Николай Доля, Юля Миронова
Без риска быть... / «Живое Слово» / Юля Миронова / Николай Доля
Свет Черного Солнца
Не свободен ли я?
1 Кор. 9, 1
После разговора с Жанной Сергей сразу же вернулся домой, только успел поставить машину на стоянку, и купить все необходимое на вечер. Сам он был полон сил, а голова полна разных мыслей. Хоть он и нехорошо поговорил с Жанной, но одну умную мысль она сказала: что мысли рождают решения, а решения — действия. Значит, думать все-таки придется. И сегодня он принял одно решение: пока притормозить все отношения с Жанной, а все силы бросить на налаживание жизни с Анжелой. И по дороге домой он все думал, что же можно ей предложить, как ее расшевелить, как вернуть интерес к жизни у Анжелы, который как-то пропал в последнее время. А если честно признаться, то давно пропал, даже не три месяца назад с появлением у мужа любовницы, да еще такой любвеобильной. Он даже придумал, с чего начать разговор, чтобы потом плавно перейти в нужное русло, а там вести его и принимать решения по обстоятельствам.
Сергей даже звонить в дверь не стал, чтобы не беспокоить и не напрягать лишний раз Анжелу, открыл своим ключом. Но эффект получился прямо противоположный: не успел он даже разуться, как в дверях появилась очень бледная Анжела, на ней лица не было, она только испуганно взглянула на мужа и остановилась в дверях, как вкопанная.
—Привет, я сегодня пораньше освободился,— сказал Сергей, а, заметив такую реакцию жены, спросил:— Ты что, не рада мне? Что случилось?
—Ты меня так напугал,— тихонько прошептала Анжела, и по ее щекам потекли слезы.
—Прекрати, пожалуйста,— сказал он, но это не возымело никакого результата.— Ладно, вопрос, ты сегодня ела?
Анжела, не прекращая плакать, только кивнула.
—А вообще, тебя покормить?— уточнил Сергей.
—Я не хочу, но если ты будешь, я присоединюсь.
—А я тебя хотел угостить вкусненьким. Я же тоже обедал сегодня, поэтому думал, что если ты не голодна, можно будет съесть по паре бутербродов с красной рыбой и чай с лимоном, наш, фирменный. Будем?
—Хорошо.
—А ты знаешь, что я тебе сегодня принес? Пошли в комнату, а то тут какая-то не такая обстановка.
Анжела вернулась в комнату, из которой только вышла и с ужасом заметила, что забыла убрать постель, в которой пролежала сегодня весь день. Нет, она, конечно, как встала, сразу же убрала ее, но через два часа так замерзла, что снова пришлось ее расстилать и забираться под теплое одеяло. Она так и не согрелась до самого прихода Сергея. Вообще не было даже сил показывать хоть какие-то положительные эмоции, тем более, чтобы их играть.
Но подарок, который Сергей вытащил из большого пакета, действительно обрадовал: это была такая нарядная, так аккуратно сделанная кукла — девочка в старинном наряде, с книжкой в руке, почти как живая, только очень маленькая. Анжела так ее прижала к себе, что ей показалось, что она даже чуть согрелась. Но через полминуты улыбка стала грустной, а на глаза снова навернулись слезы.
—Анжела, миленькая, ну не плачь, объясни, я ничего не понимаю. Что же ты творишь?
—Я? Ничего. Я не творю, я только подумала, что у нас с тобой нет такой маленькой девочки, но живой, и снова стало грустно. Я тоже себя не понимаю, все время хочется плакать. Что бы ты ни сказал, что бы я ни подумала.
—Мне нельзя с тобой говорить?
—Можно, но я, наверное, разучилась тебя слушать или слышать. Я не понимаю, что переключилось в голове. Ты сегодня не позвонил в дверь, и открыл ее сам. А я уже накрутила себе, что я тебе в тягость, ты не хочешь даже, чтобы я вышла и открыла тебе. Но я же могу. Да, я еще бы должна была тебе приготовить ужин и встретить накрытым столом, а ты приходишь после работы, уставший, и собираешься готовить мне ужин. Я понимаю, что я ни на что не способная, неумеха, неприспособленная к жизни. Нет, ты не говоришь такое, но я это слышу.
—Анжела, а давай ты как-нибудь разучишься так переводить. И будем нормально жить, как раньше.
