Глава 9. Миша, кризис
Ignoti nulla cupido.
О чем не знают, того не желают.
Аленка занималась PR-компанией. Подогнал ей, все-таки, Игорь Иванович хорошего заказчика. Поэтому Аленка с трудом успевала и руководить проектом, и писать статьи и по три страницы в день для книги, и еще учиться приходилось. То есть на последнее времени почти совсем не хватало, только забежать на кафедру, или чтобы встретиться со своим подшефным — Вовкой, Илья как понял, что придется работать, сразу отошел, и даже не мешал Вовке. Вообще, Аленка загружала себя по полной, иногда так сильно, что даже времени на секс почти не оставалось. Приходилось обходиться быстрым сексом, чтобы не сильно отвлекаться.
Аленка входила во вкус — ей нравилось руководить. Когда от ее решений, какими бы неправильными они не казались с первого взгляда, зависело, что сделают именно так, как она сказала, и даже потом все, начиная от заказчиков до исполнителей, будут хвалить. Но не сама похвала была важна для Аленки, главное, она могла так поставить задачу, что выполнить ее не так было нельзя. Короче, за месяц она не заработала все пять тысяч, но около трех — удалось. Это вместе со всеми зарплатами, со всеми гонорарами. По большому счету, она рассчитывала на большее, но, увы, не удалось. Один заказ — он и есть один — много с него не срубишь, даже на таких льготных условиях, как с Игорем.
==========
У Миши за это время была одна длительная командировка. Соответственно, появилось время подумать о себе, о жизни.
«Все-таки, хорошо, что сейчас есть дело, которое занимает и время, и мысли, но если бы его не было, тогда неизвестно до чего можно было додуматься. Ведь уже все было... и сам бегал, как черт от ладана от своей Аленки, и она бегала. Но ладно. Пусть. Она ведь знает, что делает. Вот выбрала меня своим любимым человеком. Пусть и мучается теперь. С одной стороны, конечно правильно, что она не хочет ни замуж, ни ребенка рожать. Ну понятно, двадцать лет, какой тут ребенок, когда всего хочется попробовать еще. А приковывать себя к детской кроватке — понятное дело, не хочется. Пусть замуж она совсем не хочет, но мне же тоже нужна определенность. Скоро сорок. А если она вдруг захочет ребенка от меня. Да вдруг это произойдет еще через несколько лет. Кто его растить будет? Это она сейчас такая крутая, и думает, что все может, а что будет через 20 лет, она думает? Ладно, она так решила, что я самый подходящий для нее сейчас человек и пусть это останется так. Принимаем на веру.
Боюсь? Я ее боюсь? Да нет, больше не боюсь, вроде бы, да и не знаю, в чем это могло проявляться. Вот сейчас она предложила мне помочь заработать. Блин, никогда же денег не брал от женщин, тем более, от тех, с кем живу — я добытчик. Но она же понимает, что могу и не справиться, тем более, если контракт не даст того, на что я рассчитываю. И все равно, криво, так быть не должно.
А еще она куда-то ускакала слишком далеко вперед. Вот сейчас она даже не хочет со мной обсуждать, что каждый день пишет. Она думает, что я не пойму? Или потом все покажет, чтобы я прочитал, и что-то понял. Не знаю. Есть пока только одно. Мы вместе. Мы даже живем вместе уже такой длинный срок — три недели. Если раньше пяти дней хватало, чтобы разругаться на смерть, то теперь кроме одного серьезного разговора, да и то, потому что она решила признаться — ни одного скандала. Тоже ведь интересно. Значит, она нашла способ. Она? Выходит, да. Странно... столько странностей от нее. Предложение садо-мазо, на которое я уже согласился, и кажется знаю, что подарить ей на 8 марта — все в комплекте: и подарок... и готовность к использованию. Странно, но хочу. И только потому, что я ей верю. Не должен бы, по идее, но верю же. В первый раз в жизни такое.
