2. Помощь требуется?
Ты любишь больше зло, нежели добро, больше ложь, нежели говорить правду.
Пс. 51,5
Сережка уехал в Москву, хоть бы добрался хорошо, сейчас на дорогах такие лихачи!
Хорошо Сережке, он человек занятой, практический, всегда знает, чем ему себя занять. Он хоть и любит риск, но частенько ему везет. И он никогда не теряет присутствия духа, даже когда неприятности на работе. Но нам же много не надо. И на отдых ездим не хуже других, а на одеться и поесть всегда можно заработать. А я вот только готова реветь по любому поводу, да и без повода тоже.
Вот снова плохое настроение. И мне показалось, что-то у нас переменилось в отношениях. Нет, все продолжается так, как было все эти семь лет с нашей свадьбы. Он приносит мне цветочки или маленькие безделушки, он говорит мне ласковые и нежные слова. Мы же так ни разу и не ругались за все это время. Даже когда мне что-то не нравится, я лучше промолчу. Зачем портить человеку настроение, если у тебя плохое. Да и на Сережу грех мне обижаться. Все мои девчонки завидуют мне белой завистью.
Вот только, кажется, все равно, что что-то поменялось. Нет, не в словах, не в действиях, но где-то в душе или в области чувств появились какие-то символы, смысла которых я не понимаю, не могу перевести в слова, а, следовательно, они ломают все, что есть. И я даже не могу вспомнить, когда же у меня было хорошее настроение в последний раз. Давно. Зато, тошнит гораздо чаще. Но это же еще со школы. Я иногда забывала поесть, и несколько раз даже в обморок падала. Так что, это не то.
Да, у Сережи в последнее время появилось больше работы. Но скоро он возьмет отпуск, и мы поедем куда-нибудь греться. Надо будет поговорить, узнать, что он по этому поводу думает? Хотя, все будет, как обычно. Он сразу же даст мне задание: обзвонить все турагентства и купить путевки с такого-то по такое-то число. Вот и весь разговор на эту тему. В любом случае, ему нужно, чтобы там был пляж и красное сухое вино. А все остальное — на мое усмотрение.
==========
Проснулся Борис сегодня очень рано — в начале шестого. И проснулся один. Жанна так и не пришла. Он на автопилоте принял водные процедуры, поставил чайник, сделал бутерброд, позвонил, долго-долго не брали трубку.
—Привет, Борь. Ты чего в такую рань звонишь?— заспанным голосом спросила Жанна.
—Доброе утро. Пытаюсь найти свою жену. Проснулся — тебя рядом нет.
—Меня давно нет рядом, а ты только заметил. Ладно, я как проснусь, домой приду. Ты представляешь, я в начале шестого только голову к подушке приклонила.
—Жанна, а может сегодня поговорим, что тянуть до завтра? По-моему, уже все и так ясно.
—Это тебе все ясно, мне нет. Но если хочешь, давай и сейчас поговорим, пока я ничего не соображаю,— сказала Жанна, а Борис почувствовал, что она уже просыпается, и по телефону такие разговоры лучше не разговаривать. Словами, да еще на расстоянии, гораздо легче соврать. Вот будет рядом, тогда и поговорят. А то, как же без выражения глаз, без жестов, без всех тех знаков, которые подает тело.
—Завтра, так завтра. Хотя сегодня я тоже буду дома рано.
—Я, все равно, буду раньше. До вечера?
—Давай, до вечера,— сказал Борис и через несколько минут уже вышел из дому, и, поговорив на неопределенные темы со своим водителем Вадимом, добрался до работы.
==========
Жанна положила телефон на журнальный столик и снова забралась в объятия к Сергею, в которых провела всю сегодняшнюю ночь. Они, действительно, всю ночь проговорили, и спать легли только-только. Но Сергей тоже проснулся, он только взглядом спросил: «Ну что там?»
—Беспокоится, переживает,— улыбнулась Жанна.
—Ты собралась разводиться?— спросил Сергей.
—А смысл какой? Пока нет.
—Да я случайно подслушал твой разговор. Если бы мне так сказала моя жена, я бы все сразу понял. И что давно не вместе, и что прямо сейчас готова ему во всем признаться. Он знает обо мне?
—Нет! Кто же ему расскажет? А по поводу всего сказанного мной, так это продолжение позавчерашнего нашего разговора. Но он боится спрашивать напрямую, а я только отвечаю ему на его вопросы. А он заводится.
