Глава 2. Проверка на вшивость
Nemo jure suo uti cogitur.
Никто не обязан пользоваться своим правом.
Они поели в «Пушкине», Вере тут понравилось: готовили вкусно, обслуживание хорошее, но долго они здесь не рассиживались. После ужина Вера ехала домой, по крайней мере, у нее прочно засела мысль, что она в квартире Игоря — дома. Во всех комнатах царил беспорядок еще с выходных. Вера убрала ненужную одежду по шкафам, часть отнесла в стирку.
—Как там наши синяки?— Игорь смотрел, как Вера хозяйничает, одобрительно улыбнулся.— Ты как сегодня весь день?
—Болят... но как-то странно: болят и заводят. Пусть. Я тебя хочу.
—Я тоже. Думаешь, зачем спрашивал? Думаю, скажешь спать, будем спать, а иначе... Я на тебя сегодня, как ни гляну, сразу клинит, хочу и все.
—Так чего же мы ждем? В ванную я не пойду — будешь целовать меня такую — двое суток немытую.
—Так я именно такую и хочу. А мне обязательно идти?
—Не-а... Я грязная развратная девка, и мне это так нравится. Жаль, что изнасиловать сегодня меня нельзя. Я все хочу!!! Все, что никогда не допускала, что можно будет мне или со мной сделать,— Вера шептала на ухо все запрещенное для себя, все, что когда-то не нравилось.— И представляешь, я всего этого так хочу! С тобой! Потому что с тобой это все можно!
—Но я сейчас не могу тебе найти аж пять мужиков, а с остальным, справимся сами.
==========
Часа через два они, успокоившись, лежали.
—Ну как? Тебе все понравилось?— спросил Игорь.
—Не-а... не все. Четырех мужиков не хватило,— довольно улыбалась Вера.— Все-таки, искусственный член — не живой, и рук только две, а не десяток.
—Ну не скажи, самое главное — что в голове.
—А что в голове? Ты меня не разлюбил, узнав, что я такая развратная... стала.
—Вера, прекращай! Какая же ты должна быть в постели? Вот когда у тебя голова будет болеть двадцать дней подряд или еще что-то подобное, тогда я, может, и подумаю, что пора тебя разлюбить.
—Спасибо, милый. Мне никогда не было так хорошо, как сегодня весь день,— Вера лежала, счастливо улыбалась, глядя в потолок, решилась спросить:— А еще... нескромный вопрос?.. Поняла, не уточняю, задаю: нормальный секс с Аленкой у тебя был?
—Ты ревновать собралась, что ли?
—Ну что ты! К ней нельзя ревновать. Это же — Аленка! Я все время думаю, почему она меня не заставила? Я чувствовала, что она может, ей стоило только приказать, намекнуть... А может, я сама хотела, чтобы она меня заставила... или позволила. Если ты не обревнуешься, я признаюсь. Мне не столько мужики нужны, те лишних четверо, как Аленка. Я, правда, ее очень хочу!
—Я только утром, когда ее проводил, понял, что если бы ты не появилась у нас в воскресенье, она сейчас была бы здесь, я бы не смог ее отпустить. Никаких сил не хватило бы, представляешь? Или еще хуже, отвез ее к Мише, а через полчаса вернулся за нею.
—Это видно было сразу, что она не только тобой распоряжается, как хочет, но и ты ее любишь. А ты мне не показался. Она — крутая, а ты так — для усмирения ее гордыни, что через край у нее так и прет. Но, я готова сейчас, даже после того, что пообещала быть верной тебе всю жизнь...
—Ты мне это уже обещала?— улыбнулся Игорь.
—Я думала об этом. Хотя, нет, я уже сказала, что буду верна тебе всю жизнь, и ни с кем другим... кроме Аленки. И не только когда она скажет, я сама готова выпрашивать хотя бы прикоснуться губами к ее ноге.
—Против нее возражений нет и никогда не будет. Она меня принудила к сексу с нею. Пусть оба раза я пытался что-то возражать, но куда там. Она может заставить любого, сопротивляться бесполезно.
—Тогда скажи, почему она меня не заставила?
—Она любит Мишу. Поэтому, раскачиваясь на перекладине, приказывает: привези Веру. Она все понимала уже в субботу, что мы с нею стали ближе, чем они с Мишей. Поэтому тебя позвала, поэтому тебя мне оставила. Ты же не против?
—Я тоже хочу быть такой.
—Маловероятно. Она — это Алена Азарова, единственная и неповторимая. Хотя, мы могли придумать лишнего с нашей влюбленностью в нее. А ты можешь быть только Верой, со своими плюсами, минусами, гениальностью, недостатками. И это — нормально. Знаешь, вот с нею, с Аленкой... есть такое... непонятность... можешь считать, страх. Ты представляешь, что будет, если она с Мишей расстанется. Она может прийти за любым из нас: за мной или тобой. И никто с этим ничего не сможет сделать, даже второй, бросаемый, будет только помогать ей уговаривать. Я, например, отказаться не смогу. Ох, не дай Бог! Ладно, Аленку. В последний раз спрашиваю, сколько тебе денег завтра оставить?
—Нисколько, у меня есть.
—Ладно, тогда сделаем так: я тебе оставлю немножко, а ты их все потратишь на себя. Если не потратишь, будешь должна в три раза больше, чем останется.
—Это не тридцать миллионов долларов?
—Нет. Тридцать миллионов за день, даже в рублях, ты не потратишь — это не в твоих силах. Запомни, Вера, ты теперь богатая девушка.
—Ты за Аленку и за мое отношение к ней на меня обижаешься?
—Да что ты, я так благодарен, что она нашла для себя зеркало, такое прекрасное зеркало. Давай потихонечку еще, и спать.
==========
Игорь заснул, а Вера пыталась разобраться со всеми событиями последних двух суток. Хотя, почему двух? Если уже четырех с того утра пятницы. Если бы не было того спектакля только для Веры в зале садо-мазо, она бы не стала себя накручивать, разбираться в том, что же это было на самом деле.
