Глава 6. Полноправная хозяйка

Отношения между людьми редко бывают человеческими.

Авессалом Подводный

Сашенька ждала этого четверга, даже в среду легла спать пораньше — ей так хотелось туда. А в верхнем ящике стола под бумажками лежали ключи от её, от Сашенькиной квартиры, где она могла быть собой. Сашка не тратил время с утра, и лишь только Оксана ушла на работу, как он вскочил, умылся и убежал туда... Туда — это к себе.

===========

В своей квартире сразу под душ, вышла оттуда, облачившись в свой халатик и тапочки, долго боролась с трусиками: никак не хотело всё там помещаться, они же такие маленькие, узенькие. Она чуть не расплакалась от своего бессилия. Она сняла трусики, и начала думать логически.

«Как говорил Толя: «Что там у тебя между ног, ты сам разберись. Мне это не мешает». Вот начнём с этого. Это мешает мне. Сегодня мешает, тогда мешало, когда он так ответил. И ещё был момент, когда я запахнула халатик — мне стало гораздо легче. Да и ему, наверное, тоже. Хотя, не факт. Можно было бы сейчас, несколько минут и всё. И он будет спокоен долго, может, с полчаса...

Так, вернёмся к началу. Что меня возбуждает? Я сама? Я сама себе нравлюсь девочкой? Да, конечно, очень нравлюсь. Но я не Нарцисс, который влюбился в своё отражение, и умер от этой любви. Он не мог оторвать взгляд, он так бы очарован своей красотой. Но я не настолько красива, чтобы можно было от одного моего вида дойти до летального исхода, поэтому снимаем данный повод. Да, может быть, я нравлюсь Толе и для него я красива, но Толи нет рядом. Он только в моей голове, а я для него показываю, как я его хочу, причём, неправильно показываю. Его эта часть не интересует. Если бы он захотел, он мог бы и погладить там, и поцеловать... Но я очень перепугалась, когда мой член оказался рядом с его лицом. Я боялась того, что он поцелует, и тогда всё полетит к чёрту.

Значит так и решаем, что при Толе можно... и ему возбуждаться. А без Толи, я здесь буду девочкой, а у девочки такого быть не может. Любимый далеко, а я сама ему изменяю... с собой. Или, есть ещё хуже вариант: переодеваемся в Сашку и тупо ждём, пока он не успокоится или пока Толя не придёт».

Долго она себя уговаривала, корила, стыдила... Немного успокоилась и придумала: что тут нужно сейчас быть Сашенькой. А Сашка ей мешает со своими дурными мыслями. Вот, кажется, получилось. Сашенька аккуратно натянула трусики, всё там поправила, чтобы не сильно торчало, и пошла смотреть по дому — осваиваться. Убрала лишнюю посуду со стола, перемыла запылившуюся посуду, подмела на кухне, и в комнате, протёрла пол. Хозяйским взглядом оглядела всё, ей очень понравилось. Время — половина двенадцатого. Вдруг зазвонил телефон, домашний. И мысль: «Брать — не брать? Брать!!! Это он!»

—Алло, слушаю Вас,— тихо произнесла она.

—Сашенька, это ты? Не узнал, богатой будешь.

—А ты?— Сашенька даже расстроилась.

—Что я?

—Я тебя узнала. Приветик, Толя! Я так рада тебя слышать.

—Чем занимаешься?

—Хозяйничаю...

—Я приду, проверю,— Сашенька слышала, что он улыбается на том конце трубки.

—Ты придёшь?

—Забегу в начале второго, годится?

—Толя, милый я тебя так жду, я так по тебе соскучилась.

—Что тебе принести? Ты же там голодная, наверное.

—А что тебе приготовить?

—Сашенька, там же почти ничего нет.

—Я найду. Я, кажется, картошку там видела,— вот и надо попробовать вчерашний отцовский урок повторить.

—Ладно, тогда что-нибудь другое принесу, если ты возражать не будешь.

—Не буду. Я, вообще, не хочу тебе возражать.

—Тогда, до встречи.

—Я тебя очень жду.

В трубке пошли короткие гудки. Сашенька положила трубку на место, и только сейчас заметила, что член давно вырвался из трусиков. Но она только подошла к зеркалу, распахнула халатик, посмотрела на это безобразие, покачала головой, но вслух сказала:

—Я и не возражаю — Толя звонил. Надо успокоиться! Пошла я чистить картошку.