—Может, не надо дразнить. В гневе ревности они непредсказуемы.
—Не я начала. Да ты, Сереж, не переживай. Мы же с тобой, вроде бы договорились, проблемы с нашими семьями — они у каждого из нас в отдельности, вот когда нужна будет твоя помощь, я тебе скажу. Даже так, если точнее выразиться, сегодня, скорее всего я ему не скажу ничего, а вот завтра скажу, что влюбилась до умопомрачения. И пусть он сам решает, что с этой лажей делать. Ноги у меня не отрастут в ближайшие годы, возраст не уменьшится лет на 15. Я же не только его любовницу знаю, но и ее мужа. Это они ничего не знают, что я — это я. А если не секрет, ты своей жене что сказал?
—В командировке я. Она не переживает.
—Да, это ты так думаешь. Но это сразу видно. Поэтому, просто делает вид, что ничего не замечает, ждет, пока само не рассосется.
—Ты так думаешь?
—Почему думаю? Я знаю. Ты сам подумай, ты заметил бы, если бы она пришла домой жутко счастливая безо всякого на то основания?
—Ну, да. И спросил бы о причине такого ее состояния.
—И что на этом месте она должна была бы сделать? Соврать, что-нибудь подходящее, во что бы ты не поверил. Вот позавчера я это самое и сделала. Единственное, попросила отсрочку на три дня. Мне надо с собой разобраться.
—Выходит, и мне надо поговорить о том, что и нам пора разводиться?
—Сереж,— укоризненно сказала Жанна,— не переваливай на меня решение своих проблем, не вешай своих обезьянок. Ты можешь делать все, что хочешь. Я захотела поговорить с мужем про наши с ним отношения. Ты же не против этого?
—Ты можешь все. Но мне как-то неуютно будет, когда я буду знать, что моя любимая женщина ушла в никуда.
—А с чего ты взял, что я туда пойду? Я не хочу никуда уходить.
—Интересная постановка вопроса.
—Сереж, не придумывай лишнего. Вот только вопрос, ты сильно спать хочешь?
—Проснулся.
—Вот и я про то. Давай еще один раз, и все. Иначе, я не засну.
—А если этот раз снова на два часа?
—Ну что тебе, жалко, что ли?— хитро улыбаясь, спросила Жанна.— Я сегодня раньше шести домой попасть не обещала.
Два — не два, но час им потребовался, чтобы совсем удовлетворенные они снова заснули в жарких объятиях.
==========
Проснулись около часа дня. Позавтракали тут же, практически, не выползая из кровати. И снова, иногда прерываясь на секс, разговаривали. Вообще, этот «тренинг» прошел хорошо. Жанна даже когда ехала в такси домой, все никак не могла унять непроизвольную дрожь в ногах. Ей казалось, что стоит несколько раз ритмично сжать и разжать ноги, как она снова улетит в оргазме, даже без Сергея. И все почему? Да потому что она имела право. И не только на это.
Попросила водителя остановить у «Мира вкуса», набрала все на борщ, у бабок купила молодой чеснок и пошла варить. Ей самой хотелось сегодня чего-то такого, свежего, с пылу с жару. Тем более, Борис обещал прийти вовремя, но даже если и не придет, то совершенно ничего страшного не случится — поест сама и без него.
Жанна пришла домой , поставила варить бульон и даже пену сняла, как зазвонил телефон. «Кто же это может быть? Для Бориса совсем не вовремя, а больше и некому вроде бы звонить. Может, номером ошиблись?»
—Алло, слушаю Вас,— сказала Жанна, взяв трубку.
—Здравствуй, Жанна, у вас там ничего не случилось?
«Ой, свекровь. Какое сегодня число? 21-е! Ну, вот те раз! Загулялись».
—Здравствуйте, Ираида Михайловна! Поздравляю Вас с днем рождения! Желаю Вам, самое главное, здоровья, счастья и всего-всего, что Вы сами себе только ни пожелаете.
—Спасибо-спасибо. Я вчера ждала-ждала, так и не дождалась. Да и сегодня совсем звонить не собиралась, но, думаю, наберу разок, на всякий случай.
—Но лучше поздно, чем никогда? Или нет? Я вчера была на тренинге весь день до позднего вечера, а у Бориса спрошу, как придет.
—Хорошо. Так у вас все в порядке?— настаивала на своем вопросе свекровь.
