», если ты не возражаешь,— раздался в трубке голос Леонида.— Теперь ты член нашей семьи... не могу «на Вы».
—Если у вас уже семья... класс! Тогда — за! Как тебе Наташа? Я была права?
—Семья нового вида — на основе желаний. А ты — всегда права. Мы с Наташей в Американку собрались играть.
—Поняла. Значит, с Леной и Стасом поговорили?
—Если б то... только говорили. Они такие хорошие и близкие... наши. Мы с ними всю прошлую ночь провели... было время и поговорить, и развлечься.
—И как Наташа? Не ревновала?
—У нее больше нет такого чувства — она же меня любит. Ты же сама знаешь, стоит только поднять указательный палец вверх, сказать «хочу»... и все — ей можно все, мне тоже. А если сразу четыре пальца вверх поднимаются... у четверых, ты представляешь?
—Представила... ну и?
—Я так ее люблю! Она такая умничка!
—А с чего все началось?— Юля, конечно, могла представить, что Лена могла придумать.— Нет, Леонид, я не поняла... как они вас обоих втянули?
—Мы к ним напросились в гости... Через полчаса Лена решила использовать свое желание: разделась перед нами, смутила нас, а как только мы уже перестали замечать ее раздетость, сказала Стасу, что хочет изменить... со мной. Стас только улыбнулся, сказал, мол, сама знаешь, если уговоришь, сразу договаривайся. Ну, тут и началось. Она спросила меня, я только плечами жму... Наташа тоже ведь смотрит, что я решу. Лена Наташу спрашивает, не будет ли та против, если она отдастся мне? Мне понравилось, как Наташа ей ответила: «Как он решит, так и будет, мой голос совещательный, может, даже меньше. Но если ты меня спросила... я хочу, чтобы ты и со мной изменила Стасу». Вот тут Лена со Стасом стали объяснять, что если я соглашусь, то Лена будет наказана. Мне только надо определиться со Стасом о мере этого наказания. А Наташе они сразу предложили Американку, она же сама захотела. Пока говорили о ваших обеих играх, девчонки уже ласкались, целовались, гладили одна другую, вроде бы, как мы уже договорились на все. Ну и Стас отстранил руку Лены, чтобы самому подержаться... спросил: «Наташа, с кем ты хочешь сыграть Американку?» Она подняла свой туманный взор на него, похлопала глазками, сказала: «С кем Вы прикажете, Господин». А мы думали, что она не слушает... И Стас так спокойно заявляет: «С Леонидом сыграешь. Причем, роль у тебя может быть любая». Так что, мы пообещали доложить, как сыграем. Тут все и началось.
—Так ты в Наташе не разочаровался за ту ночь?
—Именно в эту ночь я ей и предложил жить вместе. На, сама скажи.
—Он мне предлагает жить вместе, я только глазами показываю, мол, да, согласна...— Наташка хихикала в трубку.— Я мастер-класс провожу. Нашел время, когда спрашивать. Нет, я даже не наезжаю.
—Мастер-класс? И кого учила?
—Вообще, все всех учили, у кого что лучше получается. А мужики наши... сначала сопротивлялись... Ты знаешь, я так его люблю! И Лена мне понравилась... Мы с нею ласкались еще часа два, как мужики наши заснули. Ведь все это произошло только из-за того, Юленька, что ты есть в наших жизнях, ты нас завела, мы обе тебя хотели... А групповухи, не знаю, больше не будет. Но то, что было, это — что-то. Нам всем понравилось. Но секс же — не главное. Мы научились говорить друг с другом! Лена со Стасом нас научили. Это гораздо важнее.
—Я так рада за вас. Так хочется, чтобы у вас все получилось!
—Получится! Ты помнишь, спрашивала, могу ли я взять ответственность за наши отношения с Сашей? Теперь я знаю ответ: я могу взять ответственность только за себя и свою жизнь. А за нас обоих, за наши отношения, мы и будем оба отвечать. А способ? Наши желания... мы с Леней договорились не считать их, как Лена со Стасом. Это более правильный подход. Тут знаешь, с желаниями для себя понятно — всегда самое лучшее же выбираешь, а для двоих... Вот, кажется, что так лучше, но пока не сделаешь, как узнаешь. А уж потом, обсуждение, разговор, компромисс, метод проб и ошибок. Найдем, я думаю. Желание это — 1000 способов, нежелание — 1000 причин. И так будет, пока не надоест... жить вместе.
—Спасибо, Наташенька! А Американки... может вам и не надо... уже.
