Райнер, говори всегда только «да!» всему, чего я хочу, и тогда из этого не выйдет ничего столь уж дурного. Райнер, ведь когда я говорю тебе: я — твоя Россия, я говорю лишь (вновь) о том, что я люблю тебя. Любовь живет исключениями, обособлениями, запретами. Любовь живет словами и гибнет в действиях. Я слишком умна, чтобы не хотеть быть для тебя реальной Россией! Фигура речи. Фигура любви.

Райнер, я зовусь иначе: я все то, что есть ты, все, что ты есть. (Быть значит: тобою живут. Etre vécu. Chose vécue.* Страдательный залог.)

Ты думаешь, я верю в Савойю? Да, как и ты, как в Царство Небесное. Когда-нибудь... (Как? Когда?) Что видела я от жизни? Всю юность (начиная с 1917-го) — черная работа. Москва? Прага? Париж? Сен Жиль? Все равно. Всегда плита, веник, деньги (коих всегда нет). Никогда нет времени. Ни одна женщина из твоих знакомых и подруг не живет так, не смогла бы так жить. Не возиться больше с веником — так именую я мое Небесное Царство. Довольно скромно? Да, ибо мое земное царство — достаточно скверно! (Райнер, я написала по-немецки: fegen — Fegfeuer (чистить — чистилище.— Перев.) //прекрасное слово//, чистить здесь, чистилище там, входить в очищенье вплоть до чистилища и т. п. Так пишу я, от слова к вещи, пересочиняя слова. Думаю, так пишешь и ты.

Итак, милый, не надо страха, но всегда только «да» каждому моему — «дай», «мое»: нищенское утешение, невинно, без последствий. Ведь в большинстве случаев моя просящая рука остается незамеченной, а дар — падает в песок. Чего же я от тебя хочу? Того, чего хочу от всей поэзии и от каждой поэтической строчки:

Дальше этого правда не идет. Никогда — не деревенеть, но всегда — в пепел. Лишь слова, которое для меня еще остается вещью,— вот чего я хочу. Деяний? Результатов?

Я знаю тебя, Райнер, так же, как знаю себя. Чем дальше от себя, тем дальше в себя. Я живу не в себе, но вне себя. Я живу не в устах моих, и тот, кто целует меня, меня не встречает.

Савойя. (Размышленье): поезд, билет, гостиница. (Слава Богу, визы не надо!) И... тихое отвращенье. Нечто заранее заготовленное, завоеванное... выклянченное. Ты должен упасть с неба.

Райнер, совершенно серьезно: если ты действительно хочешь видеть меня глазами, ты должен действовать, то есть — «Через две недели я буду там. Приедешь ли ты?» Это должно исходить от тебя. Как и дата. Как и город. Посмотри на карту, может быть, это будет большой город? Подумай. Маленькие города иногда вводят в заблуждение. Да, еще одно: денег у меня нет совсем, то немногое, что зарабатываю (благодаря моей «новизне» печатаюсь лишь в «новейших» ежемесячниках, а их в эмиграции лишь два) — как только получаю — исчезает; хватит ли у тебя для нас двоих? Райнер, я пишу, и мне становится смешно: более чем странный гость!

Итак, милый, если ты этого действительно хочешь, ты пишешь мне (чуточку заблаговременно, чтобы я успела найти кого-нибудь, кто мог бы остаться с детьми) — и тогда я приеду. В Сен Жиле я буду до 1—15 октября. Потом — в Париж, где снова все сначала: ни денег, ни квартиры, ничего. В Прагу я не возвращаюсь, чехи злы на меня за то, что я много и горячо писала о Германии и прочно молчала о Чехии. И все же три с половиной года чехи меня «субсидировали» (900 крон ежемесячно). Итак, 1—15 октября — Париж. Раньше чем в ноябре мы не встретимся. Но — нельзя ли где-нибудь на юге? (Имею в виду Францию.) Где, как и когда (начиная с ноября) хочешь ты? Отдаю в твои руки. Можешь их даже... развести. Я не буду любить тебя за это ни больше, ни меньше.

Я очень рада тебе, как совершенному, совершенно новому царству.

===========

О Борисе. Нет, права была я. Его ответ был ответом освободившегося Атласа. (Который ведь нес небо вместе с его жителями! Но, избавленный от своего бремени, я думаю, он еще и вздыхает!) Сейчас он свободен от меня. Слишком добрый, слишком сострадательный, слишком терпеливый. Удар должен был прийти от меня. (Кончать, то есть убивать, не хочет никто!) О двух заграницах он уже знал. Я лишь это выговорила, назвала, лишила чары. Сейчас все хорошо, царства разделены: я в задушевнейшей середине — внешнейшей заграницы — совершенно вне мира.

===========

Nest по-русски: гнездо (единственное число — без рифмы!). Множественное число — гнёзда (мягкое е, ё, почти о в произношении), рифма: звезды (Sterne).

===========

Как долго ты еще пробудешь в Рагаце и как себя чувствуешь? Что написал в последнее время?

Да, большая просьба. Подари мне греческую (на немецком) мифологию — без философии, очень простую и подробную: мифы. Мне кажется, в детстве у меня была книжка Штолля. Скоро выйдет мой Тезей (1-я часть: Тезей и Ариадна, драматическая поэма). Сейчас я начала Федру (все это задумано как трилогия: Ариадна—Федра—Елена), и потому мне нужна мифология. Ненависть Афродиты — таков лейтмотив. Как жаль, что ты не можешь меня читать! Я — перед тобой — глухонемая (впрочем, не глухая,— немая!).

Подари мне Мифы Штолля и надпиши, чтобы я с этой книгой никогда не расставалась. Ты не против?

Обнимаю тебя.

М.

* бытие, которым живут; вещь, которою живут (фр.).

Источник — Ганс Эгон Хольтхаузен "Райнер Мария Рильке", Челябинск, 
Изд-во Урал LTD, 1998. Перевод Н. Болдырева