С. Шервинский

Вы здесь: Без риска быть >> Живое слово >> Серебряный век >> Максимилиан Волошин >> Посвящено М. Волошину >> Коктебельские октавы

Посвящено М. Волошину

Предыдущее

Коктебельские октавы

<Фрагменты>

.....................................................
Мне не забыть, как после всех тревог
Увидел я впервые очерк горный,
Который как художник создал Бог
В свой лучший миг. С линейки безрессорной
Приметен стал налево от дорог
Поэта дом, для всех сердец просторный,
И серый пляж, и голубой залив,

.....................................................

Где каждый был беспечен и счастлив.
Удачное понятье: гений места.
Здесь Макс творил себя, свой мир и дом.
Для нас он был страницей палимпсеста;
Сияли иероглифы на нем
Любви, познанья, мужества, протеста,
А прежний текст в безгласье вековом
Был кем-то сочинен, презревшим сроки,
И явственно еще сквозили строки.

Когда я в дом поэта приезжал,
И гений места выбегал для встречи,
Как радостно лицо я погружал
В дебрь бороды, обняв крутые плечи
В холсте расшитом — Макс руки не жал.
Он звал Марусю, и без долгой речи
Бывали мы, невольно смущены,
В беленой келье вмиг поселены.

Дверь прямо в степь. Железные кровати.
Дырявая циновка на полу.
Для платья гвоздь, — но сколько благодати
В такой тиши, в отшельничьем углу.
Потом среди приветствий и объятий
Шли на террасу к общему столу
В веселый круг доверья и свободы.
Был тучен Макс, но полон сил в те годы.

До четырех бывала для чужих
Высокая закрыта мастерская.
А вечером в ней раздавался стих
Про Аввакума. Непогодь морская
Рвалась к стенам. В распевы слов тугих
Мы вслушивались, исподволь лаская
Ладонь подруги иль шепчась. Меж тем
Мы почитали мощь его поэм.

Бывало, Макс, расставшись с акварелью,
Беседует с приезжим — всех поймет.
Познать другого было первой целью
Пытливости его, сбирал он мед
Со всех цветной, всё на потребу зелью
Кудесника, по малости возьмет,
Помногу даст. Иных без лицемерья
Все ж не вводил он далее преддверья.

В пустыне каменистой на седле
Меж двух холмов видна его могила.
Торжественней нет места на земле:
Объятье гор любовно охватило
Залив. Мерцают дали. Там в скале
Черты певца судьба изобразила.
Порой к могиле ходит молодежь:
Стоит, молчит. Немного там найдешь:

Крест из камней лег на бугор овальный,
Два-три цветочка в банке жестяной.
Но если ты пришел сюда печальный,
Утешен будешь ясной тишиной
И красотою некой изначальной
Над бедною могилою степной.
Будь век другой, молва была б готова
Считать ее могилою святого.
.....................................................

Сергей Шервинский. Коктебельские октавы

Печатается по: Шервинский С. Стихи разных лет. М., 1984. Палимпсест — древняя рукопись, написанная чаще всего на пергаменте после того, как с него счищен прежний текст.

(Источник — Волошин М. «Жизнь — бесконечное познанье»; Стихотворения и поэмы. Проза. Воспоминания современников.
Посвящения / Сост., подгот. текстов, вступ. ст., краткая биохроника, комм. В.П.Купченко. —
М.: Педагогика-Пресс, 1995. — 576 с: илл.)

Следующее

Посвящено М. Волошину