Раз написано — десять раз прочитано.
Проснулась среди ночи. Лежу на большой кровати, накрытая одеялом. Одна. Впервые поняла свое одиночество. Наверное, по новому его осознала. Мне хорошо, меня ничего не напрягает, но, все равно, не хочу спать одна. Рядом спят Игорь с Верой. Забралась к ним под одеяло, прижавшись всем телом к Игорю, заснула снова.
Вера, конечно же, увидела утром, как я спала, не сказала ничего, но посмотрела как-то не хорошо, и я смутилась, сжалась, будто меня застукали на месте преступления. Может быть, зря она не сказала, я бы смогла объяснить. Вставали тоже как-то неправильно... стесняясь... особенно, когда вставал Игорь, но он оделся и вышел на кухню. Вера отдала, то есть, вернула все мои вещи, и отказаться я не могла. Но не идти же голышом на работу — не поймут... даже в секс-шопе. С таким сожалением и с такой неохотой я снова запаковывалась в свое белье, старые, когда-то любимые джинсы. Она отдала сумочку, деньги и мобильник, который оказался заряженным.
Расстались мы с Верой странно. Я не поняла, кто на кого обиделся, или кто чувствовал себя виноватой, наверное, обе. Потому что Вера мне ничего даже не сказала на прощание, а я только чмокнула ее в щеку и шепнула: «Спасибо!». Но как-то не так мы должны были расстаться. Хотя, как должны? Этого вообще никто не знал. Хорошо, что Игорь довез до работы и перед расставанием дал два номера мобильных телефонов: свой и Аленки. Пожелал счастья и сказал, чтобы звонила, если будут трудности. И я снова осталась одна...
Вообще, чуть не забыла. Я в первый раз за три дня вышла в мир, я не узнала его, как и мир не узнал меня. Это было у подъезда их дома. Но тогда это только мелькнуло в голове, зато теперь, когда я приехала минут на сорок раньше всех, я стояла и широко распахнутыми глазами смотрела на город, который, как мне показалось, подменили. Я как будто давным-давно его покинула. А теперь вернулась и вспоминаю.
Вот это здание. Оно, конечно, совершенно не такое, каким я его всегда помнила, но, похоже, это оно и есть. И деревья все в инее, и ослепительно белый снег. И яркое солнце на таком необыкновенно голубом небе. Я сто лет не видела такой красоты, а может... просто не замечала. Может быть, когда-то в далеком детстве было такое же синее небо, такой ослепительно белый снег и такое состояние счастья и комфорта.
Что бы там ни думала Вера, я, все равно, переселилась в другой мир.
Вот как интересно, сижу на работе и пишу это. Прочитала, что написано сверху. Подумала: интересно, а кто-нибудь лазит в моем компе? И будет ли он читать это? Пусть читает, если нет совести. Да, почему мне захотелось это написать? Чтобы не забыть, чтобы можно было показать кому-нибудь, но только тем, кому я сама захочу.
Я пока осталась на работе. Анна Владимировна, как только появилась в магазине, позвала меня к себе в кабинет. Я не знаю почему, но раньше я как-то старалась без особой необходимости сюда не заглядывать. У меня есть свое рабочее место, и ходить по директорским кабинетам мне без надобности. Так вот, пришла, присела, жду. Она долго и пристально меня изучала. Я тоже молчала, рассматривая ее своим новым видением.
—Вчера ко мне приходил Игорь Иванович, отпрашивал тебя на понедельник.
—Я знаю. Но он мне сообщил только вечером. А еще сказал, что Вам трудно будет найти сразу двух работников. Веру он забрал, а я сама хочу уйти.
—Значит, ты сама даже не захотела со мной поговорить.
—Анна Владимировна, у меня не было такой возможности. Объяснить, почему так получилось, я Вам не могу. Это будет слишком долго и совершенно непонятно.
—Ну и что ты в таком случае предлагаешь?
—Я не хочу ничего предлагать Вам, но для себя решила, что мне нужна другая работа. Мне не хватает зарплаты, а богатого спонсора я не могу найти, потому как привязана к кассе круглосуточно,— я посмотрела на нее, она, казалось, ждала еще чего-то, поэтому я улыбнулась и добавила:— Да и не интересно мне здесь, в общем-то.
Анна Владимировна долго смотрела на меня. Да, выручка не такая большая, чтобы платить огромную зарплату всем. Найти хорошего работника на таких условиях, и чтобы еще был порядочным, тоже ведь нужно и время, и желание. Хотя бы заявку подать в центр занятости, если по знакомым никого не найдется. Для директрисы ситуация была патовая. Да еще и я тут слишком спокойно себя веду и разговариваю с нею, как с человеком, которого я понимаю, на равных. Но и она же меня должна понять. Или не должна? Кто его знает.
—Ира, я могу не найти двух человек за две недели, а тем более, подготовить. Приходили только две девушки на место Веры, и обе не подходят. Но это я так... не знала, что у меня все так запущено. У меня есть к тебе предложение, если ты согласишься, конечно. Ты напиши заявление, но дату не ставь, а я как найду человека, сразу же тебя отпущу. Просто у нас безвыходная ситуация, а заставлять девочек работать без выходных — остальные подадут заявления. Ты понимаешь меня?
—Конечно, понимаю, Анна Владимировна. Я поработаю. Только можно, когда будет время, я там за компом буду заниматься своими делами?
—Например?
—Ну, буду печатать что-то для себя в Word’е, например...