Вообще, они же сразу повели себя необычно: редко кто из покупателей, кроме как ради прикола, сильно расспрашивал Веру о достоинствах и недостатках этих товаров. Обычно, все знают зачем приходят, поэтому быстро выбирают и уходят, поинтересовавшись у продавца максимум ценой. Но не в данном случае: пришли сразу парой и именно в этот зал. Вера же только через два дня узнала, что и зачем они выбирали, и совсем не для садо-мазо. И так хорошо Аленка сыграла свою роль, что Вера не на шутку разошлась, она, действительно, хотела ее выпороть, потому как готовность к наказанию у Аленки была стопроцентной. А уж кто выступит орудием возмездия, кто именно поставит ее на колени, заставит раздеться и будет бить по заднице — было уже не так важно. На эту роль могла подойти и Вера.
«А вот интересно, если бы я не остановилась, она позволила бы себя ударить в зале? Да! И в таком случае, можно было позвонить нам в магазин, позвать меня, сказать адрес и через какое время она меня ждет. Но так получилось даже лучше. Я выбирала все для нее, чтобы ее наказали, и выбирала вместе с нею, потому как Игорь только подыгрывал ей. А она играла со мной, будто знала, что я ей понадоблюсь. Она знала, что ей надо будет уйти в любом случае. А если он останется один — она не сможет. Поэтому и подмигнула мне. Хотя мысль, что все было розыгрышем для меня, появилась, когда он показал на два страпона. Значит, это она заказывала музыку! Она просчитала все заранее. И пусть Игорь считает, что мы за нее придумываем, но результат показывает, что она все понимала с самого начала. А не только в воскресенье она решила меня позвать, чтобы меня оставить Игорю.
С одной стороны — это неправильно, когда тебя используют. Когда принуждают делать то, что ты совсем не хотела. Но я же хотела...
Игорь начал меня успокаивать, когда я не смогла ее ударить...
Постой, не так быстро.
Можно не считать, что мне было жалко мужика, которого и выпорют, и трахнут... и я сама выбирала все для этого, я тоже виновата в том, что над ним будут издеваться. А он, будто не знает об этом, он мне помогает. Он меня простил, потому что рядом с ним — Аленка. Против нее и ее действий вообще нет возражений. Ее приказы можно только выполнить, можно потом и не обсуждать. Поездка в магазин... Да, Игорь богаче Аленки, но она сильнее. Поэтому можно считать — платье от нее. Была игра... наша с Аленкой, начатая еще в магазине, но и он не ограничился ролью статиста, пусть он и был в ее власти. И когда она только приказала: стать на колени, я признала ее власть над собой. Но ведь она правильно играла, а может... она живет так. И вообще, никакой игры не было...
«Милостиво повелеть соизволил»,— кажется, был такой высокопарный оборот при царе. И что она повелела? Делать все, что ей нужно. Вот в этот момент она голая, усталая, битая, он при параде, я стою на коленях перед нею, трясущимися руками пытаюсь справиться с брюками, которые никак не хотят сниматься. И что, мол, ты не знаешь, что делать? Сделай то, что мне нужно! Хочешь, выпорю? А я уже все хочу, что хочет она. Страшно! Но если бы она только сказала, я бы смогла и целовать ей ноги, и удовлетворить все ее сексуальные прихоти, да все, что угодно, не глядя, что Игорь рядом. Я только один раз оглянулась на него и увидела в его глазах поддержку: мол, правильно ты делаешь! И с этой секунды даже его перестала стесняться. Есть Она — Госпожа и я, достойная только быть пылью под ее ногами. Поэтому и было такое возмущение, когда она спросила, не обижаюсь ли я не нее? Не могу я на нее обижаться! Не потому что права такого мне никто не давал, а просто потому, что это Аленка.
Ладно, прошли шогендо. И хорошо, что это была Аленка, с Игорем было бы значительно труднее. Он мужчина, а я женщина и сразу был бы напряг — мне бы хотелось быть лучше: слабее, несчастнее. А если главная Аленка, то этого отмаза нет.
Скорее всего, она даже не предлагала Игорю меня оставить. Потому что это было Игорево решение, не везти меня домой, и оно появилось после того, как Аленка ушла. Но для того решения все было подготовлено Аленкой. Какая же она умница! Как я хочу... быть Верой! Тут Игорь прав — Аленка одна. Я хочу жить как она, иметь право на все. Зря Игорь боится, что она вернется. Она все сделала, чтобы мы были вместе. Неужели я ошибаюсь? Не должна бы.
Ну и теперь про меня. Золушка. Я стала любимой, стала богатой... и? Надо учиться жить в таких условиях. Девчонок напугала, особенно, Иру. Она сегодня была готова прийти к нам только из-за той нестыковки: такие синяки по всему телу и такое счастье в глазах. Значит, и у меня есть шанс повторить Аленкин опыт.
Ладно, надо спать. Интересно, сколько я должна потратить на себя? И смогу ли я?»
==========
Вера проспала часа два или три, и как-то внезапно проснулась... Несколько секунд она не могла понять, где находится и почему? И вдруг ее как осенило: все это происходит не во сне, а в реальности. И она, действительно, живет у Игоря, который тихо спит рядом. «А что же теперь делать? Так неожиданно закончилась та моя предыдущая жизнь... И началась новая, в которой неизвестно сколько понадобится времени, чтобы освоиться. И смогу ли я это сделать? А что делать с хвостами из прошлой жизни? А если снова позвонит Андрей?.. Мы же с ним и не поссорились. А как я ему объясню, что между нами все закончено? А у него в гараже — мой любимый зонтик. Сколько раз я ему говорила: привези! Он все соглашался, кивал головой, и с самой весны он у него там спрятан...
Постой, зачем мне тот зонтик? И зачем мне Андрей? Наверное, надо будет самой позвонить, договориться о встрече и расстаться, чтобы он не считал себя вправе вмешиваться в мою жизнь. Ведь на деле все давным-давно закончилось, а вот эти нечастые встречи и сами отношения, я даже не знаю, зачем я их продолжала и поддерживала? Ему видно надо иногда отдохнуть от семьи, а мне зачем? Чтобы никого серьезного рядом со мной не было? Все, в самом ближайшем времени надо рвать.
