Глава 14. Тупик
Nihil agendo, male agere discimus.
Ничего не делая, мы учимся делать плохое.
Проводили Иру до порога. Вера, наконец, смогла вернуться в свой естественный вид... и она была расстроена.
—Верочка, ты чего?
—Я про ваш разговор. Мне он не понравился.
—И чем же?
—Ты решил вкладывать деньги неизвестно во что.
—Во-первых, это не такие большие деньги. Если без ремонта, то на все про все — тысяч двадцать. Это первоначальные затраты. Потом тысяч пять в первый месяц, дальше — меньше, магазин же начнет работать. И при хорошей рекламе, а она нам очень нужна, тем более, любая, особенно, дармовая, за полгода выйдет на окупаемость. Значит, вложений будет тысяч пятьдесят. За пару лет вернутся даже с процентами. А дальше чистая прибыль.
—Не верю.
—Знаешь же, доказать не могу. Я чувствую. Тем более, у меня такие деньги даже сейчас есть. Даже вытаскивать не нужно, как Мише. Но ты не из-за денег расстроилась? Ты чего на Ирку наезжала?
—Она что, тоже крутая стала?
—Пока нет, но станет. Скажи, какую ей зарплату платить?
—Не знаю.
—Я думаю, сначала двадцать, а потом, как дела пойдут, до штуки... ты не против?
—А что ты у меня спрашиваешь? Я никто и звать никак.
—Вер, я не понял, что не так?
—Ирка мне хотя бы директором предлагала в этом магазин, если ты так решишь. Аленку в учредители записали просто так, а я хуж собаки?
—А, ты вот про что. А знаешь, Вера, ты правильно обиделась, и я не буду даже объяснять, почему. Давай, не будем про это? Хочешь, я перед тобой извинюсь? Прости меня, пожалуйста, я был не прав.
—Игорь, а что от этого изменится? Что изменилось?
—Ничего. Я покаялся, я хочу, чтобы ты на меня зла не держала, что я принял решение без тебя. Больше такого не повторится.
—А решение не поменяется?
—Скорее всего, нет, не поменяется.
—И объяснять не хочешь?
—Не хочу. Сейчас ты не воспримешь. Ты понимаешь, во что ты уперлась? Как выкинешь это, я попробую. Договорились?
—Договорились. Извини, я ничего в этом не понимаю, но я снова почувствовала себя лишней.
—Да видел я. И мне надо было тебе все сразу объяснять, чтобы ты потом согласилась с моим решением.
—Не знаю. Я только поняла, что Ира почувствовала, что я совершенно против вашей затеи, поэтому так быстро смылась.
—И снова, не только поэтому. Она свою зарплату не посчитала. Это сейчас для нее важнее. Ладно, ничего не потеряно еще, и даже ничего не вложено. А ты так переживаешь. А вопрос можно, если бы сегодня пришла Аленка и попросила тысяч тридцать зелени в долг, ты была бы против?
—Скорее всего, нет, если они у нас есть, тем более, свободные. А ей столько нужно?
—Ей нужно семьдесят. Сорок у них уже есть. Так что вот... Ладно, не переживай, все будет хорошо. Просто поверь мне.
—Тебе я верю.
—А Ире? Притом, что тебе она поверила совсем беспричинно, не хочешь. Нет, хватит. Не хочу об этом. Сама думай. Ищи камень или глыбу, которая тебе жутко мешает.
—Игорь, правда, давай не будем. Ты снова злишься, и кажется, на меня.
—И будем до ночи молчать? Ладно, тогда я книгу почитаю. Надо кое-что освежить в голове.
Вера покрутилась в комнате и тихонько перебралась на кухню, чтобы приготовить что-нибудь. А вообще, ей было очень интересно, что же он захотел почитать? Он долго-долго стоял перед книжными шкафами, потом вытащил откуда-то из второго ряда книгу: «Закон об акционерных обществах с комментариями». Вот после того, как Вера увидела это название, у нее совсем переклинило. Она еще раз обиделась, но уже про себя, и пошла готовить обед, который уже можно объединить с ужином.
И все же Вера никак не могла успокоиться: ну почему так? Почему он так может с нею поступать? Ну и пусть она некомпетентна в этих вопросах, как и во многих других, но почему ей нельзя объяснить все по-человечески? А то, получается, что поговорили вроде все вместе, а как до решений дело дошло, так ее никто и спрашивать не стал. Сразу переключились на мечтания, как деньги к ним повалят. Ага, держи карман шире, только подставляй. И решение, которое Веру совсем никак не устраивало.