—Да, вроде бы без изменений. Витя в лагере, я в отпуске, вот мы и расслабились, счет дням потеряли. Извините.
—Вы хоть в субботу придете?
—Конечно, придем. Во сколько надо быть?
—Да часам к трем.
—Договорились. Мы обязательно будем. Простите еще раз, закрутились мы.
—Бог простит,— сказала свекровь и повесила трубку.
Жанна сидела и думала: «Вот же какая она. Специально же позвонила, чтобы дома никого не было. В такое же время бывает только Витька, тем более, она сама знает, что тот в лагере. Борис никогда раньше половины седьмого не приходит, я тоже: от шести до восьми, как на работе получится. А вот интересно, почему Борис не позвонил? Спросим, чтобы он дурацких вопросов не задавал».
Успокоенная этой мыслью, Жанна вернулась к приготовлению борща. Но в этот раз она купила все резанное, поэтому нечем было себя занять, пока этот бульон варится. Как раз за это время можно было и порезать все. Но нечем, так нечем, пошла переоделась, умылась. Внимательно посмотрела на себя в зеркало. Сегодня было значительно лучше — почти похожа на настоящую. А из-за этого звонка даже свет в глазах притух, по крайней мере, не слепил.
Ровно в шесть Жанна вытащила из кастрюли мясо, бросила картошку, принялась делать зажарку. Хотя для этого ей нужно было только почистить и порезать луковицу, все остальное было уже готово. Она даже слез не проливала, как-то обошлось и без этого. Ну вот, зажарка готова, теперь можно было и капусту закладывать. Через пять минут Жанна вытащила и размяла в дуршлаге картошку, положила зажарку, довела до кипения и накрыла. Пусть настаивается, хоть минут пять. А с вопросом ждать или не ждать Бориса — надо было определиться. Она набрала на мобильнике его номер, узнала, что тот уже у подъезда, поэтому чуть не крикнула в трубку:
—Давай быстрее, стынет уже.
—Бегу,— сказал Борис, но бежать, конечно же, не стал, а так же степенно продолжил свой путь. «Ну и что бы это могло теперь означать? Дома, чего-то там уже приготовила, значит, не спешила домой к моему приходу. Посмотрим еще что? Может, снова разогрела уже готовую еду».
Через несколько минут он позвонил в дверь, которую сразу же открыла Жанна в самом своем домашнем наряде. Нет, бигуди она еще не накрутила, но в любом случае, она не выглядела так, что только прибежала.
—Привет, проходи. Ты как раз вовремя. Я только приготовила, решила узнать, ждать мне тебя или нет. Считай, что тебе крупно повезло.
—А иначе?
—Пришлось бы тебе есть холодным или разогревать.
—Я же сказал, что буду рано.
—Иди мой руки, а то я слюной подавлюсь.
Пока Борис мыл руки и переодевался, Жанна разлила борщ по тарелкам, разложила столовые приборы и чистила себе чеснок. Борис появился на кухне вполне довольный.
—Приятного аппетита,— сказала Жанна.— Если не хочешь чеснока, то сегодня целоваться не будем. А я не могу себе отказать в таком удовольствии.
—Спасибо! Тебе того же. Давно забытый вкус домашнего борща.
—Кушай, кушай,— сказала Жанна и сама приступила к трапезе. Разговор она решила перенести на потом. Зачем себе и ему портить аппетит?
Через полчаса они уже располагались в зале, Борис даже включил телевизор, но Жанна попросила сделать потише или, вообще, выключить. Борис убавил звук, щелкнул по нескольким каналам и выключил, наверное, подумал он, сейчас начнется серьезный разговор.
—Борис, а ты знаешь, какое сегодня число?
—По-моему, да. Двадцать первое, а что?
—А месяц?
—Июнь. Не пойму, ты чего мне загадки задаешь?
—Да нет, никаких загадок. Просто вчера было 20 июня. А сегодня звонит мне твоя мама, и так сильно интересуется, не случилось ли у нас чего?
—Мама? Двадцатое. Вот, блин, голова дырявая, я же забыл. У нее же день рождения вчера был. Что ж ты меня не предупредила?
—А у меня тоже вылетело со всеми этими делами. Хороши оба. Хотя, а почему это я должна помнить день рождения твоей матери, когда она со мной может разговаривать только наезжая.
—Жанна, не заводись. Я уже тысячу раз это слышал и с одной стороны и с другой.
—Я ей ничего плохого не делала.
