Одной из основ социального поведения личности является агрессия. Для массового человека, агрессия является потребностью.

В одном из учебников по психологии я нашел такое определение агрессии:

«Агрессивными принято называть действия, наносящие человеку какой либо ущерб: моральный, материальный или физический.» (Общая психология: Учебник для вузов/ А. Маклаков. — СПб.: Питер, 2003 - с.532)

Выводя определение за рамки психологической науки, расширяя его я добавлю, что агрессия всегда носит атакующий характер и в наше время агрессия всегда направлена на нанесение объекту психического, морального урона. Материальный и физический ущербы — только средства нанесения психического урона. Психический урон всегда абсолютный и наиболее важный — психически подавленная личность абсолютно недееспособна, психически подавленный противник совершенно не боеспособен. Система не позволяет одному человеку убить, физически уничтожить другого. Возможно только психологическое уничтожение.

Наиважнейшее определение агрессии — это то, что ее всегда направляют на того, кто по различным причинам — чаще всего из-за скованности какими-либо внешними воздействиями - не может на нее ответить. Агрессия, поэтому, не атака в поединке, а мерзкое избиение того, кто не имеет возможности обороняться, так как связан обстоятельствами и скован независящими от него условиями, условиями, в отношении которых он не свободен.

Человек массы — образец агрессивности. Обыватель ничтожен и никчемен, подсознательно он понимает свое ничтожество и хочет доказать себе обратное. Никогда не задумываясь о том, что есть высокие ценности, что есть сила и что есть истинный ум, он унижает того, кто по обстоятельным причинам не имеет возможности ему ответить. Образно говоря, обыватель обижает пятилетнего ребенка и говорит ему — «Я тебя сильней» или с теми же словами травит сидящего на цепи льва. Это и называется агрессией, и хотя агрессией, он доказывает свою подлость и слабость, человек массы получает рационально не в коей мере не обоснованное, низкое, животное удовольствие от того, что он якобы сильнее того пятилетнего мальчика или закованного в цепи льва.

Людей, получающих от агрессии низкое, животное, не основанное на разуме наслаждение, большинство. Все они хотят создать такие внешние условия, при которых объект их агрессии не мог бы защищаться ,и при которых они не могли бы сами служить объектом агрессии. (Первое выполняется превосходно, второе постоянно не поспевает за способами агрессивного нападения.) Эти условия — система и общественная мораль. Массовый человек подл, а система — высшее проявление подлости, но нам предстоит подойти к этой мысли значительно позже.

Очевидно, что агрессия сама по себе предполагает подлость.

Честный, духовно сильный человек, полный силы духа ищет самоотверженного поединка( как в прямом, так и во всех смыслах этого слова) с тем, кто не уступает, а возможно и превосходит его по силам. Сильный человек победит за счет силы духа. Сильный человек не агрессивен, он честен. Десять слабаков бьют одного сильного, так как каждый слабак не способен на честный поединок с сильным, — это агрессия.

Обыкновенный, заурядный человек, масса, Man агрессивен по своей природе. Сильный человек не агрессивен, он никогда не станет атаковать того, кто вследствие внешних обстоятельств не имеет возможности ответить, того, кто физически и духовно слаб, но при этом не злобен, не подл и сам не агрессивен. В обратном случае, сильный человек, рискует вступить с самим собой во внутренний конфликт, доказывающий то, что поскольку он дерется только со слабыми, а на сильного нападает подло — то он сам слаб. Духовно-сильный человек понимает это априорно. Такое поведение для него недопустимо.

Очевидно, что тот, кто подходит сзади, стреляет в спину, убивает спящего, вместе с толпой себе подобных слабаков бьет одного сильного, нападает с оружием на безоружного человека, издевается и дразнит того, кто связан системой и не может ответить на издевательства — слаб, а метод его действий и способ выживания — подлость.

Основная масса людей сегодня живет по законам подлости, она видит и понимает свою слабость, но не хочет ее замечать, она не делает волевых усилий, чтобы стать сильнее. Обыкновенному, заурядному человеку не противен он сам. Несложно понять, что тот, кто подл — слаб и ничтожен, это даже очевидно, однако обыватель сознательно избирает в качестве жизненного пути подлость.

Подлость и агрессия не могут быть искоренены, уничтожены какой-либо моралью или учением, их нельзя уничтожить не мыслью, ни словом. Агрессия — одна из основных потребностей обывателя. У обывателя нет истинного ума и сильного духа, чтобы бороться с агрессией, он и не желает с нею бороться. Заурядный человек - раб своих потребностей, по сути об этом писал Сенека. «Я же называю мудрецом того, над кем нет господина, и в первую очередь как раз того, кем не командует наслаждение...» (Сенека «О блаженной жизни») Наслаждение здесь синонимично потребности, так как наслаждение — следствие удовлетворенной потребности.

В подростковом возрасте, человек выясняет свое положение в этом мире, он хочет убедиться в том, что силен, подростки, поэтому наиболее агрессивны, агрессия из них так и хлещет.

Обыватель подсознательно ощущает свое ничтожество. Он не знает в чем честь и сила, но тем не менее подросток-обыватель дразнит другого подростка, обычно превосходящего его в чем-то, чтобы доказать себе свое превосходство, значимость и величину. На инстинктивном уровне он получает удовлетворение, однако сильнее он от этого не становится.

Молодежная жизнь, жаргон, курение, выпивка, увлечение модными компьютерными играми, экстремальным спортом — все это для подростка, как удовлетворение низших потребностей, стремление к низшим наслаждением, так и способ тщеславного самовыражения, потребность в котором и является причиной такого поведения. Хотя подросток, катающийся на роликах и считает себя экстрималом, кем-то «крутым» и значительным, но он как и любой обыватель труслив. Достаточно ответить ударом по лицу на его вербальные оскорбления, как крутой экстримал спасется бегством.

Подросток не знает, что такое истинная сила. Он издевается над тем, кто слабее его и странным образом убеждается в том, что силен. Подросток с друзьями вдесятером нападает на одного сильного и думает, что силен.

Честь и истинная сила не рациональны. Чаще всего рациональней убежать, а не драться. Рационально быть слабым. Не все, что рационально заслуживает уважения и имеет право на существование.

Возможно, что истинно сильный человек не жизнеспособен. Он всегда готов на честный поединок, пусть даже с противником, объективно превосходящим его по силам, для сильного человека главное не выиграть, не победить, а не уронить перед самим собой чести, вести себя достойно. Но слабак, враг сильного человека боится чести, он при возникновении честных условий в прямом смысле убежит от сильного, объединиться со стадом слабаков и вместе с толпой нападет на сильного. Впрочем, вряд ли толпа, стадо способно в отношении одного сильного на что то большее, кроме лая. Каждый боится первым подойти к сильному. У толпы нет силы духа, она может только отойти на безопасное расстояние и лаять.

