Глава 5. Требуется помощь!

Наибольшее искушение для человека представляют его отношения со своими детьми. Здесь эго, впервые выходя за пределы личности, бесчинствует несказанно.

Авессалом Подводный

Но одно дело мысли, а совсем другое — жизнь. Три ночи перед сном Сашка плакал, ему нужна была Сашенька, ему нужен был Толя... Но Толи больше нет в его жизни. Даже искать его не стоит. И если найдёт, то будут оба мучиться и год, и два. С друзьями теперь даже общаться стало не интересно. Военного переворота не будет — Витька ходит невменяемый, влюблённый. Сашенька сбегает ото всех, днём чаще сидит дома и... вышивает. Разрешила себе, вытащила всё и занялась делом, и с каждым днём, с каждым часом растёт потребность поговорить с отцом. Нужно, чтобы и он знал. Даже если он не примет его такой... Но мама уже приняла, она не ругается, расстроена.

===========

—Пап, мне надо с тобой поговорить... по очень серьёзному вопросу, наедине.

—Сейчас, я к тебе зайду.

Через несколько минут в Сашкину комнату вошёл отец, он присел в кресло, а Саша сидел напротив него на кровати, сложив ручки на коленях, выпрямив спинку.

—Ну, рассказывай...— предложил Максим.— Что страшного у тебя стряслось?

—Про то, что у меня страшное стряслось, я тебе потом расскажу. Можно? Случилось это давно и у всех...— Сашенька снова надолго замолчала. Она хоть и решилась рассказать отцу, но как это сказать, тем более, ему, он совершенно не знала. Последствия, хоть ничего Сашенька не боялась, могли быть какими угодно.

Максим молчал, в упор глядя в глаза сына.

—Или уж с моего начать?— никак не решалась Сашенька сказать самое главное, хотя этих главных фраз могло оказаться и несколько.— Я совсем запута-лся.

—Начни хоть с чего-нибудь...

—Пап, а ты был рад, что у тебя родился сын?

—Да. А теперь ты решил меня разочаровать?

—Наверное. Я не знаю, как тебе это сказать... Я не оправдал твоих надежд. Я не могу быть твоим хорошим сыном, да и мальчиком я себя считаю условно.

—Не понял,— Максим строго посмотрел на Сашку. А тот ещё сильнее сжался, в глазах заблестели слёзки.

—Не знаю, какая из меня дочка получится, но...

—Саша, объясняй!— потребовал Максим, но у Сашеньки только слёзки покатились по щекам, но она только сжалась и даже не отвернулась. Поэтому Максим спросил более сдержано:— Что случилось? Когда?

—Давно, ещё до Турции началось...— Саша опустил глаза, чтобы не видеть отцовских реакций и говорил заранее приготовленный текст:— Да, влетел я, но даже не 14 июня, а раньше — восьмого марта. Мы с друзьями гуляли, и не тому мужику решили по морде дать, и мы почти не дали, и он нам тоже — слишком пьяный был. Но он нашёл меня, встретил на улице, сказал, приходи говорить. А если не приду — угрозы, что мне больше нельзя будет показываться на улице, потом... что маму изнасилуют, что у тебя будут неприятности, и что если я захочу, могу привести хоть всех своих друзей, хоть вас с мамой. И от этого разговора с вами будет зависеть, куда я пойду от него: в тюрьму или домой. Так что, он напугал, и я решил идти один разбираться. Он уговорил... короче, трахнул...— Сашка замолчал, ждал, что же скажет отец, но тот покрылся красными пятнами и с трудом переваривал услышанное.— Через неделю я принёс ему записку с адресом... и остался там на четыре месяца. Он, как и обещал, сделал из меня хорошую девочку, а 28-го — он меня бросил. А если точнее, мы расстались, он исчез. Всё, теперь перед тобой — брошенная девочка без своего мужчины — вот это и есть моя проблема.

—Его надо найти,— сказал Максим, он всё не мог переварить ту мысль, что его сын голубой.

—Зачем?— недоумённо спросила Сашенька, в первый раз подняв глаза на отца.