—Так и она тоже так считает, что она тебе ничего плохого не делала.
—Ладно, проехали. Так ты мне скажи, почему не позвонил вчера за весь вечер?
—Говорю же, забыл. Голова была не тем занята.
—Не буду уточнять чем, и так понятно. Но ты себе где-нибудь запиши, что в субботу в три часа она нас пригласила.
—Я запомню,— нахмурившись, сказал Борис. Ведь Жанна была права. Это его мать, а не ее, тем более, у них хорошие отношения между собой бывают только тогда, когда они долго не видят одна другую. Выходит, сам виноват.— Надо будет подарок купить.
—Так ты и купи,— Жанна явно шла в наступление и сдаваться не собиралась.
—Я? Как будто я что-нибудь понимаю в этих бабских штучках.
—Хорошо, тогда не покупай. Деньгами отдай.
—Жанна, ты с ума сошла! Тогда она и на меня будет наезжать, как на тебя. Она вообще не понимает этого — деньги в подарок.
—А я знаю. Но ты говоришь: «надо». Это тебе надо. Мне — до лампочки. Как будто я не вижу, как она смотрит на все наши подарки, будто пытается выяснить, с какой мусорки мы это притащили. Ей же, все равно, не угодишь.
—У тебя предвзятое мнение о ней. Пятнадцать лет мы с тобой живем, и одна и та же песня.
—Я тебе сразу говорила, что надо жить отдельно. Мне нельзя было с нею оставаться в одном доме даже на эти полгода.
—Но теперь все равно не проживешь заново. А ты так и не смогла переступить через себя, назвать ее матерью.
—Да, с таким ее отношением ко мне, скажи, что я должна была в ногах валяться, чтобы она меня приняла, как свою?
—Но не переломилась бы.
—А я и не собиралась ломаться. Но в любом случае, мы дня нее были гораздо ниже, чем ее собаки. Или ты такого не слышал?
—Ладно, ты хоть подскажи, что купить ей? Или лучше, давай сходим, посмотрим вместе.
—А ты позвони, поздравь, спроси, может, у нее есть какие-то пожелания, заодно, извинишься. Не одной же мне.
Борис взял телефон, извинился, поздравил, ну и начался долгий муторный разговор. Борис даже пару раз выходил на кухню после каждых десяти минут разговора, который больше напоминал монолог с материной стороны, куда он мог только иногда вставить одно-два слова в свое оправдание. Жанна сначала прислушивалась, чтобы понять, о чем там идет разговор, но потом решила, что все то же самое, только с одной стороны ее радовало, что этого она не услышит в субботу. Хотя все равно услышит, но будет уже меньше, потому как сегодня она выпустит лишний пар, не то, за следующих два дня она себя так бы накрутила.
Минут сорок заняло это выпускание пара, после которых Борис вернулся в комнату, посидел в мрачном настроении минут двадцать, снова включил телевизор, нашел какой-то спорт. Но Жанне надо было договорить. Она не спешила, потом все же решилась спросить:
—Ну и что ты решил подарить?
—Сам куплю. Завтра,— для себя Борис уже решил этот вопрос, что он позовет Полину, и что та скажет, то он и купит, а дареному коню, как известно. Пусть обижается, пусть не так смотрит. В любом случае, это был единственный выход для него. А начинать говорить с Жанной о тех своих подозрениях сегодня особенно не хотелось.
—Это хорошо. Тогда я пойду медитировать, может, книгу почитаю, может, засну. Тем более, по телевизору ничего нет,— Жанна ушла в спальню с чувством выполненного долга. Все, что она на сегодня планировала, прошло как нельзя лучше. Теперь можно подумать и о себе.
==========
Жанна пошла в комнату, легла с книгой на кровать, но читать не получилось. В голове все крутились события прошедших полутора суток. Кто бы мог подумать, что она, такая добропорядочная мать семейства, может решиться на такие подвиги. Когда-то давно, еще по осени, она как-то попала на сеанс к астрологу. И вот там она узнала и про приближающийся кризис 37 лет и про то, что у нее этот год будет посвящен любви. Конечно, она не поверила. Ну, какая может быть любовь, когда тебе далеко за тридцать? Тем более, как альтернатива этому — начать писать картины, книги, стихи или родить ребенка. Но на это нужны были какие-то способности, данные или хотя бы стечение различных факторов, а она была не готова ни к чему из этого. Конечно же, этот разговор и визит вылетел из головы сразу же после дня рождения. Ну и ладно. В принципе, если что будет непонятно, можно будет еще сходить, еще раз поговорить, приглашала же.