А с кем же поговорить про эту любовь?.. С Андреем — не поймет. С Аленкой — не знаю, не хотелось бы. Просто хочется продвинуться и без нее, чтобы она себе хоть это не ставила в заслугу. Хотя, о чем я говорю? В заслугу... она и без этого себя неплохо чувствует. Это я хочу до нее дотянуться. Но пока не могу, что-то сильно мешает. А может с Игорем поговорить? А Аленке нужно сказать об этом до или после? И как она на это посмотрит? Скажет про себя, что вот обещал и целых две недели выдержал, а потом и побежал. Но это как обставить. Если я скажу, что мне надо будет встретиться с одним человеком, и если она не будет пытать, то я не скажу... Хотя, снова же урезанная правда. А может и с нею сходить? Нет, не стоит. Я не смогу тогда говорить. А если... если сказать, что я хочу встретиться с Игорем. Типа, мне надо с ним поговорить о себе, не об Аленке, не о них с их шогендо. Может, так и лучше будет?
А еще что странно, даже с Ленкой наладились отношения. Ведь я не ведусь на ее подколки, особенно, про Аленку. Да и вообще, стал гораздо спокойнее. Сам себе удивляюсь. Но это же — к лучшему. Вот только бы еще решить, что делать дальше? Ведь есть же дальше дорога — не на этом же она обрывается. Просто я ее пока не вижу, но они видят и объяснить не могут, значит и у них также — только смутные представления.
С чем еще надо разобраться? Да больше и не с чем. Потому как, осуждать себя за предыдущие ошибки, смысла нет, да и не поможет, только нервы себе испортишь. Придумывать за нее — не хочется, да и не можется, она, все равно в любой момент может выкинуть такое, что потом с этим и не разберешься никогда. Но по большому счету, пока она хочет, она живет со мной. Надо ей будет, бросит. Но пока, выходит, не надо. Если даже специально работу себе ищет, лишь бы нам... НАМ... выбраться. Замечательная у меня Аленка. Значит, про то, что пойду к Игорю, скажу обязательно. Так будет лучше.
==========
Наверное, мысли у Миши были правильные, но командировка удалась. Даже больше, чем он ожидал. Поэтому на праздники, которые и праздниками он не считал, просто хорошо провели время с Аленкой. Даже очень хорошо. Не надо было бежать куда-то, что-то делать и согласовывать, просто можно было побыть целый день дома... приготовить вкусной еды, посидеть тихо-мирно, расслабиться и раскрепоститься.
==========
В конце февраля Миша заехал к Игорю Ивановичу на работу. Нет, ему не удалось сказать Аленке, что пойдет, но проезжая мимо его офиса, подумал, что уже надо.
—Здравствуй, Игорь Иванович, поговорить надо,— Миша протянул руку, смерив взглядом Игоря. Он и в самом деле ожидал, что что-то сменится во взгляде, может, тень смущения мелькнет.
—Привет. Давно тебя жду,— пожав руку и улыбнувшись, сказал Игорь.
—Нет, совсем не о том, что ты подумал,— Мише чуть ли не сразу пришлось оправдываться.— Ну, честно. Просто мне поговорить надо по жизни.
Игорь внимательно посмотрел на Мишу. Что бы означало все это? Раньше они никогда не говорили ни о чем, кроме как о делах, а тут по жизни надо. «Ну что, надо домой везти»,— подумал Игорь, а вслух сказал:
—Но не здесь же не дадут. Может, ко мне поедем? Вера сейчас на учебе в Москве,— уточнил Игорь, а потом, как вспомнив главное, спросил:— Алена знает про твой визит ко мне?
—Нет, пока не знает. Она не пустила бы.
—А ты и мне предлагаешь не говорить ей,— улыбнулся понимающе Игорь.
—Пока не говорить. Можно?
—Да, в принципе, все можно. Ты на машине?
—Конечно.
—Давай, поставим твою, на моей доедем ко мне, посидим, поговорим. А то ты у меня ни разу и не был еще. Ты где машину ставишь?