Пьяный обыватель, быдло хоть и утверждает, что когда выпьет становится свободней, «ему на все плевать», в действительности же он очень последователен в выборе объекта агрессии. На улице пьяный начинает атаку на свою жертву с агрессивного тона, злобной мимики и жестикуляции. Если это действует и объект выказывает страх, то пьяный быдла избивает свою жертву. Психология обывателя устроена таким образом, что он обязательно должен проверить на кого нападает, убедиться, что жертва слаба и его боится. Если по внешнему виду, человек, на которого хочет напасть пьяный не принадлежит к разряду «лохов», как выражаются в народе, то придется напасть для начала вербально. Обычный, нормальный, человек, напившись, если его не преследуют какие-либо посторонние цели не может подойти к своей жертве и сразу же ударить ее, так как он боится неизвестности, ему неизвестно на кого он нападает, он опасается, что противник может оказаться сильней.

Большой бьет маленького, а маленький бьет того, кто еще меньше — такой принцип назван Фрейдом «психологической защитой» и представлен, как закон психологии. Из этого закона следует, насколько слаб человек.

Сила у людей выясняется не в бою, а до боя. Агрессия — это холодная война. Проигравший определяется до боя, он пугается и, видя его испуг, его бьют.

Животные не обладают сознанием. Победитель, к примеру, в поединке за самку, выясняется после боя.

Открытый вопрос, положительная ли вещь сознание. Человек пугается из-за предрассудка, стереотипа, сознание обычного человека отнюдь не направлено и не способно к выяснению вероятности победы сторон, а напротив вводит его в заблуждение и запускает страх, который мешает трезво оценить ситуацию.

Та же психология давно выяснила, что стереотипизация естественный механизм интеракции, то есть мышление стереотипами — естественное свойство сознания нормального человека. Между тем, Максим Горький успел сказать: «Человек — это звучит гордо» На что я совершенно обосновано, могу ему ответить: человек — слабая, дрожащая и глупая тварь. (Если конечно за человека принимать обыкновенного человека, массу, заурядную личность, коих большинство.)

Теоретически, если представить действительность утопией, человек не обязательно должен быть силен. Мир был бы прекрасен, если бы воцарилось христианство, или любая из мировых религиях в своих основах, но все религии исчерпали себя к настоящему моменту. Воцарение религиозной морали «Не обижай других людей» невозможно, так как человек агрессивен, а агрессия — обязательная потребность среднего, нормального, заурядного человека. Агрессия, как и все психологические законы не может быть искоренена не мыслью, не идеей, не религией, не учением.

Если бы слабых подлецов было не 99%, а хотя бы 40, то мир был бы прекрасен, так как слабые жизнеспособны только за счет своей количественно превосходящей массы.

Мир могла бы спасти только утопия, подобная платоновскому государству. Наверху философы, их защищают честные воины, внизу весь оставшийся скот.

Панический страх, желание к самосохранению, использование мозга как средства, инструмента удовлетворения низших телесных потребностей, отсутствие сильных — все это наряду с подлостью и тупостью законы слабых.

Подлость, мотивированная инстинктом самосохранения — равносильная подлость. Лучше умереть человеком (т.е. жить им и им остаться), чем выживать, подобно подлой гниде.

Подлый — самое высшее, самое грубое и последнее ругательство.

Интересен тот факт, что все животные, кроме человека, от рождения или, по крайней мере, с половым созреванием полностью готовы к самостоятельной жизнедеятельности. Они готовы добывать себе пищу, бороться за территорию, драться за самку, словом полноценно существовать.

Человек не таков. Родившись, он начинает кричать, требуя к себе огромного внимания, неимоверного, не бывалого и не выгодно дорогого труда, ухода. Лишись ребенок этой заботы со стороны других людей, его ожидает неминуемая и жалкая гибель. Недополучив ничтожную часть заботы из того огромного, неисчисляемого объема, которого он к себе требует, - он умрет. Но мало того, даже если этот ребенок за двадцать лет жизни благополучно сформируется, вырастет, превратится в молодого мужчину, окажись он один посреди джунглей, или в глуши сибирского леса, да просто вдали от других людей, он умрет, прекратит свое существование из-за влияния только одного из миллиона тех агрессивных внешних факторов, действующих на него. Человек слаб. Слаб физиологически, биологически, естественно, от рождения, от природы.

Мозг не основное приспособление человека в жестких условиях. Мозг может подготовить человека до наступления тяжелых условий. Более старшие члены общества передадут недавно появившемуся на свет свой опыт и свои достижения в приспособлениях к внешним условиям — так новый человек приспособится к окружающей действительности. Самое главное и основное приспособление человека — жизнь в обществе. Мозг сам по себе не на что не способен, он только может перенять опыт, накопившийся в другом человеческом мозге.

Любой человек, окажись он голый в зимней тайге, пустыне или тропиках, через день превратиться в тушу свежемороженого мяса или теплую, разлагающуюся массу. Мозг в такой ситуации вряд ли сможет ему помочь.

Основная не сила (человек от природы слаб, и не силен), но приспособление человека к окружающей чреде — это его окружение другими людьми. Этот факт, кстати говоря, предполагает, что для того, чтобы родился человек, сначала должно существовать общество, которое его примет и о нем позаботится. Человек, сам по себе, как отдельное существо, деятель, субстанция чрезвычайно слаб. Он наислабейшее из всех известных существ. Человек слабее волка, не смотря на то, что те и сбиваются в стаи. Волк может существовать сам по себе, в стаю он сбивается при наипагубнейших условий, для более удачной охоты. Человек же совершенно не может существовать без присутствия рядом с ним себе подобных. Так устроена каждая его система, от физиологических, до психических.

Человек подл от природы, он не может убить медведя или льва голыми руками. Но подлость такого образца, биологическая подлость, не является подлостью в высшей степени, она по определению сознательной подлости человека по отношению к другому человеку вообще не подлость. С такой подлостью ничего нельзя поделать, и стремиться надо к другому типу чести, к сознательной чести, которая предполагает честь для себя. Главное для честного человека даже по отношению к подлецу не поступать подло, чтобы самому не сделаться подлецом. Человек может осознать себя сильным, только если он честен с другими. Большинство обывателей не достойны чтобы к ним относились как к равным по чести, но напасть пусть даже на обывателя сзади, напасть подло, значит самому стать слабым.

По логике, убивать на охоте Льва из ружья с целью прокормиться такая же подлость, однако по сути, это не следует приписывать в ранк подлости, так как здесь у человека нет выхода. Воля к жизни, о которой писал Шопенгауэр, не позволяет человеку с жизнью покончить. Единственная способность выжить - убить другое существо, будь то растение или животное. Все в этом мире формально говоря подло. Даже Лев охотиться на травоядных, а не на равных себе. Однако такого рода подлость относительна, она не низка, ее не может не быть, ее исчезновение невозможно, она закон мироздания.

Все в этом мире подло. Человек, добывая себе пищу, убивает на охоте льва из ружья, да и сам лев охотиться не на равных себе, а на травоядных. Этот закон устройства мира следует все же называть не подлостью. Подлость это сознательное проявление агрессии слабого человека по отношению к другому человеку, в то время, как человек потенциально всегда может поступить честно.