—Да, пожалуйста.
Я только пожала плечами и улыбнулась. И все равно, не понимаю, зачем держать такой магазин? Анна Владимировна хотела, все-таки, что-то спросить, но не решалась.
—Вы хотите спросить, что у нас с Верой произошло? Что с нами случилось?
—В общем-то, да. Она с Игорем Ивановичем живет?
—Да, замуж собирается. Я у них была с субботы до сегодняшнего утра. Мы просто стали другими... случайно.
—Что случайно, мало верится. А что другими стали — сама вижу. Ладно, наверное, ты права, слишком долго рассказывать, и, все равно, не пойму. Да?— улыбнулась директриса.
—Да поймете, конечно же. Но как это рассказать, и надо ли это Вам?— улыбалась я.
—Так может, и я хочу стать другой, новой. Аж завидки берут. Вы можете, а я?..
—Я вчера с одной девчонкой поближе познакомилась. Вы ее не видели, она тут была один раз. Помните, у нас самая большая покупка была на позапрошлой неделе. Это она купила. Вот, она еще учится — студентка. Я сама такое же чувство испытала. Ну чем она лучше? На шесть лет меня младше, а крута до невозможности. А потом поняла, а она не лучше, просто она делает свою жизнь, как хочет, и получается. Она завела Веру, Вера завела меня, и теперь я учусь жить с новым миропониманием. Так интересно!
—Как научишься, расскажешь?— спросила Анна Владимировна.
—Вот это и хочу написать: описание процесса учебы в процессе учебы.
—Ладно, как-нибудь продолжим этот разговор. Иди, работай. Спасибо тебе, Ира.
—За что?
—Что не бросаешь нас именно сейчас. Как будто сама не понимаешь?
—Понимаю... Анна Владимировна, а спросить можно? Зачем Вам лично этот магазин? Вы хотите, чтобы все поголовно этим пользовались? Вам самой нравится то, что мы продаем? Вы сами чем-нибудь пользовались?..
Директриса смутилась, покраснела, но не ответила ничего.
—Если бы Вас поняла, я, может быть, и осталась,— сказала я, улыбнулась и пошла к своей кассе.
Вот, поэтому сижу почти час, набиваю этот текст. Покупатели не мешают, так как их еще сегодня не было. Девчонки только поглядывают на меня, а спросить боятся. Вот интересно, что они себе придумали? Вообще-то, какая разница, что придумали, пусть завидуют, раз сами не могут. Или могут? Возможно... но время еще не пришло.
==========
По-моему, появилась правильная мысль о желаниях.
Их можно поделить на три категории: желание, как мечта; желание, как потребность, и желание, как необходимость. Автоматически и быстро выполняется только последнее. Как потребность — выполняется, но с таким трудом. А желание, как мечта — вообще не требует выполнения. Хороший пример пришел в голову. Ходить к зубному или к гинекологу надо регулярно, хотя бы раз в полгода. Это желание, как мечта — невыполнимо. Потому что есть тысяча причин, по которым не можешь сегодня никак, и даже на этой неделе не получится. Тут появляется дырка в зубе, или отломился кусок — первое желание бежать срочно. Но на сегодня было запланировано это, на завтра то, и вообще с работы надо отпрашиваться. И так каждый день — некогда. Ну и когда совсем заболит, а начинает обычно вечером в пятницу, когда половина кабинетов не работает, а у тебя уже и флюс, и боль, хоть на стенку лезь, и анальгин давно не помогает. Вот в эту субботу тебя уже не волнует, что ты там планировала, что и с кем собиралась сделать — бежишь куда угодно, лишь бы помогли. Это и есть желание, как необходимость. Есть сейчасная необходимость, и ты даже сопротивляться не можешь ей. Приходится делать.
И если у Аленки желание стать специалистом, как необходимость, то она делает это, а не сидит и не мажет сопли. Я тоже хочу стать специалистом. Только вот в чем? Это уже вопрос. Позвонила Аленке, спросила, каким специалистом она хочет стать? Она сказала, что журналистом. «Странно. Этим можно деньги зарабатывать?»— спросила я саму себя. Выходит, она может и этим. Она спросила, с чего это я таким вопросом заинтересовалась, я объяснила, что придумала по поводу градации желаний. Ой, как она обрадовалась, сказала, что с нее магарыч, потому как самой ей это не удалось сформулировать, а здесь все стало сразу на места. Обещала забегать, обещала позванивать.
Вот, иногда надо пообщаться с умным человеком, чтобы самой понять, чтобы сложилось в слова, чтобы закрепить в сознании свое нынешнее понимание. Кстати, про зубного доктора придумала, когда ей пыталась объяснить, что имею в виду. Так что общаться придется хоть с кем-нибудь, кто на равных. А у меня таких — уже трое, и это много.
Вот, основной вывод: я могу все, что захочу.
Осталось только найти, что же я хочу?
Да, весь понедельник для Веры был напряженным, потому как она потерялась и запуталась, да еще Игорь с Ирой все время подливали масло в огонь, сначала Ира, а потом все вместе, даже Аленка... И хотя она ни разу не наехала или не высказала ничего такого, но Вере было неприятно несколько раз в течение всего того недолгого времени, что Аленка была у них. Нет... скорее всего, Вера рядом с Аленкой почувствовала свое несовершенство и... убогость. А может, и уже рядом с Ирой.
