|
|||||||||||
|
Вы здесь: Живое слово >> Классика >> Николай Лесков. Язвительный >> Глава восьмая |
Николай Лесков |
| Предыдущее |
Глава восьмая
8
Вижу, пойдет из этого дело ужасное. Подумал я, подумал и велел Николая Данилова содержать под присмотром, а становому с исправником сказал, что на три дня еду в О-л. Приехал, повидался с правителем, и пошли вместе к губернатору. Тот пил вечерний чай и был в духе. Я ему рассказал дело и, придавая всему, сколько мог, наивный характер, убедил его, что собственно никакого бунта не было и что если бы князь Кулагин захотел простить своих мужиков, то дело о поджоге можно бы скрыть, и не было бы ни следствия, ни экзекуции, ни плетей, ни каторжной работы, а пошел бы старый порядок и тишина.
Слова «порядок и тишина» так понравились губернатору, что он походил, подумал, потянул свою нижнюю губу к носу и сочинил телеграмму в шестьдесят слов к князю. Вечером же эта телеграмма отправлена, а через два дня пришел ответ из Парижа. Князь телеграфировал, что он дает мужикам амнистию, с тем чтобы они всем обществом испросили у г-на Дена прощение и вперед не смели на него ни за что жаловаться.
Приехал я с этой амнистией в Рахманы, собрал сходку и говорю:
— Ребята! так и так, князь вас прощает. Я просил за вас губернатора, а губернатор — князя, и вот от князя вам прощение, с тем чтобы вы тоже выпросили себе прощение у управителя и вперед на него не жаловались понапрасну.
Кланяются, благодарят.
— Ну, как же? Надо вам выбрать ходоков и послать в город к управителю с повинной.
— Выберем.
— Нужно это скоро сделать.
— Нынче пошлем.
— Да уж потом не дурачиться.
— Да мы неш сами рады! Мы ему ничего; только бы его от нас прочь.
— Как же прочь! Князь разумеет, что вы теперь будете жить с Деном в согласии.
— Это опять его, значит, к нам? — спросили разом несколько голосов.
— Да, а то что ж я вам говорил?
— Та-ак-то! Нет; мы на это не согласны.
— Вы ж сами хотели нынче же послать ходоков просить у него прощения.
— Да мы прощения попросим, а уж опять его к себе принять не согласны.
— Так следствие будет.
— Ну, что будет, то нехай будет; а нам с ним никак нельзя обиходиться.
— Что вы врете! Одумайтесь: вас половину поссылают.
— Нет! нам с ним невозможно. Нам куда его, такого ворога, девать некуда нам его.
— Да чем он вам ворог?
— Как же чего еще не ворог! Мужика на нитку, как воробья, привязывал, да еще не ворог?
— Да забудьте вы эту дурацкую нитку! Эка штука большая! Небось лучше бывало при самом князе? Не издыхали, садовые дорожки подчищавши; не гляживали, как вороные на конюшне стоят?
— Ну, дарма. Он господин, его была и воля; а уж этакого, как управитель, он все ж не делал. Господи помилуй! — на нитку вроде воробья сажать... чего мы над собой, сроду родясь, не видывали.
— Подумайте, ребята!
— Что думать! думано уж. С ним до греха еще хуже дождешься.
— Ну, он уж не будет вас на нитку привязывать. Я вам ручаюсь.
— Он другое измыслит над нами не хуже этого.
— Что ему измышлять?
— Он язвительный человек такой.
— Полноте, ребята. Надо губернатору ответ дать. Пауза.
— Что ж! Мы прощенья просить готовы.
— А управителя примете?
— Этого нельзя сделать.
— Да отчего нельзя-то?
— Он язвительный.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ничего больше от рахмановских мужиков не добились, и пошло уголовное дело, по которому трое сослано в каторжную работу, человек двенадцать в арестантские роты, остальные же высечены при земском суде и водворены на жительстве.
Примечания
Печатается по изданию: «Рассказы М. Стебницкого (Н. С. Лескова)», т. II, СПб., 1869. Впервые напечатано в журнале «Якорь», 1863, ээ 12, 13, 14 (с эпиграфом: «Капля камень долбит. Пословица»).
После смерти автора этот рассказ появился в дополнительном (XII) томе собрания его сочинений (1896). При этом произошло текстологическое недоразумение: рассказ напечатан по журналу «Якорь», а между тем в сборнике 1869 года текст рассказа подвергся авторской переработке, при которой были сняты некоторые детали, придававшие рассказанному событию местный, этнографический характер. Убран и первоначальный подзаголовок, характерный для ранних вещей Лескова: «Из Гостомельских воспоминаний». Особенно существенное изменение сделано в конце; в «Якоре» рассказ кончается словами: «и пошло уголовное дело». Продолжение фразы («по которому трое сослано в каторжную работу» и т. д. до конца), появившееся в сборнике 1869 года, не попало в текст XII тома собрания сочинений (а тем самым — и в последующие издания). В сборнике 1869 года этот рассказ был помещен после рассказа «Засуха» (первоначально в журнале «Век», 1862, э 12, под заглавием «Погасшее дело»), причем они объединены здесь общим заголовком: «За что у нас хаживали в каторгу. Два рассказа».
...с Гостомельскими хуторами. — Гостомля — речка в южной части Орловской губернии (в Кромском уезде); на этой речке был хутор Лесковых, в котором прошло детство Н. С. Лескова. «Я вырос в народе на гостомельском выгоне» — вспоминал он потом.
Галманы — олухи.