Человек может не быть подлым, но не использовать свой мозг для добычи пищи человек не может, также как лев не может убивать всегда равных ему по силе зверей. Настоящая драка с равным противником бывает всегда только одна, охота не драка, а выживание. Закон естественной подлости следует назвать, не подлостью, а например выживаемостью, потому что это, подчеркиваю, единственный способ выживания. Если выживаемость все же и подлость, то подлость относительная, не абсолютная.

Большинство людей подлы. Их подлость господствует, и они выживают за счет того, что их много. Нам этого хочется, и мы все так считаем — вот основные псевдоаргументы, руководствуясь которыми общество масс принимает те или иные законы, общественные установки моральные принципы.

Любая мораль создается большинством, массой, тогда как истина открывается преимущественно выдающемуся меньшинству.

Мораль заставляет каждого бояться общественного осуждения. Общество, полное предрассудков, осуждая кого-либо, действует подобно системе. Мораль сама по себе система, и в то же время она часть общей системы, поэтому мораль - это система в системе.

Большинство, принимая то или иное моральное положение, руководствуется двумя «принципами». Первое: это для нас удобно и нам это нравится, поэтому это так и будет. Второе: нас много и все мы так считаем, дави того, кто думает иначе. (Дави массой. Не уменьем, а числом.)

Массы давят того, кто думает иначе. Они давят сильного, который говорит им, что надо подвергать все сомнению и избавиться от предрассудков и стереотипов. Массы давят честного, который ненавидит их за их подлость и является их врагом. Подлый обыватель слишком слаб, чтобы противодействовать сильному. Чтобы уничтожить сильного, подлец должен создать систему, мораль, общественные установки, которые будут механически давить сильного.

Слабый хочет задавить сильного, потому что не хочет чтобы им управляли, хотя по справедливости сильный должен управлять слабым, не издеваться над ним, но управлять. Прав Ницше, который пишет в своей «Воли к власти», что к власти стремиться каждый, в том числе и слабый. Каждый стремиться к власти, не каждый ее достоин, и не каждый с ней управиться.

Когда десять бьют одного — это уже примитивная схема, модель, прототип системы.

Государство — продукт слабости. В нем слабаки собрались вместе, чтобы подавить одного сильного.

Система представляет собой аппарат. Идея аппарата подла. Слабаки сами по себе ничтожные, не на что не способные являются механическими детальками системы, безлично, механически, не затрачивая никаких личных усилий, не активизируя волевых и духовных процессов, давящими сильного.

У человека-массы нет истинного ума, силы духа, он не способен волей бороться со своими потребностями, с внешними на него воздействиями, он представляет собой нечто безъэнерционное, костное, растительное, скобообразное. Масса идеально подходит на роль самого многочисленного общественного слоя в утопическом государстве Платона. Однако, масса не хочет подчиняться сильному, полной своей противоположности и образует собой систему, быть частями которой — единственный задаток, единственная способность массы

Роль системы во времена, когда церковь в европейских странах господствовала над государством играла христианская мораль. Позже, государство, как известно, подчинило себе церковь. Созданная в Израиле, как новая система слабых, восставших против старого строя, христианская мораль изначально выполняла все установки системы и являлась главной и основной системой.

Мораль изначально синонимична системе, мораль и система изначально одно и тоже. В наше время существует только общественная мораль, которая представляет собой набор догм, стереотипов и предрассудков. Она очень действенна и является значительной частью всей общественной системы.

Когда я говорю «система», то я подразумеваю под этим термином все общественные образования, которые делают из личности раба, нечто растительное скотообразное и формируют этого раба по своему системному образу К системе относятся, к примеру: общественные мнения — догмы и предрассудки, государство с его «правоохранительными» органами и правовыми нормами, подлые потребности масс — к примеру агрессия и т.д.

Под рабством я подразумеваю духовное рабство. Духовный раб «мыслит», шаблонами, готовыми, заученными мнениями, он таков, каким его хочет видеть система. Духовно свободный человек потенциально способен на талантливость, на гениальность, он способен пойти против системы. Духовно не свободный человек не способен на нечто выдающееся.

Очевидно, что человек массы изначально не способен мыслить иначе, чем хочет этого система. Психология считает стереотипизацию нормальным качеством, так как она исследовала основную массу людей, которые являются посредственностями. Тот, кто свободен в своих мыслях, мыслит не предрассудками и готовыми шаблонами — выдающийся человек, исключение из всех законов.

Когда я ставлю какой-либо глагол в кавычки, то подразумеваю, что тот, к кому этот глагол принадлежит в действительности, на эти действия не способен. Так я употребляю по отношению к женщине или обывателю глагол в кавычках «мыслит» или глагол «считает», так как то мышление предрассудками, стереотипами, заученными шаблонами нельзя назвать мышлением. Мнения их нельзя назвать мнениями, так как они не обоснованы.

Приведу примеры общественных мнений, то есть догм и предрассудков.

Корнями общественных мнений могут являться различные психологические потребности тех или иных общественных слоев.

Хорошим примером подлого общественного мнения является сегодняшнее закрепление женщинами джентльменской морали. Корнем этого принципа является то, что женщины попросту очень агрессивны, им хочется разрядиться и вульгарно ударить мужчину несколько раз по лицу, но сдачи они получить бояться. Чтобы побить ненавистного мужика, место которого, как «считает» каждая женщина на полу в прихожей, и не получить сдачи и существует джентльменская мораль. Необходимо отметить, что сегодняшнее понимание джентльменской морали полнейшее искажение изначального, истинного средневекового отношения к леди, и суть антимораль и демораль.

Человек пятидесятилетнего возраста подводит итоги своей жизни. Для того чтобы удовлетвориться в них он использует тщеславные методы, требуя к себе уважения. Об этом собственно и говорит Шопенгауэр в «Афоризмах житейской мудрости. «Он не хочет более повиноваться, а желает сам повелевать» (А. Шопенгауэр, «Афоризма житейской мудрости», глава шестая, стр. 208(последняя)). Глупо верить, что каждый старший человек достоин уважения, однако каждый хочет чтобы его уважали, он более не хочет слушать, он хочет, чтобы его слушали. - это и есть причина общепризнанной морали уважения к старшим.

Главный принцип общественной морали — общее для всех мнение, общественное мнение. Этот принцип — один из метолов психологической защиты массового человека.

Так например, обыватель столкнувшись с истинно умным человеком, подсознательно понимает, что этот человек его превосходит, чтобы убедить себя в обратном, он спрашивает мнение другого обывателя об этом истинно умном человеке, второй обыватель соглашается с первым и оба вполне удовлетворены. Так действует принцип «Горе от ума», когда общество дураков называет истинно умного человека дураком.