Но, вдруг, ни с того ни с сего она начинает встречаться с Сережкой. Это вообще произошло случайно. Она ехала на машине с работы, было довольно поздно. Видит, по дороге идет подвыпивший мужчина, может, и не так много он выпил, но ему хватило, чтобы постоянная хроническая депрессия пробилась наружу. Жанна притормозила, открыла окно машины, позвала:
—Молодой человек, помощь требуется?
—Да, очень,— сказал он и пошел дальше.
Жанна медленно поехала за ним, не заморачиваясь тем, что из этого вырастет в дальнейшем.
—Ну, так нечестно! От помощи не отказываетесь на словах, но на деле, она ведь вам и не нужна. Или я неправильно Вас поняла?
—Какая разница, нужна, не нужна? Кто может мне помочь, вообще?— философски сказал молодой человек и пошел дальше.
—Последний раз предлагаю,— сказала Жанна, снова догнав своего попутчика.— Или Вы садитесь ко мне в машину, тогда появится хоть какой-то шанс, или я поеду домой.
—Последний раз? А почему Вы мне так мало шансов дали, а я еще хотел повыделываться, поплакаться.
—Так садитесь и плачьтесь, мне неудобно так: ехать и разговаривать.
Мужчина остановился, зашел со стороны проезжей части и сел в автомобиль. Жанна включила свет в салоне, посмотрела на своего попутчика, ну что же, вполне приличный молодой человек оказался. И почему же он сначала показался ей не таким уж молодым? Странно. Может, это усталость, может, груз проблем навалился на него и давили, что он не мог выпрямиться, быть самим собой.
—Сергей,— представился он и протянул руку.
—Жанна,— она пожала ему руку.— Очень приятно познакомиться. И что же за помощь Вам нужна?
—А кто сказал Вам, что мне нужна помощь?
—Так Вы и сказали, как я только спросила.
—Да, было такое. А может и вправду нужна. Но я не знаю, какая.
—Хорошая постановка вопроса. Может Вас отвезти куда-нибудь?
—Так Вам же не по пути.
—Как не по пути, мы же в одну сторону двигались.
—Не-е-ет, я как раз шел туда, откуда не хочется возвращаться. Надоело все это.
—Решили уйти в турпоход по родному краю от такой жизни?
—Да, типа того и в который раз.
—Тогда, поехали. Гораздо быстрее там будем.
—Поехали,— сказал Сергей, махнув рукой в знак согласия.
Жанна тронулась с места и поехала вперед. Сначала по Московскому проспекту, потом выехали к областной больнице, но лишь миновали знак «Конец Воронежа», она остановилась. Сергей вопросительно посмотрел на Жанну. Жанна только плечами повела, типа, что дальше и куда дальше — я тоже не знаю.
—Да. Хорошее начало хорошей беседы. И зачем Вы меня сюда завезли?— спросил Сергей.
—Не знаю, захотелось. Я же у Вас спрашивала, куда отвезти, Вы сказали — куда глаза глядят. Вот мы и здесь. Ладно, давай, колись, чего плющишься?
—Ты думаешь, уже пора? Хорошо. Не хочется домой. Вот не хочется, и все. Делать мне там нечего.
—Мне тоже,— грустно улыбнулась Жанна.— Ты женат?
—Женат. Уже давно. Но ты тоже ведь замужем.
—Ну а как же. Это же сейчас не запрещено. Тем более, в моем-то возрасте уже неприлично быть не замужем.
—Хорошо сказала, неприлично. Включи, свет, пожалуйста.
—Ты меня не рассмотрел? Посмотри. Мне не жалко,— Жанна снова включила свет в салоне. Она видела, как Сергей рассматривал ее, предвзято, бесцеремонно, будто пытался найти хоть какой-то изъян в ней. Но, кажется, не нашел.— Ну как? Я тебе понравилась?
—Понравилась. Честное слово. Жанна, ты мне можешь сказать, зачем ты меня сюда привезла?
—Могу честно-честно сказать. Не знаю. Захотелось, вот.
—Мы тут одни, а если я к тебе приставать начну?
—Мне это не страшно. Хотя, на сегодняшний вечер это и не входило в мои планы.
—Жаль, ты мне очень понравилась.
—Ты мне тоже. Но, хватит об этом.