Когда она занималась делом, причём любым, будь то дело для мальчика или девочки, никогда не возникало мысли о возбуждении, но если делать было нечего, так туда и тянуло всё: и внимание, и кровь.

Минут за сорок картошка была с горем пополам почищена. Сашенька, конечно, уже знала, что её надо в воду, чтобы не почернела. Вот бы ещё научиться быстро её резать. Она ещё раз пробежалась по комнатам, проверила всё ли в порядке, спрятала Сашкину одежду, чтобы не мешалась. Всё приходит с опытом, и с каждой очередной картофелиной резать получалось всё быстрее. Когда оставалось всего три, и те не самые большие, Сашенька поставила сковородку на сильный огонь, налила масла, а когда чуть сильнее нагрелась, осторожно пересыпала картошку из тарелки в сковородку. Последние дорезала сразу туда. «Вот Толя удивится, когда увидит. Я сама учусь... Только бы этот громкий «ПШШШ» не пропустить. Кажется, скоро... И перемешать быстро, а потом сразу накрывать крышкой».

Кажется, угадала. Потому что она точно не знала ещё, тот ли это громкий «пшшш» или нужно было ещё чуть-чуть подождать, кажется, именно тот, та картошка, что была на самом дне сковородки, покрылась корочкой. Посолила, а то чуть не забыла... от волнения. «Оно! Теперь ещё два раза. И всё, готова». Пока делать было временно нечего, Сашенька достала хлеб, черствоват, конечно, положила обратно. Может, догадается сам. Зато расставила тарелки, разложила вилки. Ещё раз перемешала, и тут звонок в дверь, она полетела открывать. Тут же у порога бросилась на шею, поцеловала, шепнула: «Извини...»— и умчалась снова на кухню, чтобы там не погорело.

—Чем у нас тут так вкусно пахнет?— спросил Толя, входя на кухню.

—Тихо,— приложила пальчик к губам Сашенька,— а то я пропущу.

—Что можно пропустить?

—Стадию готовности. Ты хлебушка не принёс?

—Принёс, конечно, и к картошке кое-что ещё. Думаю, не помешает,— Толя вытащил из пакета мясо, хлеб, кое-что лишнее положил сразу в холодильник, что, Сашенька не видела, она как раз в это время мешала в последний раз картошку. Выключила газ и довольная, повернувшись к Толе, доложила:

—Не совсем правильно получилось, но ты же не будешь ругаться. Я один раз передержала чуть-чуть, но я научусь.

—Ты хочешь из тарелок?

—Я не знала, как лучше...

—Убирай, давай со сковородки — она так вкуснее.

—У нас такая сковородка дома, что с неё нельзя вилками, приходится перекладывать.

—Ну вот, и посуды мыть меньше.

—Мне не тяжело,— смутившись, сказала Сашенька, ведь она же может, хочет... Ведь это для них, для него.— Приятного аппетита.

—Спасибо. Тебе тоже.

Сашенька в первый раз делала это блюдо, но получилось же, главное, захотеть. Да и Толе понравилось, он даже ничего не рассказывал, пока было не до того. И мясо было кстати. Только когда на сковородке осталось не больше пары ложек, Сашенька поняла, что наелась, насыщение накатило внезапно.

—Я больше не смогу. Ты доешь?

—Конечно. А ты такая умница! И убрала... и картошка отменная! А если для первого раза, то вообще... Никогда такой вкусной не ел.

—Ты меня совсем засмущаешь, я же только хотела...

—Получилось же,— Толя быстро доел, протянул руки, и пригласил:— Иди сюда!

Сашенька удобно разместилась на коленях, прижалась к нему и притихла. А Толя нежно её обнимал, и целовал куда-то в шею, за ушком. Минут через пять он оторвался от неё, Сашенька посмотрела ему в глаза, мол, что милый?

—Я тебе подарок принёс.

—Платье?..

—Нет, платья тебе не нашёл, кое-что другое. Закрой глазки.

Сашенька послушно зажмурилась сильно-сильно. Она слышала, как зашуршал пакет, потом тишина... и голос Толи почти шёпотом:

—Открывай.

Сашенька открыла глазки и прямо перед собой увидела... парик. Она даже потерялась, она даже не могла предположить, что будет такой подарок. Ещё не прошло недоумение на лице, она перевела взгляд на Толю, тот улыбнулся, спросил:

—Не понравился?

