По мнению Люка Вовенарга, во всей Вселенной властвует насилие.

Лично я понимаю насилие как индивидуальные действия человека или человеческого сообщества, направленные против жизни, собственности, морали, конкретного человека, группы людей или против жизни любого живого существа.

Насилие — активный человеческий фактор.

Как правило, тот, в отношении кого оно применяется, объявляет насилие злом.

Если насилие направлено с учётом интересов конкретного человека, группы людей, государства, — оно этим человеком или государством объявляется добром. (Обычно без учёта обстоятельств).

Земные правила «игры» предписывают человеку на насилие отвечать таким же или большим насилием, или покорностью.

Всё зависит от собственных сил.

По словам Николая Бердяева: «Братство людей не может быть естественным, природным состоянием людей и людских обществ. В природном порядке человек человеку не брат, а волк, и люди ведут ожесточённую борьбу друг против друга. В порядке природном торжествует дарвинизм».

***

Весна. Середина мая.

Солнце над головой — рукой дотянуться.

Местами ещё лежит тяжёлый, влажный снег. По лесной дороге бегут шумные ручьи, размывая своей безумной талой водой песчаные заплаты.

Лягушки заходятся бульканьем.

В природе ожила и на все лады сливалась после долгой студёной зимы шальная любовь.

Двое: муж и жена, возвращались с охоты.

(Не женское это дело — да вот, поди ты).

Впервые за много лет он взял свою жену на охоту. На глухариный ток.

Пусть хоть раз соприкоснётся с древним видом человеческой страсти. (Об этом нельзя не мечтать).

Но охота не задалась.

Пытались ещё в темноте, как могли, осторожно подойти под песню к глухарю, но, такое нередко бывает, — подшумели.

Глухарь сначала, заподозрив неладное, замолчал, заставив тем самым застыть их в нелепых позах. (Как «паузу» включил).

Лишь в темноте, где-то в кронах деревьев, было отчётливо слышно, как он, важно расхаживая по суку, настороженно щёлкал, тревожно прислушиваясь...

Влажная непроглядная тишина висела над лесом...

Одно неловкое, еле уловимое движение ноги, негромкое чавканье сапога в холодной болотной жиже и, как итог, — взрыв тишины: треск сучьев и мощное хлопанье крыльев лесного богатыря, не разбирающего при взлёте пути.

Всё впустую.

Они ещё несколько часов, крадучись, придерживаясь края, перемещались по току на север в надежде услышать хоть одну таёжную песню.

Пусто.

Ток был практически выбит...

Перебираясь через затопленные канавы по сваленным скользким брёвнам, преодолев остаток пути по моховому болоту, они вышли на лесную дорогу.

Давно рассвело.

С добычей в этот раз не повезло. Теперь до осени — мёртвый сезон...

В заготовках лесного мяса семья не нуждалась. Жили в достатке. Просто охота для мужчины составляла одну из заветных радостей...

На припёке, на широком крупе вывороченной и поваленной бурей сосны, разложили на салфетке бутерброды.

Муж с удовольствием глотнул из фляжки мягкого согревающего коньяку.

Хорошо...

Можно и домой.

И вдруг несмело на чёрную, полностью оттаявшую дорогу, выкатился опьяневший от счастья и ещё совсем белый, в своей зимней шубке, заяц.

Следом избранница.

Перескочили дорогу.

Замелькали между деревьями, помахивая белыми платочками.

Рука привычным, натренированным движением, едва касаясь пальцами, вскинула ружьё к плечу.

Мушка, слившись в одно целое с цепким взглядом, уверенно вела любовную парочку...

Вот они мелькнули, оказавшись совсем близко друг от друга. (Чтобы одним патроном.)

Выстрел!

«Что ты? Не стреляй в них!» — спазма перехватила голос женщины. Сжавшись от отчаяния, она закрыла руками лицо.

Эхо одиноким трагичным раскатом прокатилось над лесом, перекрывая «человеческий» плач раненых зайцев...

***

Нет, не лев — царь зверей.

Царь зверей — человек.

Было время, ты сам очень любил охоту.

В период, когда у человека исключительно земные потребности, такие увлечения — настоящий первобытный подарок. И не только для Тела, но и для зарождающейся Души тоже.