—Мы, наверное, так уже не сможем. Вот ты ничего не сказал про неубранную постель, может, даже не заметил, зато я себе все сказала. Я даже готова оправдываться. Что утром я так замерзла, что до самого вечера так и не смогла согреться.
—Анжела, может, ты устала?
—От безделья? Завтра хочу встать и весь день быть хозяйственной женой. И знаешь, что будет? Я к вечеру снова ничего не сделаю, испорчу кучу продуктов, что-нибудь разобью, и весь вечер снова проплачу.
—Анжела, ну хочешь, спроси, что я имел в виду, когда говорил или делал что-нибудь. Ты же понимаешь сама, что накручиваешь себя зря.
—Я не знаю. Я же тебе говорю, что пока не знаю, потерялась я.
—Хорошо, пошли делать бутерброды. Ты будешь мне помогать?
—А я еще могу отказаться?
—Анжела, а ты знаешь, мне кажется, что я сейчас первый раз в жизни с тобой начну ругаться, причем грязными матерными словами,— недовольно заговорил Сергей, но, увидев ужас в глазах Анжелы, сразу же пошел на попятную:— Милая, любимая, девочка моя, как я хочу, чтобы у нас все снова стало хорошо, чтобы мы не загонялись в свои выдумки, не рисовали для себя чудовищ.
==========
«Этот вечер, как и несколько предыдущих, прошел ужасно,— думала Анжела, когда лежала в объятиях спящего Сергея и все никак не могла заснуть сама.— Да, пусть я сама себе пыталась хоть что-то объяснить, хоть в чем-то разобралась в своем поведении, в своих мыслях, но что творилось с Сережей, я никак не могу понять. Почему он вдруг стал так агрессивно и навязчиво ласков, заботлив? Почему он все время хочет выяснить что-то? Почему он все время придумывает себе и мне все новые задачи? Ведь это не может быть просто так, за этим что-то стоит. Да, он говорит правильные слова, правильные вещи, но он стал раздражаться, по любому поводу и без повода. И с каждым днем я все меньше верю, что он еще меня любит. Нельзя одновременно любить и так издеваться над тем, кого любишь. И что же у нас сломалось? Почему все перекрасилось в черный цвет? И самое главное, где найти силы сдерживать себя, чтобы хотя бы не плакать беспрерывно. Это его тоже заводит. А сегодня еще угрожал разругаться... А не этого ли он хочет?
Может, и вправду, он этим добивается, чтобы я ушла от него, или сам хочет уйти? Да? Интересная мысль. А если это так, то смотри, все выстраивается, все складывается. И все находит объяснения. Надо будет завтра предложить. А что предложить? Развестись? И мне возвращаться к родителям? Не хочу. Одного воскресенья хватило, чтобы отбить всякую охоту туда возвращаться. Это они мне такого добра желают? Ну, не современная я. Не такая, как должна быть, чтобы и лошадь остановить, и в горящую избу. Я не умею этого. Не в то время угораздило родиться. Родилась бы лет двести назад, к двадцати годам родила, если бы смогла, пять-шесть детей и умерла бы от истощения. Не знаю. Ну не получилось мне забеременеть. Все — теперь клеймо ставить что ли? Ой, я сама начинаю ругаться. Нет, ругаться не надо. Надо найти хоть какой-то выход. Остаться одной здесь, если не к родителям. Не знаю, смогу ли? Хотя, для себя я ведь могу и еду сделать, и постирать, погладить. Это ему же все не так. И только потому, что он умеет лучше.
Уйти? А куда. Кто и где меня ждет?
Ладно, завтра скажу Сереже, что хочу с ним развестись. Без объяснения причин. А он пусть решает, что будем с этим делать. Как он решит, с этим я и соглашусь».
==========
«Три дня прошло с той субботы в «Олимпике», а как жизнь закрутила»,— думал Сергей, вспоминая вчерашний вечер и сегодняшний утренний разговор с Анжелой. Утром он проснулся, а Анжела уже не спала, а может, так и не заснула в эту ночь. Кто же ее знает. Как она сказала?
—Сережа, мне кажется, что нам надо развестись.
От таких слов ему чуть дурно не стало. Он же не мог объяснить Анжеле, что только вчера он сам бросил такую женщину — Жанну, и только ради того, чтобы все наладить с нею. Какими словами можно это объяснить? И что это вообще значит? Минут через пять он, взвесив все, решил чуть оттянуть время.