Она еще немного помусолила в голове свои обиды на Игоря, на Ирку, даже на Аленку. Хотя на Аленке и опомнилась, а она-то что сделала такого против Веры? Сходила в ванную, умылась и, вернувшись на кухню, стала разматывать тот громадный клубок обиды, что уже накрутила. «Итак, если Аленка совершенно ни причем, то может, зазря я и на Игоря сорвалась? Он говорит, зря, и он-то знает. Я столько раз убеждалась в его правоте. Ну, допустим, он знает даже больше, чем Ира, не то, что я. Значит, он имеет представление о том, о чем принял решение. Там разговор шел о троих: Игорь, Ира, магазин... магазин заменили на Инну — директрису, и уравняли доли, поэтому Ира решила выделить из своей доли какую-то часть Аленке. Игорь поддержал, снова поровну, урезали часть Инны, потом привлекли пятого — много людей, толпу, с которой он примерно знает, как справиться. Какой-то монопольный комитет... поэтому, по 19 процентов. Потом было еще туча цифр. Значит, он знает, что делать, если девчонки будут с ним, даже если Инна скупит все остальные акции сразу... темный лес. Но почему он не предложил мне ни одного процента? Или я на общих основаниях? Не похоже. Он говорил «мы», имея ввиду всех четверых, и Инну эту, Алексеевну, тоже. Значит, чего-то я не знаю в изначальных условиях задачи. Ну и пусть не знаю. Давай теперь по понятиям: ему хочется быть, не выделяясь... но иметь в руках весь процесс. В руках он удержит, если они, все трое будут иметь свою выгоду, если их интерес будет соблюден, и если никто не будет подставлять других. Дальше, это не на один день сделка. Он хочет вложить свои... кстати, не мои, а им заработанные, деньги, чтобы они вернулись через два-три года. В принципе, со стороны здравого смысла — тут понятно: либо растранжирить на кольца с бриллиантами, либо сделать, чтобы эти бриллианты можно было покупать хоть каждый день. Не верится, но и не могу представить, что он так сильно может ошибаться, если только не специально. А специально мог? Чтобы поразить Иру? А смысл? Она и так в него верит беспричинно, на уровне подсознания. Ее поражать Игорю нет смысла.
Итак, сначала. Ира пришла спросить денег на свой магазин. Она, не имеющая ничего, кроме желания, решилась спросить... ну, пусть 50 килобаксов. Значит, она видит, как она их может заработать. Видит? Выходит, да. Знает как, может, значит, заработает. Игорь сразу же увидел свой интерес, то есть для него это — не просто вложение денег, которые Ирка вернет по-любому. Она сказала: «на любых твоих условиях». Ну и пусть, если бы они были слишком кабальные, она бы поторговалась и на чем-то они бы сошлись. Значит, она рассматривала способы возврата, если дело прогорит. Хорошо, пусть будет так — вернет. На этом они договорились. И делить начнут, как только возвратят вложенное. Именно, возвратят.
Для Иры — работа, дело... свое дело. Вот как она расспрашивала в первый раз здесь про книги, когда больше впитывала, и только иногда задавала более-менее осмысленные вопросы. Но зато потом, когда я видела ее в магазине. И пусть не эрудиция была ее основным коньком, но вот эта уверенность, что вот это — самое сокровенное, что она доносит до сознания покупателя, что без этой книги его жизнь пройдет зря. И говорит она всегда с ними, как власть имущий. Поэтому никто и не уходит без покупки. И она сама, бросает любой разговор со мной, если появился покупатель. Он главнее, а наши вопросы и во внерабочее время можно решить. А если она найдет еще три-четыре таких как она, хотя она хочет даже способнее себя найти, у нее ведь может и получиться. Осталось только попробовать себя в роли руководителя. Но не боги же горшки обжигают, может, и научится.
Так, Аленке придумали работу или цель, а она уже сама придумает, как себя развлечь, как только поймет для себя выгоду. Ее не трогаем. Для этого предприятия она может быть даже незаменима. Аленка — это Аленка.
Инна... или кто другой — тут выгода: личная материальная заинтересованность. И договоренности оформленные, лучше на бумаге, но можно и на честном слове. А потом потребуется выполнение этих договоренностей всеми сторонами.
Итак, выгода для всех налицо. И я даже, кажется, поняла, что Игорь принял правильное решение. Он все это сразу прикинул, посчитал, и его удовлетворил результат. Вот разумом все понимаю, но, все равно, обидно. Почему они меня не взяли к себе?»
Это она все думала, пока готовила ужин. Пришла к Игорю, который уже долистывал свой «Закон с комментариями», подождала немного, пригласила к столу. Продолжать разговор пока не было смысла, сама Вера не была готова к нему. Ну не прошла на него обида. Как он может решать все сам, не спрашивая? Он не считается с нею? Или считается, но Вера чего-то не понимает и еще где-то клин...
Но заговорили ни о чем, и с небольшим напрягом. И, все равно, Вере не хотелось уходить в молчанку. Потом она сама листала этот «Закон». Ну, ничего не понятно, и написано не по-русски: слова вроде бы сами по себе понятные, а смысла — нет. Но таким образом Вера еще раз убедила себя, что Игорь все это знает, поэтому и принял единственно верное решение.
==========
Утром разошлись по работам. Вера ни вечером, ни ночью не нашла того, на чем она споткнулась. Поэтому ей так не хотелось домой. Требовалось хоть с кем-то поговорить... Автоматически набрала Аленку, и только когда пошли звонки, Вера подумала, что зря она это делает. От Аленки в таких делах помощь приходит очень больно. Но что поделаешь — отступать уже поздно. Аленка, как всегда была в наилучшем расположении духа, спросила куда заехать, потому как она уже такси вызвала и минут через десять готова будет ехать куда угодно. Вера сказала, где ее забрать.
Через полчаса Вера, поздоровавшись со всеми, уже сидела в «Ауди»...
—Ну что? Поедем, поедим? Я тут нашла, где такую хорошую солянку подают. Горячее нужно же есть,— улыбнулась Аленка.
—Нужно, хотя, я вчера борщ готовила.
—Не, я на такой подвиг не способна, но ты не пожалеешь. Тем более, я готовить, все равно, не хочу сегодня.
—А как же Миша к этому относится?