—И в любом случае, так нельзя начинать.
—Что начинать?
—Наш с тобой любовный роман.
—Так он уже начался. Ты не заметил? С тех пор, как мы перешли «на ты».
—Прикольная ситуация. Короче, знаешь, когда мы сюда ехали, я думал, что именно за этим ты меня сюда и везешь, но если у тебя не было таких планов, то я тебя не понимаю.
—А что надо понять? Еду я по улице домой, на душе кошки скребут, и так неохота домой возвращаться. Смотрю, идет такой же убитый человек, предложила помощь, ты не отказался. Вот мы и здесь.
—Жанна, а ты мужу, наверное, часто изменяешь?
—Нет, еще не довелось. Не с кем было. Это он может направо и налево. Вообще, как все мужики.
—Не обобщай. Не все и не всегда. Я вот тоже не изменял никогда своей жене.
—И только поэтому мы здесь, вдвоем.
—Так ты предлагаешь прямо тут, на дороге? Может, чуть отъедем?
Жанна, ни слова не говоря, завела машину, проехала метров двести вперед, свернула на какую-то дорогу, и остановилась в самом начале леса, ну может, метров на пятьдесят углубились.
—Тут тебя устроит?— спросила она.
—Да, вполне. Сейчас я тебя изнасилую, убью, машину угоню, и никто меня не найдет.
—Ох, если б то. Но ведь, жаль, что этому не суждено быть.
—Тебе тоже плохо?— сочувственно спросил Сергей.
—Угу,— грустно сказала Жанна.
—Значит, мое предложение не проходит. А какое твое?
—Я просто захотела тебя. Вот, попробовать, хоть раз в жизни, что же в этом хорошего?
—И ты думаешь, у нас получится лучше, чем с нашими половинами?
—Не знаю. Очень хотелось бы,— смущенно улыбнулась Жанна и начала раздеваться.
—Так ты серьезно, хочешь?
—Нет, блин, прикидываюсь! Раздевайся! Или тебе помочь? Кстати, там справа под сидением.
—Я знаю, сейчас опущу,— он довольно быстро опустил переднее сидение так, что получилось почти ровное место, снял куртку, начал расстегивать рубашку, а сам все время поглядывал на Жанну, которая уже снимала бюстгальтер.
Жанна видела, как он смотрит, какое восхищение в его глазах, как он завороженно двигается, как будто, в действительности, у него в первый раз такое. Жанна, тем временем, освободившись от верха, опустила свое сидение и, пододвинувшись выше, легла и остановилась.
—Сереж, я могла бы тебя попросить помочь мне?
Сергей прилег рядом с нею, обнял одной рукой, а второй пытался что-то сделать с ее брюками, но у него это плохо получалось. Жанна расстегнула пуговичку и молнию у себя, и то же самое начала у него. Сергей, получив доступ под брюки, сразу же забрался в трусики, сжал одну половинку, нашел ложбинку между ягодицами, нежно провел там, и почувствовал, как она потянулась к нему, прижалась своей большой грудью. Он поцеловал ее в губы, она таяла под его ласками. Пока продолжался этот поцелуй, они сумели как-то освободиться и от брюк, которые теперь болтались где-то там, ниже коленей.
—И что Вы предпочитаете в сексе, мадам?— спросил Сергей.
—Пока только то, что Вы мне предлагаете,— поддержала его Жанна.
—Намек понял, продолжаю,— он страстно целовал ее лицо, шею, грудь, а рукой гладил ее ноги, которые сами собой разъехались в стороны, предоставив ему возможность ласкать ее везде. Она вся уже истекала, она хотела его, а он все не мог насладиться поцелуями. Жанне казалось, что еще чуть-чуть, и она улетит в оргазме, она ждала, она звала, она ужасно хотела. Ну вот, наконец, он расположился между ее ног, одно движение, и он там. Она вертелась, она кричала, она трепетала в оргазме. Очнулась она, лежа в его объятиях.
—Маленькая у тебя машина. Тесновато получается,— улыбался Сергей.
—Машина дамская. Какая есть. А у тебя побольше?
—У меня — да. В следующий раз в ней попробуем.
—А ты думаешь, будет этот следующий раз?
—Мне бы очень хотелось продолжить то, что мы сегодня начали.
—Предложение заманчивое. Хотя и сегодня можно кое-что попробовать. Нам же сегодня все можно?
—И даже больше, чем обычно.
—Тогда я хочу.