—Анжела, а тебе не кажется, что ты горячку порешь? Зачем тебе это?
—Мне показалось, что ты меня разлюбил, что хочешь избавиться от меня, любым способом сделать так, чтобы меня не было в твоей жизни. Другого объяснения не смогла найти тому, что у нас творится в последнее время.
После вчерашнего вечера и разговоров, он понял, что если он хоть что-то скажет, то это будет сразу же переведено не так, неправильно и не в ту степь. Поэтому он решил взять тайм-аут.
—Анжела, твое предложение столь неожиданно, что я не готов ничего сказать по этому вопросу. Я знаю только одно: я этого не хочу. Но, дай мне срок, хотя бы неделю-две, и мы с тобой серьезно об этом поговорим. И мне сейчас надо на работу, к вечеру придумай, как я себя должен вести, чтобы эту неделю мы хотя бы прожили не так, как последние три дня. Я не выдержу.
—Давай вечером поговорим. Хотя я могу сказать даже сейчас. Я не справляюсь с таким количеством внимания ко мне с твоей стороны. Это меня выбивает из равновесия.
Вот такой был разговор утром, а сейчас Сергей остановил машину у своей фирмы, и что-то надо было решить, перед тем как завертеться в деловой текучке. «Давлю? Может быть. Но я же только пытаюсь ее вытащить из ее депрессии. А она, выходит, не хочет? Ладно, давай, попробуем не давить. Ведь раньше как-то получалось. Тем более, есть целая неделя, а то и две. Может, и удастся вернуть все на круги своя»,— решил Сергей и, поставив машину на сигнализацию, пошел на работу.
==========
Жанна эту среду провела одна. Она никого не хотела видеть, ни с кем не хотела разговаривать, тем более, ругаться или спасать. Завтра она привезет Витьку, а сегодня можно решить накопившиеся вопросы к себе, этим она и занималась целый день. Даже телевизор не включала, даже в магазин только сходила в ближайший, чтобы не отвлекаться ни на что и быстрее вернуться к своим мыслям. И кое-что в ее голове упорядочилось, расставилось по полочкам, утряслось. Вполне довольная собой и своими выводами, она вечером встретила мужа, поинтересовалась:
—Как Катя осваивается на новой работе?
—Ты знаешь, Жанн, вполне находим общий язык. Для первого дня очень даже прилично. Я думал, хуже будет. Тем более, она все пропускает через себя. И пока не решит, что это необходимо и ей тоже, даже не понимает, о чем речь.
—Что ты имеешь в виду?
—Ну, вот как надо по телефону разговаривать. Объяснил, не поняла. Потом, ответила раз, второй, пришла, переспросила, что я предлагал? Попробовала, понравилось. Осознала, что лучше говорить правильно. Ведь по голосу чаще всего определяют, с кем имеют дело. Хотя она в первый раз поняла меня так, будто я ей предлагал разговаривать, как будто это не фирма, а секс по телефону. Но ведь до нее дошло же. И разницу поняла, что это хоть и не секс, но в любом случае общение и, может быть, даже интимное.
—Ну-ну,— улыбнулась Жанна.— С этим понятно. А что, ты сам над нею шефство взял?
—А кому же еще? Надя же ушла, научить некому.
—Да, это хорошо, что она нашла себе хорошего учителя. У нас для нее такого не нашлось. А может, это потому, что коллектив женский был? Наверное, Катя хочет у тебя остаться.
—Две недели испытательного срока, посмотрим, чему научится.
—Так чему учить будешь.
Больше никаких серьезных разговоров не было. Борис еще пару раз намекнул о тех проблемах, которые в полный рост стояли на прошлой неделе, но Жанна либо не слышала эти намеки, либо не хотела разговаривать.