И нет ни вины, ни заслуги человека в том, что он, находясь под властью земного притяжения, живёт только теми радостями и теми печалями, из которых, собственно, и состоит. Но насилие при этом не перестаёт быть насилием...

С тем, чтобы сформировать правильное к нему отношение, необходимо оценить главное — мотивы.

Так, если насилие применяют, руководствуясь инстинктами, по незнанию, то убеждён, незнание освобождает от ответственности. По крайней мере — моральной.

В данном случае агрессивное насилие — Зло, но греха в нём нет.

Хищник избирает себе очередную жертву совсем не потому, что является отпетым негодяем. Неукоснительно следуя законам природы, он выполняет порученную роль. И эту роль трудно переоценить.

Конечно, если бы Господь создал человека одновременно и с животными потребностями Тела, и с высокоорганизованным Разумом, и с высоконравственной Душой, — тогда бы вина полностью лежала на существе, которого, независимо от развития Души, принято называть человеком... И только в этом случае.

Но жизнь устроена таким образом, что «правильным» не стать при рождении. Не стать им ни под наркозом, ни в результате магических заклинаний.

Человек обречён сначала совершать поступки, в том числе и плохие, и уже потом, со значительным запозданием, давать им свою оценку. Только после всего этого, оценив их, он может впервые сделать ответственный выбор: повторять их или нет.

Кому служить: Богу или Дьяволу?

Для каждого человека наступает Момент Истины, и ответ на этот вопрос он вынужден дать прямо...

И, следовательно, грехом является только повторное и осознанное совершение греха.

Ещё одним распространённым видом насилия является насилие в целях самообороны.

Древнегреческий философ Антисфен из Афин здраво рассудил, что «сдержанность нужнее тем, кто слышит о себе дурное, нежели тем, в кого бросают камнями».

В данном случае насилие — Добро.

«Там, где нужна суровость, — мягкость неуместна... Мягкостью не сделаешь врага другом, а только увеличишь его притязания», — заметил Муслим Саади, персидский поэт и мыслитель.

Есть и ещё одна грань человеческих отношений, где без насилия, одной покорностью и «пряниками», не обойтись. Это воспитание собственных детей.

***

Твой сын.

Его никто не заставлял делать уроки. И он в итоге сам принимал решение по этому вопросу.

Ты не нашёл ничего умнее, как по моему совету, переложить отношение Бога к людям — на тему педагогики при воспитании собственного ребёнка.

Не хочет заниматься уроками — его право.

Но изволь при получении низких результатов — в угол. Получалось, что он наказывал себя сам в соответствии с действующим семейным «законодательством».

По праву отца, ты в семье и судья, и прокурор, и, как в сказке, «вы будете, наверно, смеяться, но и адвокат тоже я».

В «отстойном углу» было вывешено твоё обращение к сыну:

«Сын,

Во-первых, не обижайся, если можешь.

Во-вторых, пойми: ты продолжишь свой безумный животный бег по жизни сразу, как только окажешься «на свободе». (Это от тебя никуда не уйдёт).

Но сейчас постарайся использовать вынужденную неподвижность с пользой. Попробуй осмыслить происходящее, оценить свои возможности, осознать истинные желания.

Подумай о смысле жизни.

Привыкай к взрослым правилам «игры».

У нас как: получаешь «тройку» или, не дай бог «двойку», — неприятности тут как тут. Получаешь «четвёрку» — к тебе нет никаких вопросов, ты — как большинство, как часть стада.

Получаешь «пять с плюсом» — ты специалист, Человек. Тебе есть, за что уважать самого себя. Тебя ценят люди.

Чем раньше ты поймёшь эту схему жизни, тем увереннее будешь чувствовать Себя в ней».

***

Один из персонажей сказки Андерсена, по сценарию Евгения Шварца, считает, что «детей надо баловать, — тогда из них вырастают настоящие разбойники».

Только в том случае, если перед родителями стоит именно такая задача, — насилие ни к чему.

Борьба за кусок хлеба, революции и контрреволюции, войны освободительные и захватнические, агрессия и самооборона — везде в основе лежит насилие.

Однако с одной меркой здесь подходить нельзя.

По моему пониманию, если революция — единственный способ добиться куска хлеба и минимальных социальных гарантий от правительства, если по-другому «не понимают», то тогда революция — это Добро.