—Такие должны сидеть в тюрьме... за растление малолетних.

—Пап, не надо...— из глаз снова полились слёзы.— Пожалуйста.

—Но он же выродок, сволочь, скотина...

—Папа, даже если ты его найдёшь, хотя я очень сомневаюсь. Я ни разу не звонил ему, я... возможно, не знаю даже его настоящего имени. А квартира, в которой мы встречались, была снята Кузнецовой Александрой Максимовной, то есть мной. Я был у хозяина квартиры, он никакого Толю не знает, только девочку — Сашеньку: тихую, спокойную, чистенькую.

—Его убить мало!— в сердцах воскликнул Максим.

—Папа, ты не слышишь, что я тебе говорю?— хоть Сашенька и плакала, но в голосе зазвучали твёрдые нотки.— Я его любила... может, и сейчас ещё люблю. И я ни одного слова не скажу против него, даже если он сам кому-то признается. Извини, я зря этот разговор с тобой начала. Извини.

—Что ты сказал?— у Максима даже рот приоткрылся, когда он услышал, что Сашка говорит про себя, как про девочку.

—Папа, ты, наверное, привыкай... к тому, что меня зовут Сашенькой, и что у тебя не сын, а дочка. Тем более, она у тебя гораздо спокойнее, хоть и плачет много,— Сашенька снова взглянула на отца.

Тот был вне себя от ярости, слов уже не было, одни эмоции. И даже рука пошла вверх, чтобы врезать... Но Сашенька даже взгляда не отвела, только ещё ниже опустила плечики, и сидела не шевелясь, готовая ко всему. Эта готовность подействовала больше, чем возражения, чем протест, чем слова. Максим резко опустил руку, сел в кресло, закрыл лицо руками и долго-долго сидел молча.

Сашка всё также сидел, уткнув глаза в пол, потом, наконец, не выдержал, сказал:

—Если бы я 14-го июня не пошёл, вы бы меня уже похоронили. Так что к смерти я готов... точнее, готова. Я уже думала об этом. И думаю... Но потом поняла, что это не только моя проблема. Хотела попросить у тебя помощи. Извини.

—Какая тебе помощь нужна?— Максим посмотрел на сына, ухватился за одно слово, всё остальное он никак не хотел принимать.

—Любая. Мне надо научиться жить... после этого. Потому что нормально, или хотя бы жить, как я жил раньше — не получается. Я уже всё пробовала. Тут и девочка была, у меня с нею вообще ничего не получилось, и пацан... с ним получилось, но противоестественно. Мне хотелось, чтобы он меня... а не наоборот. Скорее всего, продолжения с ним не будет. Ему тоже понравилось, когда я его... А я хочу Толю! Я хочу мужчину. Я, вообще, хочу этого. Ты знаешь, чем я занимаюсь, когда никого дома нет?— Сашенька вытащила из-под подушки пяльцы с вышивкой.— Видишь, привыкаю.

===========

Максим медленно встал с кресла, подошел к Саше, сел рядышком на кровать, взял из его рук пяльцы. Аккуратно, чтобы ничего не испортить, вынул ткань, расправил её, посмотрел, вздохнул и сказал:

—Красиво...— он обнял Сашку одной рукой, прижал к себе, и негромко сказал:— И, всё равно, я твой отец.

Сашенька тоже обняла отца, прижалась к нему, и... снова заплакала. Долго они так сидели, пока Сашенька не успокоилась. Ей не давал покоя ещё один вопрос.

—Пап, пообещаешь, что не будешь его искать?

—Я не буду. А ты?

—Не знаю. Пока не хочу.

—Саш, ты знаешь, легко осуждать, когда где-то, когда кто-то. Ты меня понимаешь? А тут нас коснулось. Матери когда скажем?

—Она давно знает. Недели две. Я всё ей рассказал,— Сашка снова перешёл на мужской род, чтобы не спугнуть... разговор пошёл. И если с мамой он говорил как Сашенька, то отец пока не хочет его такой принимать.

—И что она?

—Тоже плачет.

—А я думал, она со своим поругалась, поэтому и ревёт каждую ночь. А оно вон что... Саш, ты меня извини, я чуть не сорвался.