И пусть в вечернем и ночном разговоре уже не было ничего нового, особенно, для Веры, но одно она поняла точно — больше таких экспериментов, как с Ирой, она проводить не будет. И знаний мало, а особенно мало вот этих правильных установок на дальнейшую жизнь, тем более, они же должны быть не только индивидуальными, но и правильно переведены на язык того человека, которому ты их даешь.
А еще эта дурацкая ревность к Игорю, да и к Ире не давала возможности правильно соображать, особенно, когда они попытались добиться, чего же она искала в сексе с другими ее мужиками, о которых очень не хотелось рассказывать Игорю, да и... Ира иногда вспоминала то, что Вера в своих рассказах ей придумывала. Поэтому она так несколько раз подставила Веру, и Игорь не преминул приколоться... И вообще, Вере пришлось делать Игорю минет при Ире, ну раскрутили они ее на слабо... И хотя Вере нравился сам процесс, но Ира и ее заинтересованные взгляды выводили Веру на крайнюю степень смущения. Еле-еле она смогла успокоиться, почти перед самым концом, а потом это перестало ее волновать, а может, Вере понравился восхищенный взгляд Иры, которой самой, наверное, хотелось того же не меньше.
Хорошо, что Ира заснула пораньше, поэтому они с Игорем смогли расставить кое-какие точки над «i», а то совсем бы измучилась за эту ночь, но осадок все равно остался, да и новая вспышка ревности, когда она увидела, как спала Ирка: нельзя так нагло приставать к чужому, то есть Вериному, мужчине. И побои болели сильно, гораздо сильнее, чем в прошлый раз... А может, это от того, что депрессия накрыла, неделю назад было состояние счастья, не то, что сейчас...
Во вторник, как и договаривались, Миша встретился с Игорем на нейтральной территории. Вопрос, конечно же, был не настолько глобальный, чтобы устраивать полную конспирацию, но и обсуждать где-то в помещениях было лишним. Требовалась схема по обеспечению кредита, а для этого нужны были не только бумаги, но и товар, и еще и оплата. Но показать такой большой оборот, чтобы еще не вызвало претензий со стороны налоговых органов, было сложно. Игорь вкратце объяснил, что и как нужно сделать, а за более подробными консультациями и за документами надо было обратиться к людям, которые занимались этим специально. Игорь дал Мише телефоны для связи, и по большому счету, разговор был исчерпан. Миша, конечно, хотел спросить в лоб, не с Игорем ли провела Аленка свое шогендо, но даже намекнуть не решился.
Дневник Иры:
Вот и не знаю, надо ли ставить в дневнике дату, если писать буду только про вчерашнее? Значит, не ставлю. Вообще, весь день прошел замечательно, как-то тихо, спокойно, а я работала весь день. Несколько раз даже кассу открывала, но это же за зарплату, а все остальное время — для души — писала. Как же медленно я печатаю! А еще труднее слова складываются в предложения. Но сегодня стоило только включить комп, как сразу открыла свой текст. И снова начинаю складывать из буковок слова, из слов предложения...
Процесс осознания.
Вчера приехала домой поздно, но впрочем, как обычно. И снова это впечатление как от первого раза — увидела то, что давно забыла. Как же давно я здесь не была! Радость узнавания всех вещей. Мама... Мама, казалось, и не рада моему возвращению, высказала все, что, мол, не могла позвонить, не могла предупредить.
—Так я же предупреждала.
—Один раз позвонила и все? А я тут переживаю, нервы мотаю.
—А смысл? Мам, мне даже не двадцать лет. Вот когда я замужем столько прожила, ты тоже так мотала себе нервы?
—А ты не путай. Там ты была у мужа, и он за тебя отвечал.
—Да, отвечал... сказала тоже. Знаешь, мам, а это хорошо, что я с ним развелась. Я как подумаю, что мог ребенок родиться, и я бы до сих пор мучилась. Лучше уж так, как получилось.
—Не удастся, видно, мне внуков нянчить... Ты и на работе вчера не была.
—Спецнадзор за спецконтролем?— улыбнулась я.— Я у Веры была в гостях. А с этой работы скоро уволюсь.
—Не поняла, как уволишься? И куда пойдешь?
—Не знаю еще, но заявление уже написала. Достала меня эта работа — скучно.
—А ты еще не привыкла, что любая работа скучная?
—Но не до такой же степени. Короче, мам, я сейчас в ванную, и спать. Завтра снова на эту работу. Есть, наверное, не буду.
Мама только покачала головой, но ничего не сказала, пошла смотреть телевизор. Я набрала полную ванную. Посмотрела, наконец, внимательно на себя в зеркало. Хоть и мало синяков на заднице, но они же были. Штук пять очень синих. И все равно, я себе нравилась.
В ванной долго лежала и снова думала, теперь про маму. Вот же интересно, она до сих пор во мне видит маленькую девочку, которая должна отчитываться за каждый шаг, сообщать, где и с кем я провожу свое свободное время. А если я не хочу? И хоть мне и не за что было обижаться на маму, которая всю жизнь положила на меня, как она говорит... Кстати, зачем это было ей нужно? Хороший вопрос. Надо будет подумать над ним. Но, ведь воспитала из меня такую же, как сама — обычную закомплексованную женщину. И даже мужей мы себе выбрали одинаковых, и сценарий чуть не выполнился. Нет, у меня нет претензий ни к ней, ни к отцу, ни к мужу. Просто интересно получается. Почему? Потому что ее так воспитали. И как она могла, так меня и воспитала. И Олег похож на моего отца и мужа, и значит, тоже гулять, по идее, должен. А чего же не гуляет? Может, пока не женился, а может, больше чем я закомплексован? Надо будет проверить. Ох, если бы он знал, на что я сейчас способна! А как лучше с ним встретиться? С синяками на заднице или без них? Наверное, лучше без, чтобы не вызывать лишних вопросов. Хотя, если позовет в выходные, обязательно поеду. Пусть как хочет себе объясняет. И заодно надо будет предложить ему. А что могу предложить? Бить его нельзя. Секс нетрадиционный? Так он давно от него отказался — не нравится ему. Так и мне раньше не нравилось, но теперь-то нравится.
