|
Вот и окна мои занавешены...
|
|
|
|
|
Вот и окна мои занавешены,
и горит огонек
пред иконой.
Перейдешь мой порог
затомленным,
неутешенным.
Будешь плакать и звать себя коршуном
и молить об одном,
чтоб с тобой мое сердце осталось...
Все трудней, все больнее, все горше мне,
но превыше всего моя жалость.
Мое сердце — твой дом.
Для тебя мои окна украшены,
и по осени розан цветет...
Вижу, милый, душа заблудилась,
но пребудет Господняя милость.
Не рыдай, не терзай, не упрашивай;
все пройдет.
30 сентября 1922
|
|