==========
Когда они разошлись по разным комнатам, и Борис делал вид, что смотрит спортивные передачи, сам пытался разобраться, что случилось с Жанной, почему она вдруг перешла от активных действий к полному их игнорированию. Он даже не понял, узнала ли она хоть что-нибудь про ту пятницу? Ведь никаких проявлений этой информации не было заметно. На имя Надя она не ведется, даже глазом не повела, когда узнала, что та уволилась. И Полину не вспоминает. А может, и вправду, она не обладает никакой информацией. Своих девчонок разогнал. Но выходит, сам. Надя не согласилась, Полине два дня некогда. Хотя она тоже может обижаться за то, что Надю притащил, за то, что предложил роль любовницы, то есть заменил или подвинул саму Полину, да и мало ли, хотя бы те три встречи на прошлой неделе. Это был перебор. Поэтому сама Полина может взбрыкнуть. Но встретиться, поговорить, надо. Хотя пробовал дозвониться весь день, на работе нет — отгул взяла, мобильник отключен или находится вне зоны действия сети. Странно, конечно, но в любом случае, она может и от него прятаться. Так неужели Жанне не доложили про пятницу? Или права Полина, что сама Жанна убедилась в своей способности заставить сделать его все, что ей вздумается, убедилась в этом, и решила ничего не делать. Может, роман с Катей закрутить? А смысл? Маленькая она еще, до жизни жадная, и ей много надо. Надо хотя бы выяснить, с кем она сейчас.
Да, с понедельника на их с Жанной постели появился евро-комплект постельного белья: одна простынь, но два одеяла. Жанна говорит, что это модно теперь так. Да, снова про Жанну, а чего это она третий день дома? Уж не случилось ли что у нее с ее Сергеем? Может, они расстались? Ну и что? А ему это интересно? Ладно, есть время еще посмотреть за событиями. А уж потом и выводы делать.
==========
Полина, убежав от той остановки, где в 50 метрах от нее сидела Надя, быстрым шагом, ничего не замечая вокруг, проскочила половину пути до следующей остановки, вдруг остановилась. Во-первых, за нею никто не гнался, во-вторых, ей дали сделать то, что она решила, ну и, в-третьих, надо было сегодня вернуться домой, и там начинать новую жизнь. Как говорил Борис, надо научиться жить не изменяя. Да, Полина поставила семейные ценности во главу угла. И на этой основе собиралась теперь строить свою жизнь. Получится или нет, она не знала, но пробовать-то надо.
Она снова ушла с дороги, немножко успокоилась, так, чтобы можно было хотя бы доехать до дому, дождалась, пока высохнут слезы, вытерла потеки туши по щекам, вышла на дорогу, поймала машину и через час после расставания с Надей уже была дома.
Олег, видя, что у Полины все не так, решил дождаться, пока уложат сына спать. Пашка, довольный тем, что мама дома, играл с папой и маму дергал только по исключительной необходимости, ну не чаще одного раза в 10 минут. Наигрался, прослушал классную историю про черные дыры, горизонт событий, проблему сохранения информации во Вселенной и угомонился в начале десятого.
Минут через десять Олег подошел к Полине, обнял ее, она прижалась к нему и заплакала.
—У тебя все-таки что-то случилось,— Олег не спрашивал, констатировал.
—Случилось. И не только на прошлой неделе, но и сегодня. Олег, пожалуйста, хочешь, я тебе пообещаю все-все-все рассказать? Хочешь, сейчас же меня выгони, из-за того, что сегодня я не смогу это сделать. А если я тебе скажу, что я вернулась домой, и пообещаю, что как только чуть-чуть затянутся раны, я тебе сама расскажу все. Ты мне это позволишь?
—А тебя, значит, можно выгнать за это?
Полина грустно вздохнула, выпустила Олега из своих объятий, поднялась и направилась к двери.
—Полина, ты куда?
—Сегодня день такой: рубим все хвосты. На развод подам сама. В таком случае, есть шанс, что ребенок с тобой останется,— она уже обулась, и даже взялась за ручку замка двери.
—Полина, все решения только после разговора. Договорились?— Олег отстранил ее руку от двери.
—Да.
—Они будут обоюдными. По крайней мере, мы умные люди, найдем компромисс.
—В принципе, да.
—До этого разговора, я не хочу, чтобы ты уходила. Я еще не хочу тебе навязываться, то есть ты свободна, и я к тебе не пристаю ни с чем. И еще, этот разговор не обязателен.
—Не нужен?
—Не обязателен. Если тебе нужен, поговорим, если сможем без него обойтись, попробуем обойтись и без него. Договорились?
—Да.
—И ты можешь делать, что тебе хочется.
—Я это могу? Правда?