—Это мне?— Сашеньке, наконец-то дошло, что она будет ещё больше похожа на девочку. Она провела рукой по волосам парика:— Ой, как настоящие. Я даже не ожидала. Я так тебе благодарна. Можно померить?

—Пойдём к зеркалу.

Сашенька встала и с Толей пошла к большому зеркалу, неся в руках свой парик. Она надела его, как шапку, глянула в зеркало и не узнала себя. Там была светло-русая, симпатичная девочка... Да... Да!

—Теперь и на улицу выходить не страшно,— улыбнулась она своему отражению.

—Я тебе говорил, сама попросишься. А ещё... в пакете косметика, что нужна тебе. Я не выбирал. Мне упаковали всё, что нужно. И ещё инструкцию по применению принёс — книгу «Искусство макияжа». Ты же у нас девочка способная, освоишь.

—Толя, миленький, как же я тебя люблю.

—Я вижу. Сегодня Сашка ни разу не промелькнул.

—Это для тебя. Ты бы знал, как я с ним сегодня боролась. Он сопротивлялся,— улыбалась Сашенька, поправляя парик. Теперь он вообще был похож на настоящие волосы, будто это и были её собственные. Сашенька чуть приоткрыла ротик, скорчила прикольную рожицу, закатила глаза, улыбнулась сама себе. И увидев, что Толя тоже за нею внимательно смотрит, спросила:— Я тебе нравлюсь такой?

—С каждым шагом — эффект превосходит ожидание. Ты мне очень нравишься. Жаль сегодня некогда, да и мы договаривались... Придётся терпеть до субботы.

Толя, взяв за руку Сашеньку, повёл её к дивану, усадил к себе на коленки, снова гладил и целовал. Сашенька и тащилась под его ласками и мучилась вопросом: спросить или не спросить? Ведь не только подарков от него она хотела. Больше всего она хотела его, а он, собрался терпеть. Осталось два дня, но хочется же... И когда она перехватила его взгляд на часы, она не выдержала, и слёзы сами потекли по щекам.

—Сашенька, что ты?

—Нет, прости, ничего... Я сейчас успокоюсь.

—Ты хочешь?..

—А ты собрался терпеть,— она отвернулась и плакала по-настоящему.

—Сашенька, милая, у меня времени мало, а пока я в ванную, пока...

—Не стесняйся, пожалуйста, я смогу. Я быстро... Я... Как я тебя хочу!

—Если перестанешь плакать, я согласен.

Сашенька повернула к нему заплаканное, но сияющее счастьем лицо.

—Я по тебе ужасно соскучилась.

—Тогда я падаю. Ты со мной?

—Да! Да, счастье ты моё,— шептала Сашенька, располагаясь рядышком. Несколько секунд, и мурашки пробежали по Сашенькой спине от возбуждения, а он уже во рту... «Ну, как он не понимает? Нет, он не грязный и не противный. Самый сладкий, нежный, любимый... и только мой. Жаль, что Толе некогда, я бы долго-долго его ласкала. И придётся рукой помогать, но так можно им по щеке провести... Ой, а в трусиках у меня что творится? Спереди — свой рвётся, сзади Толина рука, только бы они не порвались! Догадался, чуть сдвинул, да, так легче. Ой, как сегодня быстро! И ещё раз по щеке, чтобы там след остался. Захотелось мне так!»

Ещё чуть-чуть, и Толя сам отстранил её.

—Сашенька, давай до субботы, не обидишься?

Она поднялась, предстала перед ним во всей красе, вся перепачканная, но довольная.

—Толя, я всё понимаю. Ты из-за меня опоздал, прости. И спасибо тебе. Теперь и я могу потерпеть.

Толя поцеловал её крепко в губы, прижал к себе, сказал:

—Тебе спасибо! Ты такая славная, моя любимая девочка. Ты даже не вставай.

—Я тебя провожу, что бы ты не говорил.

Сашенька проводила Толю на работу, остановилась у зеркала, подмигнула, она себе очень нравилась. Теперь можно освободиться, иначе, она бы не смогла ни о чём думать. Разрядка наступила быстро, а в зеркале было ещё лучше — счастливая, удовлетворённая девочка! Но в ванную идти надо: умыться и там помыть, чтобы трусики не пачкать.