—На Заставе, на стоянке. Тут гаражом еще не обзавелся, а туда, в Юго-Западный — далеко ездить.
Машину отогнали на стоянку. Миша пересел в Игореву, и через магазин, взяв для разговора водки и закуски, добрались до Игоревой квартиры. Всю дорогу молчали, хотя можно было и начинать, но Миша пока не решался, а Игорь не знал, о чем вообще пойдет разговор.
—Проходи, не стесняйся, будь как дома,— улыбнувшись, сказал Игорь.
—Да вроде бы за мной такого не замечалось — не стеснялся никогда. Знаешь, Игорь, я позвоню ей, все-таки, а то я же обещал не ходить, но так получилось.
—Да звони, кто же тебе не дает,— Игорь даже отошел чуть в сторону, чтобы не мешать.
—Алло, Аленушка, привет, я сегодня задержусь. На очень важной встрече,— негромко с извинительными интонациями в голосе говорил Миша.— Ну, не знаю, как закончим. Вот решили выпить, поговорить. Я у Игоря Ивановича. Ну да, я тебе все потом расскажу. До меня что-то не доходит, где тормоз, не пойму никак, и твои слова не переводятся.
Миша протянул трубку Игорю:
—Тебя.
—Здравствуй, Алена. Чего ты хотела?.. Напиваться? Нет! По-моему, это в наши планы не входило. Обязательно передам. Тебе счастья. Михал Иваныча даю.
—Ален, все будет нормально. Я позвоню, как только соберусь. Ты работать будешь?.. Хорошо, я, может, успею еще сегодня домой добраться.
Пока говорили, Миша рассматривал Игореву квартиру. Вполне нормальная квартира, не логово или притон секты хлыстов, и не слишком шикарно отделано. Но все со вкусом, все, как и положено, в таких квартирах — без особых изысков, но и не безвкусно. Поговорив с Аленкой, Миша положил телефон в карман. Они прошли на кухню. Купленную еду — в микроволновку — греть. Налили.
—Давай выпьем за сотрудничество,— предложил Миша, со времен фильма «Особенности национальной охоты» ему нравились короткие емкие тосты, в духе генерала.
—Хороший тост, обнадеживающий.
—Нет, ты серьезно думал, что я прибегу разборки клеить?— Миша сразу хотел расставить все точки над «i», чтобы потом к ним не возвращаться.
—Конечно, думал, рад, что ошибся. Хотя, ты помнишь первую нашу встречу втроем в «Пушкине», я видел искорки ревности в твоих глазах. Особенно, когда ты ей про воду рассказал. Кстати, это был тоже один из факторов того, что она такого еще не пробовала, поэтому хотела попасть в квартиру, где нет горячей воды. Теперь такого уже нет. Стоило Вере один раз не выдержать и сходить под холодный душ по своей воле, не когда заставляют, а просто помыться — пришлось ставить нагреватель. Хотя, ты знаешь, она поняла, что и без этого можно было обойтись. Но дикость моя закончилась, у меня живет любимая девушка, которая не любит холодный душ.
—Ты знаешь, Аленка сама пробовала дома, одна, говорит, еле согрелась. Завел девочку.
—Нет, я мог бы ей и погреть водички, и искупать, но она сама, чтобы мне больно сделать — полезла под холодную воду. Вера... не для этого, но ей было надо. Понимаешь, когда привыкла жить чистой, а тут три дня не вылезая из кровати.
—И даже пришлось греть,— тихонько наехал Миша. Игорь, кажется, пропустил это мимо ушей.
—Секс очень помогает. Один оргазм — и никаких проблем. Ты ревнуешь снова?
—Нет, не ревную. Про те четыре ночи Аленка вовремя объяснила все. Да еще, несколько раз. Поэтому бежать разбираться — смысла не было. Она тебя сама попросила?
—Смотря что... помочь скрыться — да. Начать шогендо, тоже да. А остальное — уже не просила — приказывала.
