Ольга Пахомова

Вы здесь: Серебряный век >> София Парнок >> О Софии Парнок >> Часть 2

О Софии Парнок

С.Я. Парнок 1932-1933 гг.

Часть 2

Автобиография Н.Е. Веденеевой

(из личного дела, хранящегося в архиве МИТХТ — одного из преемников 2-го МГУ)

Нина Евгеньевна Веденеева родилась 1 декабря 1882 г. в Тбилиси. По окончании гимназии училась один год в Льежском Политехникуме. В 1912 г. окончила МВЖК (цикл химии). В 1913 г. сдала государственные экзамены при Московском университете с дипломом 1-й степени. Ко времени окончания курсов начала научную работу по физике в лаборатории проф. А.А.Эйхенвальда. В 1914 г. оставлена была для подготовки к профессорскому званию на кафедре физики МВЖК. В течение 1915-1916 г. сдала экстерном экзамены по математическому отделению, физ.-матем. ф-та с дипломом 1-й степени.

Педагогическую работу начала в качестве ассистента по кафедре неорганической химии МВЖК, а с 1916 г. по кафедре физики там же. Одновременно вела занятия по математике на Моск. Высш. Строительн. курсах, а также практические занятия по химии в Николаев. Женск. Коммерч. училище.

Лекции начала читать на хим. ф-те 2 МГУ (теперь МИТХТ) сначала в качестве приват-доцента (с 1924 г. по 1929 г. необяз. курсы по строению атома и материи), а затем с 1925 г. в качестве доцента по курсу радиоактивности (который читает и сейчас). Организовала радиологическую лабораторию для обеспечения преподавания по этому курсу. В этой лаборатории с 1931 по 1938 г. проводила научно-исследовательскую работу, возглавляя группу радиологов-физиков, сотрудников Гиредмета.

Наряду с работой на химич. ф-те 2 МГУ преподавала на педагогич. ф-те сначала в качестве ассистента, а затем доцента (завед. курс. физики на химич. отделении) Одновременно завед. курсом физики Бюро заочного обучения на Педфаке 2-го МГУ на естеств. отделении.

В течение 1921-1925 состояла преподавателем физики Моск. Лесотехн. Института, переведенного в Ленинград.

Работала также в средней школе в течение 2-х лет в Мелитополе (куда в 1919 г. уехала в длительный отпуск) в б.город. женской гимназии, затем — 4-й трудов. школе.

В 1921 г. была председателем Школьного совета этой школы.

Научно-исслед. работу ведет с 1930 г. в Институте Прикл. Мин., теперь Ин-т Минерального Сырья в качастве рук.группы кристаллооптики, а также с 1932 г. в Гос. Ин-те редких металлов (Гиредмете) в качестве науч. руковод. группы радиологовфизиков. Работы вела в радиологической лаборатории Ин-та тонк. хим. технологий.

В ноябре 1935 г. утверждена ВАК в ученом звании действ. члена Ин-та по спец-ти кристаллооптика, а в мае 1937 г. в ученой степени д.ф.м.н. без защиты.

Эта автобиография была написана Веденеевой в конце 30-х годов, поэтому в ней нет ответа на вопрос «а что же было дальше». А дальше было следующее. В 1941 г. Веденеева не поехала в эвакуацию, в связи с чем она оставила работу в Институте Минерального Сырья и в слившемся к тому времени с Институтом им. Плеханова Институте Инженеров Общественного Питания, куда она ушла из МИТХТ в 1939 г. на должность зав.каф.физики.

С 1 декабря 1941 г. она работает зав.оптическим сектором Комиссии по ГеологоГеографическому Обслуживанию Красной Армии АН СССР. По ликвидации последней переведена сначала старшим научным сотрудником созданной на основе этой комиссии Лаборатории Аэрометодов, а оттуда с 1 января 1945 г. в Институт Кристаллографии АН СССР в качестве зав.лаб. кристаллооптики, где проработала в этой должности до конца жизни.

Преподавательскую деятельность в МИТХТ возобновила в январе 1942 г., замещая бывшего в эвакуации зав.каф. физики А.Б. Млодзеевского.

Награды: 1945 — Орден Знак Почета, 1952 — Сталинская премия 3-й степени за разработку нового метода анализа глинистых минералов, 1954 — Орден Ленина.

Таков послужной список.

Уточню географию Институтов (так в переписке с сыном называет Нина места своей работы). Все они находились в Замоскворечье, на четырехугольном пятачке, образованном Большим Толмачевским (Гиредмет), Старомонетным (Институт Минерального Сырья) и Пыжевским (Институт кристаллографии) переулками. На востоке его замыкает Большая Ордынка с храмом святителя Николая в Пыжах. Это тот самый Николa в Пыжах, где настоятелем ныне Александр Шаргунов, а на клиросе поет Лина Мкртчян.