—Надо! Это наше обоюдное желание. И мы оба обещали, а я хочу понять, как рабыня руководит. И можно ли пожелать хорошего, а не только боли и унижений. Не только же пожелать... но и получить. Так что у нас их будет аж две. Юля, я у тебя не спрашивала... что у тебя со Светой... и ты не говоришь... Знаешь, мы с Леней так хотим, чтобы у тебя... и у вас все получилось!
—Мне кажется, я уже знаю, что сказать...
—Мы еще свяжемся, как домой доберемся. Пока!
—Пока,— сказала Юля, в трубке пошли короткие гудки.
Юля открыла новый файл, написала название «Любовь» и за пару часов набросала мысли, которые пришли за все время со встречи со Светой.
==========
Как обычно, Юля вышла в поход по магазинам. Она дошла до ближайшего, но так и не нашла там ничего подходящего для обеда и ужина на двоих, спросила у какой-то девушки, где выбор больше и можно купить нечто необыкновенное. Ей посоветовали «Мир вкуса», он и недалеко и, возможно, там есть то, что она ищет. Торопиться было некуда, тем более, супермаркет находился всего в одной остановке, и Юля решила пройтись пешком. Она перешла через акведук, немного задержавшись, посмотрела на железную дорогу, пересекающую город так некстати.
Вот и указанный магазин, и, действительно, несмотря на то, что он был в три раза меньше, выбор был примерно во столько же раз больше, чем в том, в котором она привыкла уже закупаться. Юля прошлась по всему магазину, осматривая ассортимент, но ничего не выбрала. Остановилась у холодильника с морепродуктами. Ей захотелось креветок, но их так много и все разные... разные производители, разные наименования, тем более, цены. Она уже хотела позвать девушку-продавца, но тут подняла глаза и увидела...
Юле уже несколько минут казалось, что кто-то смотрит на нее. Сначала она, не заметив никого более-менее подозрительного, и решила, что это камеры видеонаблюдения, о котором предупреждалось на двери супермаркета. Но, оказалось, что она ошиблась. Заинтересованно за нею наблюдали не только камеры. Юля вдруг увидела глаза девушки, которые, впрочем, даже прячась за стеклами очков, вызывали доверие.
—Вы мне не поможете разобраться с этими креветками?— решила Юля завести разговор сама.
—Тут все просто,— дружелюбно улыбнулась девушка,— все зависит от размера креветок. Там, на обороте есть цифры, чем они больше, тем креветки мельче. 70-90 — вполне приемлемый вариант по размеру и по цене. А производитель? Вот этот никогда не вызывал нареканий,— девушка показала на целый ряд голубеньких пакетов.
—Спасибо! Вы мне так помогли, а то я тут совершенно запуталась в таком изобилии. Сами понимаете, пресловутое право выбора.
Девушка снова улыбнулась и отошла, чтобы не мешать. Но то, что разговор еще не закончен, Юля почувствовала сразу. Поэтому она быстро набрала, чего ей еще не хватало: масло, сыр, немного мяса, кофе, спагетти и пошла к кассе. Девушки не было, она куда-то подевалась... куда и когда, Юля не заметила. Но, стоило только выйти из магазина, как наблюдательница подошла к ней и довольно-таки безапелляционно заявила:
—Я думаю, нам надо поговорить. Вы не спешите? Я не займу у Вас много времени. Меня зовут Таня,— сказала девушка и протянула руку.
—Юля,— представилась Юля и пожала руку. «Странно,— подумала она.— И что это может значить?»
—Можно на «ты»?
—Можно.
—Знаешь, Юля, у нас город маленький, десять тысяч жителей, остальные — родственники. Но, кажется, я тебя раньше не видела, и выговор у тебя чужой. Ты приезжая?
—Воронеж — это такая деревня?.. А я слышала, что тут почти миллион живет. А я из Москвы. Приехала недавно, в понедельник.
—К родственникам?
—Не совсем. Хотя, даже не знаю... может, и насовсем.
—Ты креветок взяла? Тогда тебя нужно отпустить, их повторно замораживать не рекомендуется.
—Я тут рядом живу — пара остановок — у Политеха.
—А ведь ты не из Москвы приехала, а с юга. Я правильно поняла?
—Ага, из Анапы. Вообще-то, поток у меня только завтра должен был закончиться.
—Значит, Света на работе, а ты по хозяйству,— как бы для себя сказала девушка,— пойдем, провожу.
—А ты, значит, та самая Таня. Приятно познакомиться. Тебе про меня Света рассказала?
—Нет, я сама догадалась. И даже знаю, почему вы приехали не вместе.
—Да что ж тут непонятного — решили расстаться.
—А потом ты не выдержала или она позвала?
—И то и другое,— Юля улыбнулась.— Хотя, когда она решила позвать, я подъезжала к Воронежу. Но, это ведь не так важно.
