Многое, почти все остается в тетради. Тебе же только слова из моего письма Борису Пастернаку:

«Когда я тебя вновь и вновь спрашивала, чем же мы станем заниматься в жизни, ты ответил однажды: «Мы отправимся к Рильке». А я скажу тебе, что Рильке перегружен, что он ни в чем и ни в ком не нуждается. От него веет холодом имущего, в имущество которого я уже включена. Мне нечего ему дать, все уже случилось прежде. Он не нуждается во мне, и в тебе тоже. Сила, всегда влекущая, отвлекает. Нечто в нем (как это называется, ты знаешь) не хочет отвлекаться. Не может.

Эта встреча для меня — удар в сердце (сердце не только бьется, но и избивается,— всякий раз как только оно устремляется ввысь!). Тем более, что он совершенно прав, ведь я (ты) в наши лучшие часы — сами такие же».

===========

Фраза из твоего письма: «...если вдруг буду вынужден стать необщительным, пусть это не мешает тебе продолжать мне писать, как только...»

Прочла и сразу: — Эти слова просят о покое. Покой наступил. (Как, ты немножечко успокоен?)

Знаешь ли ты, что все это означает: покой, беспокойство, просьба, исполнение и т. д. Послушай, мне кажется, что я вдруг это совершенно поняла.

До жизни — всё и всегда, а когда живут — кое-что и сейчас. (Есть, имеют — все равно!)

Моя любовь к тебе разорвана на дни и письма, часы и строчки. Отсюда — непокой. (Потому ты и просишь о покое!) Письмо сегодня, письмо завтра. Ты живешь, я хочу тебя видеть. Пересаживание из Всегда в Сейчас. Отсюда мука, счет-дней, бесценность каждого часа, час лишь как еще одна ступень к письму. В другом быть или другого иметь (или хотеть иметь, вообще — хотеть, едино!). Как только я это заметила — замолчала.

Сейчас это позади. Со своим хотением я справлюсь быстро. Чего я от тебя хотела? Ничего. Скорее — около тебя. Вероятно, просто — к тебе. Без письма уже стало — без тебя. Дальше — больше. Без письма — без тебя, с письмом — без тебя, с тобой — без тебя. В тебя! Не быть.— Умереть!

Такая я. Такова любовь — во времени. Неблагодарная и самоуничтожающая. Любовь я не чту и не люблю.

это моя строчка. <...>

Итак, Райнер,— это позади. Не хочу к тебе. Не хочу хотеть.

Может быть — когда-нибудь — с Борисом (который издалека, не имея ни строчки от меня, все «почуял»! Ухо поэта!) — но когда — как... Не будем торопиться!

И вот — чтобы ты не счел меня низкой — я молчала не из-за боли,— из-за уродливости этой боли!

Сейчас все это позади. Сейчас я пишу тебе.

Источник — Ганс Эгон Хольтхаузен "Райнер Мария Рильке", Челябинск, 
Изд-во Урал LTD, 1998. Перевод Н. Болдырева