—Нормально. Он знает, что такое мне доверять нельзя — я даже могу суп из пачки сварить неправильно. Если ему хочется чего-нибудь домашнего — сам готовит. Он же все умеет. А мне, чтобы спагетти сварить, надо в книжку смотреть. А яичница — у самой уже поперек горла.
—Да, нехозяйственная ты,— улыбнулась Вера.
—Я по этому поводу не комплексую. У меня — масса других достоинств.
Доехали до «Русской Америки», заказали. Аленка даже в меню не заглядывала, она его и так все знала. Девчонки решили не выпивать сегодня. Пока ждали заказ, Вера вкратце изложила идею нового акционерного общества, не вдаваясь в подробности, кто там будет в участниках, в учредителях. У Аленки сразу же пошли новые идеи: поставить большой телевизор или аквариум, поставить аппаратуру, чтобы там можно было просто расслабиться, отдохнуть... и диски продавать эти заодно. А Вера про себя подумала: «Вот интересный подход у Аленки. Генератор идей: на любой вопрос — любой ответ. И сразу же идея, которую не обязательно воплощать, но подумать не мешает. И она, скорее всего не знает, что это и ее дело. А как только узнает, так от этих идей и не отобьешься».
—Ален, а тебе Ира не предлагала поучаствовать в этом деле?
—Нет, еще не предлагала. Тем более, у меня с финансами напряг.
—Но не все же зависит от финансов. Идеи и мысли тоже чего-то стоят.
—Ну, если предложит, не откажусь.
—Предложат. Не знаю, кто первый, но они уже так решили.
—Кто, Ира с Игорем?
—Ну а кто же. Вчера полдня обсуждали все это.
—Это хорошо. Можешь передать, что я согласна. А Игорь придумал, чем я займусь?
—Конечно, придумал. Но я тебе не смогу этого объяснить... Я сама не поняла.
Тут принесли солянку, девчонки отвлеклись на еду. Аленка поглядывала на Веру. «У нее что-то не так, как-то неправильно она себя ведет. Или неправильно что-то понимает».
—Вера, а у тебя с Игорем как? Не разругались еще?
—Да, нет, свадьбу планируем... в июне.
—Что-то ты грустно об этом говоришь.
—Да вчера из-за этого магазина или точнее общества непонимание появилось. Я почувствовала себя лишней.
—Ты не спешишь? Может, ко мне зайдем? Тут рядом.
—Я помню.
Аленка рассчиталась, и они пешком пошли. Пока суть да дело, Аленка поняла, что вчера произошло. Это: «они решили», «они обсуждали», «их» дело. «Вера вынесла себя за скобки. Ну-ну, а теперь жаба душит. Посмотрим, что она расскажет, неужели не понимает, что так нельзя?»
Но Вера почему-то больше не хотела говорить про «их» дело. Значит, в число «их» она уже, кажется, и Аленку отнесла. «Ну и ладно,— решила для себя Аленка,— просто поговорим. О работе, так о работе. Какие дети, что требуют от психолога в школе, что можно еще придумать. Вполне нормальный разговор ни о чем». Через магазин, где Аленка затарилась полуфабрикатами, быстро попали домой к Аленке. Да, нехозяйственность Аленки была налицо: но небольшой беспорядок, по Аленкиным меркам, в единственной комнате, ей не мешал. Она быстро убрала постель с кровати, кинула какое-то покрывало, усадила гостью в кресло. Сама села на кровать, и лишь она присела, ей на колени забралась маленькая кошечка и сразу же улеглась, будто это было ее законное место. Аленка была явно не против, она потихоньку гладила кошечку, а та урчала довольно.
Вера смотрела на Аленку и думала... Вот же как интересно получается. И что же главное? Порядок в доме или хозяйственность? Ей совершенно не нужны. Может, и нужны, но не до такой степени, чтобы нельзя было привести домой чужого человека. Хотя, как Вера может быть чужой? Она же своя. Ну ладно с этим. Но почему она нравится Мише? Вот бы на него посмотреть и поговорить. Вот это для него тоже норма? Раз его устраивает такая жизнь.
Аленка так и не дождалась продолжения разговора от Веры, поэтому решила рассказать сама.
—Знаешь, Вер, я хочу тебе кое-что про себя рассказать. Можно?
—Ален, ты еще спрашиваешь. Я же про тебя вообще ничего не знаю. Игорь не рассказывает. С тобой не получилось поговорить ни разу. Это я всегда со своими проблемами неразрешимыми.
—Помнишь, ты после праздников мне звонила, и я не смогла с тобой встретиться. Я даже причину тебе не объяснила. Вспомнила?
—Конечно, помню, это было в пятницу. Но ты же у нас на работе, учишься. Вот если сегодня смогла, значит, нет таких важных дел.
—Да были, конечно, дела, но тебя же нельзя так долго игнорировать. Если тебе надо встретиться, значит, и мне надо. Короче, что я хотела тебе рассказать. В тот день, как ты стала жить с Игорем, Миша стал жить со мной постоянно. До того он приходил, уходил, то у нас живет, то у жены... она тоже, кстати, психолог. А тут я говорю: или ты остаешься или уходишь навсегда. Он остался. Довольно напряжно прожили весь февраль, тем более, Лена с дочкой уезжают летом в Питер, и ей нужно купить там квартиру. Миша занят вытаскиванием денег, я тоже хватаюсь за всякую работу, разговоры только иногда, и не всегда по шерсти, чаще — против. Помнишь, Миша к вам приходил, когда ты в Москве была. Вот где-то за неделю, я рассказала про наше шогендо. Ну, слава Богу, Миша не разбирался там. Они, вроде бы, нормально поговорили. Это все предыстория. На праздники мы решили познакомиться с родителями, со всеми. И если с моими прошло все более-менее нормально, а на папины наезды я не повелась, то визит к Мишиным был последней каплей — сломался мой Мишка. Поругался с мамой, потом со мной попытался, а наутро притаскивает веник из роз, духи... А через полчаса говорит, что ему надо подумать, поэтому он уезжает неизвестно куда, неизвестно насколько и вернется ли, тоже неизвестно... Может, и не ко мне. Так что остаюсь я одна в 10 часов утра Восьмого марта. Вот, и что я в таком случае должна была делать? Сидеть, сопли мазать?