Сашенька перемыла грязную посуду и приступила к чтению инструкции, до субботы надо научиться краситься. Сашенька ушла из своей квартиры в начале одиннадцатого, решив, что завтра утром она будет здесь, у неё уже получалось подкрасить губы, но со стрелками были проблемы. Хотя, принцип она поняла. А чего большего желать?

===========

В четверг перед сном к Сашке зашла мама, очень даже неплохо поговорили. Оксана попросила его прийти завтра пораньше, а то за всю неделю они почти и не виделись, он пообещал быть дома в шесть. Мама всё хотела узнать, с кем же он дружит, тем более, от предложения ехать на речку в субботу, он отказался. «Значит, не Наташа, а другая девочка»,— подумала Оксана. О вчерашнем разговоре с отцом он не стал распространяться: они же спят вместе, пусть сами и разговаривают.

Вот если бы он с Толей остаться на всю ночь... Мама ушла, а Сашка заснул, и ему снилась Сашенька в объятиях своего любимого.

Всю пятницу он был у себя. Сашка теперь не отключал телефон, редко звонили друзья, чаще — мама. Пусть тут не было компьютера, но он даже телевизор не включал, что там смотреть? А вечером дома Сашка отирался на кухне, подсматривал за мамой. Спрашивать не решился, вдруг, она не то подумает.

===========

Зато у Сашеньки был такой прогресс: она научилась рисовать стрелки. Поэтому в субботу в 11-00 она уже в боевой раскраске ждала Толю. А потом было платье, туфли на высоком каблуке, сумочка, но на улицу сегодня Толя не пустил. Сашенька, одетая как на парад, надув губки, стояла перед Толей и смотрела исподлобья.

—Ну, чего ты обижаешься?— улыбался Толя.— Ты можешь мне поверить на слово, что тебе рано ещё. Ты же к себе такой ещё не привыкла.

—Нет, я привыкла...— упорствовала Сашенька.

—И ты мне пообещай, что до следующей субботы не выйдешь в этом виде на улицу.

—Это даже не вопрос?

—Да, это утверждение. Моё.

—А если я?..

—Сашенька, я знаю, как тебе больно слышать ультиматумы. Но если бы ты знала, как мне их тяжело ставить... Тогда мы с тобой в субботу встретимся, но на пять минут. Ты мне скажешь, что выходила, и я уйду.

—Толя, прости, я не буду бестолковиться. И вообще, я не знаю, как тебе сказать... Мы не сможем встретиться в следующую субботу.

—Родители?

—Да, мне надо съездить с ними на речку.

—А если будет плохая погода?— спросил Толя.

Но это произвело совершенно неожиданный эффект: Сашенька расплакалась, она даже не вытирала слёз, и тушь текла по щекам, оставляя чёрные полосы.

—Сашенька, ну что ты?

—Для тебя это всё игрушки, а для меня серьёзно. Очень...

—Ну, перестань. Ты про мой телефон наезжаешь?

—Я не наезжаю. Ты знаешь, как мне без тебя плохо. И ты меня в такие узкие рамки загнал — сплошные нельзя, после которых, у меня всё внутри опускается. И ты сердишься, стоит мне напомнить об этом. В первый раз ты не дал телефон Сашке, потому что была договорённость: один раз и всё. Но ты же и мне не дал его. А потом спрашиваешь, как нам связаться в субботу, если будет плохая погода?.. НИКАК. А я... я...— Сашенька разрыдалась, размазывая слёзы и тушь по щекам.

Толя смотрел на всё это и не знал, как её успокоить. «А может, и правда, хватит уже. Он говорит, я с ним играюсь. А если, нет? Может, это и начиналось как игра, но на игру уже не похоже. И серьёзно не только для Сашки, но и для меня»,— думал Толя, пока Сашенька проплакалась, начала успокаиваться. Увидела себя в зеркале, умылась, вернулась в комнату, сняла с себя всё и легла на диван, отвернувшись к стене. Что у неё сейчас творилось в голове, она сама не понимала. Она в очередной раз поставила вопрос ребром, и теперь их ситуация зашла в тупик, в очень серьёзный. Толя присел рядом с ним, погладил его по коротким волосам, Сашка притих, ожидая чего угодно.

—Саша, тебя можно на минуточку отвлечь от твоих мыслей?

Сашка повернулся и смотрел на Толю, крепко сжав губы, плакать он не хотелось.

—Саш, не прогоняй нашу Сашеньку, пожалуйста. Я тебя очень прошу. Я много натворил глупостей, но думаю, ты меня простишь. Я хотел, как лучше нам обоим. Я люблю тебя.