Общественное мнение « У каждого свои таланты» корениться также в потребности психологической защиты заурядного человека, который безталантлив и подсознательно ощущает это, но вдруг натыкается на кажущуюся ему законом мысль « У каждого свои таланты» и успокаивается. Также дело обстоит с общественным мнением «Без женщин жить нельзя на свете» Женщины хотят, чтобы общество признавало если не их превосходство над мужчинами, то хотя бы то, что они не в чем мужчинам не уступают. Разумеется, никакими основаниями это мнение не подкрепляется. Главной отличительной особенностью общественных мнений вообще является то, что не одно общественное мнение, не имеет никаких оснований, а существует оно потому, что представителям того или иного общественному слоя или класса хочется, чтобы о нем думали в соответствии с этим мнением.

Общение с обществом — тщеславный, наиболее дешевый способ самовыражения. В обществе масс человек-масса по обыкновенно говорит чужую и при том предрассудочную, тупую (умную мысль сложно позаимствовать, выучить и понять) массовую мысль. Общество, состоящее из таких же как и сам высказывающийся человек дураков, масс, разумеется, примет эту мысль и даже назовет этого человека умным. Таким образом, у человека-массы вырастет самооценка.

Умный человек, напротив, высказав в обществе подлинно умную вещь будет непонят дураками и будет что самое интересное назван дураком. Умному, человеку, в любом случае не нужно быть признанным людьми, которые не годяться ему в подметки. Его наблюдательный ум и способность к самопознанию сам оценит свою ценность.

Таким же образом, обывателю удовлетворяются, когда их мнение на счет умного человека, показавшегося им дураком, схоже с общественным.

Что одному дураку кажется правильным, кажется правильным и ста дуракам. Дураки, разумеется, мыслят предрассудками и никогда не обосновывают, своих мнений. Это способ, по которому массы решаю, что правильно, а что нет. Это их основное псевдооснование. По такому же принципу устроена и современная демократия. Хотя в данном случае уже не может быть никаких сомнений, что лучше один умный у власти, чем обыватель представляющий массы, поддерживаемый миллионом дураков.

Я выразился, что умный человек сам может оценить свой ум. Здесь я, разумеется исключаю те самоуверенные персоны с наполеоновской самооценкой, мнящие себя пупами земли. Умный человек всегда имеет, доказательства, обосновывающие то, что он не принадлежит к тому основному классу массовых людей.

Для того, чтобы у субъекта, которому вбивают в голову мораль не могло возникнуть на ее счет никаких сомнений (а это и есть главная задача системы морали, производящей духовных рабов) необходимо закрасться в его подсознание. Первый способ воздействия на подсознание — указать субъекту то, что мораль придумали до него и поэтому ее справедливость несомненна. — ДеКарт с правилом подвергнуть сомнению отдыхает! Второй способ — скрыть причины происхождения морального правила, указать, как должное, что в нем не может заключаться ничего плохого — наиболее подлый способ. Ницше подробно разъяснил истоки формирования христианства и моральных чувств, доказав, что любая мораль корениться в корыстной потребности к себе уважения тех слоев, которые мораль вводят. Я бы добавил, что в момент создания христианства в мире начали преобладать подлые слабаки, которые, нападая сами, получив ответ на нападение просят проявить сострадание. Но, человеку, принимающему Христианство этого не объясняют( Он правда и не способен понять). Детям с раннего возраста вбивают какой хороший Боженька и они зомбированные до конца жизни не могут усомниться в религиозной морали, не могут понять того, что она была на руку тем, кто ее создавал.

Конституционная статья — все равны перед судом и перед законом — классическая попытка задавить сильного. В действительности равных не существует. Существует равная по своей тупости основная масса, которая сопротивляется попыткам сильных сделать из этого скота людей.

Государство массовое, массы государственные. Общество масс, как и его государство, заставляет каждого, кто к этому обществу не принадлежит быть массой.

Государство, система — один из самых подлых и классических стремлений слабаков к господству. Когда десять слабаков собираются вместе, чтобы расправиться с одним сильным, это уже прототип государства

Чтобы добиться известности у масс, нужно дать им то, что они хотят. Тогда, однако, можно самому стать массой. Духовно высокий и благородный человек не способен на двуличие. Иногда способ ответить на запросы масс используется в качестве достижения у масс авторитета, чтобы впоследствии давать им то, что хочет автор. Так поступил Чехов, начав с юмористических рассказов и закончив философскими.

Чтобы массы полюбили тебя, нужно уподобиться массам.

«Незачем тебе ради честолюбивого желания выставлять напоказ свой дар, выходить на середину толпы и читать ей вслух, либо рассуждать перед нею: по моему это следовало бы делать, будь твой товар ей по душе, а так никто тебя не поймет».

Сенека «Нравственные письма к Луцилию» письмо 7

Во времена правления монархов, люди понимали, что для порядка есть необходимость в самом монархе, хоть он и не выдающийся человек, но все же история нуждается в ярлыке. Все правители двадцатого века — представители масс. Как произведения массовой культуры и науки производятся как бы искусственно, лживо, являются симулякром, а не следствием духовной творческой энергии, автора, которая рвется наружу, так и ход исторического движения совсем не нуждается в сегодняшних президентах, оттого и приходится упрашивать граждан прийти на выборы.

Слабый и подлый одно и тоже. Подлость — следствие слабости. Когда к власти приходит честный, истинно сильный человек, он запрещает слабакам заниматься подлостью. Это естественно не нравиться слабакам. Каждый, как писал Ницше, стремиться к власти. К власти стремятся и слабаки, они выступают за господство подлости. Сильный, умный обосновывает, то что считает правильным. Главные основания слабаков — нас много, нам так нравится, и поэтому это будет так.

Слабые, как я уже говорил, слабы духовно и ментально — не обладают истинным умом. Если человек слаб духовно, но понимает, что надо стремиться в высшему, он может пересилить себя и стать последователем гения. В духовной, умственной и научной сфере на протяжении веков так и обстояли дела, поэтому, наверху, у власти в этих духовных сферах стояли Леонардо да Винчи, Моцарт, Платон, Аристотель. Но массам тяжело стремиться к высшему, в наше время они более не хотят заставлять себя мыслить о высоком. Массы пришли к власти, закрепив свои права на тупость. «Но для нынешних дней характерно, что вульгарные, мещанские души, сознающие свою посредственность, смело заявляют свое право на вульгарность, и причем повсюду» (Хосе Ортега-и-Гассет «Восстание масс» гл.1)

У власти, поэтому, в духовной сфере, находится к примеру группа Тату, в умственной различного рода псевдо-интеллегенция.

В настоящее время особенно сильно действует принцип «горе от ума».

Раньше, до восстания масс, умный человек, собираясь писать книгу был полностью уверен в том, что ее будут читать если не исключительно умные люди, то хотя бы те, кто занимается, вопросами, решаемыми в его книге. Поэтому умный человек спокойно преступал к работе.

Сегодня масса дураков закрепила свои права на тупость. Умною книгу, непоняв того, что в книге написано и поэтому обозлившись на умного, поняв, осознав свою тупость, будут безосновательно критиковать псевдо-специалисты. Всякий, кому занеблагорассудиться начнет критиковать глубокое литературное произведение, непоняв его глубины.