С родителями... Тут у меня есть неделя подумать, что говорить... да я и сама еще не определилась, что за жизнь теперь у меня, что я хочу и что делаю... Но вообще, ситуация достаточно странная... почти как умерла и родилась в новом качестве... Потому что в машине мелькнула мысль, а что дома? И дом уже был — этот, а не родительский. Странное состояние, надо быстрее приходить в себя и осваиваться в новой жизни».
Вера еще долго не могла заснуть... все пыталась найти хоть что-то в той старой жизни, что понадобится в этой... и ничего, кроме каких-то безделушек из своего стола она решила в эту жизнь не тащить. Заснула под утро...
==========
Шогендо
Естественная мысль и естественное воплощение. После того, как понимаешь, что не та стена страшна, что Светлана Сергеевна поставила, а та, которую создала я сама. И чтобы ее разрушить, надо было хоть в лепешку разбиться. Иначе, так и осталась бы стоять там, где остановили в первый раз. Пусть к этому все так хорошо сложилось, что Миша решил сбежать, что Игорь Иванович помог скрыться. Самое главное, ему это тоже нужно было, но я так и не поняла, зачем? Значит, у человека свои заморочки, которые он, таким образом, хотел решить, а получилось ли, только время покажет. Я решила, кажется, жизнь-то продолжается. А уроки, которые я вынесла из этого всего процесса странные, неосмысленные еще.
Ну да, у меня был пример — Игорь. Во-первых, он мне подчинился. Он, взрослый успешный мужик подчинился маленькой ссыкушке, которая по большому счету ничего из себя не представляет. Мне, все равно, стыдно за пятницу и утро субботы, когда я могла что угодно с ним делать, когда унижала, оскорбляла, издевалась... Во-вторых... Странно, а почему это только «во-вторых»? Когда это началось еще за день до шогендо, когда мы ночевали в «Яре». Пролежать рядом голыми всю ночь, и не приставать особо друг к другу, даже при том, что я ему позволила это, сказав, что удовольствия я не получу, но в любом случае, у него есть право. Но он и не возбуждался. А до этого я думала, что такое, вообще, невозможно. У этих мужиков голова все же думает потом, а все первоначальные посылы из штанов. Поэтому, в остальное время можно было делать все, и совершенно его не стесняться. И не только раздеться при нем, но и плакать, и летать в оргазме... И даже секса было не два, а вот те шарики, которые он ставил, которые вынимал — это же тоже секс, а еще садо-мазо. Потому как тело первым реагирует на все — реакции примитивнее, естественнее, и только потом включается голова, точнее, переключается. А как ему, наверное, было больно, когда он меня бил... при том, что он не мог отказаться. И ведь все правила соблюдал до конца, до самого утра понедельника. Третий значительный урок, который он мне преподал — это сам утренний разговор перед расставанием, когда не дал уволиться, когда посчитал, что мы сможем и дальше работать вместе, после моих трехдневных издевательств над ним. Даже премию дал. Премия... две с половиной тысячи долларов. Значит, глобальное что-то переключилось у него. И четвертое, не понятно, все самые главные, даже не знаешь, что важнее, он дал мне уйти. Он даже не предложил продолжения отношений — только работать вместе, а все остальное... Это все было, но оно закончилось, и поэтому воспринимай все, как свершившийся факт. Он, конечно, факт в моей жизни, и жизни Игоря, но если все же воспринимать другого как Вселенную, то продолжения, близких отношений, быть не может. А то, что нашелся такой человек, рядом с которым я могу все, и это не Миша — этим я доказала себе, что я сама все могу и ничего не боюсь.
Так что, хоть жизнь не стала легче и задачи усложнились, но я снова поверила в себя, разрушила ту непреодолимую стену сомнений, которая закрыла все выходы. А синяки пройдут когда-нибудь.
Утром взяла всю ответственность не только за себя, но и за Мишу. Огласила решения, показавшиеся оптимальными. Главное, он их принял, то есть, согласился. А вот как жить дальше? Этому надо учиться, потому как первые два опыта: Египет и новогодние каникулы — оказались не вполне удачными. В этом была и моя вина. В любом случае отношения создаются вместе. Право на ошибку заложено в человеческой природе. Если бы не ошибались, давно бы все жили на небесах.
Перечитала. Столько раз написала об Игоре. Была мысль — исправить, не буду!
==========
Аленка сидела в Мишиной рубашке на кухне, ждала. И такая она была прижухшая, сама не своя, почти как утром, когда спала. В глазах у Миши предательски защипало, но он собрался, натянуто улыбнулся.
—Садись, ужинать будем,— пригласила Аленка за стол.— Я тут пока бодрствовала, придумала способ, как мне избавиться от плиты — я заказала еды домой. Ты не против?
—Ален, я бы привез и приготовил.
—Да ладно, если тебе не понравится, я больше не буду так делать.
—Давай, пробовать.
Оба были голодны, поэтому ели молча, но по мере насыщения, появилась возможность и желание говорить. Мише не хотелось хвастаться своими первыми шагами и перспективами своего разговора с Леной. Ведь стоит только увидеть не ту Аленкину улыбку, и все, что сказала Ленка, окажется непотребной правдой, а этого не хотелось совсем.
—Знаешь, Аленушка, я сегодня утром собрался на работу, подошел к тебе, а ты спала и плакала. Тебе что-то снилось?
—Я не помню, не знаю. Я не должна была...
—Ален, да разве ж я против? Я как факт тебе рассказываю. Просто от той Аленки, что пришла утром, сейчас ничего не осталось, практически. Я тебя не узнал.
—И такая я тебе тоже не нравлюсь. Что же мне делать?
—Да ничего не надо делать. Надо отдохнуть, пережить.
—Переживем как-нибудь. На работе как?
—Нормально. Обещали большой контракт подогнать, тогда, вообще, все будет класс, а пока — на пределе. Я прикинул, что если вытащить все реальное — чуть больше двух получается. Так что, вполне сможем выполнить все ее условия.
—Теперь это наши... плата за свободу.
—Давай будем считать так.
