Сен Жиль-сюр-Ви,
6 июля 1926
Милый Райнер,
Гёте где-то говорит, что на чужом языке
невозможно создать ничего значительного,—
это всегда казалось мне неверным. (В целом
Гёте всегда прав, в суммарном итоге это
закономерность, потому-то сейчас я с ним и
не согласна.)
Сочинение стихов — уже перевод, с родного
языка — на все другие, будь то французский
или немецкий, все равно. Ни один язык — не
есть родной язык. Сочинять стихи — значит
перелагать их (Dichten ist nachdichten). Поэтому я не
понимаю, когда говорят о французских или
русских и т. д. поэтах. Поэт может писать по-французски,
но он не может быть французским поэтом. Это
смешно.
Я вовсе не русский поэт и всегда удивляюсь,
когда меня таковым считают и рассматривают.
Потому и становятся поэтом (если вообще
этим можно стать, если бы этим не являлись
отродясь!), чтобы не быть французом, русским
и т. д., но чтобы быть всем. Или: являешься
поэтом, ибо не являешься французом.
Национальность — замкнутость и закрытость.
Орфей взрывает национальность или
расширяет ее столь далеко и широко, что все (бывшие
и могущие быть) включены сюда. Прекрасный
немец — здесь! И прекрасный русский!
Но в каждом языке есть нечто лишь ему
свойственное, что и является собственно языком.
Потому-то ты звучишь на французском иначе,
нежели на немецком,— потому-то ты и писал по-французски!
Немецкий язык глубже французского, полнее,
просторнее, темнее. Французский: часы
без эха, немецкий — больше эхо, чем часы (бой).
Немецкий вновь, непрерывно, бесконечно
воссоздается читателем, французский же
весь тут. Немецкий — в становлении,
французский — в пребывании.
Неблагодарный для поэта язык,— поэтому ты и
писал на нем. Почти невозможный язык!
Немецкий — бесконечное обещание (это,
конечно — дар!), французский — дар
окончательный. Платен пишет по-французски.
Ты («Verger»1) пишешь по-немецки, то есть
— Себя, Поэта. Ибо немецкий — ближайший
родной язык. Думаю, ближе, чем русский. Еще
ближе.
Райнер, я узнаю тебя в каждой строчке, но
ты звучишь короче, каждая строка — это
укороченный Рильке, почти как конспект.
Каждое слово. Каждый слог.
|
Grand-Maître des absences2
|
это ты сделал великолепно. Grossmeister3
— так бы не звучало! А — partance (entre ton trop d'arrivée
et ton trop de parlance4 — это идет издалека,
потому и заходит так далеко!) из Марии
Стюарт:
Combien j'ai douce souvenance
De ce beau pays de France 5...
|
Знаешь ли ты эти ее строчки:
Car топ pis et топ mieux
Sont les plus déserts lieux6?
|
(Райнер, как прекрасно могла бы звучать по-французски
«Песнь о знаменосце»!)
«Verger» я переписала для Бориса.
Soyons plus vite
Que Ie rapide départ7
|
это рифмуется с моим:
Тот поезд, на который все —
Опаздывают...
(О поэте)
|
A «pourquoi tant appuyer»8 — со словами
мадемуазель Леспинас: «Glissez, mortels, n'appuyez pas!»9
Знаешь, что нового в этой твоей книге? Твоя
улыбка.
(«LesAnges sont-ils devenus discrets» —
«Mats I'excellente place — est
un peu trop
en face...»)10
|
Ax, Райнер, первая страница моего письма
вполне могла бы отсутствовать. Сегодня ты:
...Et pourtànt quel fier moment
lorsqu'un instant Ie vent se déclare
pour tel pays: consent à la France 11
|
Если бы я была французом и писала о твоей
книге, то поставила бы эпиграфом: «consent a la
France». А сейчас — от тебя ко мне:
Parfois elle paraît attendrie
qu'on I'écoute si bieп,—
alors elle montre sa vie
et ne dit plus rien.12
(Ты, природа!)
|
Но ты еще и поэт, Райнер, а от поэзии ждут de
1'inédit13. Поэтому напиши побыстрее
большое письмо, для меня одной, иначе я
притворюсь глупее, чем я есть, стану «обиженной»,
«обманутой в лучших чувствах» и т. п., но ты
напишешь мне обязательно (чтобы себя
успокоить и потому что ты — хороший!).
Можно мне тебя поцеловать? Ведь это не
более, чем обнять, а обнять, не поцеловав,—
почти невозможно!
Марина
<...>
1 Фруктовый сад (фр.}.
2 Великий мастер отсутствий (<й?.).
3 Великий мастер, гроссмейстер (нем.).
4 Отплытие (между непомерностью твоего
прибытия и моего отплытия) (фр.).
5 Сколь сладостно мне вспоминать Об
этой прекрасной Франции (фр.).
6 Ибо худшее и лучшее во мне — Места, что
всего пустынней (фр.}.
7 Будем быстрей. Чем поспешный отъезд
(фр.).
8 Надо ли так держаться (фр.).
9 Скользите, смертные, не
задерживайтесь (фр.).
10 Ангелы стали скромные? — Но лучшее
место — не напротив, чуть дальше...(фр.).
11 Однако какой возвышенный миг, когда
вдруг поднимается ветер за эту страну:
заодно с Францией (фр.).
12 Порой она кажется растроганной тем,
что ее так внимательно слушают,— тогда она
показывает свою жизнь и больше не говорит
ничего (фр.).
13 неизданное (фр.).
Источник — Ганс Эгон Хольтхаузен "Райнер
Мария Рильке", Челябинск,
Изд-во Урал LTD, 1998. Перевод Н. Болдырева
|