Умного человека современное общество часто называет дураком.

Воспитать себя сам способен только умный человек. Заурядный человек невоспитуем. Для него можно только установить систему запретов, за черту которой он будет бояться переступить лишь из страха, а не из личных соображений. Эта функция морали является ее единственным очень слабым оправданиеми и при учитывании того, что ничего лучшего на практике еще не применялось и применино может быть с огромными трудностями, или вообще не может быть применино. Однако, для того умного человека, который воспитывает себя сам, и который по логике и по справедливости должен стоять у власти, как философ в государстве Платона, общественная мораль является вместе с массами, которые по сути и изобрели эту мораль, главным препятствием и основным врагом.

Мир могла бы спасти только утопия, подобная платоновскому государству. Наверху философы, их защищают честные воины, внизу весь оставшийся скот

Государство — продукт слабости. В нем слабаки собрались вместе, чтобы подавить одного сильного и чтобы восторжествовала подлость.

В наше время общественная мораль значительно опасней системы. Система ограничивает только физическое следствие духовной свободы и физическую свободу. Мораль ограничивает духовную свободу. Она хочет сделать из человека абсолютного раба. Система перекрывает прямое выплескивание духовной свободы, тогда свобода ищет и скорее всего найдет другое место для выхода. Мораль хочет уничтожить источник свободы - саму духовную свободу и сделать человека абсолютным рабом.

Совесть — ограничитель духовной свободы, вогнанный в подсознание общественной моралью.

В наше время часть функций старой морали исполняет государственная система. Это к лучшему. Свободный духом человек потенциально ради благородной цели может нарушить закон, если он знает, что убить к примеру в данном случае — добро. Человек, которому мораль вбила «не убий» не на что не способен. Мораль и государство — высшие источники подлости. Мораль подлее государства.

Большинство людей заслуживают того, чтобы их уничтожили, по крайней мере ничего не будет потеряно, как ничего не теряет в духовном плане пастух, брана которого унес волк. Эти люди слабы, тупы, не способны к высшим духовным наслаждениям, живут они только телом. Но их большинство и именно они придумали «не убий.»

Чем человек духовно слабее, подлее, тем больше он изобретает моралей защищающих его и законов. Исходя из этого, следует, что наислабейший и наиподлейший класс — это женщины.

Женщина, ударив мужчину в лицо, говорит ему: будь джентльменом.

Историки часто приводят в качестве аргумента правильности моральных норм то, что даже древние следовали этим нормам.

Кто установил в качестве аксиомы то, что древние были качественно лучше нас и сильно от нас отличались? С точки зрения метафизических основ люди вряд ли изменились. Остались те же предрассудки, те же слабости и те же рационально необоснованные, от разума не зависящие потребности.

Основывать правильность моральных норм на древности их существования — классический способ закрепления морали.

Многие великие люди в той или иной степени были врагами общества и системы. Пушкин, Лермонтов, Есенин были убиты обществом. Поэты вообще имеют привычку прямым образом говорить основной массе дураков о том, что они дураки. Общество и система — основной враг любого выдающегося человека. Самый яркий и прекрасный пример боя с обществом — Диоген.

Система хочет, чтобы ты был ее рабом, бездумным бараном. Умного свободолюба она уничтожает.

Общественные мнения таковы, какими их хочет видеть система.

Хороший исторический пример восстания масс против не истинно умного, но по праву руководящего меньшинства — Революция 1917 года, раскулачивание крестьян.

Равенства хочет основная масса, масса никчемных слабаков. Уровняться она хочет с избранным меньшинством, меньшинством умных и сильных.

Сострадание придумал тот, кто боится, что ему дадут сдачи. Когда ему дают сдачи, он хитро просит проявить сострадание.

Целенаправленность и упорство( в значении твердость характера) в постижении цели прекрасная вещь, если цель не вбита в голову внешне и если она выбрана путем подвержения сомнению всех возможных целей.

Не следует путать упорство с твердостью характера. Твердости характера учил еще ДеКарт, представляя жизнь как лес, и советуя заблудившись в этом лесу идти по одному пути, чтобы выйти из леса и прийти хоть куда-нибудь, а не метаться из стороны в сторону, так как в этом случае никуда не придешь и останешься в лесу.

Религия изобретена человеком. В первых заповедях было написано, например, «не убий», однако очень быстро ввели поправку того, что к примеру убить в крестовом походе — святое, что царь, казнивший самозванца прав и т.д. Неужели Бог так изменчив в своих мнениях? Человек переделывает религию в зависимости от того, как ему удобней.

Христианство — исторический образец системы, Христианство — система, прекратившая свое существование.

Система всегда была одна, она лишь меняла свое название. Христианство, Коммунизм, теперь мораль, слившаяся с юридическими законами.

Как в христианстве слабые установили мораль, так теперь массы создали систему.

В средние века детей с раннего возраста учили, какой хороший Бог. Подвергнуть сомнению они в таком возрасте еще ничего не могли. В их подсознании закладывался непреодолимый, догматический, стереотипный, предрассудочный запрет подвергать сомнению все, что касается бога. Таким образом, человек становился в средние века, когда церковь главенствовала над государством, рабом системы.

Вспомните, в Советское время действовали по той же точно схеме, заменив бога Лениным, а религию коммунизмом.

В целом, нравственность и мораль, как уже было сказано, носит отрицательный характер, но у нравов есть одна положительная сторона нравственности, правда не столь значительная по сравнению с отрицательными гранями. Эта сторона — установленный порядок и формы людского общения и взаимодействия. К настоящему времени такое значение нравственности и морали утеряно.

Европейский этикет, к примеру, облегчал общение между мужчиной и женщиной, готовящимися вступить в брак. У мужчины не было проблемы, как познакомится с понравившейся ему женщиной, и как позднее вести себя с ней. У женщины, как ответить на ухаживания. Сейчас же молодые люди озабочены этой проблемой вплоть до появления у них различных комплексов и неврозов.

Еще раньше проблема знакомства юношей с девушками, только уже в простонародной среде решалась различными играми сексуального характера.

Если молодая леди идет на бал, то значит, она ищет себе мужчину, и кавалер, соблюдая правила этикета, может гарантировано вступить с ней в отношения.

Отношения между мужчиной и женщиной — одни из центральных человеческих взаимоотношений, поэтому я и взял их в качестве примера, однако этим система правильных взаимоотношений, разумеется, не исчерпывается. Существовало, как известно, огромное количество обращений, правил общения с простой целью не обидеть человека или почитать его и т.д.

Во всем необходим порядок. Если в каких-либо действиях присутствует порядок, значит, сами эти действия облегчены и должны быть успешны. До наступления двадцатого века, когда общество отказалось от всего старого опыта, взаимодействия между людьми в той или иной концентрации были проникнуты этим порядком, а следовательно они были проще и успешней.

Что делать с трупом умершего — изначально неизвестно. Нравственность придумывает ритуал погребения или сожжения. Нравственность придумывает ответы на вопросы, ответов на которые изначально не существовало.