—Миш, может тебе что рассказать? Ты спрашивай.
—Если честно, не хочется ничего спрашивать. Я тоже устал, чтобы сейчас начать разбираться, выяснять отношения. Мы же утром договорились.
—Договорились, но сердце не на месте, сама не пойму отчего. Пустота какая-то.
—Так может, чем-нибудь заполним по старой памяти?— улыбнулся Миша.
—Но только...— Аленка опустилась на колени, принялась расстегивать ему брюки.— У меня сегодня начались... так не вовремя.
Миша смотрел на Аленку, и то, что она хотела сейчас сделать, было бы сейчас совсем неправильно, хуже чем в первый раз с Ленкой, когда он принудил. Он отнес Аленку на кровать.
—Знаешь, Аленушка, я тут мазь купил.
—Я всю зеленку выкрасила, видишь, какая красивая, разноцветная. Но как-то не везде получилось, только где нашла, а на спине можно и мазью.
—Тогда ложись аккуратненько, а я попробую тебя полечить.
Миша нежными движениями наносил эту мазь, Аленка терпеливо лежала, даже виду не подавала, больно или нет. Разговора не получилось. Поэтому, когда тюбик закончился, Миша посидел немного, разделся и прилег с нею рядышком, стараясь не касаться битого тела. Но Аленка сама переползла к нему, легла на плечо, так и заснули.
==========
«Так, какого же черта я тут делаю,— думал Миша, когда мазал Аленке битую спину.— Вот, маленькая девочка, вся избитая, сейчас могла бы только стонать и плакать, но не плачет — терпит. Хотя, кажется, находится на самом пределе, еще чуть-чуть и сломается. И вот что интересно, а я бы смог ее так выпороть? Как она говорила хлыстом. А еще, я бы позволил ей выпороть себя? И как бы я потом относился к ней и к себе? Знаю, я бы не позволил, и она не смогла бы. Или смогла бы? Ее утреннее решение было принято на том уровне, что она имеет право на все: казнить, миловать, наказывать, приказывать мне. Но она не может, или не хочет, и по большому счету, нет разницы. То есть, любые действия в эту сторону были бы для нас только для ухудшения. Вот стоило сегодня ей показать, как она устала, как ей больно... утром случайно я это увидел, вечером — реально, и все, как переклинило. Я не знаю, как жить с Аленкой. Как строить новые отношения? И возможно ли вообще построить эти отношения? Да так, чтобы обоих устраивало.
И все же вернемся к синякам. Спросить с кем она устроила праздник боли, не стоит. Не скажет. Она говорит, что это была женщина, но верится с трудом. Не может женщина так бить, так много и так сильно. Женщина дает жизнь, растит и воспитывает детей, а тут хлыст, синяки до крови. Странно, но Аленка тоже, выходит била. И била также сильно. Значит, где-то в городе есть человек, который сейчас в таком же виде, в таком же положении. И возможно, так же ее муж или жена лечит. И там тоже тайна за семью печатями. Так кто бил мою Аленку? Кого она насиловала? Кто ей мазал спину зеленкой? Хех, секс по необходимости. И изнасиловать тоже можно кого угодно. Главное, чтобы вторая сторона была против. Но это же надо понять, что хлыст — это можно, а секс — уже нельзя. И ей выходит, удалось. Второму человеку не удалось сексом нанести Аленке боль, а ей удалось. Это не мог быть совсем незнакомый человек, потому как слишком быстро она ушла. Вечером она была на работе у Игоря, потом зашла домой на несколько минут и исчезла на четыре ночи. Кстати, она говорила: «Уже сутки этого тела не касался хлыст». Значит, было еще занятие на целые сутки, что она такая битая не могла заснуть, а всю ночь до этого били? Блин, как же спросить? Или хотя бы представить?
Садо-мазо, в которое она предлагала поиграть как-то... мне была даже неприятна мысль о нем. А тут найти человека, с которым не садо-мазо, а праздник боли. Секс тоже для боли. Не понимаю, зачем это ей нужно было? Предел боли? Шогендо, кажется. Когда Мария идет по острым камням босиком. Аленка сразу решилась на это? Боль без удовольствия. Крута! И левел ап... Ну, ладно, принял, что ей это было нужно. Принял, что с кем была, она не скажет, все равно. И если я случайно не узнаю, то это останется тайной навсегда. Я ревную? Ревновал с утра. А сейчас? Не знаю даже. Если это было на пользу Аленке, и она могла просто заставить, принудить человека. Вот если она была такой, как защищала свои статьи, она могла даже незнакомого человека принудить. А я, выходит, ее совсем не знаю. Но незнакомого человека — маловероятно, потому как она должна хотя бы доверять, чтобы не дать перейти грань. У меня даже вариантов нет, с кем она провела эти четыре ночи. Скорее всего, я не знаю этого человека, да и Аленки своей не знаю.
Конечно, не верится, что она могла думать обо мне, когда ее били, но вполне возможно и такое. Она может все. А я? Что мне теперь делать в этих условиях? С чего она начала разговор? С моих проблем, со страха перед женщинами, почему я боюсь ее, Лену, маму? Не боюсь я... Хотя Ленка то же самое говорила. Блин, боюсь, выходит? Если они видят, а я нет. Значит, могу себя обманывать хотя бы в этом. Ну, ладно, мама болеет, я, правда, не хочу доставлять ей лишних нервотрепок. Но говорить, что это чистый страх, я бы не стал. Странно все-таки. Психология. Может, правда к психологу сходить? К Ленке?.. Угу... Додумался, договорился. Или стать психологом себе самому? А как? Что же нужно сделать мне, чтобы получить левел ап? Ведь кажется, она этого от меня хочет? Аленка... да и Лена хотела, выходит. Странно, а я торможу. Надо будет съездить к маме, поговорить. Выяснить, хотя бы, почувствовать, что я испытываю, когда нахожусь рядом с нею? И вдруг, не дай Бог, дедушка Фрейд был прав?»
Миша заснул рядом с давно спавшей Аленкой.