В личном деле хранится анкета, заполненная 27 марта 1932 г.. Из ответов на ее вопросы можно узнать еще кое-какие биографические данные: русская; беспартийная; бывшее сословное звание родителей — потомственные почетные граждане; отец — инженер, умер до революции; репрессиям до Октябрьской революции лично не подвергалась , муж 2 раза был арестован по делу РСДРП(б); участие в революционном движении до 1917 г. — работала при Московском Комитете РСДРП(б) в 1904-1905 гг.; владение языками — английский со словарем, читает и может объясняться — немецкий, свободно — французский.

Расшифруем, что скрыто за официальной информацией из личного дела.

Отец Нины Евгеньевны, Евгений Львович Веденеев, 1853 г.рожд., инженер путей сообщения, с 1895 г. начальник Закавказской ж.д., скончался 4 января 1902 г. (по стар.стилю) от тяжелой раны, нанесенной неизвестным, выстрелившим из ружья в окно квартиры на Александровской улице, где жила в Тифлисе семья Веденеевых.

Мать, Пелагея Ивановна Веденеева (урожденная Авдеева), скончалась в 1925 г., похоронена в Ленинграде на Новодевичьем кладбище. К сожалению о ней больше ничего не известно, хотя это было бы интересно: несомненно, восточная кровь в Нине от матери.

Кроме Нины, в семье было еще трое детей.

Старшая, Ольга, 1880 г.рожд., в 1917 г., будучи студенткой восточного отделения филологического факультета Петроградского университета, уехала за границу на практику. В Россию она не вернулась. Жила в Японии. Зарабатывала уроками музыки, давала концерты. Переписку с сестрой Нина вела до 1938 г., а потом след Ольги был потерян.

Брат, Борис, 1885 г.рожд., окончил, как и отец, Петербургский институт инженеров путей сообщения. До революции 1917 г. участвовал в проектировании и строительстве портовых сооружений на Дальнем Востоке и в районе Мурманска. В 1920 г. принял участие в составлении плана ГОЭЛРО. С 1920 по 1927 гг. работал на строительстве Волховской ГЭС на должностях начальника технического отдела и главного инженера. Работу на Волховстрое совмещал с преподавательской деятельностью в Ленинградском институте инженеров путей сообщения: с 1920 по 1922 гг. он был преподавателем кафедры электротехники этого института, а с 1922 по 1927 гг. — зав. кафедрой гидроэлектрических силовых установок.

С 1925 по 1927 гг. Б.Е. Веденеев — член Секции гидротехнического и общего строительства в электросооружениях Центрального Электротехнического Совета Энергоцентра НКТП СССР. В 1926 г. по поручению Центрального Электротехнического Совета он провел экспертизу проекта Днепровской ГЭС, составленного профессором Иваном Гавриловичем Александровым. С 1927 по 1934 гг. Б.Е. Веденеев — 1-й зам. начальника, главный инженер Объединенного Днепровского строительства.

На Днепрострое остановимся подробнее: ведь его роль в развитии сюжета этой пьесы — не последняя.

Проблема шлюзования Днепра приобрела масштаб государственной задачи еще в начале века. Первые проекты появились в 1905 г. и принадлежали С.П.Максимову и Г.О. Графтио (впоследствии, в 20-е годы руководившему строительством Волховской и Нижне-Свирской ГЭС). Однако, они были нацелены, прежде всего, на улучшение условий судоходства. К 1914 г. появились и другие проекты, в том числе сочетавшие решение задач судоходства и использования гидроэнергии. Но на их доработку и осуществление у царского правительства не нашлось денег. После Октября 1917 г. в рамках плана ГОЭЛРО был принят новый проект И.Г.Александрова, по которому и был построен Днепрогэс.

Занимая руководящие посты на строительстве, Б.Е.Веденеев осуществил оригинальную схему производства работ, ускорившую и облегчившую возведение плотины и здания ГЭС. Именно Б.Е. Веденееву принадлежит главная часть заслуги в деле сохранения еще не завершенных сооружений Днепростроя от разрушения из-за угрозы прорыва перемычки котлована в 1930 г. Предотвращая гибель перемычки, он проявил большое личное мужество, этот случай не прошел бесследно для его здоровья.

В последующие годы Б.Е. Веденеев работал в Народном комиссариате электростанций. В АН СССР принимал участие в работе Энергетического Института и секции по научной разработке проблем водного хозяйства. Вел педагогическую работу. Его перу принадлежит превосходный учебник по вопросам гидроэнергетики, один из первых в стране.

В годы Великой Отечественной войны Б.Е. Веденеев занимал ответственные посты зам.члена Государственного Комитета Обороны, зам. Народного комиссара электростанций СССР и Председателя Технического Совета Народного комиссариата электростанций.

Его заслуги отмечены правительственными наградами: тремя орденами Ленина, орденом Великой Отечественной войны I степени и двумя орденами Трудового Красного Знамени.

Многолетняя творческая деятельность Б.Е. Веденеева в области науки и техники была удостоена в 1943 г. Сталинской премии I степени, которая была им полностью передана в фонд обороны Родины.

