Брат Весельчак
Велась некогда большая война, и когда окончилась, многие солдаты получили отставку. И Брат Весельчак тоже получил отставку вместе с другими, а при отставке — небольшой казенный хлебец да четыре крейцера на выход.
Побрел Брат Весельчак путем-дорогою и повстречался ему Святой Петр в образе нищего и попросил милостыни. Тот отвечал ему: «Э-э, миляга, что мне и дать-то тебе? Был я в солдатах и выпущен вчистую: и всего-то у меня за душою казенный хлебец да четыре крейцера... А как и те выйдут, придется и мне точно так же просить милостыню, как ты просишь... Однако же дам, что могу».
Затем он разделил хлебец на четыре части и одну из них дал Святому Петру, добавив к хлебу и крейцер.
Поблагодарил его Святой Петр, пошел далее и в образе другого нищего сел на пути солдата; когда тот поравнялся с ним. Святой Петр опять попросил у него милостыни. Брат Весельчак опять повторил ту же речь и опять подал ему четверть хлебца и крейцер.
Поблагодарил его Святой Петр, пошел далее и в третий раз в образе нищего сел при дороге, и опять обратился к Весельчаку с тою же просьбою. Весельчак и в третий раз дал ему третью четверть хлебца и третий крейцер. Святой Петр его поблагодарил, а добряк пошел далее, и осталось у него в запасе всего четверть хлебца да один крейцер.
С этим запасом зашел он в гостиницу, съел свой кусок хлеба, а на крейцер спросил себе пива.
Затем пошел дальше путем-дорогою, а навстречу ему вышел опять Святой Петр в образе отставного же солдата и заговорил с ним: «Здорово, товарищ! А что, не найдется ли у тебя куска хлеба в запасе да хоть крейцера на выпивку?» — «Где мне это взять?— отвечал Весельчак. — Выпущен я вчистую, и за службу получил только казенный хлебец да четыре крейцера! На пути своем повстречал я троих нищих и каждому дал по четверти хлебца да по крейцеру. Последнюю же четверть я съел сам, зайдя в гостиницу, да на последний крейцер выпил. Теперь, брат, у меня пусто, и если у тебя тоже ничего нет, то мы вместе можем отправиться просить милостыню». «Нет,— сказал Святой Петр,— это пока еще не нужно; я кое-что смыслю в лечении болезней и сумею этим делом заработать, сколько мне нужно». «Ну, а я в этом ничего не смыслю,— сказал Весельчак,— значит, мне и придется одному идти нищенствовать». — «Э-э, пойдем со мною!— сказал Святой Петр. — Коли я что-нибудь заработаю, так поделюсь с тобою». «Что ж, мне это на руку!» — сказал Весельчак.
Так и продолжали они путь вместе.
Вот и пришли они к одному крестьянскому дому и услышали в нем вой и плач; зашли туда и видят, что хозяин дома лежит при смерти, и смерть у него за плечами, а жена его по нем воет и голосом плачет.
«Полно выть и плакать,— сказал Святой Петр,— я вылечу вашего мужа»,— и с этими словами вынул из кармана какую-то мазь и исцелил больного мгновенно, так что он мог встать и совсем выздоровел.
Муж и жена очень этому обрадовались и спросили: «Чем можем мы вас наградить? Что можем вам дать?»
Однако же Святой Петр не захотел ничего брать, и чем более они его упрашивали, тем более он отказывался. А Весельчак-то и подтолкни его в бок, говорит: «Бери же что-нибудь, ведь нам же нужно».
Наконец хозяйка вынесла ягненочка и сказала Святому Петру, что он должен его взять; но тот все отказывался. А Весельчак-то опять его в бок: «Да бери же, дурень, ведь нам нужно!»
Тогда Святой Петр сказал наконец: «Ну, ладно! Ягненочка я возьму, но не понесу сам; хочешь, брат, так сам и неси». — «Отчего ж не понести!» отвечал Весельчак и вскинул ягненка на плечо.