—И что такое запретное ты нашла для себя?
—Ну, просто я хочу, шестьдесят девять. Ты не против?
—Ты хочешь сказать, что хочешь сделать мне, как профессиональная проститутка, минет?
—Конечно, хочу! Именно, как проститутка. Как самая развратная девка. А ты хочешь?
—А я могу отказаться?
—Ты все можешь, кроме изнасилования.
—И почему этого не могу?
—Так я же хочу! До скрежета зубов. Хочу быть проституткой, развратной, незакомплексованной. Я же вижу, как тебе нравлюсь. Я знаю, как мне нравишься ты. Я хочу тебя и все!— Жанна развернулась и, перекинув одну ногу через него, целовала, облизывала, сосала. И Сергей в первый раз пробовал на вкус свою даму. И не сказать, что ему было как-то не так. Пусть там не было стерильно чисто, но там был вкус, который ему нравился. И если он начинал осторожно, то уже через минуту, он прижимал ее попку к себе, стараясь как можно сильнее вжаться, впиться, довести ее до оргазма.
Часа за полтора они попробовали все, что им хотелось. Они лежали и отдыхали в объятиях. Осталось только как-то хорошо закончить этот прекрасный для обоих вечер.
—Я надеюсь...— начала было Жанна.
—Что это наша не последняя встреча,— закончил за нее Сергей.
—Мне бы очень хотелось этого.
—Мне тоже. А угрызений совести не появилось по отношению к нашим половинам?
—Не знаю как у тебя, мне очень понравилось. А он? Причем тут он? Если ему можно, то почему я должна себя держать в черном теле? А как у тебя с совестью?
—Неоднозначно. Я только одно понял, как много прошло мимо меня. А с Анжелой этого не получится никогда, для нее основная позиция — миссионерская. Все остальное — разврат.
—У меня чуть легче с этим, но в любом случае — желание и долг — это разные вещи. Но, сегодня я тебя хотела, ты меня хотел, поэтому и получилось так замечательно.
—Правильно говоришь. А знаешь, что мне еще понравилось, что ты ругалась.
—Мне теперь надо ругаться матерно? Это я могу. Я сама видела, что тебя это возбуждает. Кстати, ты знаешь, что мне должен?
—Понимаю, я готов. Сколько?
—Это для поддержания моего имиджа. Может и неадекватная цена, но я бы хотела целый «целковый». Как это для тебя, не дорого?
—Даже не знаю, о таких ценах надо заранее предупреждать,— улыбнулся Сергей, достал с пола брюки и отдал железный рубль.
—Первый мой заработок на этом поприще,— улыбаясь, сказала Жанна.— А вот если я скажу, кем я себя считаю на самом деле, и ты с этим согласишься, только в таком случае, ты не будешь должен.
—Дай Бог не последний,— улыбнулся Сергей.— Так кем ты себя считаешь?
Жанна наклонилась и на ушко наговорила ему таких слов, что тут не написать. Но это произвело на Сергея ожидаемое воздействие. Они еще на полчасика оказались выключенными из мира реальности. Потом долго и медленно ехали по городу, разговаривали, наконец-то, выяснили, кто и где работает, кто с кем живет. И перед его домом обменялись номерами телефонов, договорившись, что если вдруг захочется, именно секса, хоть кому-нибудь, они сразу же звонят, договариваются и встречаются.
Жанна ехала к себе домой от его дома и думала, что все было замечательно и хорошо, но только жаль, что такого больше не повторится. И это будет ее таким ослепительным приключением, что всю жизнь она будет вспоминать его, как самый лучший свой секс. Если бы она могла знать тогда. Звонить она ему, конечно, не собиралась. Пусть лучше он считает ее богатой проституткой, или той, кем она себя назвала, но в любом случае, продолжение ведь невозможно. С Жанниной стороны особенно.
Но он позвонил на следующий день. Нет, не за сексом. Он просто соскучился по ней. С тех пор и пошли эти телефонные звонки, разговоры. А встретились они только через десять дней. И в этот день они просто говорили, и даже его рука, лежащая у нее между ног не мешала их разговору, и он даже просил в этот день обойтись без секса. А она-то думала, что у всех мужиков самая движущая сила ниже пояса, но он всячески разбивал ее представления о мужчинах. Вот оказываются, есть и такие, как Сергей — единственные экземпляры, но такие они милые.