Скончался Б.Е. Веденеев 25 сентября 1946 г., похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Младшая сестра, Мария, (по мужу Успенская), 1887 г.рожд., архитектор, жила в Ленинграде. На протяжении всей своей жизни Нина помогала ей материально.

Можно сказать, что Маруся в каком-то смысле осуществила мечту отца, видевшего свою дочь архитектором. Правда, он хотел, чтобы архитектором стала Нина.

К биографии же самой Нины можно добавить следующее.

Крещена в Тифлисской Герусалимской Крестовоздвиженской церкви.

В 1896 г. поступила в VI класс 1-й Тифлисской Великой Княгини Ольги Феодоровны женской гимназии, которую окончила в 1898 г. В 1901 г. уезжает учиться за границу, в Бельгию, в Гентский университет.

Собственно, это была затея отца — дать Нине высшее образование, специальность, как средство достижения будущего семейного счастья: «В деревенском быту семья, брак — нормальны ибо соединены два работника, две силы необходимые для совместного хозяйственного труда: там оба и муж и жена достаточно самостоятельны по делу. В интеллигентной семье женщина отбилась от хозяйства и от детей и является бесполезным существом — сообразно с чем и положение в семье делается ненормальным бесправным или же кокоточным; поэтому ей необходимо приобрести возможность стать наравне с мужем — равноправным работником. Тогда и отношения будут полны уважения и прекрасны. Надо учиться. Надо учиться — как бы это ни было тяжело и сделаться ... архитектором.» Это отрывок из письма отца Нине в Бельгию. До его смерти оставалось уже меньше месяца.

Письма человека, о котором знаешь, что он умрет через несколько месяцев, недель и вот уже через несколько дней, всегда производят особое впечатление. Но письма Е.Л.Веденеева его дочери Нине и без того интересны и говорят о многом. Тем более, что их можно сравнить с письмами жене и отцу. Родители стремятся не допустить возникновения в жизни детей тех проблем, которые они не смогли рещить в своей собственной. Но дети-то этих проблем не боятся. Архитектором Нина не стала. Она даже не добралась до Гента. Остановившись проездом в Льеже, она в первый же день знакомится со своим будущим мужем Л.И.Сиротинским, студентом Льежского элекротехнического института, и остается учиться в Льеже. Смерть отца в январе 1902 г. заставляет Нину приехать в Россию. Вернувшись весной 1902 г. в Льеж, она с согласия матери бросает учебу, но остается жить за границей.

28 июля 1903 г. (по стар.стилю) она вступает в брак с Л.И.Сиротинским. Венчание происходило в Брюсселе в Православной Русской Николаевской Церкви, состоявшей при Императорской Российской Миссии в Бельгии.

В 1903 г. муж Нины заканчивает учебу и Сиротинские возвращаются в Россию. А 5 декабря 1903 г. в Николаеве у Нины родился сын Евгений. В это время она, по-видимому, находилась у родителей мужа.

Муж Нины Евгеньевны, Сиротинский Леонид Иванович, родился в 1879 г. в г.Николаеве, после окончания гимназии поступил в Петербургский университет. За участие в студенческих демонстрациях в 1899 г. был арестован и исключен из университета. Продолжил образование в Льежском Электротехническом институте. В 1903 г., окончив учебу, вернулся в Россию, где в 1903-1905 гг. работал на заводе «Динамо». Принимал участие в революционном движении 1904-1905 гг. В 1907 г. начал работать в Механико-техническом училище общества распространения технических знаний, принимал активное участие в преобразовании этого училища в первое в России среднее техническое учебное заведение. В 1921 г. на его базе был создан Практический электротехнический институт, с которым Леонид Иванович был тесно связан в течение более чем 20 лет.

В 1917 г. приступил к чтению лекций в МВТУ, где годом позже был создан электротехнический факультет.

В 1921 г. совместно с К.А. Кругом создал Государственный экспериментальный институт, позже преобразованный во Всесоюзный Электротехнический институт им.Ленина. В 1931 г. организовал кафедру техники высоких напряжений в МЭИ. В течение многих лет являлся членом Центрального электротехнического совета (ЦЭС).

В 1951 г. совместно с группой работников ВЭИ и завода «Пролетарий» получил Сталинскую премию за разработку и внедрение вентильных разрядников.

В 1962 г. — Ленинская премия за участие в создании первых электропередач 500 кв.

Добавлю к этому, что все, что здесь сказано о Леониде Ивановиче, — большая цитата из газетной статьи по поводу его 90-летия.

Официально развод с мужем Веденеева оформила в 1919 г., снова взяв себе девичью фамилию. Но расстались они гораздо раньше — видимо, в период учебы Нины на МВЖК. Это косвенно подтверждается тем, что в 1913 г. Нина Веденеева начинает свою трудовую деятельность в качестве ассистента ВЖК и лаборанта Николаевского коммерческого училища. И если еще можно предположить, что преподавание на ВЖК было «для души» (хотя для души были занятия физикой в лаборатории Эйхенвальда), то ведение практических занятий по химии в Николаевском коммерческом училище, несомненно, было вынужденным, в силу материальных причин.