—А может, ты зря остановился? Для меня это было бы приемлемое решение. Я тут недавно понял, что закончить жизнь самоубийством не смогу. Я хотел, но не смог — сил не хватило. Поэтому сейчас ищу смерти, нарываюсь. Того пацана тоже именно этим затащил: объявляем войну на уничтожение или придёшь и отдашься.

—Ты мне это прекращай,— Максим только почувствовал, как Сашенька вздрогнула, сжалась.— Саша, давай договоримся: ты смерти больше не ищешь и надо тебе хоть с кем-то об этом поговорить. Ты к врачам не пойдёшь?

—Так бесполезно, лечить они берутся, но ещё никого не вылечили. Это не болезнь.

—А что же делать?— Максим решил, что ему надо подумать, посоветоваться хоть с кем-нибудь.— Саш, я не был готов к серьёзному разговору на эту тему сегодня.

—Пап, а тебе, правда, понравилось это?— Сашенька показала глазами на свою вышивку, которая до сих пор лежала на коленях Максима.

—Я понял, как для тебя всё это серьёзно. Может, даже серьёзнее, чем я могу себе это представить. Пообещай, что мы продолжим этот разговор.

—Ты мне пообещай... пожалуйста. Мне нужно.

===========

Но в этот день больше разговора не получилось. Да и вообще, Сашка, кажется, успокоился. Он больше не метался. Ему не надо было прятаться, когда он, чаще всего, когда был дома, сидел и... вышивал. Да, ему до сих пор нравилось это. По крайней мере, он видел результат своего труда. Это было гораздо интереснее, чем пойти с друзьями убить время: поговорить на тему «бла-бла-бла»... Да и родители не налетали с проверками, чем он занимается.

У них был свой серьёзный разговор. И не на один час.

—Оксана, мне Саша рассказал...— сказал Максим, выйдя из комнаты сына.

—А я тебе не смогла, хоть он и просил. Я боялась.

—А может, и лучше, что он сам.

—По крайней мере, я не такой реакции от тебя ожидала.

—Я сам не ожидал, но этот взгляд... его... её... и готовность, типа, да я знаю, что ты убить готов. Убей, пожалуйста! И говорит, что нарывается — ищет смерти. Он тебе про попытку самоубийства рассказывал?

—Ой... что же мы натворили,— Оксана заплакала. Она уже всё передумала за эти десять дней, с тех пор как Сашка ей рассказал. И о том, что она никудышняя мать, и что упустила его давным-давно, а тут, когда у Сашки случилось — она вся была в своей любви. Это после Сашкиного рассказа она окончательно Егора разогнала, и в церковь ходила, а рассказать Максиму не смогла, да и не может она ничем помочь сыну, хоть и обещала. С полчаса она рыдала, успокоилась немного. Максим давно сидел рядом с нею и обнимал, просил успокоиться. «Не чужие же... были когда-то. А теперь с этой бедой надо справляться вместе. Но как с нею справляться? Хотя бы с Максимом помириться».— Максим, я не хочу разводиться. Ты прости меня, я уже месяц назад рассталась со своим.

—Прекращай оправдываться. Мы пока будем жить вместе. И у нас есть пострашнее проблема, чем разборки по поводу наших измен и разводов. Он очень просит помочь. Так что у нас есть тоже факт, который мы с тобой просмотрели, были заняты более другими делами. А он и тогда не сказал, и сейчас только от безысходности признался мне.

—А мне пришлось нажать... Выпытала про Сашеньку, которая давно победила.

—Он тебе вышивку показывал?

—Нет, кое-что другое... диск с Сашенькой. Я чуть с ума не сошла, пока смотрела.

—И какие будут предложения?

—Давай думать вместе. И с ним почаще говорить.

===========

В школе у Сашки было спокойно. Светка иногда бросала на него взгляды, то укоряющие, то жалостливые, наверное, в зависимости от того, какое у неё самой сегодня было настроение. С Витькой было более проблематично — его взглядах всегда было такое восхищение, что пришлось говорить. По дороге из школы в понедельник, Сашка наехал:

—Витя, неделя ещё не закончилась, а ты что творишь?