—Как будто ты что-то другое делала. Контрольное время у тебя есть?
—Для начала разговора? Дня три — неделя. Хотя, по-моему, я сейчас готова вывалить на тебя все. Ты же мне обещаешь понимание.
—Мне хочется, чтобы ты сама себя поняла.
—Ты меня понимаешь. И ты все знаешь.
==========
Ровно в 10-00 Надя вошла в офис. За ее столом, который всего три дня назад был ее местом работы, сидела молодая особа, скорее всего, Катя. Она уже по-хозяйски и оценивающе окинула взглядом посетительницу, что-то нехорошее подумала, что не могло не отразиться в ее взгляде, и приветливо улыбнулась. Надя довольно-таки бесцеремонно рассматривала новую секретаршу. Ох, и хлебнет Борис с нею проблем, уж очень четко можно было увидеть и хватку, и устремления этой Кати. Ну и ладно, время покажет, что будет дальше. А так с виду, если не вглядываться в глаза — обыкновенная девушка, на вид лет двадцати, русые стриженые волосы, давно мелированные, правильный овал лица, пухлые губы, ямочки на щеках. Каждая деталь лица была вполне красива и привлекательна, но в целом, что-то было не так, или она еще не привыкла все это поддерживать в гармонии, и нужно было правильно нанести макияж, чтобы лицо не распадалось на несколько частей. Одета вполне по-современному: блузка с таким широким вырезом, открывающая все плечи, но своей обнаженностью они не раздражали, только задавали вопрос, в лифчике она или без, потому как бретелек не было видно. Ну и легкие джинсы с заниженной талией, хорошо хоть стринги не торчат на пять сантиметров выше пояса. И хоть в такую погоду лучше ходить в юбке, но тут уж кому как, некоторые любят и в брюках, тем более, что в последнее время не только платья, но и юбки постепенно покидали гардеробы юных красавиц.
Все это произошло в какие-то доли секунды, пока Надя не поздоровалась.
—Здравствуйте, Вы к Борису Сергеевичу?
«Да, голос у нее приятный, этого не отнять»,— подумала Надя, и только кивнула в знак согласия.
—Как о Вас доложить?
—А Вы скажите ему, что уже ровно десять. Он и так знает,— улыбнулась Надя.
—И все?— недоуменно спросила Катя, и каким-то другим взглядом посмотрела на посетительницу. Неужели она чего-то не поняла? Никак такой доклад не мог вязаться с этой молодой женщиной. Крута, что ли? Но так как Надя других вариантов не предлагала, подняла трубку селектора, и виноватым тоном сказала:— Борис Сергеевич, десять часов.
—Ну и что? Там ко мне никого нет?
—Вот она и просила передать, что уже десять.
—Пусть заходит.
—Проходите,— ничего не понимая, сказала Катя.
Надя, открыла дверь в кабинет, зашла, поздоровалась и без всяких приглашений села за стол.
—Надежда, я думаю, Вы на меня не обижаетесь?
—Борис Сергеевич, по-моему, мы с Вами договорились.
—Да, но в любом случае. Как у Вас с работой, нашли?
—Похоже, что нашла. Сегодня выхожу.
—А не поздно? Сегодня-то.
—Нет, как раз, вовремя.
—Надежда, у меня к Вам несколько вопросов. Как по-Вашему, сколько я вам должен? Я имею в виду, выходное пособие и за пятницу, это отдельно.
—На Ваше усмотрение: и первый, и второй пункты, я же у своего подъезда Вам все сказала.
—Ладно, вопрос снят. В бухгалтерии получите зарплату за прошлый месяц, и компенсацию за неиспользованный отпуск. А это еще,— Борис протянул конверт, Надя положила его в сумку, не глядя.— Второй вопрос, Вы с Полиной виделись на этой неделе?
—Да, пришлось.
—Она ничего не говорила про меня?
—Как же не говорила, поминала незлым тихим словом. А что-то случилось?
—Мы не можем никак встретиться. Мобильник второй день не отвечает, и на работе ее нет.
—Вчера мы весь день провели с нею. Мобильник она, действительно, отключала. Подождите день-два, она сама объявится.
—Вы так думаете?
—Да, но я не знаю, что она сейчас решила, то, что было решено раньше, может же измениться и не раз. А я зачем буду передавать неправильную информацию?