Ничего не известно (мне, по крайней мере,) о причинах того перелома, который произошел в жизни Веденеевой в 1907 г.. А ведь это, действительно был перелом: пойти учиться почти через 10 лет после окончания гимназии — несколько месяцев занятий в Льеже, не вызвавших к тому же у Нины положительных эмоций, не в счет. И, судя по результатам, этот шаг не был капризом или способом избавиться от скуки.

Мне так же мало что, а вернее почти ничего, не известно и о годах ее учебы на МВЖК. Поэтому, чтобы хоть как то заполнить пробел, касающийся очень важного периода ее жизни, скажу несколько слов о том, что представляли собой Московские Высшие Женские Курсы в годы учебы на них Нины Веденеевой.

Курсы имели факультетскую структуру: историко-филологический, физико-мамематический и медицинский факультеты. Учебные планы и программы читаемых курсов соответствовали университетским. Поступить на курсы могла любая женщина со средним образованием, внесшая плату за обучение и представившая документы о благонадежности.

В 1906/1907 учебном году на МВЖК была введена предметная цикловая система преподавания (до этого специализация была только на старшем курсе). На практические занятия отводилась примерно треть учебного времени. При большом объеме курсов слушательницам многое приходилось изучать самостоятельно. Далеко не все могли справиться с такой нагрузкой: ежегодный выпуск на МВЖК составлял не более 30% от числа поступающих.

В декабре 1911 года был принят закон «Об испытаниях лиц женского пола в знании курса высших учебных заведений и о порядке приобретения ими ученых степеней и звания учительницы средних учебных заведений». До этого слушательницы, получив блестящее образование, все равно не имели возможности сдавать государственные экзамены в университете и получать диплом специалиста.

В ноябре 1912 года Совет курсов утвердил «Положение об оставлении слушательниц при Моск. Высш. Женск. Курсах». Согласно этому Положению выпускницы по представлению преподавателя или группы преподавателей могли быть оставлены на факультете «для усовершенствования в научных познаниях и для подготовки к преподавательской деятельности в высших учебных заведениях». Срок пребывания устанавливался в 2 года: он мог быть сокращен или продлен в зависимости от успешности занятий.

С 1905 г. курсы возглавлял проф.С.А. Чаплыгин, избранный Советом МВЖК директором курсов вместо их основателя проф.В.И. Герье. С.А. Чаплыгин проявил себя не только как выдающийся ученый и блестящий педагог, но и как незаурядный администратор. При нем летом 1907 г. были заложены учебные корпуса МВЖК на М.Царицынской (теперь М.Пироговской) улице, а в 1908 г. уже были введены в строй анатомический театр и физико-химический корпус. В 1911 г. начали возводить аудиторный корпус, открытие которого состоялось в 1913 г.

С.А.Чаплыгину удалось привлечь на постоянную работу на МВЖК значительное количество выдающихся ученых и замечательных педагогов. Когда в 1911 г. 107 профессоров Московского университета покинули его в знак протеста против политики Министра народного просвещения Л.А. Кассо, многие из них перешли на постоянную работу на курсы. Среди них были И.И. Жегалкин, Н.Д. Зелинский, Н.К. Кольцов, М.А. Мензбир, Б.К. Млодзеевский, П.И. Новгородцев, Д.М. Петрушевский, А.Н. Реформатский, П.К. Штернберг, А.А. Эйхенвальд и другие.

На этом последнем имени — Александр Александрович Эйхенвальд — следует задержаться и рассказать немного о человеке и ученом, чьей ученицей была Н.Е. Веденеева, и личность которого, несомненно, оказала влияние на окончательный выбор Ниной своего пути в науке и в жизни.

А.А.Эйхенвальд родился в 1863 г. в Санкт-Петербурге в семье художника-фотографа, владельца фотостудии «Эйхенвальд» Александра Федоровича Эйхенвальда. Мать — Ида Ивановна — артистка Императорских театров, преподавала в Петербургской, а затем в Московской консерваториях. В юношеские годы он не сразу нашел свое призвание. Поступив на физико-математический факультет Московского университета, по окончании 2-го курса в 1885 г. он перевелся в Петербургский институт инженеров путей сообщения. Окончил его в 1888 г. и работал сначала в правлении Рязанско-Козловской железной дороги, а затем в 1890-1895 гг. в качестве помощника прораба участвовал в проектировании и постройке Киевской городской канализации.

В марте 1895 г. Эйхенвальд резко меняет свою жизнь, отказывается от профессии строителя и осуществляет юношескую мечту: становится физиком. В 1895-1897 гг. он прослушал курс лекций в Страсбургском университете и поработал в лаборатории Физического института при университете. В 1897 г. Эйхенвальд защитил докторскую диссертацию и в этом же году вернулся в Россию. Здесь он работал сначала как преподаватель физики и электротехники Московского высшего инженерного училища (в 1913 г. переименованного в Московский институт инженеров путей сообщения, а в 1917 г. — Институт инженеров транспорта — МИИТ). В 1905-1908 гг. Эйхенвальд — первый выборный директор училища, в 1908-1910 гг. работал адъюнктом, с 1910 г. — профессором этого учебного заведения. В 1901-1917 Эйхенвальд преподавал также на Московских Высших Женских Курсах, в Московском университете, в Коммерческом институте. Эйхенвальд слыл одним из лучших педагогов-методистов и непревзойденным мастером лекционных демонстраций. В Инженерном училище и на МВЖК он организовал лучшие в Москве физические кабинеты и студенческие лаборатории.