—Очень маловероятно. Я такой тебя даже представить не могу.
—Миша говорил, что видел, как я во сне плакала, когда от вас вернулась. Ладно, не про то я хотела. Значит, посидела я немножко, решила, что это не мой способ и напросилась в гости к подружке. Если у всех праздник, то почему я должна тут одна мучиться? Тем более, подарок у меня уже был. Взяла розы, духи и поперлась. Нет, угрызений совести не было, и отвлечься надо. Сменила обстановку, отвлеклась, и когда приехала домой — спокойно обдумала создавшееся положение. Понимаешь, жить вместе и при этом жить разной жизнью — нельзя. Если ему нужны деньги, я тоже их зарабатывала. Может, не столько, сколько он, но он знает, что на мои можно всегда рассчитывать. Тем более, я говорила с Игорем Ивановичем, и могла бы перехватиться у него. Кстати, это его предложение. Ты слышала о нем?
—Вчера слышала. Он спросил, я бы согласилась? Конечно, да. Потому что это — ты.
—Вот, и я про то. Мише он не предлагал насколько я знаю. Ладно, пока ситуация была не критическая — этого не понадобилось. В принципе, у Миши деньги эти есть, но они на фирме, вложены в товар, часть у дебиторов... Короче, мы им поставили, а они еще не рассчитались. Так что по большому счету, если нужно будет очень срочно вытаскивать, Мишин бизнес можно будет хоронить. И тут он бросает все и уезжает. И понимаешь, есть маленькая-маленькая надежда, что он вернется. Как он сказал: «Может, зайду...» Тем более, что Софочка — это его кошка, и почти все вещи его здесь. Так что, когда-нибудь я должна была его увидеть. Короче, даю я себе неделю срока, который автоматически продлился еще на три дня, и беру на себя его фирму. Зачем устраивать себе большие неприятности, если сломался человек. Ну, навалилось все, и определенности нет. Вот, утром девятого прихожу на работу вместо него, собираю коллектив, объявляю, что вместо Михаила Ивановича временно я буду исполнять его обязанности. А чтобы он не слишком надолго бросал дело, сразу запретила всем под угрозой увольнения говорить, что я тут руковожу. Ну вот и все, по большому счету. У главбухши были листочки с подписью, сделали приказ и доверенность, печать есть. Осталось только взять себе право... А право я взяла еще ночью, перед приходом в фирму. Поэтому, бросила временно учебу, сократила свои другие работы. Консультировалась много, особенно с Игорем Ивановичем, ну и коллектив. Знаешь, что я поняла, когда есть нормальный коллектив и нормальный директор, то при появлении другого начальника коллектив будет работать также слаженно, как и при основном. А вот если оставить без руководства — дело станет или пойдет не туда. Поэтому, когда ты позвонила в пятницу, у меня завал: поставщики, покупатели, живые люди... — не смогла выкроить пару часов. Не скажу, что было очень легко, но справилась. По крайней мере, не завалила дело. А он вернулся только на девятый день. Зато теперь у него почти такое же философское отношение к миру, как и у Игоря. Не такое же точно, но мне стало с ним гораздо легче.
—Так ты не знала, вернется или нет? К тебе или нет? Но все же была уверена, что вернется.
—Да не совсем уверена, в том-то все и дело. Когда у человека есть право жить, так как он хочет, то только от его желания зависит, захочет он продолжать отношения, захочет ли их строить или пошлет. У него была такая возможность, да и сейчас есть... сказать: «Все, Ален, намучился я с тобой. Я ухожу». По большому счету, восьмого он так и сказал.
—И ты даже в таком случае продолжаешь ваше дело?.. То есть, берешь его дело на себя?
—Ну да, ведь больше некому. Кстати, ни родители не знают, что его не было десять дней, ни жена с дочкой. Понимаешь, бывают такие моменты, когда понимаешь, что есть одна ты, и никого больше. И только от тебя зависит, что ты будешь делать, и как ты будешь жить. Когда перевалить ответственность больше не на кого. Тогда и по-другому смотришь на все вокруг происходящее, и решения принимаются оптимальные.
—А я все не могу?— спросила нерешительно Вера.
—А ты все можешь, но пока петух жаренный в жопу не клюнул, считаешь, что тебе это не нужно, что можно и так. Есть Игорь, есть я... Даже Ира есть. Если ты на правильной дороге, но сидишь, то тебя, все равно, обгонят. Слышала такую мудрость?
—Конечно же, все только от меня зависит...
—Ну, не совсем все. Вселенная подкидывает нужных людей, формирует нужные события, чтобы ты правильно отреагировала. И вот как ты отреагируешь, такой результат и получишь.
—Ты хочешь сказать, что я вчера неправильно себя с ними повела?
—Нет. Это ты сказала,— улыбнулась Аленка.— Я даже не в курсе, что там произошло.