—Сашу или Сашеньку?

—Сашеньку... Хочешь, давай поговорим, как два пацана, хочешь, я объясню всё ей.

—А мы можем, как два пацана поговорить?

—Можем. Говорим же. И не только мне нужна она. Она же и тебе нужна. Нужна же?

—Да...

—Я не знаю этой причины, почему она тебе понадобилась. Я могу рассказать, почему она стала так близка мне,— говорил Толя, гладя в Сашкины глаза.— Ты меня осуждаешь за первый раз?

—Нет, я убедил себя, что ты имел право на любую компенсацию, тем более, я согласился, сделал всё, и даже получил кайф, хотя это было невозможно и неправильно. И ведь когда ты только показал взглядом... Я же мог отказаться, но даже попытки не предпринял.

—В тот день я видел, как Сашка боролся с Сашенькой, ведь это она сказала «да», как ты ни сопротивлялся, она хотела. И, честно сказать, я был поставлен в тупик. Решил подумать, подождать некоторое время... Записка — только повод, я хотел посмотреть, что ты решишь для себя. Помнишь, что мне рассказывал?

—Очень хорошо помню. Я шёл с таким настроем, что только отдам записку и сбегу, но перед дверью пришла мысль, которая перепугала... Правильно, Сашенькина мысль: «А если ты не предложишь?»

—Поэтому так попросила, что отказать я не мог. И сколько я тебя не уговаривал, что ты пацан и им надо быть, без пятнадцати шесть вижу несчастную девочку, которая так хотела отдаться. Так было?

—Да. Ты не заставил, даже не предложил, поэтому я решил, что сам попрошу. А на следующий раз меня так плющило, когда ты сказал, что я здесь с самого первого дня девочка... но через два дня я уже точно знал, что мне будет так лучше. И если я хочу быть с тобой... то мне будет легче и проще быть твоей девочкой... твоей любовницей... Прости.

—А почему ты так решил?

—Не знаю, показалось. Ты же женат?

—Женат,— вздохнул Толя.— Ты меня к ней ревнуешь?

—Нет, что ты. Просто сегодня всё сложилось: и твоя конспирация, и почему в субботу тебе легче или после командировки. И позавчера... там... Там не только тобой пахло, но и нею. Прости...— Сашка отвернулся к стенке, потому что слёзки текли неконтролируемо.

—Сашенька, прости, меня. Я же только из-за этого позавчера и не хотел.

—Я ни за что тебя не виню.

—Но обиделась же...

—Обиделась... но не позавчера, а сегодня. Я на всё ради тебя и нашей любви готова. А у меня всегда висит куча запретов, и этот дамоклов меч, что за любое нарушение, вопрос или отказ сделать так, как ты хочешь, ты меня бросишь. Я не могу без тебя!

—Я вижу и не знаю, что с этим делать.

—С чем?

—С нашей любовью. Она растёт с каждой встречей всё сильнее, это и страшно.

—Почему?— Сашенька повернулась к нему и непонимающе хлопала заплаканными глазками.

—Неправильно всё это...

—Любовь — неправильна? Она может быть неправильной?

—А может, я ошибся, предложив стать тебе девочкой, Сашенька?

—Не ошибся. Я нашла себя, мне нравится. Я хочу этого! Мне Сашкой жить труднее.

—Вот это и страшно.

—Но мы же справимся. Знаешь, Толя, я три дня прожил Сашкой, три дня Сашенькой. Если бы ты знал, какая разница между этими жизнями.

—А переключаться удаётся?

—Трудно, но пока не прокололся нигде. С тобой не страшно, с тобой можно быть Сашенькой — кем хочется. А там... Знаешь, я тут подумал, что надо бы через день. Можно так?

—Ты хочешь — день здесь, день там?

—Да. Я научусь.

—Может, тебе чем-нибудь помочь?

—Не знаю. Это только в моей голове. Но я вижу то, чего Сашка никогда не замечал.

—Помогает?

—Пока не пользовался.

—Саша... вопрос к тебе очень серьёзный. Может, пока мы далеко не зашли, давай расстанемся, время вылечит...

—Ты серьёзно спросил?— перебил Сашка.— Ты думаешь, наша любовь закончится?

—Только нерождённое не умирает. А если она родилась, она должна умереть.