Эйхенвальд был человеком разносторонних дарований. По его проекту был сооружен физико-химический корпус МВЖК, ныне корпус «А» МИТХТ. Им же спроектирована большая физическая аудитория. От природы музыкально одаренный он был автором нескольких романсов. Эйхенвальд занимался и общественной деятельностью. В 1912 г. он был избран председателем Попечительского совета городского университета имени А.Л.Шанявского, а после смерти П.Н.Лебедева возглавил Московское физическое общество (1912-1920).

Число его научных работ невелико, но они относятся к принципиально важным проблемам физики. У него есть два крупных цикла работ: о магнитном поле движущихся электрически заряженных тел (вопрос, который пытался решить еще М.Фарадей) и работы, связанные с анализом световых волн. Эксперимент Эйхенвальда по обоснованию тока смещения Максвелла изложен во всех учебниках физики.

А.А.Эйхенвальд руководил кафедрой физики на МВЖК с момента ее основания в 1900 г. до 1918 г. В 1918 г. он покидает МВЖК, работает в Московском институте инженеров путей сообщения.

В 1920 г. выезжает в научную командировку и на лечение в Германию. В 1922 г. принимает решение уйти в отставку и остаться жить за границей. С 1923 г. Эйхенвальд жил в Праге, а с конца 1920-х годов в Италии, в Милане. При этом связи со своими коллегами в СССР он не прерывал. Достаточно сказать, что его учебник «Электричество» переиздавался здесь 5 раз и каждое издание им перерабатывалось.

Умер А.А. Эйхенвальд 12 сентября 1944 г. в Милане.

В первые послереволюционные годы не только Эйхенвальд оставил МВЖК, преобразованные в 1918 г. во 2-й МГУ. Тогда это учебное заведение переживало нелегкий период: число учащихся сократилось в 3 раза. В это время из него ушли С.А. Чаплыгин, Ю.В. Готье, Д.М. Петрушевский, М.М. Покровский, М.Н. Розанов и другие.

В это время и Нина Веденеева оказалась вне стен 2-го МГУ. Выехав где-то между 21 и 25 июня 1919 из Москвы к сыну, жившему с осени 1918 г. в Николаеве у бабушки, она оказывается отрезанной от Москвы наступлением войск Деникина (25 июня 1919 г. деникинцы взяли Харьков).

В Москву она возвратится через 2 года в июне 1921-го.

В архиве Веденеевой есть фотография, где Эйхенвальд изображен с группой своих студенток, среди которых и Нина. Кроме Эйхенвальда, на фотографии есть еще один мужчина. Это Торичан Павлович Кравец, преподававший на кафедре физики у Эйхенвальда на МВЖК и в Московском инженерном училище, будущий член-корр. АН СССР (29.09.1943), лауреат Сталинской премии (1946). Присутствие его на фотографии позволяет датировать ее 1913-м, самое позднее — весной 1914 г., т.к. с 1914 по 1919 гг. Т.П. Кравец был профессором и проректором Харьковского университета. С нашей историей он никоим образом не связан, но о его причудливой судьбе хочется немного рассказать — она характеризует время, в которое жили наши герои.

В 1921 году, к моменту возвращения Веденеевой в Москву, Т.П. Кравец — профессор Московского Института инженеров путей сообщения, член коллегии НТО ВСНХ. 19211922 гг. отмечены волнениями, охватившими высшую школу. Они были связаны с проводимой тогда реформой высшего образования, которая в частности отменила выборность ректоров вузов. Это вызвало так называемые профессорские забастовки 19211922 гг. Преподаватели высшей школы пытались таким образом воспрепятствовать смене выбранного ими руководства. Во время февральской забастовки в Институте инженеров путей сообщения Т.П. Кравец был главным руководителем преподавательской коллегии, хотя сам, по его словам, «никакого участия в указанной забастовке не принимал, но довольно резко выступал против политики А.В. Луначарского в высшей школе — главенствующая роль студенчества в высшей школе и тому подобные ныне уже давно изжитые факты» (из автобиографии). Арест Кравца последовал за постановлением ВЦИК об административной высылке (как особой мере наказания) от 10 августа 1922 г.. Кравец был арестован 16 августа 1922 г., в один день с двумя-тремя сотнями других лиц, большей частью подвергшихся высылке за границу. Первоначально предполагалось выслать за границу и Кравца — Главпрофобр был за высылку — но за него хлопотали влиятельные в то время деятели (в частности из НТО ВСНХ). В итоге, пробыв во Внутренней тюрьме ГПУ до объявления приговора (5 января 1923 г.), Кравец был сослан на 3 года в Сибирь. По распоряжению А.И.Рыкова был «избавлен от пересылки по этапу и препровожден в Сибирь с особым конвоем» (цитата из письма Кравца). Первоначально местом ссылки был назначен Омск, где Кравец продолжил академическую работу. Еженедельно по субботам он был обязан являться на регистрацию в Омский губотдел ГПУ. В июне 1923 г. согласно новому постановлению Комиссии по административным высылкам НКВД Кравец был выслан в село Зуй Иркутской губернии. Но до села не доехал, ему удалось остаться в Иркутске. Сначала он был безработным, потом конторщиком в кооперативе, с сентября 1923 г. сотрудником Иркутской сейсмологической станции, а с октября 1923 г. он уже профессор Иркутского университета. Цикл работ Кравца, выполненный в Сибири, посвящен в основном геофизике и связан с вопросом собственных (сейши) и вынужденных (приливы и отливы) колебаний озер. Для проведения исследований он выезжал в кратковременную командировку на Байкал.

