Кто разлюбляет плоть, хладеет к воплощенью: Почти не тянется за глиною рука. Уже не вылепишь ни льва, ни голубка, Не станет мрамором, что наплывает тенью.
На полуслове — песнь, на полувзмахе — кисть Вдруг остановишь ты, затем что их — не надо... Прощай, прощай и ты, прекрасная корысть, Ты, духа предпоследняя услада!