—Что?

—Скоро не только Светка поймёт, но и все остальные. И от нашей тайны следа не останется.

—Что поймёт?

—Что ты в меня влюбился. Ты заметил сегодня, как она улыбнулась, увидев, как ты на меня посмотрел?

—Саш, я же не нарочно,— прошептал Витя и, покраснев, опустил глаза.

—А ты не смотри так.

—Мне показалось, ты сам жалеешь, что мне предложил.

—Может быть... Мне показалось, что тебе уже никакая власть не нужна. Давай, пройдёт ещё неделя, мы ещё поговорим об этом.

—Власть не нужна с тех пор, когда я понял, какой ценой она мне может достаться, но обратно же не отыграешь. Мне понравилось! И... я сегодня хочу тебя, без всяких условий с твоей стороны... Я загоняюсь?

—Не то слово. Жили же мы без этого как-то. А теперь мне надо тебя уговорить, что власть тебе нужна, всё-таки, иначе я не выполню своих обязательств. Ты пацан или нет?

—А может, ты и прав. Я ведь, точно, загнался. Давай, я попробую пережить. Тем более, ты меня не хочешь.

—Пока не хочу. Я перестарался, как мне показалось.

—Но ты же хуже ко мне относиться не стал?

—Если начнут говорить из-за твоих взглядов, мне придётся защищаться.

—Всё, Саша, я понял. Я больше не буду придумывать себе лишнее.

===========

Дела у Максима на работе вроде бы пошли на улучшение. Вот как интересно получается, когда все, вроде бы, нормально, когда ничем глобальным голова не занята, то на работе идёт какая-то хрень, и плющит по каждому пустяку. А когда пошли напряги в семье, то Оксана загуляла, то с Сашкой это произошло, на работе стало меньше проблем. Она сама как-то стала делаться более правильно. Может быть, всему надо уделять нормальное количество и времени, и энергии, чтобы не было перебора, и тогда всё получится.

С Сашей учились говорить заново. С мамой чаще всего разговаривала Сашенька, она даже не возмущалась тем, что мама её так называла, у мамы появилось такое право... а с папой говорил Сашка. Он, конечно, не вдавался в подробности, что там у него было с тем мужиком, но выход искали вместе, он был нужен всем. Чаще всего, обсуждали Сашкину проблему, которая стояла в полный рост. Максим уже не ругался... он сам часто смотрел эту тему в Интернете, обсуждал с компетентными людьми... Когда он сам уже достаточно въехал, по привычке перевернул проблему на себя: поставил себя на Сашкино место и ужаснулся — выхода нет ни одного. Потому что гипноз, психушка и психотропные уколы — не годилось. Идти по этому пути до конца? Конец один — смерть. И очень скоро, если нарывается. А вот обратимо ли? Неизвестно. Были случаи... но как исключение...

И с Оксаной стало налаживаться. Они снова стали спать в одной постели, хоть до секса ещё не дошли, тут уж обоим было не до приставаний. Да, они снова начали разговаривать, особенно о том, как они довоспитывались, что из их такого разбойного мальчика получилась такая скромная девочка. Не всегда приходили к одному мнению, иногда даже ругались, но ведь по делу, поэтому становились гораздо ближе, чем в последние годы.

===========

А сегодня позвонил давнишний знакомый, когда-то вместе начинали бизнес, пригласил на открытие своего магазина в «Армаде». Сто лет Максим не ходил на такие тусовки, но сегодня позвонил Оксане, что идёт на презентацию, и возможно, будет поздно... если придёт, конечно же. Но Оксана отреагировала спокойно, они обсуждали и такой вариант. Когда крышу рвёт, хватаешься за любое решение. Вот и сегодня он шёл на эту презентацию, чтобы, возможно, найти её... ту, которая согласится. Попытка не пытка.