По отбытии срока в марте 1926 г. был освобожден из ссылки «с правом свободного проживания по СССР». Приглашенный Д.С. Рождественским в 1926 г. в ГОИ (Государственный оптический институт), всю свою дальнейшую деятельность Кравец посвящает физике фотографического процесса.

В 1934 г. Т.П. Кравец стал профессором ЛГУ, с 1938 г. он заведующий кафедрой общей физики ЛГУ. Оставаясь уполномоченным по эвакуации НИФИ, эвакуированного в Елабугу, пережил ленинградскую блокаду.

Т.П. Кравец был награжден орденами Ленина, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, Знак Почета. После войны много работал в области истории физики.

Умер в 1955 г.

Так же непросто сложилась и судьба сына Н.Е. Веденеевой, Евгения Леонидовича Сиротинского. В апреле 1926 г. Женя Сиротинский, студент 3-го курса МВТУ, был арестован на квартире своих знакомых Риммы и Сергея Шарыгиных. Причиной ареста было членство Сиротинского и Шарыгиных в скаутских организациях, к тому времени уже запрещенных. Во время следствия и до вынесения приговора юноши и девушки, арестованные по этому делу, содержались во внутренней тюрьме на Лубянке, а затем в Бутырке. Чтобы дать представление о том, каковы были тогда условия содержания, приведу отрывок из интервью Александры Ивановны Баллод, напечатанного в 98-м номере журнала скаутских руководителей ОРЮР (Организации российских юных разведчиков) «Опыт» за 1996 г. А.И. Баллод была арестована в 1926 году по тому же делу. В цитируемом тексте использовались следующие сокращения: «АИ» — А.И. Баллод, «ОК» — инструктор О.Коновалова, взявшая интервью. В квадратных скобках — мои примечания к тексту.

«ОК: Какие были условия содержания?

АИ: Очень гуманные в двадцать шестом году. Вспомнить плохим ничем нельзя — ни тюрьму, ни Бутырку, ни внутреннюю. Когда было нужно, мы вызывали врача и врач приходил в камеру. Когда было нужно, мы давали заявку и нас вели к зубному врачу и подлечивали. Когда у меня разбились очки, — я ходила все время в очках, я с детства близорукая, — то мне прислали очень быстро другие очки. Обращались очень вежливо.

ОК: Сколько было народа? [имеется в виду — в камере]

АИ: Человек шесть, я думаю.

ОК: А питание?

АИ: Питание было очень хорошее. Были богатые передачи и здесь и в Бутырках. Я потом говорила, что таких вкусных щей, как в Бутырках, я вообще никогда не ела. А передачи были такие, что мы поправились за три месяца, которые там пробыли. Движение было ограниченное. Один раз в день прогулка.

ОК: Общие прогулки были не общие с ребятами?

АИ: Нет. Девочки отдельно, конечно. Тася сделала мяч, заказала ситец в лавке тюремной, сшила мяч, и мы играли с этим мячом во время прогулок. Она даже похвасталась в письме маме, что прогулка проходит оживленно и весело, потому что ей удалось сделать мяч. После этого письма у нас мяч отобрали. Слишком шумно, конечно.

ОК: А свидания с родителями были у вас?

АИ: Самое тяжелое из тюремной жизни были свидания с родными, которые были один раз за все время. Конечно очень тяжело было, главным образом, родителям.»

В августе 1926 г. следствие было завершено. Юноши получили Соловки, а девушки, в основном, — «минус шесть» (запрещение жить в шести крупных городах, указанных в списке).

Полгода Евгений провел в Кеми — так сказать, материковой части Соловков, а затем с середины марта 1927 г. находился в административной ссылке в г.Глазове Удмуртской АССР.