==========
Аленка проснулась раньше Миши. Проанализировала свое вчерашнее поведение, и оно ей очень не понравилось. Она аж два раза поменялась за одни сутки, и оба раза не в ту сторону, но это из-за того, что эти дела вырубили. И теперь надо как-то научиться жить по новой. Найти себя новую. А вот где найти ошибку? И почему она не чувствует, что они вместе? Одиночка. Так она сказала Игорю? И выходит, ей никто не нужен, ни Игорь, ни Миша. За одни сутки потеряла двух своих мужчин. Двух — это перебор. Ладно, допустим, с Игорем хорошо расстались, правильно. Но с Мишей почему не получается? Да, он боялся ту Аленку, которая была раньше, перед той, которая пришла утром можно было только склонить голову, подчиниться любому ее безрассудному приказу. А вот то жалкое зрелище, которое он увидел вечером... только добить из чувства жалости, чтобы не мучилась. Поэтому и не дался. Но сейчас же можно! Аленка спустилась пониже и поцелуем будила своего мужчину. От него она не хотела отказываться. Слава Богу, тело работало лучше, чем мозги. Получилось!
Довольная Аленка выбралась из-под одеяла и, улыбаясь, спросила:
—Я тебя не рано разбудила?
—Таким хорошим способом,— довольно улыбался Миша,— можно будить в любое время.
—Пошли, я тебя на работу провожу. И сама, может, найду, чем заняться.
—Ой, моя Аленушка появляется, а я думал, мне показалось.
—Да куда же я денусь?— улыбнулась Аленка.
—Знаешь, я даже испугался вчера, когда тебя не узнал.
—Вечером? Вообще, я белая и пушистая, только болею я.
—Не, не поэтому. Просто, не узнал. Чужая... непонятная, как неродная. Ты не обижаешься?
—Да нет, за что же тут обижаться? Просто я тоже вымоталась за эти дни. А сегодня возьмусь за работу, и надо в универ позвонить, узнать как там дела.
—Я сегодня буду не поздно.
Аленка проводила Мишу на работу и взялась за телефон. Позвонила Дмитрию Андреевичу, узнала, получил ли он отчет, и каковы результаты его анализа статистики. Дмитрий Андреевич очень благодарил за данные, просил встретиться, чтобы все более подробно рассказать. Аленка слушала, слушала, аж устала.
—Дмитрий Андреевич, я подойду как-нибудь, когда у вас будет свободное время, а сейчас надо браться за работу. Столько всего накопилось за каникулы.
Позвонила в «Комсомольскую правду», там тоже работы пока не было. Да что они все сговорились, что ли? Может, Игорю Ивановичу? Завтра среда, может, нужно будет чего? Игорь Иванович сказал, что пусть напишет их опыт, в любой форме и насколько получится, а послезавтра обсудят, у него тоже сейчас работы накопилось, на том и порешили. И Аленка только села за комп, набрала пару первых страничек, как позвонила Вера, вытащила, пришлось одеваться. Подарок, значит, она ищет, интересно, какой и зачем? Может, надо взять немного денег, чтобы ей подарить что-нибудь большое и бестолковое.
==========
Вера проснулась около девяти, одна в чужой квартире. Игоря уже не было, а на столе лежали ключи от квартиры и пачка тысячных купюр. И записка: «Можешь еще что-нибудь купить маме к субботе», и номер мобильника. В голову сразу полезли дурные мысли: «Подстава! Сейчас она только выйдет из квартиры, ее сразу сцапают, арестуют, мол, забралась в чужую квартиру, взяла деньги... даже доказывать ничего не надо. И почему он меня не разбудил, когда уходил? Он специально это сделал? А смысл? Вообще, я в более привилегированном положении, он даже мою фамилию не знает, может, и телефона тоже, но тем не менее он, уходя, оставляет ключи от квартиры и целых сто тысяч! Но с другой стороны, эти двое суток вместе, когда я решила, что мечты начали сбываться, взять и разменяться по мелочи... Ой, какой хренью я заморочилась! Сейчас позвоню, и все станет на свои места».
Она по бумажке набрала номер мобильника...
—Да, я слушаю Вас,— голос Игоря она узнала, но сразу же поняла, что ее номера он точно не знал, и от этого снова мысли на несколько секунд спутались.
—Это я...
—Доброе утро, Вера! Как спалось?
—Доброе утро... ты меня не разбудил, я проснулась и испугалась.
—Ты так сладко спала.
Вера немного успокоилась, но мысль о деньгах, да еще в таком количестве, не давала ей покоя...
—Игорь, я не смогу столько потратить.
—А попробовать слабо? Но только на себя.
—А если останутся?
—Ну, я не знаю, можно отдать деньгами... а можно будет за каждую оставшуюся тысячу — три ночи на перекладине.
—Я постараюсь... За что ты меня так наказываешь?
—Ты же так и не сказала, сколько тебе нужно, пришлось думать мне. Воду будут делать завтра. Не планируй ничего на утро. Сможешь?
—Конечно... Это проще, чем сто тысяч потратить на себя, любимую.
—А ты попытайся.
==========
Вера умылась, посмотрела на свой внешний вид. «Даже в парикмахерскую не сходишь. Хотя можно было бы привести себя в порядок, давно собиралась, но только на сегодня это отменяется. Значит, по магазинам. А может не все деньги брать? Но как, не все? Пора привыкать. Вот, попала... Аж, страшно. Хотя, почему страшно? Надо только внимательнее быть, и отложить немножко, тысяч десять, чтобы всю пачку не доставать».
Вера поехала по магазинам, долго ходила по «России». Ничего хорошего, что сразу бы легло на душу, не нашла, а остальное, и покупать не хотелось. Короче, два часа были потрачены впустую. Вера заметила, что выбирала она как-то странно: когда начинала искать по цене, не нравилось вообще ничего, и то было чересчур, и это — слишком вызывающе или неестественно. Короче, все не так, не из той оперы. Когда она просто искала, что понравится, что-то более-менее подходящее, на цену старалась не смотреть, а как только смотрела, возвращала на вешалку — цена была тысяча-полторы, не больше, то есть, как всегда — из прошлого ассортимента, а не из ассортимента богатой девушки. И что скажет Игорь, когда увидит, что она накупила? Так что это не годилось, в принципе.
