Ричард Бах

Вы здесь: Живое слово >> Классика >> Р. Бах. Мост через вечность >> Сорок шесть

Сорок шесть

Мы долго не ложились спать. Лесли была погружена в чтение Книги о пассивном использовании солнечной энергии: расширенное издание для профессионалов на трехсотой с чем-то странице.

Я закрыл Историю револьверов Кольта и положил ее на стопку, которая называлась «Прочитано» и взял верхнюю книгу из кучи «Что-читать-дальше».

Как наши книги хорошо характеризуют нас, думал я. Возле кровати со стороны Лесли лежало: Полное собрание стихов И.И. Каммингса, Глобальный отчет для президента о перспективах развития до 2000 года, От беспорядка к бережливости, Биография Авраама Линкольна, написанная Карлом Сэндбергом, Единороги, которых я знаю. Это мгновение вечности, Неурожайные годы. Барышников работает, 2081 американский кинорежиссер.

С моей стороны: Мастера танца в стиле ву-ли, Рассказы Рэя Брэдбери, Одиссея авиатора. Заговор под водой, Интерпретация квантовой механики с точки зрения теории о множественных вселенных, Съедобные — дикорастущие растения Запада, Использование дополнительных обтекателей для стабилизации полета аэропланов. Когда я хочу быстро понять человека, мне достаточно лишь взглянуть на его книжную полку.

Перемена мною книги застала ее как раз в конце вычислений.

—Ну и как там мистер Кольт?— сказала она, передвигаясь со своими чертежами солнечных батарей поближе к свету.

—У него дела идут хорошо. Ты знаешь, что без револьверов Кольта в этой стране на сегодняшний день насчитывалось бы сорок шесть, а не пятьдесят штатов?

—Мы украли четыре штата, угрожая им дулом пистолета?

—Это полнейшая чепуха, Лесли. Не украли. Одни защитили, другие освободили. И не мы. Ты и я не имеем к этому никакого отношения. Но больше чем сто лет назад, для людей, которые жили тогда, кольт был грозным оружием. Это — многозарядный револьвер, который стреляет быстрее, чем любая винтовка, и точнее, чем большинство других видов оружия. Я всегда хотел иметь морской кольт-1851.мм Глупо, правда? Образцы стоят очень дорого, но Кольт производит точные копии.

—Что ты будешь делать с такой вещью?

Она не стремилась выглядеть соблазнительной в этот момент, но даже зимняя длинная ночная рубашка не могла скрыть прелестного очертания ее тела. Когда я перерасту свое бесхитростное очарование видом того тела, в котором ей посчастливилось родиться? Никогда, думал я.

—С какой вещью?— спросил я отсутствующе.

—Животное,— заворчала она.— Что ты будешь делать со старым пистолетом?

—А, с кольтом? Сколько я себя помню, у меня к нему какое-то странное отношение. Когда я понимаю, что у меня его нет, я чувствую себя как бы раздетым, уязвимым. Это старая привычка быть не дальше чем на расстоянии вытянутой руки от него, но я никогда даже не прикасался ни к одному кольту. Разве это не странно?

—Если ты хочешь купить его, мы можем начать копить деньги. Если это так важно для тебя.

Как часто нас уводят обратно в прошлое вещи или детали предметов, старые машины, дома, местности, которые мы без всякой причины страстно любим или жутко ненавидим. Жил ли когда-либо человек, у которого не было магнетического притяжения к другим местам или приятного домашнего ощущения по отношению к другим временам? Я знал, что один человек из моих прошлых воплощений сжимал рукоятку медно-голубого железного патентованного револьвера «кольт». Было бы забавно узнать когда-нибудь, кем был этот человек.

—Я думаю, не надо, вуки. Просто глупая мысль.

—А что ты теперь будешь читать?— сказала она, поворачивая свою книгу боком, чтобы рассмотреть следующий чертеж.

—Она называется Жизнь в смерти. Выглядит как довольно систематическое исследование, интервью с людьми, которые были при смерти. Они рассказывают, что они чувствовали, что видели. А как движется твоя книга?