—Но это же не так быстро. Я не хочу расставаться. И ты ещё не выполнил своего обещания: воспитать из меня хорошую девочку.

—Я же тебе сказал, что с этим я мог ошибиться.

—А теперь у меня серьёзный вопрос к тебе: ты меня любишь?

—Да...

—Вот пока эта любовь не закончится, не умрёт, давай больше не будем поднимать вопрос о расставании. Мы же поймём, что она закончилась?

—Так, с точки зрения здравого смысла ты прав. А я... получаюсь демоном искусителем... Хочешь, я тебе объясню любой запрет? Знаешь, почему нельзя выходить тебе на улицу в платье? Я хочу быть рядом, чтобы ты не сломалась в случае неудачи. Согласна?

—Да, логично.

—В следующий раз ты обязательно в магазин сходишь. Это будет недолго, и... как проверка для тебя. От неё и будет зависеть, можно ли тебя отпускать в таком виде в город. Сегодня нельзя, потому что ты ещё не привыкла к себе в таком виде. И малейшее отклонение... или ты встретишь знакомого... и всё может провалиться. Ты можешь предположить, как ты себя поведёшь?

—Нет, конечно. Не знаю, и знать не могу. Да, ты прав. Я понимаю, почему не могла взять с собой трусики и почему нельзя тебе звонить. У тебя жена ревнивая?

—Не сказать, чтобы очень, но если заведётся — не остановишь. Будут лишние трудности для наших встреч. Знаешь, я себе возьму телефон для связи с тобой, но только для экстренных случаев. Договорились?

—Спасибо. Я всегда знала, что ты у меня умный и что-нибудь придумаешь. Так что если в субботу будет плохая погода, я тебе кину СМС-ку любого содержания, и ты будешь знать, что я жду тебя здесь.

—А вообще, может, сразу договоримся, что встретимся в воскресенье.

—А на недельке не зайдёшь на полчасика полюбому?

—Наверное,— улыбнулся Толя.— Сашенька, можно, я тебе денег дам, на мелкие расходы? Ты же у нас полноправная хозяйка, и мало ли что за неделю понадобится...— Толя достал из кармана десять тысяч.

—Зачем так много?

—Думаю, на первое время хватит. Может, что купишь себе, да и еда должна быть в доме.

—Надолго хватит...— улыбнулась Сашенька, потом вспомнила:— Мне одеться, привести себя в порядок?

—А смысл? Ты же здесь не хочешь быть Сашей. А Сашеньку я вижу в любой одежде и в любом виде.

—Тогда, давай я тебя раздену. Я ужасно тебя хочу.

===========

В этот день Сашенька наслушалась столько комплиментов, что за всё время не было. Наверное, потому что именно она предложила это решение: не рвать, когда любовь в самом разгаре. Она взрослела с каждой неделей, хотя внешне оставалась всё такой же маленькой, хрупкой и нежной. Толя чувствовал её отношение к себе, и решился идти дальше, ведь на самом взлёте останавливать — нельзя. А вот если честно себе признаться, любил ли он Сашеньку? Любил... непонятно почему... и с каждым днём всё больше. Что-то сразу пошло не так, совсем не по тому плану, что он хотел изначально, но и ему нравилось быть с нею рядом таким сильным мужчиной.

===========

Сашка вернулся домой раньше родителей. Они попали домой к полуночи — отец снова набрался, и машину они ставили в гараж почти два часа. Мать сказала, что больше на речку она его не повезёт или там оставит, а машину бросит возле подъезда. Они продолжали разговор, который так и не состоялся, потому что отец это услышал впервые. Ну и ладно, главное они Сашку не трогали. С утра в воскресенье тоже разбирались, а Сашка ушёл к Славке, не приглашать же его к себе.

Ключи от своей квартиры у него уже были на общей связке.

Всю следующую неделю Сашка через день ходил на квартиру, осваивался теперь не только в халатике, но и в платье. Кроме того, Сашеньке нравилось, что всё у неё в руках и под контролем. Сашенькины дни были интересны, наполнены, не то, что у Сашки... Чем чаще он бывал с друзьями, тем больше они ему не нравились, особенно, когда те бестолковились, поэтому он старался приходить к ним попозже, а уходить пораньше. Сашкой даже дома легче было быть. Иногда и здесь появлялась Сашенька, она позволяла себе и тут хозяйничать, но в очень малых количествах, иначе мать бы заметила.