—Хорошо. Зря я спросил, конечно. Но как получилось. И последний вопрос, Вы не переменили своего решения по поводу того, что было решено, перерешено?
—Борис Сергеевич, Вам сказать, что я думаю, или все же оставим свои мысли каждый при себе? Я бы не хотела снова поднимать пока этот вопрос. Да, хотела сказать, что у меня достойная замена,— улыбнулась Надя,— она мне понравилась.
—И чем же, если не секрет?
—Умная слишком. Но заморочить ее даже интересно. У меня, кажется, получилось. Ладно, Борис Сергеевич, извините, если что не так. До свидания.
—Спасибо за работу. И еще раз извините меня за пятницу.
—Если бы Вы знали, за что извиняетесь. Может, только благодаря этой пятнице я жить начала. Пойду я.
—До свидания.
Надя совершенно спокойно покинула кабинет бывшего шефа, зашла в бухгалтерию, подписала все документы, получила трудовую книжку и расчет, вернулась к секретарше.
—Катя, пойдемте, покурим.
—Я не курю.
—Я тоже. На три минуты,— Надя нажала кнопку вызова директора, и сказала по громкой связи:— Борис Сергеевич, я Катю у Вас на пять минут украду.
—На пять минут. Не больше.
Надя выключила селектор и, обращаясь к Кате, сказала:
—Вот, все решили. Пойдемте, я Вас не съем.
Катя вышла из офиса следом за Надей, подошли к окошку.
—Как Вам работается на новом месте?— спросила Надя.
—Я тут только второй день.
—Это я знаю. Я еще в понедельник сидела на Вашем месте, или Вы сейчас на моем, какая разница. И то, что Вы почти год работали у Жанны Викторовны, тоже знаю.
—Вот как? А мне сказали, что Вы срочно ушли по семейным обстоятельствам.
—Да, вполне достойную причину придумал Борис Сергеевич. Как он Вам? Ваше первое впечатление о нем, как о человеке?
—Мне показалось, что он очень серьезный, и за эти дни, похоже, у него не было ни разу хорошего настроения.
—Да какое тут настроение будет? Все его бросают. Везде проблемы. Осталось только Вадиму рассчитаться — совсем один останется.
—Вадим — это водитель?
—Да.
—А если я Вас спрошу, Вы не обидитесь?
—Спрашивайте,— улыбнулась Надя.
—Почему Вы ушли?
—Вы же понимаете, личные отношения в данной фирме не приветствуются. Вот из-за них и ушла.
—Не поняла, какие личные отношения?
—Ну эти — любовь-морковь. А Вас что, Борис Сергеевич не предупреждал?
—Нет.
—Вот ведь как. Значит, я уже отстала. До прошлой пятницы он сам всех гонял за это. А тут сломался и даже Вас не предупредил. Выходит, теперь всем можно? Интересно. Хотя, может, и правильно. Новые люди — новые правила. Посмотрим, что из этого получится.
—Я правильно поняла, что только из-за этого Вы ушли?
—Ну не только, скорее всего, из-за Жанны Викторовны. Я бы не смогла с нею даже говорить, не то, что в глаза смотреть, если бы осталась тут работать.
—Она-то его хоть не бросает?
—Он говорил, что в семье большие проблемы. Вы же, наверное, сами знаете, у нее любовь.
—Я в курсе. У нее такой симпатичный ухажер, он был у нас в фирме несколько раз.
—Ладно, я хочу Вас предупредить, что обо всем, что происходит с Борисом, Жанна Викторовна в курсе. И только из-за того, что подозрение пало на меня, мне пришлось рассчитываться. Такие вот дела. Да, этого я не знала, за это и поплатилась. Но Вы должны быть в курсе, если хотите здесь работать. Все, я предупредила. Больше не смею задерживать.
—Надежда, я не поняла, зачем Вы все мне это рассказали? Мне показалось, что сначала Вы меня уговариваете, чтобы я не выделывалась, если он захочет вдруг, а потом сказали, что мне сразу же придется после этого уходить.
—Катя, я просто сообщила необходимую для Вас информацию. Как Вы ею воспользуетесь, сами решайте. Можете даже обсудить с Борисом. Я не против. Это он считает себя виноватым до сих пор за то, что произошло.
—А Вы из мести?
—Не-а. Просто предупреждаю Вас об опасности необдуманных поступков.