Пока шло освящение, и поп кадилом окроплял магазин, Максим всматривался в лица девушек... и в одиноких и тех, кто был с кавалерами, но всё не то. В середине этой церемонии появилась... то ли девочка, то ли опытная женщина: маленькая, вызывающе одетая, ярко накрашенная. Девушка первым делом осмотрела всех, с кем-то поздоровалась, кивнув, и стала в сторонке, взяла свечку с бумажкой — она не первый раз участвовала в таких мероприятиях. Лицо стало попроще и уже не вызывало такого сексуального интереса. Как будто, она сделала свой выбор, и теперь ждала, когда же подойдёт, заговорит. «Она, что ли?»— подумал Максим, наблюдая за действиями этой дамочки, или он сам придумал всё за неё — неизвестно.

Но когда перешли к шведскому столу, где можно было оторваться, перекусить, выпить, Максим подождал ещё минут двадцать, может, не его она выбрала? По всему выходило, что его! Никто к ней не подходил, или, поздоровавшись, сразу отходили. Максим решился.

—Здравствуйте, меня зовут Максимом. Мы с Вами раньше не встречались?

—Здравствуйте. Не встречались,— улыбнулась она,— но... в преф-клубе пару раз я Вас видела. Приятно познакомиться, я — Маша. Не люблю я эти церемонии...

—Разрешите Вам составить компанию на этот вечер?— напрашивался Максим.

Девушка внимательно на него посмотрела, что-то своё подумала и сказала:

—Хорошо... Я так и думала, что кого-то зачем-то сегодня встречу.

—У Вас такая интуиция? А если и я скажу, что шёл сюда на встречу с Вами.

—Тогда переходим «на ты»?— улыбнулась Маша.

—Тогда переходим,— улыбнулся в ответ Максим.— И какие у тебя паны на сегодня?

—Никаких планов не было — только дойти сюда.

Дальше пошёл разговор о природе, о погоде, о присутствующих, но только не о себе. Оба старались ничего друг о друге не спрашивать, да и не рассказывать. Маша пила минералку, Максим — водку, но не слишком много, чтобы не нажраться. Сегодня было нельзя. Ну, может, выпил в целом грамм сто пятьдесят, а Маша была за рулём. «Оказывается у неё и машина есть...— подумал Максим.— Это хуже. Хотя, смотря какая машина, а то, может быть, какая-нибудь четвёрка старая... Да, я вспомнил её. Была несколько раз в клубе, но никогда не играла, только присутствовала, и всегда с мужиком. Никто ничего про неё не рассказывал, да и я был больше занят игрой или партнёрами. Нечего смотреть на чужих женщин — это неприлично. В какой она роли там присутствовала? Кто же его знает. Может быть, подрабатывает, а может, ради прикола, ради тусовки».

А Маша, тем временем, расходилась, таскала его танцевать, тесно прижималась... И говорить с нею интересно, похоже, она его клеила. «Неужели только за этим она пришла сюда?»— подумал Максим, поэтому спросил в лоб:

—Маша, а если я наберусь наглости и напрошусь к тебе в гости сегодня?

—Ты серьёзно?— улыбнулась Маша.— А что, дома жена, дети по лавкам?..

—Да, жена, дети. Не хочешь к тебе... поехали в гостиницу.

—Без разницы. Поехали ко мне.

—Что, прямо сейчас?

—Нет, будем ещё часа три выделываться. Всё равно, ты здесь не начнёшь говорить.

—А что тебе нужно сказать? Что ты мне нравишься?

—Как будто это я сама не вижу,— улыбнулась Маша.— Пошли.

—Ну, пошли.

Они, попрощавшись, вышли на улицу. Да, машина покруче, чем предполагал Максим: «Ford Focus» и номер дорогущий — 888, но... хоть буквы не одинаковые. «Не такая уже и простая эта Маша. Значит, для Сашки не получится... только для себя и ненадолго,— вздохнул Максим.— Хотя, тоже неплохо».

—Маша, а ты во сколько меня прогонишь?

—Жене доложить надо?— улыбнулась Маша, выезжая со стоянки. Максим только кивнул, мол, если тебя так устроит, то — да.— Как сам решишь, выгонять не буду.