—Знаешь, я тут что подумала... Разный подход. Почему ты сразу восприняла эту идею, как свою, а я как чужую? Вот когда я в «Америке» тебе начала рассказывать про магазин, ты сразу придумала тучу идей. А я... вчера подумала, что не получится у них ничего. Точнее, у Иры... Это зависть?
—Но для меня это же и есть свое. Вы мне все совершенно не чужие. Все трое. Поэтому любое ваше дело — это и мое тоже... Не знаю, просто такое отношение.
—Поэтому ни у кого и возражений не было, когда Ира тебя решила пригласить. А про меня никто и не вспомнил, потому что я сама отгородилась. Блин, а еще психолог... недоделанный.
—Ты не ругайся, думай.
—Да придумала уже, кажется. Игорь считал нас одним... единым, целым, а я подумала, что про меня забыли. И все... Это все, что он хотел от меня еще вчера услышать. И то, что я Ирке позавидовала, что она обогнала. А ей ведь ничего другого не оставалось.
—Иришка — хорошая девочка. Мы в прошлое воскресенье о чем только не говорили.
—Она была у тебя? А я тут тебе про идею.
—Нет, про магазин мы почти не говорили. Она только собиралась обсудить это с Игорем, чтобы из ее отдела сделать целый магазин. Кто пойдет, на кого рассчитывать. И вообще, это мы обсуждали в магазине, я у нее часов пять там провела. Может, после этого она все остальное и решила. Тут говорили больше про жизнь.
—Она у тебя ночевала?
—И не только,— улыбнулась Аленка.
—А Миша знает?
—Конечно.
—И ты хочешь сказать, что сама захотела ему рассказать про это?
—Да, как захотела, так и рассказала, даже больше, чем тебе.
—И почему ему больше?
—Потому что люблю.
—Так ему же больно было это слышать.
—Больно, наверное. И про цветы с духами тоже. Но это же было у меня, когда его не было. А думаешь, ему легче было слушать про шогендо, про секс по необходимости? Все это, как тебе сказать, было в определенное время, при определенных обстоятельствах. Нет, я не чувствую себя ни в чем виноватой. Я за все свои поступки отвечаю. И самое главное, что пока мы вместе, мне ничего этого не нужно: ни шогендо, ни девушек... даже Иры. А она умненькая девочка. И ей надо очень много.
—А у меня все и так уже есть.
—Да, она так и сказала, что самая большая сейчас опасность — встретить богатого мужика и успокоиться.
—Дурной пример налицо,— вздохнула Вера.
—Но есть и другой пример,— улыбнувшись и показав на себя пальцем, сказала Аленка.— Чем уж так наши положения отличаются?
—Ты права, в принципе, ничем, может, только отношением... ко всему.
—Так меняй. Примеров предостаточно. Пойдем чаю попьем,— Аленка только убрала руку от кошки, как та сразу встала, потянулась и сошла с коленей, предоставив возможность Аленке встать.
—Она у тебя все понимает?
—С первого дня. Вообще, она тут живет, я даже когда за компом печатаю, она тут лежит.
—А Миша когда придет?
—Не знаю. Сейчас...— Аленка погудела на мобильник.— Привет, ты скоро?.. Я взяла. Ну а что же еще. Хорошо... У нас гости, Вера. Ну, а какая же еще?.. Разговариваем. Я тоже тебя очень люблю! Жду!— выключила телефон и доложила Вере:— Через полчаса будет.
—Я хочу с ним познакомиться. Можно?
—Так вы и так знакомы... заочно, только.
—Ты ему мой диск показывала?
—Я сама еще не смотрела. А твои фотки Игорь показывал, не знаю, какие уж там.
—А ты чего не посмотрела?
—Так мой еще не готов, то есть, не записан. Вот подарю тебе, тогда и посмотрю, ну такая я.
—Ты уже начала его делать? И Миша знает, что ты мне его подаришь?
—Миша знает, и уже видел. Ира же фоткала.
—Да...— Вера не знала даже, что сказать.— А Ире уже записала?
—Нет, и пока не буду. Договорились мы так: оба диска и ее, и мой, все равно, будут у меня. И твой там же — рядышком лежит. Ладно, сегодня не до них. Ты решила для себя хоть что-то?
—Да, теперь только в слова перевести, и с Игорем поговорить.
Налили чай, пили с печеньями, с вареньем. Позвонил Игорь Вере.
—Привет! Не дома... Ну, конечно...— отвечала Вера, потом, обращаясь к Аленке, спросила:— Ничего, если он заедет за мной сюда?
—Конечно, пусть заезжает. Хоть увидит нашу берлогу.
—Заезжай. Ждем! Я тебя люблю! Давай.
—Я давно собиралась всех вместе собрать, а все никак не получалось. А для Миши какой сюрприз будет. Хотя, и для Игоря тоже. Он ведь такого Мишу еще не видел. Так он на минуточку или в гости заедет, как ты думаешь?
—На минуточку в гости,— улыбнулась Вера.— А вот ты с Игорем работаешь, трудно с ним?
—Наверное, не труднее, чем жить с ним же. У него же нестандартный подход ко всему. И ты знаешь, Вер, смотри, как интересно получается. Мы с Мишей как-то разругались насмерть и лишь начали мириться, строить отношения заново, с Игорем встретились в «Пушкине». Вообще, я так подумала, что вот эта жизнь... моя жизнь с той встречи и повернулась на новые рельсы. Ну, ладно, к тому времени, дня за три до встречи, я уже начала учиться. Потом предложили статью написать про интересного человека. Он тебе не показывал?