Большой белый длинношерстный персидский кот Ангел, весивший шесть фунтов, вскочил на кровать. Он тяжело, будто в нем было шесть тонн, направился к Лесли и, мурлыча от удовольствия, растянулся на раскрытой перед ней книге.

—Прекрасно. Эта глава особенно интересна. Она говорит: мур-мур-мур-ГЛАЗА-НОС-ГЛАЗА-МУР-мур, когти и хвост. Ангел, слушай, мои слова Ты мне мешаешь значат для тебя что-нибудь? А снова Ты улегся на мою книгу?

Кот своим сонным взглядом ответил ей «нет» и замурлыкал еще громче.

Лесли переместила пушистого зверя себе на плечо, и мы читали некоторое время молча.

—Спокойной ночи, маленький вук, —сказал я, выключая свою ночную лампу.— Я буду ждать тебя на углу бульвара Облаков и улочки Спокойного Сна...

—Я задержусь ненадолго, милый,— сказала она.— Спокойной ночи.

Я помял подушку и свернулся калачиком, собираясь уснуть. В течение некоторого времени я пытался научиться видеть сновидения по заказу, но успех был минимальным. Сегодня я слишком устал, чтобы заниматься этим. Я сразу же провалился в сон.

Это был легкий воздушный стеклянный дом, находящийся на возвышении среди зеленых лесса, покрывавших остров. Везде красовались цветы — целый фейерверк красок в комнатах, вокруг дома и дальше, там, где нисходящий склон переходил в ровные луга. Аэроплан-амфибия стоял на траве, отражая восходящее солнце. Вдали за глубокими водами виднелись другие острова. Их цвет менялся от ярко-зеленых на переднем плане до туманно-голубых на горизонте.

Деревья были не только снаружи дома, но и внутри. Вьющиеся растения окаймляли большое квадратное отверстие в крыше, через которое дом заполняли солнечный спет и свежий воздух. Кресла и диван покрыты мягкой лимонного цвета тканью.

Легкодоступные полки книг. Звучит великолепный «Концерт для симфонического оркестра» Бартока. Все это казалось нам нашим домом благодаря музыке и растениям, аэроплану и открытой, как с воздуха, панораме. Это было как раз то, что мы мечтали когда-то построить для себя.

-Добро пожаловать, Ричард и Лесли! Это все создали вы!

Нас встретили двое знакомых людей. Они смеялись, и весело обнимали нас.

Мы забываем днем, а во сне мы помним все сны прошлых лет.

Мужчина был тем же, кто в первый раз летал со мной на Птеродактиле, он был со мной, но через десять или двадцать лет, и выглядел помолодевшим... Женщина была той Лесли, что встречала нас возле аэроплана, и ее красота была озарена пониманием.

—Садитесь, пожалуйста,— сказала она.— У нас не очень много времени.

Мужчина подал нам на передвижном деревянном столике теплый напиток.

—Итак, это — наше будущее,— сказала Лесли.— Вы хорошо потрудились!

—Это одно из ваших возможных будущих,— сказала другая Лесли,— и потрудились над ним именно вы.

—Вы указали нам путь,— сказал мужчина.— Вы открыли перед нами возможности, которых у нас не было бы без вас.

—А ведь мы особо не старались, правда, вук?— сказал я, улыбаясь своей жене.

—Нет, мы старались,— ответила она,— и немало.

—Мы можем отблагодарить вас только тем, что пригласили вас в этот дом,— сказал Ричард-из-будущего.— Твой проект, Лесли, отлично зарекомендовал себя.

—Почти отлично,— добавила его жена.— Фотоэлементы работают даже лучше, чем ты ожидаешь. Но у меня есть некоторые соображения по поводу теплоносителя...

Две Лесли были готовы начать основательно обсуждать технические аспекты производства солнечных батарей и теплоизоляции, когда я понял, что...

—Извините, пожалуйста,— сказал я,— но мы ведь находимся в сновидении! Каждый из нас, не правда ли? Или это не сон?

—Верно,— сказал будущий Ричард — Сегодня нам впервые удалось связаться с вами. Мы занимались время от времени этим в течение многих лет — и вот, кажется, нам удалась.