—Спасибо,— Максим набрал номер Оксаны.— Оксана, привет... я сегодня, наверное, не приду. Да так... Я на конференции, у неё и заночую. Хорошо. До завтра.

—Высокие семейные отношения?— улыбнулась Маша.

—Да ладно, какие есть,— буркнул Максим, а про себя подумал: «И что бы она понимала?..» Но вслух продолжил:— Мы разводимся. Она себе не могла такого позволить — всё днем или вечером. Представляешь, нашла себе любовника на восемь лет моложе.

—Хорошее дело. А ты решил отомстить?

—Вот ещё. Зачем месть?

—Что тогда?

—Не знаю, хотел поговорить...

—Поняла,— сказала Маша почти равнодушно.

—Ты думаешь, что не только говорить будем?

—С такими высокими отношениями с женой... обязательно будем. Или ты против?

С минуту повисла в машине пауза.

—Машина у тебя хорошая... новая, дорогая...

—Не «Бентли» же,— усмехнулась Маша

—Все как с ума посходили, то им «Мерс» шестисотый подавай, то теперь «Бентли».

—Я — не все. Бентли — несерьёзная машина, кроме цены и времени разгона, что у неё есть хорошего? Мне бы «Ролс Ройс» или «КАМАЗ»...

—«КАМАЗ»? Тебе?— удивился Максим.

—Ты знаешь, как классно! «Мимино» помнишь, там Хачикян, которого Фрунзик Мкртчян играет, говорит: «И что эти «Жигули» себе думают? Под колёсами крутятся... крутятся... крутятся...» Это я поняла, как тысячу километров проехала на «КАМАЗе».

—Зачем?

—Ради прикола. В Москву ездили. За рулём по очереди. Там даже место спать есть.

—Спать... и только?— улыбнулся Максим.

—Нет, сексом там не получается — негде. Легче в кабине или рядом с машиной,— Маша рассказывала ему почти без эмоций, будто обсуждала с подружкой.

—А «Ролс Ройс»?

—Ой, это моя мечта. Я как посмотрела на него, посидела в нём... Ты знаешь, у него дверь больше тонны весит...— тут Маша будто опомнилась, спросила:— Макс, а чего ты вдруг про машины заговорил?

—Я, наверное, ошибся...

—Ты думаешь, я тоже? А в чём ты ошибся, если не секрет?.. Причина — в машине?

—Не только. Ты — слишком... Короче, Маша, ты мне скажи... я ничего не понимаю... Сколько я тебе буду должен?

Визг тормозов. «Форд» остановился посреди моста над железной дорогой. Макс чуть не выбил лбом лобовое стекло. И потирая шишку, сказал:

—Маша, тут нельзя останавливаться.

—Мне всё равно.

—Оштрафуют же...

Маша потянулась на заднее сидение за сумочкой, достала из кошелька 200 рублей, протянула их Максиму. Её эмоции, кажется, выплеснулись в её экстренном торможении, поэтому она спокойно сказала:

—Выходи. Вернёшься чуть назад, или пройдёшь немного вперёд... Этого в любой конец города хватит.

—Маша...

—Что, Маша?

—На презентации мне показалось, что ты — именно та, что мне нужна.

—И?

—Но я понял, что даже не решусь тебе об этом сказать, только машину твою увидел.

—Зачем я тебе нужна? Надолго? На всю жизнь?.. Не верю. А этим я не зарабатываю.

—Маша, прости, я ошибся. Я же тебе тоже нужен...

Маша внимательно посмотрела ему в глаза, завела машину, и лишь только на перекрёстке начал мигать жёлтый, Маша нажала по газам, и с визгом шин они рванули вперёд, и следующие три светофора проскочили на той же зелёной волне. Только когда подъехали к её дому, Маша очень серьёзно сказала:

—Я готова продолжить, если забудем разговор на мосту.

—Забываем. Спасибо, Маша!

—Тебе завтра на работу не идти?— она успокоилась, и продолжила то, что было до инцидента.

—Завтра суббота.

—Вот, я и спрашиваю. Я завтра весь день свободна и послезавтра тоже. Так что времени хватит на всё.