Вот и пришли они в лес; ягненок порядком оттянул плечо Весельчаку, который притом же был и голоден, а потому сказал своему спутнику: «Глянь-ка, местечко здесь недурно, здесь могли бы мы ягненочка сварить и съесть». — «Пожалуй,— отвечал Святой Петр,— но только варить я не мастер; вари, коли хочешь, вот тебе и котел; а я тем временем похожу, пока ягненок сварится. Но только ты не принимайся за еду прежде моего возвращения; я уж приду вовремя». — «Ступай, ступай!— сказал Весельчак. — Я готовить умею и уж справлюсь с делом».
Святой Петр ушел, а Весельчак зарезал ягненка, положил мясо в котел и стал варить. Вот ягненок-то уж и сварился, а спутника все нет; тогда Весельчак вынул ягненка из котла, взрезал его и нашел внутри него сердце. «Это, верно, самый лакомый кусочек в нем»,— сказал он и сначала только отведал его немного, а затем и все целиком съел.
Наконец и Святой Петр вернулся и сказал: «Ты хоть всего ягненка можешь съесть, а мне дай только одно сердце».
Весельчак взял и нож, и вилку в руки и давай преусердно искать среди кусков ягнятины, и сделал вид, что не может никак отыскать сердце; наконец процедил сквозь зубы: «Да его тут вовсе и нет». — «Что же это значит?» — спросил Святой Петр. «Право, не знаю,— сказал Весельчак,— а впрочем, что же мы оба за дураки! Ищем сердце ягненка, а ни одному из нас и в голову не приходит, что у ягненка сердца нет!» — «Ну, это что-то новое! У каждого животного есть сердце; почему бы могло не быть его у ягненка?» — «Нет, нет, взаправду, брат! Ты только сообрази, так сейчас поймешь, что у него в самом деле сердца не имеется!» — «Ну, пусть будет так!— сказал Святой Петр. — Коли сердца нет, так мне и ягненок не нужен; можешь его есть один». — «Чего не съем, то захвачу с собою в ранец на дорогу»,— сказал Весельчак, съел пол-ягненка и сунул остальное в свой ранец.
Пошли они далее, и по воле Святого Петра широкая река перерезала им дорогу, а им надо было через нее непременно перейти. Вот Святой Петр и сказал: «Ступай ты вперед». — «Нет,— отвечал Весельчак,— лучше ты вперед ступай». А сам подумал: «Если окажется глубоко, так я лучше на берегу останусь». Пошел Святой Петр в воду, и вода достигала ему только по колено. Задумал и Весельчак переходить, а вода-то прибыла и была ему по горло.
И стал он кричать: «Брат, помоги!» А Святой Петр сказал: «Признайся мне, что съел сердце ягненка». — «Нет,— отвечал тот,— не ел я его».
А вода-то все прибывала и достигла уж до самых уст солдата. «Помоги мне, брат!» — крикнул он. «А признаешься ли ты мне, что съел сердце ягненка?» — «Нет,— отвечал солдат,— не ел я его».
Не хотелось Святому Петру, чтобы Весельчак потонул, он спустил воду и помог ему через нее перебраться.
Пошли они далее и пришли в такое царство, где королевна была при смерти. Услышали об этом наши путники, и солдат сказал: «А что, брат, ведь это для нас пожива! Если мы ее вылечим, так, пожалуй, на весь век обеспечимся!» И показалось ему, что его спутник недостаточно проворно ворочается; и он давай его поторапливать: «Да ну же, голубчик, поворачивайся! А то, пожалуй, еще опоздаем!»
А Святой Петр нарочно замедлял и замедлял шаг, как ни торопил его товарищ, пока наконец они не прознали, что королевна скончалась.
«Вот тебе и на!— сказал с досадою солдат. — А все оттого, что ты так плелся нога за ногу!» — «Помолчи лучше,— отвечал ему Святой Петр,— я ведь не только больных лечить умею, я и мертвых могу вновь призывать к жизни». — «Да, вот если ты это умеешь делать, так оно мне на руку; только уж ты меньше половины королевства за оживление не бери!»
Затем они направились к королевскому замку, где все были погружены в великую печаль; там и сказал королю Святой Петр, что он берется оживить королевну.