Но купила! Все-таки, купила хорошенький халатик, чтобы не все время голой бегать по дому, тапочки симпатичные и такие джинсы!!! Ну очень хорошенькие, и так они на ней сидели! Короче, потратила тучу денег — чуть больше четырех — больше чем ее зарплата в месяц.
Наконец, она решила, что изначально неправильно поставила себе задачу. Она дошла до кабачка «У Заставы», заказала себе стейк из семги, сто пятьдесят вина, и думала: в чем же она неправа? Имеет ли эта задача решение? Что ее смутило? Наверное, то, что сказала Аленка: не будут эти покупки радовать. Есть более важное: найти пять правильных ответов и выбрать самый нужный для себя. А может ей позвонить? Поговорить хотя бы.
—Привет, Алена!
—Привет, ты где сейчас? Не на работе?
—Не-а... думку думаю в кабачке «У Заставы».
—И о чем думка твоя?
—А ты не придешь? Мне поговорить надо... загоняла мысль по кругу.
—А о чем речь-то, хоть намекни.
—Я подарок себе должна выбирать.
—Хорошее дело, буду минут через двадцать.
«Так, а зачем я ее позвала?— думала про себя Вера.— Кстати, может, она будет завтракать?»
—Ален, тут заказы долго готовят, может, тебе хочется чего-нибудь?
—Ну, закажи, не откажусь, мяса хочу.
—А вина?
—Грамм двести сухого красного.
Вера позвала официантку, дозаказала. «Итак, зачем понадобилась Аленка? Она больше знает, лучше понимает? Но почему она может, а я нет? У нее бы не было такого вопроса, куда потратить сто тысяч. Мне только толчок нужен, правильное направление, в котором надо думать. Странно, Игорь одевается куда зря, но мне уже нравится. Я по-другому его теперь не воспринимаю. И мне нужен новый стиль, но я с ним не определилась, поэтому идет такая хрень. Я себя не чувствую богатой женщиной. А Аленка и есть такая... точнее, была. Сейчас, даже не представляю, в чем она придет? Но придет же... И почему не представляю? Именно в своем черном платье... Итак, почему я не могу себе позволить быть богатой? Потому что они мне никогда не нравились? И у меня стоит стена, барьер».
Тут Вера поняла, что пока она хочет прикинуться богатой, она ничего себе не купит. И именно это она себе доказала походом в «Россию». Вот почему она даже не посмотрела на пальто, на дубленку, которая ей нужна. Она про нее забыла! Она никогда не думала, что можно будет зайти в магазин, показать на любую самую невозможную вещь, надеть и уйти в ней. Сразу начиналось: как к этому отнесется Игорь, понравится ли ему ее выбор? Не будет ли это слишком?.. И все по новому кругу.
Слава Богу, появилась Аленка:
—Ну, рассказывай, что приключилось?
—В принципе, мы так долго с тобой не виделись... тридцать часов не прошло.
—Тридцать — это срок. И у тебя глобальные перемены — не на работе, в кабачке. Еще чего я не знаю?
—Мы с Игорем живем...
—Вот это новость! Как я за тебя рада!— Аленка светилась от счастья.— Как ему повезло, что мы тебя нашли!
—Мы весь вечер про тебя разговаривали.
—Косточки мне перемывали?
—Да ну, зачем? Нам крупно повезло, что в наших жизнях есть ты.
—Ладно, комплименты не люблю. У меня не столь сильные изменения в жизни. Хотя я тоже живу с Мишей, но что-то не так, и не пойму что.
—Вот и я не пойму, за что Игорь меня решил наказать?
—Каким образом тебя еще можно наказать? Ты же про подарок говорила... тебе.
—Он с утра оставил мне сто тысяч и сказал, чтобы я сегодня все потратила на себя.
—На него это похоже,— улыбнулась Аленка, но чтобы не подсказывать решения, перевела разговор на другое.— Знаешь, Вера, я на него чуть не обиделась. Он мне работу обещал, а еще не придумал, и о тебе ничего не сказал. Ох, чувствую, доиграется он.
—Ален, скажи, почему у тебя такая власть над нами? Вот и сейчас я пытаюсь говорить с тобой на равных, а самой хочется стать перед тобой на колени... прямо здесь.
—Неужели, я так давлю, или ты до сих пор меня боишься?
—Нет, Ален, это не от страха. Но... соответствующее место для меня — у твоих ног.
—А если я обижусь?— Аленка строго посмотрела на Веру.
—Да обижайся,— сказала Вера, надув губки. Она сама уже обиделась, что ей не верили.— Я же правду тебе говорю.
—Ладно... я исправлюсь. Скажешь, когда пошатнется это желание?
—Конечно. Так вот, давай, я расскажу... Понимаешь, Ален, я два часа ходила по магазину, не могу взять дорогую одежду и не хочу покупать то, что нравится. Потому как не уверенна, что это понравится Игорю. Я, вообще-то, нашла причину, кажется... Я не привыкла быть богатой, вот как ты, например.
—Ох... Вера, Вера. Если бы ты знала, до какого унижения я доходила всего четыре месяца назад, чтобы выпросить у мамы сто баксов. Я так бессовестно врала, а она так беззастенчиво «верила» — вспомнить стыдно. Или как раньше бывало... отдаваться в машине почти незнакомому мужику за «приятно проведенный вечер». Ты мне будешь рассказывать, что такое нет денег? А принципы, которые в башке?.. Когда тебе их, все-таки, дали, а ты потратить не можешь, потому как, совести не хватает, и они «чужие».
—И как ты смогла?
—Учителя были хорошие: Миша, Игорь Иванович... ну и целая куча других, тебе незнакомых. И когда копилось, копилось и прорвалось в один день.
—Точка сборки сдвинулась.
—Ну да, закрыла глаза бедной, голой, босой, а открыла богатой. Так, я тебе могу долго рассказывать. Сейчас, доем и пойдем, я кое-что придумала.
Аленка съела еще пару кусочков, позвала официантку, попросила счет.
—Ален, можно я заплачу? Мне это нужно.