Я довольная вышла из ванной, прошмыгнула в комнату, синяк на все бедро... надо было бы объяснять маме, но не хотелось. Постелила постель, завалилась спать голой. Никогда так дома не спала, а тут вдруг захотелось. А ведь и правда, не хватает рядом человека, к которому можно прижаться, потискаться... просто, погладить. И снова как-то непривычно вот так ложиться спать одной. Хотя три года ложусь именно так, и все было нормально, без всяких задних мыслей, а тут — на тебе. Хочется. Секса хочу! Настоящего. Значит, надо будет предупредить маму, что завтра тоже не приду ночевать или приду не одна. И даже понятно, почему предупрежу, просто, живем вместе.
==========
Утром предупредила. Мама так посмотрела на меня, что если бы я была прежней — провалилась на месте. А так... получилось, что просто предупредила. И то, слава Богу. Написала все это, решила позвонить Олегу, оказалось — разбудила. Сказала, что хочу встретиться. Он отбивался, говорил, что весь день расписан по минутам.
—Так я же вечером хочу. Я в твой ресторан зайду, там и решим, договорились?
—Договорились,— с явной неохотой согласился Олег.
—Что-то не так?
—Я поздно заканчиваю.
—Я отоспалась за выходные. Подожду,— на том и закончили разговор.
Звонила Вере, интересовалась здоровьем, открытиями. Та сказала, что сидит книги читает — крышу рвет, но читать надо. Надо восстанавливать пропущенное, и то в чем отстала. Пообещала занести какую-нибудь книгу полезную, чтобы и для ума, и для сердца. Работаю, не думается... Потому как думаю только о том, что хочу сегодня затащить Олега к себе. Потому как он домой к себе не поведет. Блин, взрослый мужик, скоро тридцать, а родителей боится. Пока их нет, значит, можно, а когда дома — обязывает, надо будет знакомить, и машина запустится: им ведь тоже нужны внуки. Ладно, видно будет. Но мысли не собираются в кучу. Сходила на обеде в магазин, купила какую-то психологическую книгу. Может, это мое?
Весь оставшийся рабочий день читала. Не знаю, мое ли это? Или написано плохо, или ничего не понимаю — все как-то слишком заумно. Вроде бы и популярное издание, а написано, как не по-русски. Девчонки за мной приглядывают, но вопросов не задают. И я сама не рассказываю. Да и с кем откровенничать? Вера теперь дома, и ей некогда, а больше подруг у меня тут и не было никогда.
Скоро уходить. Закрываю текст до завтра. А что будет сегодня?
==========
Ну и что я могу написать с сегодняшнего понимания про эту ночь? Не получилось так, как хотелось, но получилось лучше, чем обычно — и то хорошо. Пришла в ресторан, долго-долго сидела за чашкой кофе, рассматривала посетителей ресторана, прислушивалась к разговорам. И чем только головы у людей не забиты? Какой только хреновни не наслушалась. Может, и не надо ничего никому? Все играют в романтику: одни пытаются затащить в постель, другие тянут, цену себе набивают. Какое-то «Дамское счастье» Золя сплошное.
Несколько раз подходил Олег. Вроде бы договорились, что едем ко мне.
В начале третьего были у меня дома. Мама делала вид, что спала. Мы заперлись в моей комнате. Воды в кране, естественно, не было. Специально пригасила свет, оставила одну настольную лампу, раздевала его, сама разделась. Он, как будто, пытался отказаться, потому что воды не было и, зная мою природную брезгливость, и вообще, в чужой квартире, когда моя мама за стеной. Я уговаривала, что будем просто спать, вроде бы согласился...
Синяки заметил. Отвертелась, сказала, что хлыст новый испытывали. Неужели он не помнит, где я работаю? Спрашивал впечатления. Я улыбалась, рассказывая придуманную историю, и вводя его в дикое смущение. По моему рассказу получалось, что продавщицы нашего магазина прямо в зале могут спокойно спустить штаны и дать себя выпороть. Хотя бы для того, чтобы самим знать ощущения, чтобы было, что рассказывать покупателям. Не знаю, поверил ли, но, похоже, представил, потому как возбудился. Да и я живописала... красочно, насколько могла.
Расспрашивала его о фантазиях. Молчит, как партизан... или нет таких? Начала сама. А тем временем даже в глаза не смотрю, ласкаю, обнимаю, чувствую его — мне нравится. Когда-то мы с ним пробовали оральный секс, но в тот раз не понравилось обоим. Опускаюсь к низу живота, трусь щекой о его член, он пытается подтянуть меня вверх, отстранить. Я сопротивляюсь, и когда он бросил свою затею, я аккуратно стала целовать, облизывать, а сама потихоньку разворачиваюсь. Перекинув одну ногу через него, захватываю его ртом. И что же он говорил, что ему не нравится? Или я не понимаю ничего? Сама слышу, как он, подняв голову, осторожно касается там языком, раз, другой, подтягивает меня к себе. Я, удовлетворенно урча, чуть опускаюсь, чтобы ему не надо было поднимать голову, а сама продолжаю ласкать его. Мне нравится все!