Повели его к умершей королевне, и он сказал: «Принесите мне полнешенек котел воды»,— и когда котел был принесен, он приказал всем выйти из комнаты, оставив при себе только одного Весельчака.
Затем он изрезал на куски все тело усопшей, побросал куски в котел, развел под ним огонь и стал их варить. И когда все мясо от костей отстало, он добыл из котла тонкие белые косточки, положил их на стол и собрал в обычном, естественном порядке.
Затем он стал перед столом и трижды произнес: «Усопшая, восстань!» И при третьем возглашении этих слов королевна поднялась живая, здоровая и прекрасная, как и прежде.
Король, конечно, несказанно обрадовался и сказал Святому Петру: «Требуй от меня награды, и если бы ты даже пожелал половину моего королевства, охотно отдал бы тебе!»
Но Святой Петр отвечал: «Я не желаю никакой награды». — «Экий дурень!» — подумал про себя солдат, толкнул товарища в бок и шепнул ему: «Да полно же тебе дурить! Коли тебе ничего не нужно, так я-то не прочь бы получить хоть что-нибудь».
Святой Петр ничего не пожелал; однако же король заметил, что его товарищ не так бескорыстен, и приказал своему казначею набить ранец солдата червонцами.
Пошли они далее, и когда дошли до леса. Святой Петр сказал Весельчаку: «Ну, теперь давай делить золото». — «Хорошо,— отвечал тот,— давай делить».
Разделил Святой Петр золото — и разделил на три части. «Что это он за затею опять затеял?— подумал солдат. — Нас всего двое, а он на три доли делит».
Разделив золото. Святой Петр сказал: «Я разделил на три доли очень верно — одна доля мне, одна тебе, а одна тому, кто сердце ягненка съел». — «О, а это я же его и съел,— поспешил ответить Весельчак и поскорее прибрал золото к рукам,— я съел, уж ты поверь мне!» — «Может ли это быть?— продолжал Святой Петр. — Ведь ты же сам утверждал, что у ягненка вовсе сердца нет». — «Э, братец мой, мыслимое ли это дело? И у ягненка сердце есть, как у всякого животного... Почему бы у него сердцу не быть?» — «Ну, ладно же,— сказал Святой Петр,— возьми себе все золото, но я; уж не хочу долее быть твоим спутником, я пойду один своею дорогою». — «Как знаешь, голубчик,— сказал солдат,— на том и прощай».
И пошел Святой Петр другой дорогою, а Весельчак про себя подумал: «Оно и лучше, что он от меня отстал; а то он какой-то мудреный — чудодей, что ли?»
Кстати же, и денег у него теперь было довольно; но он не умел с ними обращаться, разбрасывал их, раздаривал и по прошествии некоторого времени опять остался ни с чем.
Вот и пришел он в одну страну, где, по слухам, королевна только что скончалась. «Вот оно что!— подумал он. — Ведь тут отличное дело может выгореть! Я ее оживлю, и уж, конечно, заставлю себе за это заплатить надлежащим образом».
Пошел к королю и предложил ему оживить усопшую. А до короля уже дошли такие слухи, что вот ходит по белу свету какой-то отставной солдат и оживляет усопших; он и подумал, что Весельчак и есть тот самый солдат.
Однако же, так как он не имел к нему доверия, то сначала посоветовался со своими советниками, и те сказали ему: «Отчего же не попробовать, ведь дочь-то твоя все равно уж скончалась».
Весельчак велел воды в котле принести, потом всех выслал из комнаты, разрезал тело усопшей на части, покидал их в котел, развел под ним огонь — все точно так же, как это его спутник делал.
Стала вода в котле закипать, и мясо от костей отставать; тогда выбрал он из котла кости и разложил их на столе; однако же он не знал, в каком порядке их следует составить, и все сложил шиворот-навыворот.
Потом стал перед столом и сказал: «Усопшая, восстань!» — и трижды повторил, а кости и не двигались.
Он и еще трижды повторил те же слова — и тоже безрезультатно. «Да ну же, вставай, поднимайся, сударыня,— крикнул он наконец,— не то худо будет!»