—Нет еще, руки не дошли. И что, хорошая статья получилась?
—Да нет, статья, особенно в том виде, как ее напечатали — фигня полная. Детский лепет. Да еще выкинули два абзаца — совсем испортили. Зато, я поняла, как можно мне зарабатывать.
—А зачем? У Миши же денег хватило бы.
—Как зачем? Вот понимаешь... Давай чуть вернусь назад. Мы еще и месяца не встречались... так близко, только вот эту квартиру сняли. И разругались... кстати, из-за нее же, из-за этой квартиры. Я обиделась и ушла. Потом, правда, помирились быстро, нашел он слова, чтобы я осталась с ним. И сразу же, осваивались жить в новых условиях. А про деньги... Да, вопрос интересный. Я до сих пор не знаю, сколько раз я жила за его счет. Может, только в Египет съездила. У меня всегда было денег больше, чем те полторы штуки, что он мне дал. Это о деньгах. Мы на подарках сломались: кто, что и когда дарить может, должен, хочет. Ладно, первые мои заработанные деньги были у Игоря Ивановича. Он же сразу предложил устроиться к нему на работу. Но, я сразу отказалась, а потом, месяца через полтора — новое задание, и снова предложение выходить к нему на работу. Отказываться не было смысла. Вообще, ты знаешь, меня же Игорь научил зарабатывать.
—А почему меня не может научить?
—Подожди, сейчас сама ответишь на свой вопрос. Иру он сможет научить?
—А ее, по-моему, уже и учить не надо.
—Ну вот, ты сама и ответила. Ты нашу первую встречу помнишь? Ну, я так и думала. Вот вы такие обе офигевшие у кассы. И кто из вас мог подумать, что двух месяцев не пройдет, как случится все то, что случилось. Что ты через три дня будешь жить с Игорем, что Ира придет магазин открывать... свой? Кстати, сегодня же, как раз и есть два месяца — юбилей нашего знакомства.
—Ты хочешь сказать, что если бы вы к нам в магазин не зашли в ту пятницу, не было бы у меня сегодня никаких заморочек.
—Нет, заморочки были бы, но из той жизни. Есть же еще масса твоих решений, решений других, связанных с тобой. Вот и появилась сейчас такая Вера, которая черти чем загрузилась. Хотя...
—Все в моих руках...
—Я хотела это от тебя услышать.
—Но я еще не придумала, что мне нужно.
—Вот, только поэтому и раздрай. И в душе, и в потоке событий. Как можно научить зарабатывать, если тебе это не нужно?
—Мне нужно.
—Зачем? У тебя все и так есть. Нет жизненной необходимости зарабатывать, поэтому и не получается.
—А у тебя она была? Именно вот так — жизненная необходимость.
—Да, ведь за 10 дней до встречи с Игорем, я тебе рассказывала, я выпрашивала у матери сто долларов на подарок Мише. А тут получаю триста. И в тот же день Миша дает тысячу... на карманные расходы. Так что у меня свои деньги появились вместе с его. Ну и тут — понты, установки в голове: быть не хуже, быть достойной.
—Так ты тоже пыталась жить на цыпочках?..— Вера поняла, что Аленка не совсем осознает вопрос.— Ну, ты тоже пыталась тянуться к нему?
—А, ну да... хорошее выражение. Но не пыталась тянуться, а делала все, чтобы быть на равных с этим солидным мужчиной, который на меня обратил внимание, который нашел во мне такое, что я сама не видела. Сейчас все сама увидишь. Он идет,— Аленка пошла к двери вслед за Софочкой, которая спрыгнула с ее коленей, лишь только лифт остановился на площадке. Вера вышла вслед за ними.
Дверь они не успели открыть, Миша отворил сам и, войдя, столкнулся нос к носу с девчонками.
—Привет,— поздоровался Миша, внимательно рассматривая Веру.— Знакомиться будем? Михаил,— Миша протянул руку.
—Очень приятно. Вера,— легонько пожав руку, представилась Вера. Да, она совершенно не так его представляла. Как она понимала, рядом с Аленкой должен был быть более солидный, более красивый, ну одним словом, более... А тут... вот если у Веры было неопределенное отношение к Игорю ровно два месяца назад из-за внешнего вида, да и той роли, которую он так хорошо играл. То тут — еще неопределеннее. Ну, никакой мужик... Невысокого роста, совершенно не красавец. И еще что-то не так... но что? Не понятно...
—Как вы тут?..— Миша тоже ожидал увидеть не такую Веру. Сначала, он ее представлял эдаким монстром, когда Аленка настаивала, что провела те четыре ночи с нею. Потом, когда видел ее на фотках, и слышал, как разговаривает с нею Игорь. Он придумал себе другой образ, но он тоже мало соответствовал тому, что сейчас он увидел: обычная девчонка.
—Разговоры разговариваем,— доложилась Аленка.— Знаешь, у нас праздник, как оказалось. Два месяца назад мы с Верой познакомились. Так, мы что, будем стоять весь вечер здесь? Давай пакеты, раздевайся, и присоединяйся к нам.
—Я как услышал, что у нас гости, сразу в магазин зашел. Я думаю, Ален, ты даже поесть не предложила, чайком обошлись?
—Нет,— улыбнулась Аленка, выкладывая на стол содержимое пакетов: бутылка красного сухого вина, икра, масло, хлеб, нарезка.— Я покормила. Мы в «Америку» зашли, солянки похлебали.