Не знаю, может быть, я его чуть там не задушила, или он чуть не задохнулся, когда меня накрыл оргазм... Когда очнулась, он уже лежал рядом со мной. И на его лице: не то вина, не то удовольствие, не то еще что-то мне совсем непонятное.
—Ир, ты же говорила, что не будем.
—А тебе не понравилось?— спросила я.— Мне жутко понравилось. Столько лет прожить, и не знать, что это так классно. И чего же я раньше думала, что так нельзя? Даже тебя уговорила.
—На то, что не нужно? Или на то, что сейчас это было необходимо?
—На все. А ты тоже так никогда не пробовал?
—Не-а... и в первый раз там...
—Я не вкусная?
—Только поначалу страшно, потом проще.
—Это при том, что я мылась позавчера вечером... Скажи честно, я там... вкусная? Тебе понравилось?
—Наверное... Слишком непривычно,— он поцеловал меня в губы и добавил:— Понравилось.
—Ой, а мне так понравилось, когда он отзывается на каждое мое движение, как ты дрожишь. А ты во мне не разочаровался? Вот сейчас чувствую: всю кожу стягивает возле губ, на щеках... а часть я проглотила случайно... не успела. Там так много было. Классно! Мы будем с тобой так делать еще?
—Я даже не знаю. Один раз я тебя даже спихнуть хотел — воздуха не хватало.
—Прости, я каким-то периферийным чувством знала, что тебе надо помочь, но остановиться не могла. А можно тебя попросить... Я так хочу... Даже не знаю, как тебе это сказать.
—После того, что сейчас было, по-моему, уже ничего не может быть... такого... сверх. Что ты хочешь?
—Чтобы ты мне попку поцеловал,— я даже не играла в смущение... я, правда, смущалась и хотела почувствовать его язык там.
—А может не надо?
—Ну не надо так не надо. Тогда ложись, я попробую. Я все хочу знать и уметь,— а вот это была сущая правда: мне хотелось все испытать, все попробовать. Тем более, что мужчина-то мой.— Я вот думала, что ты меня больше даже не поцелуешь. Потому что это... что так нельзя, не правильно. Но моя система правильно-неправильно полетела ко всем чертям. Я хочу! Этого достаточно. Ложись на живот. Вот, и я тебе подушку подложу...— я провела языком между ягодиц. Раз, другой, третий. И как ни странно, не испытала неприязни или там неприятного чувства. Я просто хотела все попробовать. После языка пошли в ход пальцы... Как он застонал! Как выгнулся! И просунув под него руку, почувствовала, как напрягается его член. Быстро перевернула его, надела презерватив, сама уселась на него. Почти наша классическая поза. За исключением того, что перед этим был оральный суперсекс... а еще мои фантазии, что нам надо в компанию мальчика или девочку. Чтобы девочка целовала нас там — меня и его одновременно, а член мальчика целовали мы вдвоем.
—Ты же тоже хочешь этого?
Не знаю, правду ли он сказал, или нет, но он сказал:
—Да.
—И ты бы позволил ему не только в рот?..
—Не знаю.
—Ладно, я в следующий раз захвачу что-нибудь из магазина и мы попробуем...
—Ты меня... хочешь?..
—Я тебя все время хочу.
—Нет, изнасиловать...
—Насиловать не хочу... а отыметь... да, хочу. Чтобы ты получил такое же удовольствие, как маленькую смерть. Оргазм не мужской, а наш, женский... что тебя трахают... имеют... ты даешь, принадлежишь... и этим мне доставляешь удовольствие... По-моему, этого тебе хочется...
—Мне... не знаю, тебе хочется, точно.
—Если поцелуешь сзади, дам... Я хочу, честно! И двух мужиков хочу.
—Давай попробуем,— он подтянул меня чуть вверх. Я не сопротивлялась, только передвинулась быстро вверх. Так, чтобы предоставить ему возможность целовать мою попку, и после этого я снова опустилась и попыталась сесть на придерживаемый мною его член. Поначалу было не очень-то приятно, даже больно. Но боль это же — как прелюдия к кайфу. Я недолго привыкала к ощущению лишнего в заднем проходе. Резко насадилась на него и принялась равномерно двигаться. Кстати, замечу, что спереди, гораздо приспособленнее, чем сзади. Но сам факт того, что я себе позволила и это, и вообще, боль внутри, боль снаружи, моя грудь крепко сжата в его руках. И я сама себе позволила все. Я кончила бурно и вместе с ним. Но сползать с него я не хотела... пока он сам, уставший не выскользнул из такого тесного места, а презерватив пришлось вытаскивать руками...
Поспать нам удалось час-полтора. Утром мама познакомилась, все-таки, с Олегом. По большому счету, мы ей спать не дали. Ну, так пусть хоть познакомится. Олег, поцеловав меня на прощание, поехал к себе домой досыпать, а я на работу.
==========
Ну и чего я добилась? Не знаю. Просто попробовала, что я могу себе позволить в сексе после уроков Игоря и Веры. Оказалось, многое могу. Даже больше, чем ожидала. И ни одной отрицательной эмоции не получила... Ладно, с сексом решим как-нибудь. Интересно, я сильно напугала Олега? По крайней мере, он, кажется, неправильно на все отреагировал...