—Ты знаешь, Маша, я с тобой так в первый раз изменю жене так, что ей сказал об этом ещё до... Странно, да?

—Что ж тут странного?— улыбнулась Маша.— Всяко бывает.

Максиму нравилось, что Маша не заморачивается на эту тему. Ей не важно, что у него жена, разваливается всё или всё в порядке. Она решила, что он ей нужен... Поднялись к ней, Маша, глянув на часы, сказала:

—Времени у нас минут двадцать. Ванну принимаем вместе, если хочешь, чтобы мы были... Воду отключат скоро.

—А как же прелюдии, ухаживания, охмурение?..

—Пожалуйста... Иди в комнату, я сейчас вернусь... Поговорим.

—Нет, я не согласен. Я хочу тебя.

—Я знаю, но не понимаю, чего ты выделываешься... Или стесняешься?

—Ма-а-а-ша, мне же не двадцать лет, чтобы стесняться.

—Тогда пошли быстрее. Этот график меня достал!

Они зашли в ванную, Маша, включив воду, быстро раздевалась, не стесняясь того, что с этим мужчиной она познакомилась сегодня вечером. Максим раздевался рядом. Пока была вода, они успели помыться, поласкаться... и плавно перебрались в постель. Максим уже сам забыл, когда был способен на такие подвиги. Но с Машей было всё нормально: она хотела его, он хотел её... и, главное, мог. Он не сопротивлялся, как Оксане, когда Маша брала всё в свои руки, она отдавалась, как хотела и как могла. И Максим позволил всё не только ей, но и себе всё. Они даже говорили про секс. Маша выспрашивала у него такие интимные подробности, что он краснел, когда слышал вопрос... но ведь отвечал же. И только после четвёртого раза, когда Маша замерла, лёжа на его груди, Максим спросил:

—Маша, ты замуж не собираешься выходить?

—Собираюсь. А что?

—Да так, интересуюсь.

—А мне показалось, что ты предложение делаешь,— улыбнулась Маша, поднявшись над ним, глядя в приглушённом свете ему в глаза.

—А ребёнка хочешь?

—Ты считаешь, что мы сегодня зря презервативами пользовались? Но ты же только сейчас мне это сказал,— улыбнулась Маша, её, кажется, прикалывал этот разговор.

—Нет, подожди, у меня вопрос к тебе. Тебе обязательно, чтобы твой будущий муж был старше тебя?

—Муж должен быть любимым, и ребёнок от любимого. Я тебе признаюсь, я любила и жила с одним почти год, но ребёнка Бог не дал. Он уехал, а я не помчалась за ним. Не знаю, система многофакторная... Так что ты предлагаешь?

—У меня есть сын. Я хочу тебя с ним познакомить.

—Мы с ним будем жить втроём?

—Нет, вчетвером, в идеальном случае. Ты с ним, я с Оксаной, женой.

—Уже интересно... а сколько же ему лет?

—Пятнадцать...

—А мне двадцать три,— сообщила Маша.— Как он к этому отнесётся?

—Не знаю пока... я думал, ты моложе.

—Это я хорошо сохранилась,— улыбнулась Маша.

—Так что тебя это не смущает, что он на восемь лет тебя младше?

—Не скажу, что у меня были такие... За совращение малолетних меня не привлекут?

—Нет. Если бы ты только согласилась...

—Максим, я не пойму. Ты ищешь для сына жену? Не рано ему?

—Знаю, что рано... но так сложилось.

—Давай, выкладывай, что случилось? Страшное, что-нибудь?

—Ну конечно, разве стал бы я об этом говорить, если бы не случилось. Вопрос очень сложный. Я сам не много знаю, думаю, он тебе больше расскажет, он четыре месяца жил с мужчиной.

—И ты хочешь, чтобы я его вытащила? А тот, с которым он жил... он ещё есть?

—Нет, уже месяц, как они расстались. Этот гад сделал из мальчика девочку, а потом её и бросил.

—А сын что? Кстати, как его зовут?

—Саша... Что он? Говорит, самоубийство не получилось, с девочкой не получилось... с мальчиком — не понравилось... Ему пока нужен тот, что был. Любовь.