—Да знаю я, конечно, можно. Все зачтется,— хитро улыбнулась Аленка.
Через пять минут они выходили из ресторанчика.
—Вера, ты пальтишко свое не хочешь поменять?
—Я как раз про него думала, пока ты не пришла. Понимаешь, наверное, единственное, что мне нужно, это пальто или дубленка, а я даже в эти отделы и не заходила.
—А я тут недавно была в одном магазине, пойдем, посмотрим,— Аленка тащила Веру за руку чуть ли не бегом, благо, тут рядом, на Кольцовской.
В магазине, действительно, был богатый выбор верхней одежды. Вера сняла свое пальто, отдала вместе с сумкой Аленке, а сама перемерила почти половину магазина возвращаясь то к одной, то к другой дубленке. Вера все хотела выяснить, какая же лучше? Но Аленка внаглую отпиралась от принятия окончательного решения. Она ждала, на чем же остановится Вера. Не прошло и часа, как трудный выбор был сделан.
—Эту берем?— спросила Аленка. Вера только кивнула, ей показалось, что Аленка одобрила ее выбор, потому что та сразу же сказала продавщице:— Выписывайте!
А пока Вера еще в сотый раз рассматривала себя в зеркале, к ней подошла Аленка. И кивком головы показала на выход.
—Пойдем?
—Сейчас, я рассчитаюсь.
—Я уже, и даже твое пальто упаковали,— Аленка протянула Вере сумочку. Та лихорадочно открыла ее, и увидела, что пачка не тронута, и все деньги на месте. У нее не хватило воздуха, она чуть не задохнулась от такой неожиданности.
Аленка, взяв ее за руку, вывела на свежий воздух. Минуты три Вера недоуменно хлопала глазами, ловила ртом воздух. Пока, наконец, не смогла выдавить:
—За что?
—Не поняла. Что-то не так? Ты за меня заплатила в ресторане, я за тебя здесь. Пусть это будет тебе подарком от меня.
—Алена, ну что же вы со мной делаете?— из глаз Веры закапали слезы.
—Солнышко, Верочка, успокойся. Ты на меня обиделась?
—Ты сделала мою задачу невыполнимой, а я так надеялась на твою помощь.
—Ну, прости,— улыбнулась Аленка.— Что ж ты не сказала, что нужно тебе помочь.
—А это так было непонятно?
—Но ты же не сказала.
—Теперь вот говорю. Мне нужна твоя помощь, потратить оставшиеся деньги.
—Пошли.
—Куда?
—Тратить. Тебе что еще нужно?
—Сапоги...
—Понятно,— Аленка направилась к дороге, подняла руку. Через минуту они ехали на проспект Революции.— Только ты меня больше не мучай таким долгим выбором. Ты же сама знаешь, какие тебе нужны, как найдешь, сразу бери.
В том же магазине, где Аленка с Мишей выбирали сапожки, тот же самый молодой человек теперь объяснял Вере, почему именно эти сапожки ей необходимы. Управились за полчаса. Аленка только смотрела, как сторонний наблюдатель. Она даже видом своим не вмешивалась в процесс выбора, а тем более, принятия решения. Но Вера на этот раз справилась гораздо быстрее с этой задачей. Зашли в какой-то бутик и там почти час потратили, но Вера накупила себе и пару блузок, майку, юбку, брючный костюм. Еще избавилась от четырнадцати тысяч.
—Ну и? Что дальше?— улыбалась Алена. Ей все больше нравилась преображающаяся Вера.
—Знаешь, необходимое закончилось. И вот если бы не ты с дубленкой — осталось бы тысяч шестьдесят. А так, почти все на месте.
—Говоришь, необходимое закончилось?— Аленка пропустила наезд мимо ушей.— А мечты?
—Мечты, говоришь? Пойдем до «Рубина»... была у меня мечта.
Они, не торопясь, шли по Проспекту. Все пакеты лежали у Виталия в машине, Аленка замучилась таскать за собой тучу пакетов и вызвала свое такси. Она только перезванивала ему и говорила, куда они направляются. В «Рубине» Вера долго-долго смотрела на колечки с бриллиантами.
—Если не хватает, могу добавить,— шепнула Аленка, но это произвело обратный эффект: Вера развернулась к Аленке, задумчиво посмотрела на нее и сказала:
—Кончилась мечта. Ты меня домой добросишь?
—Конечно. А что случилось?
—Смотри, вот оно,— Вера показала на колечко, которое стоило почти пятьдесят тысяч.— Красивое? Вот, примерно такое, как я и хотела. Но... больше не хочу. Я не хочу тратить наши деньги на безделушку себе. Вот не хочу и все. И пусть что будет, то и будет. С Игорем разберемся, у меня два решения по этому поводу, а там, как разговор пойдет.
Уже стоя у машины рядом со своим домом, Вера продолжила:
—Как ни странно, ты мне сегодня помогла. Я поняла, что сама могу выбрать, что угодно. Что можно купить необходимое, что можно отказаться от исполнения мечты, что можно, наконец, не решать задачу правильно. Особенно такую — в которой правильный результат может быть любой. Ален, давай, я тебе отдам деньги за дубленку, она же дорого стоит.
—Только с одним условием,— Аленка так строго взглянула на Веру, что у той чуть ноги не подкосились,— что мы с тобой больше не знаем одна другую.
—Все, этот вопрос больше не поднимаем никогда, прости. Сама понимаю, что чушь несу. Спасибо тебе, за подарок!
—Носи на здоровье, чтобы сносу не было!— улыбнулась Аленка.
—Ален, а я перед твоим приходом думала... что у тебя не было бы проблемы потратить сто тысяч на себя. Я была права?
—Нет, проблем не было бы по многим причинам. Мне такую задачу никто поставить не может. А если бы поставили... как ты думаешь, сколько из них я бы потратила сегодня?
—Что? Ты бы не стала?! Совсем, ни копейки?
—Правильно. Ты же сама видела сколько я себе накупила... У меня все есть.
—Спасибо, Алена, мне показалось, я правильно подумала про кольцо. А ты меня только убедила в правильности этого решения.