Здесь надо заметить, что Веденеева и Парнок действительно могли бы познакомиться весной 1927 г.. В Глазове Евгений не оставляет попыток продолжить учебу, хотя бы в форме самообразования. Он просит мать прислать ему недостающие книги для самостоятельных занятий математикой. Нина Евгеньевна выполняет эту просьбу, надо думать, не без помощи Ольги Николаевны. Во всяком случае первое письмо Веденеевой из Глазова, куда она в июне 1927 г. приехала навестить сына, заканчивается фразой: «Привет Ол.Ник.» Это единственное упоминание об Ольге Николаевне в переписке Веденеевой за исключением периода 1932-1933 гг., где это имя возникает только в соседстве с именем Парнок. И вот оно — соотношение предопределения и свободы воли: болезнь Парнок весной 1927 г. («Тихо плачу и пою, отпеваю жизнь мою...» 11.04.27, «Забились мы в кресло в сумерки...» 25.04.27, «И вдруг, в полнеба, росчерк молний...» 25.05.27) должна была заставить ее находиться дома в тот момент, когда Веденеева придет к Ольге Николаевне за книгами. Но эта же болезнь могла побудить Ольгу Николаевну не принимать никого дома и передать книги на работе.

Срок ссылки Е.Л. Сиротинского закончился в июле 1929 г. Не имея права вернуться в Москву, в качестве места жительства по совету родителей он выбирает Тверь, где работает в Калининском инженерном бюро Электропрома ВЭО сначала техником, а потом инженером с июля 1929 г. по июль 1932 г., до своего отъезда на Днепрострой: Б.Е. Веденеев и прежде протежировал племяннику — в 1924-м Женя ездил летом на практику на Волхов. Право на «свободное проживание в СССР» Е.Л. Сиротинский получил 28 июня 1931 г., но вернется в Москву он только в январе 1936 г., поработав сначала на Днепрострое. Такое решение его родных оказалось верным. В 1932 г. в СССР были введены паспорта. И те из числа его знакомых по скаутской жизни, кто отбыв свои сроки, возвратились в Москву, в 1932 г. попали под новую чистку. Во время проведения паспортизации у них были трудности с получением паспортов. Так, например, уже упомянутой А.И. Баллод было отказано в выдаче паспорта и она была выслана из Москвы, на этот раз уже бессрочно. Паспорт получила на периферии при проведении там паспортизации.

Пребывание на Днепрострое позволило Е.Л. Сиротинскому избежать подобных трудностей. Работая здесь на инженерных должностях, он поступает осенью 1933 г. во Всесоюзный Заочный Индустриальный Институт НК тяж.пром. и возвращается в Москву в 1936 г. уже в качестве студента-дипломника для защиты дипломного проекта.

После окончания института его работа в Московском отделении Всесоюзного треста Гидроэнергопроект с 1937 по 1943 гг. связана с постоянными командировками. Это Варзобская, Баксанская, Аджарис-Цхальская, Кондопожская, Комсомольская (Чирчик), Тавакская (Чирчик), Ак-Тепинская, 1-ая Ак-Кавакская ГЭС.

В 1943 г. он поступает в аспирантуру МЭИ, по окончании которой переходит на преподавательскую работу.

Реабилитирован Е.Л. Сиротинский был в 1964 году, т.к. сам на реабилитацию он не подавал. Его дело было пересмотрено Президиумом Московского городского суда 30 марта 1964 г. и «производством прекращено за отсутствием состава преступления».

Таким образом из биографии Е.Л. Сиротинского мы видим, что с 1926 по 1936 гг. в Москве он отсутствовал, и высказанное Д.Л. Бургин предположение о том, что совместное проживание Веденеевой с сыном могло в чем-то помешать Парнок, не имеет под собой никаких оснований.

Но помехи были, и причина их очень банальна.

В справочнике «Вся Москва» за 1926 г., где, собственно, и был найден адрес Н.Е. Веденеевой, по тому же адресу — Кропоткинский пер., д.24, кв.4 — значится Евг.Ив. Авраменко, преподаватель кафедры физики 2-го МГУ.

Дружба Евгении Ивановны Авраменко с Ниной Веденеевой началась, как позволяют думать письма Веденеевой к Авраменко, в 1915 г. еще до начала работы Веденеевой на кафедре физики МВЖК. И продолжалась она до конца жизни, можно сказать, обеих: они умерли в одном году — 1955-м: Евгения Ивановна — осенью, в октябре, а Нина Евгеньевна — 31 декабря. По свидетельству очевидцев после смерти Авраменко Нина Евгеньевна сильно сдала.

К сожалению сведений о личности Авраменко очень мало и все они косвенные — это письма обращенные к ней и упоминания о ней в переписке других. Голос самой Авраменко мы не можем услышать, так же как и увидеть ее: фотография девушки с вытесненной надписью на паспарту: «Мелитополь», хранящаяся среди прочих фотографий в семейном архиве Веденеевых, — быть может, это и есть портрет Е.И. Авраменко в молодости. В нашем распоряжении только один текст написанный самой Евгенией Ивановной. Он дает нам возможность узнать кое-что о ней и о ее жизни — это ее автобиография из личного дела, хранящегося в архиве МИТХТ. Вот фрагменты из нее:

«Родилась я в 1885 г. в семье народного учителя. Среднее образование получила в Мелитопольской женской гимназии, которую окончила в 1903 г.