—Ну, этого и следовало ожидать,— входя на кухню, сказал Миша.— В общепите готовят гораздо лучше.
—И гораздо вкуснее, чем я. Особенно солянку.
Вера слушала и не понимала, это они всегда так общаются? Ведь уже три раза наехал на Аленку, но ей по барабану. Она даже не обращает внимания, как показалось.
—Вера, а тебе понравилось?— спросил Миша, надо же было как-то вовлечься в их разговор.
—Очень даже вкусно. Я хоть и умею кое-что готовить, но это блюдо — достойное. Можно, и в кафе поесть. Тем более, дома сложно найти все семь сортов мяса.
—Да, насчет солянки, согласен. Там ее готовят здорово. Даже грибы, вроде бы и лишние, не по рецепту, но не мешают. Я вам не помешал? То есть, вашим разговорам?
—Да нет, мы же давно сидим. Многое успели обсудить,— сказала Аленка.— Вино открой. Знакомство надо обмыть.
—Ну вот, только собрался с человеком поговорить, снова припахала.
—Если для тебя это такая трудность, не надо, я сама...
—Щаз... прямо. Дай штопор.
«Нет, уж очень они интересно себя ведут. И наверное, так всегда,— думала Вера, глядя, как общаются Миша с Аленкой.— И все равно, не пара они. Не понимаю. Что же можно найти друг в друге? Почему он вернулся назад, к ней? Ведь ушел же. Ладно, посмотрим дальше». А тем временем, Миша открыл бутылку, Аленка радостно чмокнула его в щеку, сказала:
—Спасибо! Что бы мы без тебя бы делали?
—Ну, мало ли, что вы тут могли без меня делать,— Миша с довольным видом разливал вино по бокалам.
—Все могли, как будто ты не знаешь. Было бы желание,— улыбнулась Аленка.
—Давайте выпьем за знакомство. Со свиданьицем!— поднял свой бокал Миша. Чокнулись, выпили. Аленке вино понравилось. Вере, так скажем — не очень... кисловатое, и тем более, она сама предпочитала белое. Красное — только по мере необходимости.
—Продолжаем разговор,— сказал Миша.— Вера, а вопрос можно?
—Конечно.
—А тебя Игорь Иванович к красному вину еще не приучил? Обычно, девушки предпочитают красное.
—Да нет, всякие бывают. Мне больше белое нравится, а почему он должен был приучить?
—Так ему же самому больше нравится красное.
—Да мы сильно и не пили вместе. Это же мужское занятие.
—Не, когда я к нему заходил, мы водочку пили. А у тебя ничего не случилось?
—Так видно?
—Видно. Он мне фотку показывал, ты там такая счастливая. А сейчас, как надлом внутри.
—Может быть. Потерялась я. Вот пришла к Аленке, попыталась найтись.
—Да, к Аленке можно прийти, только найдешься ли, и самое главное, где найдешься... потом.
—Неужели я такая страшная для вас?— Аленка до этого только слушавшая разговор, вмешалась.— По-моему вы оба придумываете всякую хрень, а на меня сваливаете. Я хорошая.
—Слышь, Вера, она еще и возмущается. Сначала построит всех под свои правила, а потом недовольных расстреливает,— сказал Миша, возможно надеясь на поддержку с Вериной стороны.
—Тут ты не прав. Она, правда, хорошая. Только много ее зачастую бывает. Ты же знаешь и без меня, наверное. Но все равно, без нее гораздо хуже было бы.
—Это точно. Кстати, как там Игорь Иванович?
—Сейчас тоже придет. Знаешь, он, как узнал, что я не дома, сразу спросил, у Аленки? Вот и напросился. Вот ты мне можешь объяснить, почему я, подумав, что хочу с кем-нибудь поговорить, набрала Аленкин номер автоматически? Почему он спрашивает не перебирая, что я здесь? Неужели она над нами всеми имеет такую власть?
—Может, мне уйти?— спросила Аленка.— Чтобы вы смогли поговорить обо мне честно и откровенно.
—Да нет, не нужно. Какой смысл тебе уходить, если ты сама прекрасно все понимаешь, а мы пытаемся разобраться. Так что можешь и послушать. Вот, Вера, она знает это и беззастенчиво пользуется. И самое главное, никто и возразить не может. А власть... это такая штука, что кто хочет, тот и берет. А остальным приходится либо подлазить под эту власть, либо сопротивляться, пока она не подомнет.
—Тебя подмяла, когда переросла?
—Может быть и так. Хотя, как я понимаю, это ее тяготит. Нельзя за всех сразу отвечать и принимать решения.
Вера посмотрела на Мишу, посмотрела на Аленку. Да, и у них что-то не так. Ну, не может он принять этой власти девочки над собой. Но она же есть. А про решения, тут он прав, она может их принимать моментально, без объяснения причины, и возможно, они будут неправильные, но они нужные на момент принятия. Ведь только из той встречи в магазине и Аленкиных мыслей получилось все то, что сейчас в жизни у всех. Включая и жизнь Веры с Игорем, и Мишино бегство, и Аленка с Ирой здесь, в одной постели. И эти ее решения нужно принимать, потому как больше их принимать некому. Ведь в любом случае, так получается лучше, чем если все осталось на своих местах.