Чуть только он это произнес, как Святой Петр, по-прежнему в образе отставного солдата, явился к нему, проникнув в комнату через окно, и сказал: «Ах ты, безбожный человек! Как осмеливаешься ты приниматься за это дело, не разумея даже того, что усопшая не может восстать из мертвых, когда ты так перепутал все ее кости?» — «Голубчик, да я сделал, как умел!» — взмолился солдат. «На этот раз еще я тебя выручу из беды, но предупреждаю тебя, что если ты осмелишься еще раз что-нибудь подобное предпринять, то тебя постигнет великое несчастие... Сверх того, не смей от короля ни требовать, ни принимать никакой, даже самой ничтожной награды». Затем Святой Петр сложил кости королевны в настоящий порядок, произнес трижды: «Усопшая, восстань!» — и королевна поднялась здоровая и прекрасная, как и прежде.
А Святой Петр как пришел, так и удалился через окно; и Весельчак, довольный-предовольный тем, что все так хорошо у него с рук сошло, горевал только о том, что ему нельзя было получить никакой награды.
«Желал бы я знать, что у него такое в голове сидит,— подумал солдат,— ведь то, что он одною рукою дает, то другою отнимает, а в этом просто смысла нет!» Стал король Весельчаку предлагать, что он желает, но тот ничего не смел взять открыто, однако же разными намеками и хитростью довел до того, что король приказал наполнить ему ранец золотом,— с тем он и ушел.
Когда он вышел из замка, у ворот стоял Святой Петр и сказал ему: «Видишь, какой ты человек? Ведь я же тебе запретил брать что бы то ни было, а у тебя вон ранец полнехонек золота!» — «Да что же я буду делать, возразил солдат,— когда мне его туда насильно напихали?» — «Ну, так я же говорю тебе, чтобы ты во второй раз не смел ничего подобного делать, а не то тебе худо будет». — «Э, брат! Не тревожься; теперь у меня золота вдоволь; стану ли я еще возиться с обмыванием косточек». — «Да, как же!— сказал Святой Петр. — Думаешь, надолго тебе золота хватит? Ну, а чтобы ты опять не задумал выступить на запретную дорогу, я наделю твой ранец таким свойством, что чего бы ты ни пожелал, все у тебя тотчас в нем очутится. Прощай, больше уже мы с тобой не увидимся». — «С Богом!» — сказал солдат, а сам подумал: «Я и рад, что ты уходишь, чудак ты этакий! Я за тобой вслед не пойду!» В ту пору он и не подумал о чудесной силе, которая дана его ранцу.
Пошел Весельчак по белу свету и разметал свое золото как в первый раз. Наконец остался при четырех крейцерах, и случилось (ему идти мимо гостиницы; он и подумал: «Надо от денег отделаться»,— и приказал дать на три крейцера вина и на крейцер хлеба.
Когда он, сидя там, допивал свое вино, он вдруг почуял запах жареного гуся. Стал Весельчак посматривать и поглядывать и увидел, что в печной трубе у хозяина поставлено два гуся. Тут только вспомнил он о чудесном свойстве своего ранца и решился испытать его на этих гусях.
И вот, выходя из дома и переступая порог, он сказал: «Желаю, чтобы жареные гуси из трубы очутились в моем ранце». Как только он это сказал, вскрыл ранец, заглянул в него — там они и есть! «Вот это ладно!— сказал он. — Теперь могу жить без заботы!» — вышел на лужок и вытащил из ранца жаркое. Ел он, ел в свое удовольствие и видит — подходят к нему какие-то подмастерья и смотрят на второго, непочатого гуся жадными завистливыми глазами. Весельчак и подумал: «Мне одного довольно»,— подозвал обоих ребят и отдал им второго гуся, сказав: «Ешьте за мое здоровье!»
Те его поблагодарили, понесли гуся в гостиницу, приказали подать себе полбутылки вина и хлеба, вытащили гуся и принялись за него.
Хозяйка пригляделась к ним, да и говорит мужу: «Эти двое едят гуся; загляни-ка ты в трубу, не из наших ли гусей этот гусь?»