—Ладно, не грузись! Все переживаемо. Игорю привет передавай. Звони, если что.
Аленка уехала, а Вера поднялась домой, окончательно успокоилась, положила оставшиеся деньги на стол, переоделась в новый халатик и попыталась записать результаты тренинга, который устроили эти два монстра: Игорь с Аленкой. Приготовила ужин.
В начале восьмого пришел с работы Игорь, и ни слова, ни полслова о покупках, об оставшихся деньгах. Будто и не было ничего сказано вчера вечером и сегодня утром. И снова испытание: она была готова, если он спросит, достойно ответить. А если он не спрашивает, надо начинать разговор надо самой, но с чего?
Зато под негромкую инструментальную музыку очень хорошо поговорили о пресловутом праве выбора, о своем стиле, о том, что себя любимую любить просто необходимо.
==========
Аленка была чрезвычайно удивлена таким решением Игоря. Живут! Класс! Задание понравилось. И было ясно, что сама Вера с таким заданием не справится. «Нашла у кого совет спрашивать! Трудную задачу я перевела в задачу повышенной сложности, как со звездочкой. Может с этой справиться будет легче? Справилась! Объявила деньги общими, и решила не тратить, тем более, брюллики лучше получать в подарок, чем себе покупать. И почему это у меня никогда не доходила мысль до бриллиантов? Трудное детство, деревянные игрушки, прибитые к потолку? Может быть. Теперь еще долго придется ждать, когда можно будет позволить себе такое колечко. Ну и ладно, жили без него, и еще проживем...»
Аленка вернулась домой и сразу за комп, продолжать начатое с утра — переводить в слова новое видение мира, писала свои впечатления. Что было до этого шогендо, что во время, что прояснилось позже. За эти четыре дня Аленка сильно повзрослела. По крайней мере, она и раньше не нуждалась ни в чьей помощи, а тут вдруг поняла, что рассчитывать в своей жизни можно, вообще, только на себя. Если есть люди рядом, и вдруг кому-то будет нечего делать, их тоже можно припрячь для выполнения некоторых мелких заданий, но это все мелочи. Она открыла еще один файл, новый, где сверху написала: «Новая жизнь с Мишей». И изредка, как приходила мысль, записывала ее туда.
Но постепенно мысль переключилась только на этот файл. Итак, чего же она хотела создать до июня месяца, который она для себя определила, как решающий, когда будет понятно, получилось или, вообще, ничего не получится.
На чем должны строиться отношения? Любовь и дружба...
«Это понятно. И то, и другое предполагает равенство или некоторую подчиненную роль одного из них, так скажем, ведомого. Сначала ведомой была я. И я, по большому счету, и не возражала против такой роли. Главное, у Миши был авторитет в моих глазах. Это позволяло думать, что к нему можно дотянуться, стать таким же, как и он: взрослым, серьезным, ответственным человеком. Сломались в Египте, когда перестали разговаривать.
Роскошь человеческого общения...
И перед Новым годом пытались наладить, и на каникулах, и потом... Сначала он не хотел говорить, теперь я не хочу. Значит, это роль ведущего? Иметь право не раскрывать некоторой информации? Мне же только нельзя говорить с кем я провела 4 ночи, и все. А он это хочет знать. Как и у меня всегда возникала мысль, спит ли он с Леной Васильевной или уже нет. Но я-то спросила в лоб, а он соврал. Соврал же!
Нельзя врать.
Правильно, я тоже не хочу врать, а про то, с кем я была, я же все равно собираюсь ему рассказать, как только придет время, как только пойму, что он готов будет выслушать эту информацию и правильно ее понять.
Необходимо Мишино перерождение.
Смогу ли я вбить ему в голову нужные мысли без всяких там шогендо и садо-мазо?
Вот же сколько вопросов появляется, как только начинаешь об этом задумываться. В общем, тут все понятно, в зависимости от того, что в голове у человека, такова и его жизнь. А я вообще, представляю себе его жизнь? С очень большим трудом и, наверное, в очень упрощенной форме. Надо будет как-то сходить на работу к нему, посидеть там подольше. Вроде бы, как статью собралась писать. А может, и напишу про нормальность отношений в коллективе и ненормальность, почему всегда появляется стадность, в котором всегда должен быть вожак, лидер? И как это отражается на жизни фирмы.
Обсудить с Мишей статью «Садо-мазо в семье и на работе» и написать ее.
Значит, если понять, почему он отвечает за все и за всех на своей работе, то как эта ответственность на него давит. И может поиграть с ним? Нет, рано. Он сейчас не поймет, и припишет это пожелание моему чудищу, которым иногда я предстаю перед ним. Ладно, тогда только теорией будем будить правильные решения. А правильное? Любовь возможна только между равными, как и адекватное общение. Правильно сказал Игорь. Надо над этим тоже подумать.
Стать равными!!!
То, что я заставила его признать мое лидерство, это конечно, плохо, но сейчас необходимо. Иначе, как я смогу помочь ему выполнить его решения. И пусть они сформулированы мной, какая разница. Ведь это его проблемы или задачи, я сказала только, что такие пути я вижу оптимальными. Его задачи, его решения, его выполнения. Мне остается только роль это все проконтролировать. Конечно, то, что он будет считать решения моими, да еще и мой контроль — все это будет вызывать сопротивление, особенно поначалу. Но я не хочу давить, просто мне надо только, чтобы процесс двигался в нужном направлении.
Хочу сделать из Миши счастливого человека и счастливого мужчину.
Как я добьюсь этого? Тут сложности будут. Ладно, счастливого мужчину я несколько раз уже видела. Просто надо как-то убедить, что это и есть норма жизни, а не редчайшее исключение. Счастливым человек не может быть без этого, то есть я не могу быть счастливым человеком, если я не являюсь счастливой женщиной. Секс у нас хороший, если не считать самого последнего времени. Значит, можно вернуть и это. Еще где женщина проявляется как женщина? При родах. Но рожать я пока не собираюсь. Ну хотя бы годика два. А если они будут такими же плодотворными, как последние 4 месяца, то я столько могу добиться в жизни».
|