—Тогда спасибо.
—Да не за что.
==========
Выйдя из здания, в котором располагался офис, Надежда с облегчением вздохнула. Все, освободилась. Хотя и не слишком она переживала из-за этого визита, но вот этот последний вопрос Бориса, он чуть не поставил Надю в тупик. Неужели он на что-то надеялся? Неужели после этого можно было продолжить общаться, как ни в чем ни бывало. Или как? Но ведь он же не в курсе, о чем они говорили с Полиной, и почему Надя может с нею встретиться, а Борис нет. А может, он еще рассчитывает на то, что хоть она его не бросит, но уже и сам в это не верит. Поэтому и предлагал Наде продолжить. Ладно, есть Катя. Вот пусть он ей и пудрит мозги. Если ему так уж необходима любовница. По крайней мере, она уже сама готова.
Надя набрала номер Жанны. Договорились встретиться в час дня. И до часа Надя гуляла по магазинам. Купила летнее платье Насте, а себе юбку, потому что вчера ей понравилось быть девочкой, а не каким-то унисексом. В час дня Жанна забрала Надю у «России», поехали в «Орифлейм». Там очень быстро оформили все бумаги с завтрашнего числа, Наде надавали разных каталогов на изучение и сразу для работы. И Жанна снова увезла ее из фирмы, сказала, что все это ерунда, надо внимательно полистать, чтобы знать, чем торговать, а уже потом они подробно поговорят обо всем, и только после этого можно будет приступать к работе.
Они сидели в кафе и разговаривали. У обеих было хорошее настроение.
—Я сегодня была у Бориса. Видела Вашу Катю.
—Ну и как она Вам? Понравилась?
—Вполне. Она, похоже, освоилась. Сейчас подучится немного, станет незаменимой. Тем более, она, кажется, знает, чего хочет.
—Знает,— улыбнулась Жанна.
—А Вы не боитесь, что она будет с Борисом?
—А она будет?
—Стопроцентную гарантию, как Вы понимаете, может дать только Господь Бог, но она уже готова.
—Если я правильно поняла нынешнюю ситуацию, то ему и ничего не останется больше. А ей надо и замуж, и ребенка, и много еще чего. Меня это устраивает.
—Но он может сам отказаться.
—Так это же его трудности,— снова улыбнулась Жанна.— Я тут такой план придумала. Я с ним больше не ругаюсь и совершенно не интересуюсь его личной жизнью. Живем соседями на одной кровати с понедельника. Посмотрим, сколько он выдержит.
—Как интересно! И получается?
—А чего же не получаться. Тем более, ты знаешь, моя любовь под угрозой. Сергей ушел думать, возможно, навсегда.
—О чем, если не секрет?
—Кто ему нужнее, я или Анжела?
—И как Вы к этому отнеслись?
—Ну, как? Это я же ему назадавала вопросов и отправила думать.
—А мы уже все решили с Полиной.
—Так быстро?
—Ну а что тянуть? Тем более, что так интересно получилось, она вернулась спасать семью, а я осталась спасать свою любовь. Да, она ушла, но, как оказалось, даже если она ушла, моя любовь не погибла. Я, все равно, ее ощущаю во всем.
—Я тоже,— улыбнулась Жанна.— Я поняла, что могу его забрать, но тем самым я сделаю не только Анжеле плохо, но и себе, не говоря про него. Поэтому, он должен сам решить, что ему самому нужно.
—Вот и я приняла ее решение. Боится человек своей любви, своего всемогущества, ну и ладно. Пусть пробует там, где ей лучше. Жанна, а если я «на ты» перейду, не будешь возражать?
—Как Катька говорит: «Ха-а-а-чю-у-у-у!!!» Очень.
—Я тоже хочу, но если вдруг проскочит это «Вы», ты не обижайся, пожалуйста. Ура, получилось!
—Не буду, обещаю. А знаешь, по-моему, зря они отказываются. Ведь это такой класс жить, когда все можешь.
—Вот я вчера не смогла ей это объяснить, а у нее самой чего-то не хватило для такого решения. А вечером я поняла, что для меня наша любовь несла только приобретения и находки, а для нее только потери. Поэтому, я ее поняла, поэтому и отпустила, хотя в первые час-два было очень больно. А потом успокоилась, и все стало на места.