Сегодня был инцидент на работе. Люба, которая в тот раз выходила вместо Веры в прошлое воскресенье, и которая работала вместо меня в понедельник, подошла ко мне, и как-то издали стала расспрашивать, вроде бы ни о чем. Ну и я ни о чем отвечаю. Потом, видя, что таким способом она от меня ничего не добьется, спросила напрямую:
—Что же такое там творится дома у этого мужика, что Верка сбежала даже не дождавшись, что ты не смогла вернуться вовремя?
Я закрыла файл, заперла кассу, кивком показав Любе следовать за мной, пошла в зал садо-мазо. Она пришла, я даже ничуть не сомневалась. Зал был самый дальний, и, конечно же, тут никого не было, может, только камеры видеонаблюдения работали. Я взяла в руки хлыст, повернулась к ней. Она побледнела, глаза ее широко распахнулись. Там — страх, протест.
—Спускай брюки, становись на колени.
—Я не мазохистка,— сжавшись и как будто взывая к последним осколкам моей совести, лепетала она. Я поняла, что стоит только приказать чуть строже, или сказать: «Молчи! Делай, что приказали!» И все — сломала бы. Но мне это было не слишком нужно, поэтому принялась объяснять:
—А это не для секса... будет просто боль. Шогендо.
—Я... я... не хочу... не могу...— уже плакала Люба, а руки непроизвольно поднимались, чтобы начать расстегивать брюки.
—Знаю... И что хочешь, а тем более, можешь. Это я не хочу, потому как больше не надо. Но я могу. Ладно, ты бить будешь?— с этими словами я протянула ей хлыст. Она вздрогнула, принимая его. Но как я только взялась за ремень, чтобы его расстегнуть, она бросила хлыст на пол, крикнула:
—Дура...— и убежала.
Я положила хлыст и пошла на свое рабочее место. Так, с одними расспросами покончено. Пусть только еще раз заикнется. Печатала, снова читала эту психологическую белиберду — ничего не понимаю. Надоело, решила помириться с Любой, иначе она ходит, смотрит затравленно, значит, заводится. Я подошла к ней сама.
—Люб, извини. Понимаешь, есть частная зона, личная жизнь. Просто твой вопрос попал не в ту степь. Ты же сама слышала, что Вера собиралась меня выпороть. Помнишь, как она заявилась сюда с Игорем, когда рассчитывалась. Не помнишь? Или не поняла? Понятно. Ну, так вот... позвала, не выпорола. Так, может, чуть-чуть показала, что мне это не нужно. Зато заставила себя выпороть,— я видела, какое выражение глаз было у Любы, она не верила тому, что слышала, она не могла даже принять, что ее, так скажем, коллеги, а не какие-то извращенцы, это могут сделать сами. По своей воле. Я улыбнулась и продолжала:— Да, Верка, она взяла на себя все мои наказания. И я смогла. Не хвастаюсь — жутко очень. Но это не главное. Главное, она показала, что так, как мы жили, как ты сейчас живешь — жить нельзя.
—И теперь вы можете по-другому?— хлопала глазами Люба.
—А кто его знает. Ищем, как можно жить с таким пониманием, когда ничего не боишься и все можешь.
—А что же ты тут делаешь?
—Учусь жить заново, строю свою систему. Ты на меня еще обижаешься?
Люба молчала, опустив глаза.
—Ну, прости, погорячилась. Я даже могу тебе сказать, что можно научиться принимать боль и без самой боли. По крайней мере, у меня же получилось. Вера, как и обещала, смогла этого добиться без шогендо.
—И чем же это?
—Словами. Все словами. Ты же на меня обиделась, что я тебя унизила. А ты можешь меня унизить?
—Не хочу.
—Вот, я тоже и не хотела, и не смогла. Вот когда тебя нельзя будет ничем унизить, тогда и ты сможешь все, что захочешь. Сделаешь один шаг вперед к новой жизни.
—Ты уверена, что тебя нельзя унизить или обидеть?
—Абсолютно уверена. Пробовать будем, чтобы мне в долгу не остаться. Я готова.
—Я не готова.
—Значит, простила?
Люба только кивнула. Но до конца рабочего дня все погладывала с опаской на меня. Ладно, по большому счету, зря я это сделала. Но, может, что-то и дойдет. Я же сама когда-то представляла этот хлыст, ну и получила. А самое главное — била. Это-то страшнее. К концу дня позвонила Вере, спросила, когда та зайдет, что-то хочется почитать, а даже посоветоваться не с кем. Она обещала забежать завтра, принести что-нибудь мне подходящее. Вот и замечательно.
==========
Вечер. Я как-то и забыла с этим временем, что оно стало течь как-то непонятно, что только сегодня утром я познакомила маму с Олегом. Странная это штука — время. Иногда бежит годами — и как один день, а иногда столько всего происходит за одни сутки, что, кажется, утренние события были в какой-то совершенно другой, предыдущей жизни. Вот так и я пришла домой в очень хорошем настроении, а дома ждала мама. Я даже не поняла, почему она такая заведенная. И только потом дошло, что прошло чуть больше двенадцати часов.
—Мам, ты чего такая сердитая? Что не так?
—А как это называется? Привести в начале третьего чужого мужика к нам домой, заниматься всю ночь черти-чем...