—Думаешь, у меня получится?

—Но у тебя есть хотя бы шанс... У меня и его нет.

—А ты своей Оксане скажешь, что вот нашёл Машу, она и у мёртвого поднимет.

—Я уже ей сказал, что буду искать, поэтому сказал ей сегодня, что кажется, нашёл.

—И она знала, что так и будет? Что ты переспишь перед тем, как предложить?

—Она меня чуть не убила, когда я предложил попробовать... ей с Сашкой.

—Ты и извращенец,— улыбнулась Маша.

—А что бы ты на моём месте делала? Если бы твой сын... сам превратил себя в девочку, в Сашеньку. Представляешь, сидит, вышивает... или плачет. И даже не хочет быть мальчиком — девочка давно победила.

—Хорошая девочка получилась?

—Хорошая... послушная... покорная.

—Так, уточняем задачу... Что ты хочешь?

—Хочу, чтобы ты с ним жила. Может, это его остановит, перестроит.

—Как отца я тебя понимаю. И есть шанс отвратить его от любви к мужикам... Ладно, на что мы жить будем?

—Маша, ну что я не понимаю? Если я тебе предлагаю такое, то я не подумал об этом? Я хорошо зарабатываю...

—Так я тоже неплохо,— усмехнулась Маша.

—Сколько скажешь...

—Мне надо с ним познакомиться... и... подумать, конечно же.

—Маша, так ты принципиально согласна? Тебя не смущают все эти нюансы?

—Я тебе скажу, что ждала чего-то похожего. Но не думала, что задача будет настолько сложна. Когда ты нас познакомишь?

—Завтра не получится. В воскресенье, если ты не против.

Маша скатилась с Максима, легла, уставившись в потолок. Она думала, думал и Максим, и почти не приставал, только чуть поглаживал её грудь, живот.

А Маша вспоминала начало вечера. Она увидела эти глаза... Максимовы, и поняла, что пришла сюда из-за него. Было в этих глазах такое — ищущее, требующее помощи. И не разочарованный в семейной жизни мужик, а вот именно это: мужчина, который был поставлен в безвыходное положение. Поэтому она и согласилась, и никаких сомнений не было, когда она везла его к себе, вот только машиной своей она напугала. Он так посмотрел на Машу, когда садился рядом с нею на пассажирское сидение... Что казалось, и не услышит она его предложения, не сможет он ей пожаловаться... Да ещё тот разговор на мосту, но прошло три часа и смог же. Значит, с работы надо увольняться, она своё дело уже выполнила — пора начинать новую жизнь.

—Мне с работы увольняться?— спросила Маша.

—Для семейной жизни это всё равно.

—Тоже правильно. Короче, знакомимся... Ну что, спать будем?

—Давай поспим.

===========

Максим появился дома в субботу к обеду. Саша был удивлён, что мать на него не наезжала, что отец не оправдывался. И после обеда он сразу же зашёл к Сашке в комнату, присел в кресло, долго смотрел на сына, молчал и думал, наконец, начал:

—Саш, я тут познакомился с одной девушкой, она, правда, постарше тебя. Как ты отнесёшься, что она с тобой поживёт?

—Па-а-ап,— протянул Сашка. Ему хватило одного взгляда Светки на него, как на ничтожество, а чтобы ещё раз повторить это...

—Она уже знает про Сашеньку,— серьёзно посмотрел Максим на сына.

—И она не против?— опустив глаза, спросил Саша.

—Не знаю, она тебя ещё не видела. Короче, она согласилась с тобой встретиться. А если ты ей понравишься, то готова помочь.

—В чём?

—Научиться жить...

—А ей это зачем?

—Завтра и спросишь.

—А она... слишком... старше?

—Да нет, лет на восемь.

—А?.. так... внешне?..

—Думаю, что ты не будешь разочарован.

—А мама знает?

—Пока нет, ты же не хочешь, не соглашаешься. Хотя, совсем недавно ты просил помощи. Я сегодня у неё был, точнее, с нею. Всю ночь говорили.

—Я ей не понравлюсь...

—Она завтра придёт.