Заглянул хозяин в трубу и видит — пусто. «Ах вы, воровская челядь, вы задумали гусем задаром полакомиться! Сейчас платите, не то попотчую вас березовой кашей!» — «Какие же мы воры?— взмолились подмастерья. — Нам этого гуся подарил там на лугу отставной солдат». — «Что вы мне зубы заговариваете! Солдат здесь, точно, был, но честным гостем в двери ушел, и я за ним следил; а вы-то настоящие воры и есть, и вы должны мне за гуся заплатить». Но так как заплатить они не могли, то он взялся за палку и выгнал их из гостиницы.
Между тем Весельчак шел да шел своей дорогой и пришел к местечку, где около богатого замка стояла дрянная гостиница. Стал он проситься в гостиницу ночевать, но хозяин отказал, сказав: «Нет для тебя места; гостиница полнешенька знатных гостей». — «Дивлюсь я этому,— сказал Весельчак,— почему все останавливаются у вас, а не в этом прекрасном замке?» — «Да, чего-нибудь да стоит в нем ночь проспать,— сказал хозяин, кто там ночевать пытался, тот жив оттуда не возвращался». — «Коли другие пытались,— сказал Весельчак,— так отчего же и мне не попытаться?» — «Пустое, брось,— сказал хозяин,— ведь за это шкурой поплатишься». «Ну, не сейчас же шкурой; дайте мне только ключи от замка, да хорошенько поесть и выпить».
Дал ему хозяин ключи, дал и еду, и выпивку, и затем Весельчак ушел в замок, плотно поужинал, и когда стало клонить его ко сну, растянулся там на полу, потому что кровати не оказалось.
Вскоре он и заснул, но среди ночи пробужден был страшным шумом, и когда протер глаза, то увидел в своей комнате девять отвратительных бесов, которые плясали около него хороводом. «Ну, что ж,— сказал Весельчак,— пляшите, пожалуй, сколько хотите, но только чтобы ни один не смел ко мне близко подойти». Но бесы напирали на него все ближе и ближе и почти касались его лица ногами в своей бешеной пляске. «Смирно вы, черти!» — крикнул солдат; но они все по-прежнему лезли к нему. Тут Весельчак рассердился, крикнул: «Я вас живо уйму!» — отломил ножку от стула, да и давай их колотить.
Однако же девятерых бесов на одного солдата было слишком много, и в то время, когда он бросался на передних, задние таскали его за волосы и трепали безжалостно. «Постойте ужо, чертовы дети! Я с вами справлюсь! крикнул солдат. — Полезайте все девятеро ко мне в ранец!»
И мигом все очутились в ранце, который он затянул на все пряжки и швырнул в угол.
Тогда все вдруг затихло, и Весельчак улегся попрежнему и проспал до бела дня.
Тут пришел хозяин гостиницы с владельцем замка и захотели взглянуть, что с ним сталось.
Когда они увидели его живым и здоровым, они удивились и спросили: «Разве вам духи здешние никакого вреда не причинили?» — «Пытались было,— отвечал солдат,— но я их всех забил в свой ранец. Вы можете преспокойно вновь поселиться в вашем замке, ни один не придет более вас тревожить».
Владелец замка поблагодарил его, щедро одарил и оставлял его у себя на службе, обещая обеспечить на всю жизнь. «Нет,— сказал солдат,— я привык бродить по белу свету и пойду далее».
И точно, ушел, пришел в кузницу и, положив ранец на наковальню, попросил кузнеца и его помощников приударить по ранцу молотами. Те принялись бить по ранцу своими огромными молотами, да с такою силою, что бесы подняли жалобный вой.
Когда он после этого ранец вскрыл, то оказалось, что из девяти бесов восемь уже околели, а девятый, которому удалось забраться в складку ранца и остаться в живых, выскользнул из ранца и тотчас ускользнул в преисподнюю.
И после этого еще много лет сряду скитался Весельчак по белу свету, и кто бы знал, тот бы много о нем рассказал.
Библиотека "Живое слово"
Астрология Агентство ОБС Живопись Имена
|
|