Тщеславные люди занимаются самообманом. Они закладывают в обществе ложное представление о себе. Представление лучшее, чем они есть на самом деле. Потом они составляют мнение о себе, равняясь на заблаговременно ложное общественное мнение.

Очевидно, что тот, кто подходит сзади, стреляет в спину, убивает спящего, вместе с толпой себе подобных бьет одного сильного, нападает с оружием на безоружного человека, издевается и дразнит того, кто связан системой и не может ответить на издевательства, прекратить их — слаб, а метод его выживаемости — подлость. Основная масса людей сегодня живет по законам подлости, она видит и понимает свою слабость, но не хочет ее замечать, она не делает волевых усилий, чтобы стать сильнее, обыкновенному, заурядному человеку не противен он сам, несложно понять, что слаб и ничтожен, тот кто подл, однако обыватель сознательно избирает подлость своей дорогой.

Обыватель знает, что подлость — это плохо, а сила и честь, что одно и тоже — хорошо. Большое количество литературных произведений, как например романы Александра Дюма обожествляют честь. Хотя и честь они возносят не совсем ту, за которую выступаю я, они описывают показательную, тщеславную честь. Тем не менее, если отбросить тщеславие, основы приключенческой чести и моей философской чести лежат рядом.

Так в одном их исторических романов я встретил следующий эпизод:

Описывалась битва между войском древнерусских племен и Хазарами. Битву принято было, как известно, начинать с поединка. Описывая такой поединок между россичем и хазарином, автор постоянно употребляет выражение равный бой. В поединке россич сильно ударил хазарского всадника, так что тот повернулся к нему боком, оказавшись в совершенно уязвимом положении — россич не стал бить незащищенного врага — равный бой.

Большая часть литературных произведений — книги про героев и про честь. Однако никто из представителей масс сильнее, честнее, благороднее, выше духом от этих романов не стал. Все от того, что подлость и агрессия — естественная потребность обывателя, с которой заурядный человек, как и с любой из своих потребностей не способен бороться, так как у него нет не истинного ума не сильного духа, которые и должны являться основными орудиями борьбы с потребностями. Ум человека-массы - инструмент в осуществлении его низких потребностей, а счастье для заурядного человека — осуществление потребности.

Вполне возможно, что чести нет только в наше время, в связи с господством человека массы. Возможно, что приведенный мною пример из исторического романа — в общих чертах — реальное описание того, что было в действительности.

Если убрать все художественные моменты и поставить вопрос почему такое значение имела честь, то мы ответим, что в то время люди понимали, что честь это сила, истинная сила, одержать победу по чести, значит доказать, что ты сильнее противника, сильнее абсолютно, так как заколоть спящего, напасть сзади, со спины может каждый, даже слабый таким образом может убить сильного. Слабый может расправиться с сильным таким способом только в зависимости от условий, сильный честью силен всегда и абсолютно, его сила всегда с ним, о сам источник силы. Таким образом войско древнерусских племен делало расчет, что поскольку их воин абсолютно сильнее хазарина, то и войско гарантировано должно победить. ( расчет здесь разумеется не прямой, но некоторую уверенность он должен был вселять) Немного отклонюсь от темы: россич выступавший на поединок в свою очередь хотел доказать своим, что он силен поистине. К тому же, так как власть в то время носила истинный характер — полководцем становился наиболее сильный духом и глубокий умом воин, а не гнида подлостью пролезшая по карьерной лестнице наверх, как это есть в наше время. Воин становился претендентом на место воеводы. Этот метод однако имеет мало общего с тщеславием, так как честный человек просто не может поступить нечестно, он не выдержит подобного внутреннего конфликта и лучше умрет сильным, чем выживет как подлая гнида. В последнем случае, существование для него в любом случае невозможно.

Итак, мы имеем первое доказательство того, что когда-то честь могла иметь место быть.

Второе доказательство — жизненное устройство племенных народов, существовавших в различных областях нашей планеты на рубеже старой и новой эр. Это устройство я называю истинной, изначальной анархией. Оно имеет больше различий, нежели сходств с анархопроектами Бакунина, Кропоткина, Борового Махно.

Предположительно, анархия была изначальным общественным устройством, с момента возникновения человека разумного. Истории известно немного о жизни молодых еще полностью не сформировавшихся народов в период первых веков нашей эры. Мне удалось найти описание жизни древних славян в III веке, дореволюционного историка Платонова. Район будущей Киевской Руси. Устройство выглядело следующим образом: Каждый человек относился к своему клану (роду), и мог рассчитывать на широкою поддержку со стороны своего клана. Система вместе с ее органами была не нужна, в государственном управлении древнее общество не нуждалось по одной простой причине: Если меня сегодня убьют, то завтра, или даже сегодня, мой брат, мои родичи отомстят этому убийце. - существовала и эффективно действовала кровная месть. Аналогично решались и более мелкие беспорядки, например кражи. Они конечно случались, но сильный человек не давал у себя украсть, зная сильного, у него и не пытались красть. Анархия - строй сильных. Все при ней были во всех или почти во всех отношениях сильнее, чем мы сейчас, а самый сильный чувствовал себя наиболее комфортно.

Хотя при первобытных условиях была нужна физическая сила, думаю понятно, что я разумею в первую очередь силу духовную, моральную, силу духа.

Вернемся к основной теме. По сегодняшний день, наиболее актуальной проблемой является то, что никто лучше не обидит, не причинит зло человеку, чем другой человек. Проблема эта при анархии решалась очень просто: Поселения племенных союзов, занимали территорию около 80 км в поперечнике, т.е., дома находились далеко друг от друга, это говорит о том, что люди не переносили долгого общения в замкнутом кругу, происходили конфликты. Естественно, существовал при этом продуманной способ мобилизации ополчения и быстрого отражения удара со стороны внешнего врага. Эти обязанности лежали не плечах князя. Он со своей дружиной( по мнению Платонова скорее всего все-таки варяжской), должен был отбиться от внешнего врага, защитить народ, если вражеская численность слишком велика, то он основной претендент на воеводство, его дружина - основа армии. Наиболее замечательный факт, тот, что к князю не относились как к царю, самодержцу с божественной властью, а просто платили ему за военные услуги, особого уважения к нему не было. Отношение к князю, как к царю, пришло позже, с принятием христианства. Необходимо заметить, что анархия - есть истина, только при ней проявлялись такие высокие, и необходимые тогда, человеческие качества, как смелость, мужество, честь, которые исчерпали себя, и не нужны в наше время. Следовательно, анархия - строй истинный, и строй духовно сильных людей. Коснемся, слегка вопроса о власти. Власть имела именно благородное начало, потому, что лидера( имеется в ввиду лидер, например военный, власти при анархии нет) избирали за эти высокие качества, он не только был хорошим бойцом, храбрым, мужественным, честным, истинно умным, но именно был лучшим бойцом, храбрейшим, мужественнейшим, честнейшим и умнейшим из всех. Необходимо, добавить, что без этих качеств, человек просто не выживал при анархии, думаю не нужно объяснять, почему. Необходимо сделать вывод на основе всего вышесказанного: анархия, как видно, является саморегуляцией.