—Ну это не черти-что, а нормальный секс. Очень хотелось. Мам, я с ним почти год встречаюсь и этим занимаюсь. Ты как будто не знаешь?
—Я всю ночь не спала.
—Мне, наверное, по-хорошему завидовала?— улыбнулась я.
—Ира, прекращай надо мной издеваться!
—Хорошо, больше не буду. Только ты тоже прекращай говорить со мной таким тоном.
—Каким еще тоном?
—Ну вот этим сердито-наезжательным,— я ласково улыбнулась, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.— Давай спокойно поговорим.
—О чем? О том, что теперь мне нельзя будет в своем доме выйти из комнаты, потому что можно будет в коридоре столкнуться с голым мужиком?
—Ну если тебе хочется об этом, давай определимся, как мы решим этот вопрос. Я не буду выпускать его в коридор раздетым. Договорились?
—Ирина, ты снова издеваешься. Ты же ни разу не видела у меня такого. Я не могу с кем попало жить, а тем более, позволить себе привести домой.
—Будто я тебе это запретила. Может, тебе самой не хотелось? Зачем же на меня все спихивать,— я замолчала, думала дождаться ответа или хотя бы ответного наезда. Но не дождалась, поэтому продолжила.— И вообще, мы живем здесь вдвоем. Пока вдвоем. Я знаю, что когда есть два человека, есть два интереса, и нам их надо согласовать. Что бы я хотела для себя? У меня есть комната, своя же комната... и в ней иногда будут появляться или мужчины, или подруги. За сколько я должна тебя предупредить тебя о предстоящем визите? Это один вопрос. Второй, а если я сюда приведу мужа? Такой вариант тоже ведь может быть. Вероятность того, что у него можно будет жить, есть, но маленькая. И этого я пока не знаю. Я пробовала жить со свекровью. Мне не понравилось. Конечно, я знаю, что лучше жить отдельно от родителей. Но у меня пока нет квартиры. И нет мужика с квартирой. У своего Олега я могу быть только днем, потому как он своих родителей также боится, как и тебя. Так что я даже не знаю, буду ли я с ним теперь встречаться.
—Так вы же нормально расстались сегодня.
—Но он может придумать, что я его специально затащила, чтобы с тобой познакомить. А он там себе такого накрутит, что уже считай и свадьба, и ответственность. Да и я не знаю, хочу ли я ним продолжать. Что-то у нас с ним не так. Неправильно как-то все. Нет полета, нет любви, что ли. Сегодня в первый раз более-менее нормальный секс был... За год... и то, потому что я делала, что захочу. А может, и испугала этим. Не знаю.
—Ира, что с тобой произошло? Почему я тебя не узнаю?
—А что, заметно уже, что произошло что-то?
—Ты ведешь себя по-другому. И разговариваешь... не так.
—Мам, я тут устроила субботник в голове. Выкидываю лишние ненужные мысли... И оказывается, это уже на действиях сказывается. Мам, мне 26, ты помнишь? А что у меня есть? Ни-че-го. Пора делать свою жизнь, чтобы хоть что-то появилось.
—И что же ты уже выкинула?
—Страхи, например. Много лишних желаний.
—Я и вижу, что ты больше ничего не боишься, и стыд совсем потеряла.
—Ну, не совсем, конечно я его потеряла, чуть-чуть еще осталось. Но вот, понимаешь, хотеть нормальную работу и ничего для этого не делать — я больше так не хочу. Сейчас на работе психологию читаю. Мне понравился мой тренинг. Решила, что в этом что-то есть.
—Так ты на тренинге была? Что же ты мне так сразу не сказала?
—Мам, но если мне нужен психолог, потому как сама уже не могла выбраться. Я бы тебе сказала, и ты бы меня отговорила. Придумала бы массу поводов, по которым мне туда идти не надо. А ты скажи честно, тебе стало сейчас со мной хуже общаться?
—Мне стало с тобой труднее жить. Вчера заявляешь, что приведешь мужика... и самое главное, ведь приводишь. Всю ночь кувыркаешься там, а утром знакомишь! Раньше бы ты себе такого не позволила бы.
—Точно, мам. Раньше была совсем другая Ира, очень похожая на тебя. А сейчас я стала чуть другой. А вот найду, чем заняться, еще изменюсь. Зато есть движение, есть изменение. Любой человек интересен, когда он меняется. Я так для себя решила.
—И чем же ты была на меня похожа?
—Давай сейчас не будем. Только начался нормальный разговор, а ты снова хочешь в скандал перевести.
—Значит, ты хочешь сказать, что я неправильно живу?
—Мам, ты живешь, как можешь, как хочешь, как получается. А я хочу своей жизни, и пусть она будет отличаться от твоей. Или ты не хочешь мне счастья?
—Ну что ты такое говоришь. Кто же не хочет?
—А если оно будет чуть отличаться от твоего понимания, мне тоже можно будет жить в таком счастье?
—Да, ты сильно поменялась. Посмотрим, насколько же тебе этого хватит...
—Лишь бы слишком рано мужик богатый не попался. Я уже и про это думала. А то снова перепихну на него ответственность за себя, как до сих пор она была на тебе. И все, закончатся мои изменения в лучшую сторону.
—Ой, сумбур же у тебя в голове.
—Вот поэтому и работаю в своем магазине — сумбур разбираю. И знаешь, что я сейчас поняла. А меня пока устраивает моя работа. Я сейчас занимаюсь только тем, что думаю о себе. И мне за это даже деньги платят. Или я могла делать это дома, но за твой счет. Класс! Мысль хорошая.