—Миша, а давай выпьем за нее. Да, за Аленку. Типа, нам все равно, за что пить, а ей приятно будет,— предложила Вера.— Я согласна, что она может принять решение. Такое какое бы она приняла на моем или твоем месте. Да, пусть они нам против шерсти по началу, но ведь потом, задним умом понимаешь, что так и надо было. Я очень рада, что у нас в магазине в пятницу 21 января появилась эта дикая пара сумасшедших любовников: Игорь с Аленкой. Ну, я их так восприняла. И какой они спектакль мне устроили — заставили пойти на поводу своих самых низменных инстинктов. Представляешь, Миша, я увидела себя, как в зеркале в ней, и это отражение мне жутко не понравилось... до раздражения. Я чуть не выпорола эту лохушку там же, в торговом зале. Не Аленку, а себя... такую, которую она мне показала, а потом она так хитро мне улыбнулась. Показала, что я вообще ничего не поняла. Вот когда было самое страшное потрясение. Я два дня потом только об этом и думала. И когда Игорь пришел, сказал, что она меня зовет, я знала, что мне грозит: выпорют, изнасилуют, убьют, но все равно, пошла. Она позвала! При звуках флейты теряет волю. Приказ получен, и он должен быть выполнен. А потом сколько угодно можешь мусолить, сколько угодно переживать, это уже личные твои трудности. Я очень рада, что с нею встретилась, и когда-нибудь я тоже стану, как она. Давай, выпьем именно за то, что нам удалось найти ее. Что она есть в нашей жизни.
Выпили, чем-то закусили. Аленка делала вид, что ей это не интересно, но слушала, конечно же. Она сидела и делала бутерброды с икрой. Миша тоже решил пооткровенничать:
—Знаешь, Вера, я же больше всех ее знаю. Может быть, даже больше ее мамы. Понимаешь, встретил ее... Не знаю, уж как она меня выбрала, как мне приказала, но с тех пор, с начала сентября, она — самое главное в моей жизни. Вот, сначала уравновесила семью, дом. Потом, стала главнее. И самое главное, сколько я себя не убеждаю на уровне разума, что такого быть в принципе не может, но мне просто надо у нее все время учиться. Не важно чему. Она осваивает новое на раз, а мне, чтобы сдвинуться, надо так сильно уговорить себя. То, что было у нее с Игорем, ты знаешь, наверное. Ну да, конечно, он должен был рассказать. Она тебе фотки с Ирой не показывала? Ну ладно, мне показывала... Понимаешь, должна была бы быть ревность, должна была быть обида. А ее нельзя ревновать. Она имеет право, потому что есть тысячи поводов, оправданий, причин. Знаешь, когда я приехал сюда, возвратившись из Сочи, знаешь, что я подумал, стоя перед подъездом. Этого даже Аленка не знает еще. Я подумал, что она может быть не одна... здесь... вне зависимости от того, что она сказала, что будет ждать. Ждать меня. И понимаешь. Я вот умом понимаю, что у нее есть право. И только потому, что она это право себе взяла. Поэтому я позвонил перед тем, как сюда войти. Снизу позвонил. Понимаешь, мы тут считаем, что мы пуп земли, и весь мир должен вращаться вокруг нас. Но мы только считаем, а она так живет. Юношеский максимализм, там еще какая хрень... но в любом случае ей все сходит с рук, что Игорь, что Ира. И я даже при попытках в своих мозгах ревновать, сам себя осаживаю. Ведь это я бросаю свою девочку, а она может делать в таком случае, что хочет. И захотеть может такое, что тебе и в голову не придет. Какое право в таком случае у меня на ревность? Вот я не хочу ей изменять, потому что не хочу и все. Не из-за того, что у меня серийная моногамность... ну, однолюб я. Но это же я, и это — мои установки. А она может жить так, как захочет. Я тут недавно подумал, что если я в очередной раз смоюсь, то при возвращении, мои вещи могут ждать меня уже у порога, и как я только позвоню или приду, их может вынести чужой мужик или девушка, или сама Аленка... и это будет правильно. Я уже оправдал ее. Понимаешь?
—Да все я понимаю, аж завидки берут,— сокрушалась Вера.
—А ты не завидуй, попробуй пожить так, как она. Вот я решил попробовать жить так. Ни фига! Не получается. Поэтому знаешь, что придумал? Я переменил чуть акцент: я решил жить так, как я хочу, а не как она. И знаешь, полегче стало. Тем более, эта поездка в Сочи, в горы. Жить сегодня нужно правильно. И не морочиться тем, что через 20 лет ты не знаешь, что будет. А вдруг 21 марта 2025 года солнце не взойдет, но оно же взойдет, а если не взойдет, тебе уже будет все равно. А твои переживания напрасны будут целых 20 лет.
—А вопрос можно?— спросила Вера. И получив утвердительный кивок головы, спросила:— Миша, вот ты, как пришел, уже раз 5 наехал на Аленку... Что готовить не умеет, что безхозяйственная, что неумеха... Что это?
—Я? Наезжал? Правда?— спросил у Аленки, та кивнула.— Блин, не помню. Привычка дурная, вредная. Знаешь, обычно, приходишь с работы, и все, что там лишнее, пытаешься компенсировать дома. Наверное, чем-то завелся...— Миша замолчал секунд на десять.— Знаю... Я испугался, что вы тут не только разговоры разговариваете. Я все представил. Вот тебе одна причина. Вторая — что ошибся, этого между вами не было. Что усомнился в Аленкиных словах, что если я с нею, это ни с кем ей не нужно. Третья — чувство вины за все вышесказанное. Четвертое...
|