—Да, а что важно?
—Я ее не узнала. Тут что-то случилось с нею, без меня. А она молчит.
—Да, как приехала, так и молчит. И мне за неделю ни разу не позвонила. Хотя, ты права. Тут случилось. Во-первых, мы не нашли общего языка. Я думала наша дружба только укрепится, а она чуть ли не пропала совсем. Как я понимаю, в четверг ей было не до налаживания связей со мной. Она очень переживала ваше расставание. Но мне она ничего не сказала, партизанка.
Они шли через мост молча, пока Юля не решила прервать длинную паузу:
—Это было во-первых, а во-вторых? Не только с тобой она не нашла общего языка.
—Да, тут еще произошли события. Я даже не знаю, надо ли тебе говорить о них. Насколько я поняла, Света тебе ничего не рассказывала.
—Про остальных десятерых и про вашу госпожу?
—Рассказывала?!!
—Нет, я сама догадалась. Там на юге, она что-то придумала, что придумала — ей не понравилось, и, скорее всего, когда она приехала, подтвердились ее самые неправильные мысли. Я так поняла?
—Случилось еще хуже: госпожа ушла, бросила всех. А меня никто всерьез не воспринимает, даже Света. Вот ты бы смогла подчиниться мне безоговорочно?
—Я — да. А ты мне?
—Я — тебе???— глаза у Тани округлились до такой степени, что казалось, даже очки поднялись.
—Что, слабо?— довольно усмехнулась Юля.
—Когда ты успела?
—Да, одновременно с тобой, я так думаю. Что, это, по-твоему, невозможно?
—Ты так безусловно согласилась... Я не ожидала. Значит, тебе можно говорить все. Но я не буду. Пусть Светка сама рассказывает. А ты знаешь, куда можно вести народ?
—Примерно. А тебе уже понадобилась моя помощь? Я готова обсудить это хоть сейчас, но... мне надо поговорить сначала со Светой, может, и не получится ничего. Что я буду тебя обнадеживать?
—Ты ее любишь?
—Стараюсь.
Таня улыбнулась хитро.
—Я знаю, что нельзя стараться, пытаться. Надо делать, но не могу. Она же не дала себе такого права. Поэтому и жду,— Юле впервые за все время пребывания в Воронеже было легко говорить.
—И если ты еще здесь, то надежда еще не умерла.
—Вот ты меня сразу понимаешь. Нам надо будет еще встретиться. Вне зависимости от моего разговора со Светой. Ты не против?
—Чтобы поиграть в подчинение?
—Ты еще не наигралась?— недовольно скривившись, сказала Юля.— А если просто поговорить?
Таня достала блокнот, записала три номера телефона, свое имя, и, вырвав листочек, протянула Юле, сказав:
—Твой телефон я знаю.
—Я тебе позвоню. Обязательно.
Таня, сославшись на необходимость мчаться на работу, собралась уходить. Пожав на прощание руки, они расстались на Проспекте Труда
«Да, теперь понятно, что это было, и зачем мне нужна была эта встреча. Хотя, если рассуждать логически, то ничего не получается. То, что я в ней узнала именно Светину Таню, думаю, ничего удивительного. Но как она узнала меня? Этому пока нет никакого объяснения. Но эта разгадка есть у Светы. Теперь надо только чуть подождать. Может, только до вечера».
==========
Часов в пять снова звонок. «Кто бы это мог быть? Ведь снова мне звонят»,— подумала Юля.
—Привет, Юля, это Таня.
—Привет. Соскучилась?
—Не знаю, очень захотелось тебе позвонить. Я знаю, что ты мне что-то хотела сказать.
—Я? Ты уверена?
—Да. Ты. Мне надо было сразу продолжить, а я зря сбежала. Извини, была не готова.
—Ты спрашивала, куда народ вести. Про это?
—Да. В доминирование — подчинение все наигрались.
—Не все.
—Тоже правильно. Но я не могу быть Госпожой для всех.
—И не надо. Когда никто не хочет, ты же можешь попросить?
—Меня не всегда послушают.
—Это и будет показатель, что это не нужно. В любом другом случае — согласятся.
—Юлька — ты умница! Это — правильно! Я так и чувствовала.
—А направление движения? Бог есть любовь. Познавать объективные законы и ими пользоваться по мере возможности. Ты сама, что для себя хочешь?
—Не власти же. Хочу жить в любви, полноценной жизнью.
—Не так, как Света. Да?
—У Светы есть ты...
—Нет, пока. Она себе еще не разрешила. Это я ее люблю. А она...
—Поговори с нею. Она нам нужна. Не только тебе, но и мне. Она же моя подруга. С первого класса вместе.
