|
|
Сперва мы спим в пурпуровой Пещере,
Наш прежний лик глубоко затая;
Для духов в тесноту земного бытия
Иные не раскрыты двери.
Потом живем... Минуя райский сад,
Спешим познать всю безысходность плоти;
В замок влагая ключ, слепые, в смертном поте,
С тоской стучимся мы назад...
О, для чего с такою жадной грустью
Мы в спазмах тел палящих ищем нег,
Устами льнем к устам и припадаем к устью
Из вечности текущих рек?
Нам путь закрыт к предутренней Пещере:
Сквозь плоть нет выхода — есть только вход.
А кто-то, за стеной, волнуется и ждет...
Ему мы открываем двери.
Не мы, а он возжаждал видеть твердь!
И наша страсть — полет его рожденья...
Того, кто в ласках тел не ведал утоленья,
Освобождает только смерть!
31 августа, 1915
|
|