Каким образом, и почему исчезла анархия? Основной ответ на этот вопрос заключается в том, что человек всегда не доволен действительностью, настоящим, он всегда видит счастье в бедующем, всегда надеется на будущее. Вот почему сейчас, мы изменяем то ,что создали наши отцы, деды, прадеды, пращуры. Мы не довольны этим, мы видим счастье в будущем., и по все трезвой видимости, так будет, если не до конца, если не всегда, то еще долго. Логичней, правильней и умнее, было бы придти к выводу, что лучший строй существовал там в прошлом, логичней и правильней было бы оставить этот изначальный строй без изменений.

Вторая причина - изгои. Из кланов изгоняли людей, изначально слабых людей. Изгоя мог тронуть, обидеть, убить, каждый, за него никто не отвечал, никто его не изгонял. Изгоев, вследствие научного прогресса становилось все больше, прогресс идет, слабых становиться больше. Возможно, начало современному общественному устройству, т.е., устройство, которое путем многих изменений породило современное, дали именно изгои. Так что анархию уничтожили слабаки. Повторюсь: анархическое устройство существовало у большинства племен на Земле, многие из них приняли христианство, оно повлияло на формирование так называемой государственности, ускорило его, а изгои теперь могли спокойно жить в монастырях. У диких племен Новой Гвинеи, кстати, и сейчас анархия. Так что анархия - это строй высокого духа, истины, и силы.

Такой проблемы, как один человек хочет работать, а другой не хочет, не было. Все прекрасно понимали, что если мы не будем сегодня работать, то завтра умрем с голоду, и это не было не рассудительным пониманием, а простым, не обсуждающимся чувством.

Мы приходим к выводу, что некогда в нашем мире имело место господство сильных духом и оно даже изначально должно быть, но теперь старого господства не вернуть, невозможно создать прежние условия. Есть однако, некоторые методы прибегнув к которым даже не большая по численности организация, сможет перевернуть мир.

Как таковой системы не существует. Она, как известно, представляет собой аппарат. Когда я говорю «система заинтересована», я не имею ввиду, что у нее есть высший мозг, я имею ввиду технику системного воздействия. Система заинтересована в формировании у ее подчиненных предрассудков, действует она, так как у людей эти предрассудки формируются, и они становятся духовными рабами. Человек мыслящий предрассудками, кроме того, что он является материалом системы, является еще и ее рабочим, исполнителем. К примеру, даже высказывая свои предрассудки, свое мнение, схожее с общественным он работает на систему, работает на общественное мнение. Сам исполнитель, рабочий системы не понимает и не осознает, как она работает. Здесь объект граничит с субъектом.

Начальники, военные, ФСБшники — образцово-показательные люди системы. Они не только должны сами быть духовными рабами системы, но еще и заставлять основных быть духовными рабами.

Человек свободный от предрассудков, свободный ум при высказывании своих мнений в обществе рискует быть объявленным сумасшедшим, как это было в пьесе Грибоедова, заостряющей внимание на подобной ситуации.

Истинно умный человек, философ или человек сильный духом вообще рискует оказаться в сумасшедшем доме.

Таким образом, первое, что необходимо сделать для того, чтобы возобновить господство сильных — это избавиться от предрассудков, подвергать сомнению все что система вместе с общество в нас вбивает.

Общеизвестно, что с током технического прогресса, физически человек становится все слабее и все менее приспособленнее к открытой среде. Менее известен тот факт, что человек становится и духовно слабее, трусливее. Смелость врожденное качество, но как и многие врожденные задатки, она подлежит развитию

В древние времена, когда каждый мог быть в любой момент убит на охоте, в межклановых войнах или на дуэли, человек более хладнокровно относился к опасности. В тяжелых условиях, когда опасность была вещью обыденной, не смелый попросту не выживал.

В наше время человеку негде проявлять смелость, от него не требуется быть духовно смелым — это аксиома, следовательно, и человек сегодня в своей основной массе слаб.

Дуэли давно отменены. Даже война сейчас ведется открыто подлыми методами. Притаится незамеченным и выстрелить в спину, засесть в засаде, подкрасться со спины, словом выгадать момент, когда противник незащищен и ударить — все это атрибуты современного ведения боя. «Защищайтесь сударь» можем мы прочесть в романах А. Дюма. Все художественные произведения, в том числе и романы Дюма, идеализированы, но исторически зафиксировано, что дуэли и войны в то время проводились в соответствии с кодексом чести: драться лицом к лицу, не бить безоружного и т.д.

Современное огнестрельное оружие — подлый прогресс. Оно позволяет выстрелить издалека, когда стреляющий не подвергает себя опасности. Снайпер — вообще образец подлости.

Вчера я слышал в новостях, как в Ираке Шииты обстреливают из гранатометов территорию американского штаба в Багдаде. До чего подлая стиль и принцип боя!. Штурм пережиток прошлого, стреляют издалека, пусть даже и неудачно и не прицельно, но лишь бы стреляющий не подвергал свою жизнь опасности. В Чечне обстреливают блокпосты, после чего почти не бывает раненных, потому что обстреливают их со столь дальней дистанции, что даже не могут бить прицельно. Ближе подойти бояться. Вместо того, чтобы открыто воевать, моджахеды в Афганистане покрыли все поля минами, и залезли в пещеры. Отряды СОБРА вламываются вдвадцатиром в квартиру особо опастного преступника, когда тот в сидит в туалете, вдвадцативом вяжут его испуганного, после чего гордятся своей силой. По новостям передавали, как в США отряд такого СОБРА целый месяц ждал, когда запершейся в квартире с охотничьим ружьем бандит умрет с голоду. Спецназовцев целый отряд, но каждый боится, что именно его застрелит отчаявшийся преступник. Подлость теперь побеждает силу духа.

Думаю, если сравнить любую из средневековых битв, там где войска рубили друг друга в открытую, лицом к лицу, а каждая битва начиналась с честного поединка, то представиться совершенно противоположная картина.

Выгляните на улицу, пройдитесь по закоулкам, не видно никаких драк, улица на улицу, стенка на стенку, даже мальчишки и те почти каждый боятся подраться. Детский конфликт сегодня кончается не дракой, когда дети особо друг друга не покалечив могли бы выпустить пар, а подлой надписью на заборе: «Иванов - лох».

В наше время на улицах происходят убийства, когда застреливают безоружного, подростки либо кричат друг на друга на разборках, либо вдесятером бьют одного. Молодежные разборки — всегда холодная война, которая никогда не становится горячей. Если одна сторона приходит в большем количестве, то все кончается унижениями меньшей, большая сторона осознавая не большую, но вероятность драки боится драться, потому что это для нее что-то невообразимое, неизвестное, никто из этих молодых людей никогда не дрался.