Но, если в ходе её, уже добившись ранее поставленных целей, «идут дальше», переходя к массовому террору и неоправданной жестокости, то, с этого момента, революция — Зло. Она не больше и не меньше в данном случае, как реализация лидерами своих врождённых садистских наклонностей...

Под благовидным предлогом.

***

Жизнь и Смерть.

Как Свет и Тьма.

Вообще, вопрос смерти — очень личный.

Он в любой момент для человека — открытая рана...

И, если бы не было твёрдого убеждения, что он в жизни — самый главный, стоило бы промолчать...

Имеется в виду не та смерть, что является результатом стихийных бедствий, болезни или естественной старости. (Такая смерть — статистика). Она неотвратима. Здесь выбора нет.

Интерес для философии представляют те ситуации, когда насилие под угрозой смерти ставит человека перед необходимостью выбора — сопротивление или покорность.

Если Душа не сформирована, решение принимать легко: есть возможности у Тела — отвечай насилием на насилие, нет возможностей — иди на поводу у ситуации, у людей, у собственной похоти. (Тело не оценивает события с нравственной точки зрения).

А идя «на поводу», можно зайти очень далеко. Так далеко, что и захочешь вернуться да будет поздно.

Не зря Бестужев — Марлинский предостерегает, что «В беду падают, как в пропасть, вдруг, но в преступление сходят по ступеням».

Человек взрослеет.

Душа начинает заявлять о себе.

В ней просыпается Совесть.

С удивлением обнаруживаешь, что существует не только Страх, но и Стыд.

Не только Тело может испытывать боль, но, как выясняется, и Душа тоже.

И чем дальше, тем трудней становится человеку определять, когда больней.

Впервые появляется потребность сначала получить «добро» у Души и только потом принимать окончательное решение.

И это «добро» получаешь не всегда...

Впервые осознаёшь, что ситуация не вписывается в привычную схему, когда Душа оценивает насилие в отношении себя как заслуженное...

При этом и борьба с ним, даже в целях самообороны, превращается в Зло...

Так недолго и самому превратиться в Дьявола.

А вот это — уже загадка не для животного.

Пат.

Тогда жизнь и смерть — две чаши весов.

Жизнь...

Начинаешь её понимать, когда убеждаешься, что это не самое ценное.

Оказывается, для Души, полностью сформированной, важнее в принципиальных вопросах не идти против своей совести.

Важнее, чем что-либо другое.

А если ситуация не позволяет поступить по совести и при этом сохранить жизнь, то в данном случае смерть — выбор меньшего из двух зол.

Бернард Шоу советует: «Научитесь искусству убедительно говорить "нет". Это самое необходимое на свете умение; жизнь Ваша будет сплошной мукой до тех пор, пока Вы не сумеете выдавать такой ответ без малейшей запинки самым категоричным тоном, совершенно не считаясь ни с чувствами, ни с влиятельным положением просителя или властителя, — всякого, кто просит или требует, чтобы Вы сделали нечто, не соответствующее Вашим собственным желаниям.... Никогда не позволяйте страху смерти руководить вашей жизнью».

Теперь ты это хорошо знаешь, бывают случаи, когда не стоит останавливаться, чтобы этим «нет» перерезать нить жизни...

Зенон рассуждал так: «человек отличается от животного тем, что по собственному усмотрению распоряжается собой; отнимите у него право располагать своею жизнью и смертью, и вы сделаете его рабом людей и событий. Право располагать своею жизнью и смертью позволяет нам противостоять всем бедам, на которые мы обречены и природою, и обществом».

Конечно, понятие «смерть» используется, исходя из моего ограниченного понимания — понимания Разума человеческого. Как образно высказался Ричард Бах, «То, что гусеница называет концом света, школьный учитель называет бабочкой».

И всё-таки для животного сознания человека — это тупик.

Неожиданный благополучный выход из этого «тупика» сопровождается длительным шоком. Формируется иной взгляд на мир.

Именно насилие Дьявола даёт шанс человеку освободиться от своего кокона и родиться заново, уже в другом качестве. (По словам Оноре де Бальзака, «блаженны познавшие ад на земле»).

После этого единственная цель — успеть создать что-то Своё, значимое для Души.

Да, теперь главное успеть...

И «Сегодня — первый день твоей оставшейся жизни».

***