—Тань, я не обещаю... Попробую.
Они еще помолчали с полминуты, Таня попрощалась и положила трубку. «Странный звонок,— подумала Юля.— Я думала, она на следующей неделе позвонит или придет на выходные. Значит, сегодня что-то будет».
==========
Вечер начинался хорошо: креветки, пиво. Света, хоть и выглядела уставшей, но в течение ужина, похоже, успела немного отдохнуть. Юля решила не переносить разговор на неопределенное время, а сегодня же выяснить все окончательно. Или хотя бы расставить все точки над «i». После легкого ужина они перебрались в большую комнату. Света было включила телевизор, но Юля попросила выключить, и Света, не раздумывая, подчинилась.
И тут перед Светой на столике появилась записка. В том, что это был Танин почерк — не было никаких сомнений. Юля нашла эту записку? Где? И когда Таня ее тут оставила? Ведь в последний раз она была в этой квартире в прошлую пятницу, то есть, почти неделю назад. Но, тогда она еще не знала свои рабочие телефоны. Значит, это уже Юлина. Они познакомились?
—Как ты ее нашла? В записнушке номер ее телефона есть.
—Зачем мне твоя записнушка? Я думала, если бы тебе было нужно, ты давно нас познакомила бы.
—Выходит, вы познакомились сами, но как?
—Я зашла в супермаркет, она тоже была там. И она меня узнала.
—Понятно.
—А мне — нет. Тем более, Таня сказала, что ты мне должна объяснить не только это, но и все остальное, что она могла бы рассказать, но сказала, что будет лучше, если я узнаю это от тебя.
—Вы, наверное, часа полтора болтали?
—Нет, прошлись одну остановку. Минут десять — в основном — молча.
—И ты это все узнала?
—Нет, ничего я не узнала, кроме того, что она все понимает. Как только я сказала, что в понедельник приехала из Анапы, она мне заявила: «Света, значит, на работе, а ты по хозяйству». Поэтому отпираться не имело смысла. Мне с тобой надо серьезно поговорить. И ты мне должна все объяснить. Что, вообще, это значит? И почему мне легче найти с Таней общей язык, чем с тобой?
—Юленька, прости, я же тебе объясняла: тайна, не моя. И моя, конечно, тоже, но я тогда, в Анапе, тебе не могла это рассказать, да и сейчас не могу... почему-то. Хочу, но даже не знаю с чего начать.
—Я знаю, что не могла. Я и не настаивала ни тогда, ни сейчас. Даже просить не хочу. А знаешь, у меня ведь тоже есть страшная тайна. Может, если я откроюсь, ты сделаешь правильные выводы, и не придется тебе рассказывать ничего. Пусть тогда эта «не твоя тайна» так и останется тайной.
Разрешения или запрещения Юля не ждала, поэтому Света молчала и только сильнее вжалась в кресло, будто хотела защититься.
—Но сначала не тайна, сообщение. Я в день перед отъездом познакомилась с Леонидом.
—С кем?!
—С твоим Леонидом. Точнее, он сам подошел и познакомился.
—И что же он хотел?— поинтересовалась Света.
—Поговорить о тебе. И чтобы я помогла ему выбраться из той ситуации, в которую ты его загнала.
—Я не загоняла, только показала ему, где он находится. Ты помогла?
—Не знаю, но мы попытались вместе найти его заветное желание.
—Он тебе мой рассказ показал?
—А я в ответ объяснила, что ты имела в виду под этими словами, и почему рассказ не получился.
—И?..
—Теперь я тоже пишу. А с ним гуляли по городу, беседовали. Я думаю, он уже нашел. Наташка сегодня звонила... помнишь, та крашенная блондинка за соседним столиком. Они вместе едут в Питер, потом — в Тобольск. Любовь,— Юля ненадолго замолчала.
Света понимала, что сейчас будет та страшная тайна.
—Вот, а за день до этого произошли еще более страшные события. Я пару дней ревела и думала, а потом решила все послать, потому что размышления уперлись в неразрешимую проблему: жить надо, но как? Ты меня бросила или я тебя, уже не имело смысла. Была любовь или мы ее придумали — она закончилась. А еще Цветаева, ты помнишь: «мужчина после женщины — какая чистота!»
—Помню,— Света понимала, что Юля, накрутив себя, могла снять любого. Но она даже не решилась предположить, кто стал ее жертвой.
—Света, может, ты сама прочитаешь? Нести?— спросила Юля, и лишь Света кивнула в знак согласия, Юля принесла небольшую пачку бумаги.
Света сразу же прочитала на первой странице: «Вразнос» и углубилась в чтение...
|