В 1903 по 1905 работала преподавателем Мелитоп. городского училища и в порядке обществ. работы вела занятия со взрослыми в женской воскресной школе.

В течение этих 2-х лет также давала частные уроки.

В 1905 г. поехала заграницу и поступила на естественное отделение Женевского ун-та, где училась в теч-е 1905-1906 г.

В 1906 г. возвратилась в Россию и поступила слушательницей на техническое отделение Коммерческого инст-та в Москве. С 1906 по 1912 г. училась сначала в Коммер. Ин-те, а затем 1908-1912 на физ.-мат. отделении МВЖК.

В годы учения работала: (в летние месяцы 1908-1910) по разработке статистических сведений в Костромском губернском земстве, в 1909/1910 уч. году преподавала в гимназии Валицкой в Москве и в 1911/12 г. в Марьино-Рощинской средней школе.

В 1912 г. окончила МВЖК с дипломом 1-й степени. В 1913 г. сдала государств. экзамены за физико-мат. ф-т в испытательной комиссии Моск. ун-та и получила диплом 1-й степени.

В октябре 1913 г. была назначена ассистентом по кафедре физики Моск.В.Ж.К. В должности ассистента работала до преобраз-я МВЖК во 2-й МГУ. После преобраз-я с 1921 по 1930 г. работала преподавателем на кафедрах физики медиц., хим.-фарм. и педагогич. ф-тов 2-го МГУ в разные учебные периоды. Причем в 1926 г. была назначена старшим ассистентом по кафедре физики мед. ф-та 2-го МГУ.

В этот же период работала в след. учрежд-х:

В 1918-1919 г. состояла секретарем журнала «Телефония и телеграфия без проводов» в г.Москве.

С 1919 по 1921 будучи в длительном отпуску работала преподавателем в Педагогической и Трудовой школе г. Мелитополь.

С 1921 по 1925 г. преподавала также в Московском Лесном инст-те до перевода его в Ленинград в 1925 г.

С 1930 по 1940 г. работала одновременно в МИТХТ и в Госуд. Экспериментальном институте стекла в должности ст. физика и позднее в должностях ученого спец-та, н.с. и с.н.с. лаборатории физико-химии стекла.

В 1940 г. оставила Ин-т стекла в виду возраставшей трудности совмещения.»

В 1938 г. утверждена в ученой степени к.ф.м.н. без защиты диссертации.

Родители Е.И. Авраменко, а также ее брат и сестра жили в Мелитополе. Брат в 1919-1920 гг. служил в чине прапорщика в частях Врангеля, куда попал по призыву. Сестра Анастасия работала учительницей.

До отъезда из Москвы Веденеева с сыном жили вместе с Авраменко в Чудовом переулке в Хамовниках. Осенью 1918-го Веденеева отправила сына к бабушке в Николаев, по-видимому, опасаясь голода зимой 1918/1919 г. В июне 1919 г. Веденеева и Авраменко выехали из Москвы в направлении на Харьков и оказались отрезаны фронтом гражданской войны. У родителей Авраменко в Мелитополе они жили в 1919-1921 гг., работая преподавателями в Мелитопольской гимназии (впоследствии Трудовой школе).

Из писем Веденеевой к Авраменко мы можем узнать, как произошло возвращение в Москву, — Веденеева вернулась первой. Летом 1921-го ей еще 38, еще не «преревалило за сорок». И во втором письме к Авраменко по приезде в Москву есть приписка: «Сегодня была в Морозов. музее новой живописи. Большое впечатление произвела на меня <зала> Амура и Психеи Maurice'а Denis. На стенах 7 панно изображ. историю Амура и Психеи. Мне кажется, я сидела бы там часами.»

После возвращения в Москву адрес Веденеевой и Авраменко неизменен: Кропоткинский пер. д.24. Меняются только номера квартир. В 1932 г. Авраменко уже не жила в одной квартире с Веденеевой.

Что же касается Парнок, то о том, как «болезненно сказалось на всех» «это вхождение нового человека» в жизнь Веденеевой — жизнь, которая, по ее выражению, к тому моменту уже «выкристаллизовалась», можно прочесть в ее письме к сыну от 12.01.1933 г.

Все действующие лица названы и можно перейти к стихам.

Далее я буду использовать следующие сокращения:

Ч.т. — черная тетрадь (рукопись со стихами 1926-1933 гг., РГАЛИ ф.1276, оп.1,
ед.хр.3)

В.т. — веденеевская тетрадь (рукопись из архива Н.Е. Веденеевой, содержащая
автографы циклов «Большая Медведица» и «Ненужное добро»)

БМ — «Большая Медведица»

НД — «Ненужное добро»

Для краткости иногда я буду обозначать стихи первыми буквами названия цикла и их порядковым номером в цикле.

Предыдущее

Следующее