О глобальном больше не говорили, я нашла себе мысль, которая была на сегодня мне нужна, на том и успокоились, сначала я, потом и мама. Хотя предыдущую ночь я почти не спала, но и в этот вечер легли тоже поздно. Странную закономерность заметила... После возвращения от Веры с Игорем я как-то не так стала относиться ко всему, даже ко сну. Вдруг поняла, что я могу не спать двое суток подряд и как живая, и при этом голова соображает... Ведь когда мама улеглась, я еще долго думала, куда же теперь направить свои силы, когда есть все возможности, и нет, в принципе, страхов. Придумалось, что вот когда мало можешь, то только это и делаешь, а когда вдруг тебе открывается целое поле деятельности, то оказывается, не знаешь, чем заняться... Все пути открыты, и теперь уже нужны новые критерии для выбора себе занятия по душе. Не скажу, что многое придумала, но решила купить газету, хотя бы посмотреть, какие вакансии есть, ну и с Верой поговорить. Она все же обещалась прийти. На этой мысли и заснула.
==========
Ну вот, это все было вчера. Теперь бы записать сегодняшние события, и дождаться Веру. Осталось совсем немного времени — минут сорок. Когда же я научусь быстро печатать? Или мне это не нужно? Ладно, ведь не от скорости печатания зависит, а от формулирования в голове. Так что мысли не всегда успевают даже за медленными руками.
Сегодняшние события. Купила газету с объявлениями. Почитала. Не нашла ничего, на чем можно было остановиться. Ну и ладно.
Люба сегодня выходная. Даже приколоться не над кем. Хотя, когда шла в кабинет директрисы, подумалось, что если и она будет спрашивать о моих изысканиях и открытиях, придется и ей показать, что ли? Развеселившись от этой мысли, я довольная вошла в кабинет, но разговор хоть и был долгим, но только по делу... или по жизни. Так что мне не удалось здесь оторваться. Но и не надо. Зачем смущать еще одного человека? Хотя, какой бы вопрос она задала... а то, может быть, и поделилась бы. Но Анна не задавала вопросов, она не понимала, что во мне изменилось, и почему это почти никак не проявляется в моей жизни... И только минут через 20 после начала разговора Анна Владимировна сказала, что завтра уже придет девочка на мое место. Но это же еще не гарантированно, что она сюда устроится... Я, вообще-то, давно готова.
Так ничего и не написалось умного. Покупатель был, и уже Вера позвонила — пора бежать. Приду, запишу.
==========
Не скажу, что мне Вера понравилась сегодня. Вроде бы человек должен быть на подъеме, но похоже, она сильно заморочилась или ушла не в ту степь. Непонятно. Я сильно ее и не расспрашивала, потому как она не хотела разговаривать на эту тему — отвечала односложно, не вдаваясь в подробности. Поэтому я не стала ее третировать, говорили в основном обо мне. Или у нее было сразу так задумано... Не знаю.
Мы снова сидели в «Старом городе», Вера пригласила, накормила. И за то спасибо. Принесла книгу Р.А. Уилсона «Психология эволюции». По поводу моей, которую я почитывала в свободное время, сказала, чтобы я обязательно советовалась прежде, чем покупать или начинать читать. Это же такая широкая область — психология, что одних авторов можно напечатать целый том, если на каждого давать по пять строк информации. Я согласилась, что поступила необдуманно. Зато свою книгу она советовала просто прочитать, как художественную литературу, а потом обсудить. Она стоит того.
—Может, ты много нового и не узнаешь, но очень много поймешь, особенно из того, что было в те двое суток.
Потом она расспрашивала меня, что со мной происходит? Я довольно подробно, в отличие от нее, рассказывала свои события из жизни. В общем, хорошо мы там посидели — часа два. И от нее получила одну умную мысль, такую умную, что совершенно перенаправило мои поиски занятия для себя в новое русло. Это была мысль, которую я уже слышала у них дома в первый вечер, о том, что ставить во главу угла деньги не имеет смысла. Если дело будет делаться, то и вознаграждение будет. Главное, чтобы мне было интересно и созидательно. Но в эту сторону я и не думала... так и не получилось, ни тогда, когда больше хотелось есть, чем думать, ни после окончания инициации — я просто забыла эту установку. Ну, выветрилась эта мысль. Бывает же такое. Хотя, по большому счету, поиск работы пока не был необходимостью. Но в любой момент ею может стать. Особенно, когда решила, что эта работа пока вполне меня устраивает.
Вера проводила меня до магазина и пошла гулять по городу, что-то ей надо было найти в книжном. Странно, чего же может не быть у Игоря? Ведь у него из литературы, кажется, собрано все, что нужно для жизни и ему, и Вере.
Так, может, хватит писать на сегодня? Она же принесла книгу специально для меня... а то целый день стучу по клавишам. Надо сменить вид деятельности: от рождения мысли на впитывание чужой. А то может, я зря придумываю, вдруг все уже это сформулировано давным-давно.
==========
Три дня не писала. Да и сегодня не буду. Я в полном офигении... от этой книги. Жутко умный мужик, этот Уилсон! Начинаю читать заново. Событий не было, сплю часа по четыре, читаю и думаю. В голове не просто разгром — пустыня после атомной бомбардировки. Это даже круче Вериной инициации. Мы — «гиганты, воспитанные пигмеями, которые научились жить, мысленно сгорбившись»...