Ну и хорошо, скажите вы, человек стал более цивилизованным, гуманным, что в этом плохого. Основы неизменны. Основы всех конфликтов и войн — агрессия. Человек сейчас не менее, а может и более агрессивен, чем был когда-либо, но он боится честного, прямого, достойного выплеска этой агрессии, поэтому — агрессия, как я писал — удел слабых и синоним подлости.

Десять агрессивных будут бить одного сильного и честного, слабый будет стрелять из пистолета в безоружного сильного. Слабый не ответит на вызов сильного по принципу дуэли один на один, и позовет других своих слабых друзей, которые так и тянутся друг к другу, тогда как четных людей единицы, они разбросаны по одному и одиноки.

Человек стал не гуманней? Нет, он превратился в омерзительное, подлое создание и виною тому развитие. В древние времена человек был силен и честен, теперь он слаб, агрессивен и подл. Такое превращающее движение не имеет название. По логике его вроде бы можно назвать регрессом.

Высшим проявлением истинной силы, смелости является боевой дух. Есть два вида боевого духа. Первый был описан Львом толстым в романе «Война и мир».

Действительный образец Толстовского описания — озлобившиеся русские, возненавидевшие французов и всеми средствами, в основном партизанскими, то есть подлыми, начавшими бить французов. Также Лев Толстой описывает боевой дух в войсках, когда каждый солдат более не чувствовал себя овцой, которую генерал - пастух гонит неизвестно куда, известно лишь, что на смерть, в то время, как не пойти — тоже смерть. Солдат слабый духом к победе не стремится, хочет выжить и не хочет воевать, поэтому коэфициент полезного действия от такого солдата равняется нулю. В период отечественной войны 1812 года, каждый русский солдат относился к французам, разоряющим его дом и его родину, убивающим его родных, приносящим ему материальный, телесный и духовный вред, как к личным врагам. Цель каждого солдата — убить как можно больше французов любыми средствами, и, что является главным критерием боевого духа, не жалея себя. Такой солдат может вынуть из свой груди копье и метнуть во врага, пойти с голыми руками на вооруженного противника, не жалея себя получить ранения, но убить врага. Такие войска не думают о себе, не стараются остаться в живых, им все равно какие будут потери, главное сломать и уничтожить врага. Заслонить пулимет грудью, бросится на пики с тем, чтобы пикинеры больше не могли обороняться от остальных, оставшихся в живых воинов — проявление силы духа.

Однозначно, что войска сильные духом не взять не эшелонированной обороной, не тактикой, не оружием, не техникой ведения боя. Если одна воюющая сторона, гонится командованием в бой, как скот, а вторая, сильная духом рвется вперед, то у первой нет шансов перед второй.

Толстовская сила духа возможна, однако только в отечественной войне, когда защищающуюся сторону в любом случае ждет смерть, ей некуда отступать, и она выбирает смерть в бою. Когда дом каждого солдата разорен, а семья его убита захватчиками, то он часто выбирает смерть в бою. Если в таких условиях человек не спрячется, не сойдет с ума, и задрожав не забьется в угол, то появится сила духа. Вероятность того, что он забьется в угол тоже высока. И сила духа и прекращение сопротивительных действий — отклонение от психики. Таким образом, сила духа возможна у обычного человека только в исключительных, безъисходных условиях, выработать ее у себя силой собственной воли, ума и сознания, он не способен. Рассмотрим теперь вторую разновидность силы духа.

Чтобы получить некого сверхчеловека, человека, который в объединении с небольшим количеством подобных ему, сильных духом людей смог бы сломать любую систему и править миром, которого по крайней мере никогда не смогут избить десять слабаков, необходимо развивать личную, убежденную силу духа.

Чтобы обрести личную силу духа, человек должен попросту понять, что сила духа дает ему возможность быть сильнее кого угодно ею не обладающего, понять то, что он сможет нанести урон системе и система не сломает его.

Десять слабых подростков передумают бить одного сильного духом, потому что они не увидят в его глазах страха.

Личная сила духа — это абсолютная свобода. Сильный духом человек может плюнуть в глаза всем потребностям, в том числе и смерти. Силой духа обладали стоики и циники, они были свободны от всех потребностей и подчиняли их уму, а не ум стоял на службе у их потребностей, как живут большинство людей.

Чтобы развить у себя личную силу духа, нужно в первую очередь не ценить свою жизнь, как учил этому стоицизм. Лучше жить, как человек, а не выживать как гнида. В конечном этоге любая система угрожает убить при неподчинении, так лучше не подчинившись ей уничтожить как можно больший ее кусок. Тот, кто не боится смерти плюнет в лицо системе. «Тот, кто не ценит сою жизнь — хозяин твоей»(Сенека «Нравственные письма к Луцилию» письмо 6) Ничто не может подчинить себе человека, сильного духом, если он в любую минуту готов расстаться с своей жизнью. Человек сильный духом не в чем не нуждается, он не стремиться не к каким наслаждениям, единственное удовольствие для него — наличие самой сила духа. Человек сильный духом не служит своим потребностям и страхам, и поэтому он свободен.. Главная отличительная черта Толстовской силы духа от силы духа по личному убеждению в том, что человек становится сильным духом не по принуждениям обстоятельств, а по собственной воле и его сила духа влияет не на устранение тех обстоятельств, а является абсолютной силой, осуществляющей высокую цель этого человека.

Вы можете подумать, что я благословляю здесь фанатиков, однако фанатики это люди с психической патологией. Они обладают отчаянием, имеющим лишь внешнее сходство с силой духа, и они рабы своего фанатизма. Человек сильный духом — в первую очередь свободный человек, он не ценит свою жизнь и всвязи с этим обладает абсолютной свободой и способен уничтожить любой, даже системный фактор, ограничивающий его свободу. Такой человек сильнее целой армии слабаков, отряда спецназа, который привык бить тех, кто его испугался.

Вы можете подумать, что я провозглашаю метод террористов смертников. Я не знаю, что движет террористами смертниками, но все террористические организации больше занимаются, прошу прощения, «показухой», а силы духа террористом и мусульманам, воюющим сейчас в Ираке точно не хватает. Они стреляют в спину, боятся подойти к врагу ближе, являются полными рабами инстинкта самосохранения.

Сила духа — это огромное, абсолютное преимущество перед слабым. Слабых больше и они привыкли, что другой слабый, которого они хотят сломать боится их, но, увидав человека сильного духом, они не отважатся напасть на него целой стаей. Сильные духом не жалеет себя, он получит ранение, но убьет даже вооруженного человека. Никакая система не сломает сильного духом художника, писателя, композитора, философа. Небольшая партия сильных духом людей сломают любую систему, объединение людей сильным духом представляют собой стихийную силу. Если падет один сильный духом человек, его дело продолжит сподвижник.

Чтобы восторжествовала сила, необходимо, во-первых: подвергнуть сомнению все общественные установки, во-вторых: подвергнув все сомнению, выбрать свою собственную дорогу жизни, зажить своей жизнью и в-третьих обрести силу духа, чтобы достичь следуя по этой дороге намеченного пункта.