Я удивился.

—Вы занимались этим годами и только теперь впервые связались с нами?

—Вы поймете это, когда сами сможете вступать в контакт. Долгое время вы будете лишь встречаться с людьми, которых никогда не видели — собой в будущем, собой в параллельном мире, друзьями, которые умерли. Вы будете еще долго учиться, прежде чем сможете учить сами. У вас уйдет на это обучение двадцать лет. Через двадцать лет занятий вы легко сможете давать советы своим собеседникам во сне, когда вы этого пожелаете. Потом вы обратитесь с благодарностью к своим предшественникам.

—Предшественникам?— спросила Лесли.— Это мы — предшественники?

—Извини меня,— сказал он.— Ты неправильно выбираешь слова. Ваше будущее — эта наше прошлое. Но верно и та, что наше будущее — это ваше прошлое. Как только вы освободитесь от суеверий, связанных с временем, и позанимаетесь немного путешествиями во сне, вы все поймете. До тех пор, пока мы верим во время как последовательность событий, мы видим становление, а не бытие. Вне времени все мы — одно.

—Как приятно, что это несложно,— сказала Лесли.

Мне пришлось вмешаться.

—Простите. Эта новая книга. Вы ведь знаете меня и названия моих книг. Когда я его найду? Будет ли вообще эта книга когда-либо написана и напечатана, потому что как я ни стараюсь... как мне найти название?

У будущего Ричарда было не слишком много терпения, чтобы выслушивать мои жалобы.

—Этот сон не для того, чтобы дать тебе название. Да, ты найдешь его; да, книга будет напечатана.

-Это все, что я хотел узнать,— сказал я. А затем снова кротко спросил: — Каким будет название?

—Этот сон для того, чтобы донести до вас нечто другое,— сказал он.— У нас здесь... давайте назовем это письмом... от нас, ушедших далеко вперед в будущее. Ведь была же у вас идея связаться с молодыми Диком и Лесли, когда они только начинали самостоятельную жизнь. Теперь мы все больше становимся кем-то, похожим на писателей, передающих сведения из будущего. Все, что вы думаете о себе в прошлом, доходит до нас в то время. Это очень слабые, подсознательные влияния, но они меняют людей, и им не нужно больше переживать такие тяжелые времена, какие выпали нам и нашей жизни. Бывают, конечно, трудности, но есть небольшая надежда на то, что обучение любви не будет одной из них.

—Вот наше письмо,— сказала Лесли-из-будущего,— и нем сказано: «Все, что вы знаете, истинно!» — Она начала исчезать, вся окружающая обстановка заколебалась.— Это еще не все, слушайте: «Никогда не сомневайтесь в том, что вы знаете». То было не просто красивое название книги. Помните, что мы — мосты...

Затем сон переменился, проплыли какие-то чемоданы, заполненные сдобными булочками, погоня на автомобилях, пароход с колесами.

Я не разбудил Лесли, но записал в ночной полутьме у себя в блокноте, который лежал рядом с подушкой, все, что еще помнил о том, что случилось до появления булочек.

Когда она проснулась, на следующее утро, я сказал:

—Давай я расскажу тебе о сне, который тебе приснился.

—О каком таком сне?

—О сне, в котором мы с тобой встретили себя в доме, который ты спроектировала.

—Ричард!— воскликнула она.— Я помню! Давай я расскажу! Это было великолепное место с оленем на лужайке и озерцом, в котором отражалось цветочное поле, похожее на то, что было у нас в Орегоне. Значит, солнечный дом по моему проекту будет построен! Там внутри была музыка, книги и деревья... так просторно и много света! День был погожим, вокруг все так красочно, а Долли и Ангел смотрели на нас и снова засыпали, продолжая урчать. Вот толстые старые коты! Я видела нашу новую книгу на полке!

—Да? Неужели? И как она называлась? Говори же!

Она пожала плечами, стараясь вспомнить.

—Вуки, мне так жаль! Выскочило...

—Ну, ладно. Не переживай,— сказал я.— Это я из любопытства. Забавный сон, что скажешь?

—В названии было что-то о вечности.

Следующее