А уже потом все завертелось, закружилось. В конце концов, они сняли квартиру, где могли встречаться и заниматься, чем хотели, там они и говорили и ругались, потом снова мирились. Вот и сегодня она пришла оттуда такой счастливой. И если бы не Борис со своей матерью, она бы сегодня точно рассказала мужу про Сережу и про свою любовь. Но раз так вышло, то этот разговор можно перенести и на завтра. Тем более, она сама попросила такую отсрочку.
Жанна вышла на кухню, заварила себе чаю и пила его, как напиток. Чем же он ее привлек в тот самый день? Почему она вдруг решилась ни с того ни с сего броситься, как в омут, в это приключение? Сказать, что это она с первого взгляда приняла его за своего человека, было бы неправдой. Скорее всего, она увидела родственную душу. В чем это выражалось? А кто же его знает. Может быть, она просто почувствовала, что вот эта обыденность и суета так уже затянули обоих, что жить дальше, по привычке — плохо — уже не хотелось и не моглось. Жанна, сама не зная почему, предложила ему свою помощь, которая ему была так необходима, но он не менее объективно оценивал, что никто на свете не может ему помочь. Вот как и у нее самой. Болото, из которого уже даже не хочется выбираться. Потому что каждое лишнее движение грозит только тем, что тебя засосет еще глубже, а может и безвозвратно. И только когда он сел в машину и, протянув руку, представился, тем более, она включила в салоне свет, вот именно в этот момент она поняла, зачем позвала его. Он был близким ей с самого начала, еще до знакомства. Поэтому, даже когда он говорил какие-то глупые глупости, она только веселилась. От него можно было ждать только что-то хорошее или, в крайнем случае, запредельно хорошее, это Жанна чувствовала всем своим существом.
Хотя, своим поведением в тот вечер она была не совсем довольна, особенно, когда пошли эти разговоры с ним сначала по телефону, а потом и наедине. Ей казалось, что она совершила столько ошибок, что теперь их никогда в жизни не исправить. А вот то, что зарождалось во время этих разговоров, было поставлено под угрозу ее собственными глупостями. Потом, правда, они не раз возвращались в своих разговорах к той встрече. И хоть он убеждал Жанну, чтобы та себя ни в чем не корила, но до самого последнего времени она ему не верила. И только одна его фраза, сказанная недели три назад, расставила все точки над «i»: «Ты вела себя так, как будто мы уже все это проходили не один раз. Именно мы с тобой, а не ты с кем-то. Ну и пусть, что в тот вечер мы вели себя оба, как можем вести себя сейчас, после того, что с нами потом произошло. Но ведь не было ни у тебя, ни у меня ощущения неправильности. Все было только так, как обоим хотелось». Да, сейчас они могли себе позволить все что угодно. И как славно, что в тот вечер они именно попали своими желаниями, мечтами в то, что очень хотелось другому. Повезло!
Так, идти спать или еще подумать? Наверное, спать. Жанна усмехнулась, вспомнив, что еще полгода назад, если она выпивала чашку чая после шести, то могла совсем не заснуть в эту ночь. А сейчас, как будто что-то переключилось в организме. Когда нужен был чай, чтобы взбодриться, она взбадривалась, а когда просто пила его, как напиток, то это никак не отзывалось на организме. Теперь она могла после полуночи пить крепкий чай, могла в час ночи идти картошку жарить, чтобы через час уже спать, как младенец, без задних ног. И никаких там дурных мыслей ни о бессоннице, которая пропала сразу же после самой первой встречи с Сережей, ни о лишних калориях, которые могут отложиться где-то там, на талии, они почему-то перестали откладываться. Вообще, она чувствовала себя молодой, здоровой, счастливой, любимой и любящей.
Жанна прошла в спальню и даже не разбудила Бориса, который, делая вид, что смотрит телевизор, негромко похрапывал. Жанна постелила постель, разделась и, сладко потянувшись, удобнее расположилась на подушке и через пять минут уже спала. Когда к ней присоединился Борис, она не помнила. Не приставал, и то, слава Богу. Утром Жанна проснулась в не менее счастливом расположении духа, чем когда ложилась спать. Накинув халатик, она вышла на кухню, где присоединилась к завтраку Бориса. Как она для себя отметила, что она совершенно не стеснялась того, что этот халатик все время норовил распахнуться, она, удачно двинувшись, демонстрировала Борису свои прелести, но, все равно, не завела. Проводила его на работу и пошла в ванную.
==========
|