—Ну, это понятно, жребий так выпал,— сказал Миша, а сам подумал: «Списать все на судьбу, на расклад, конечно же, можно. Но ведь было и желание. И желание это было исключительно Аленкино». Миша ненадолго замолчал.
—Так о чем будем говорить?— Игорь решил тоже поставить все точки над «i».— Если ты хочешь поговорить о тех трех сутках, есть еще одно условие...
—Какое?
—Секс по необходимости. И Аленку звать придется.
—А может, ну его.
—Может, и ну его,— улыбнулся Игорь.— Разговор про те дни и тебе, и мне будет неприятен. Этот секс — тоже. Но условие такое... Аленкино. Если ты придешь поговорить или разобраться только с этим, то разговор возможен только после этого... ритуала.
—Ох, блин, и тут предусмотрела. Хорошо, мне, честно говоря, не так интересна твоя версия происходившего здесь. Здесь же все происходило?— получив от Игоря утвердительный кивок головы, продолжил:— Тем более, она достаточно подробно мне все рассказывала сама. Мне, скорее всего, интереснее то, что ты придумал... то есть, чего решил, когда все это происходило. Такая тема приемлема?
—Да, это только кажется, что легче. Довольно сложно перевести в слова, что только чувствуешь, что как-то осмысливаешь. Давай проще поступим: сейчас еще вмажем, тем более, закуска готова, и легче разговор пойдет, а то я тебя хренью всякой гружу.
Выпили, поели, еще по одной...
—Пошли в комнату,— предложил Игорь.— Тут как-то не так. Кстати, мне надо Вере позвонить,— Игорь набрал на мобильнике номер Веры.— Привет, как сама?.. Жутко скучаю. Я в субботу к тебе приеду. Ты же не будешь возражать?.. Ну и что? Заодно, подарок тебе поищем. Договорились?.. А у нас гости. Миша. Да, водку пьем, пытаемся наладить сотрудничество. Алена привет тебе передавала... Хорошо. Да, мы решили по-мужски поговорить, но что-то не получается. Да, да, и я так думаю. Будем учиться. До завтра?.. Спокойной ночи.
Миша слушал и смотрел, как разговаривает Игорь со своей девушкой. Совершенно не так, как Миша с Аленкой. Игорь был спокоен, да он привел к себе домой Мишу. В их дом. А она... привет Аленке передает. Она не возражает против этого визита, она даже чего-то советует. И советы близки к решениям Игоря, и он попытается их претворить в жизнь.
—И у тебя любовь?— спросил Миша.
—Не то слово. И только благодаря твоей Аленке, она Веру завела в магазине, а потом меня послала за нею. А если честно, то я с таким тяжелым сердцем отпускал Аленку к тебе. Не будь Веры рядом, я бы предложил Аленке остаться. Слишком далеко зашли вдвоем. Точнее, она завела.
Вот этого больше всего и боялся Миша, что Аленка могла к нему и не вернуться. И чем тогда заменить ее. Точнее, кем? То, что Аленка могла подчинить себе любого, лишь бы он ей понравился — в этом никаких сомнений не было. А надо еще один вопрос уточнить:
—Она сказала, что ты можешь ее позвать в любой момент.
—Ну да, если вдруг не с кем будет идти дальше. Ты против?
—Нет, как ни странно. Аленка почти сразу об этом заявила. Понимаю. Короче, что я хотел?.. Мне тоже нужно на этот уровень любым способом попасть.
—Так в чем трудность? Что мешает?
—Да вроде бы ничего и не мешает, но будто клины... что-то держит.
—Страшно?
—Не то, чтобы очень, но есть немножко.
—Так выкидывай эти страхи на помойку. Учись у Аленки, или давай я научу. Вот, понимаешь, у наших девочек можно чему учиться. Ты Веру не видел? Сейчас покажу.
Игорь включил комп, пока тот грузился, Игорь продолжал:
—Есть у Веры подружка — Ира. Вот Вера решила переделать ее, пользуясь одними словами. И ты знаешь, кажется, у нее получилось. Короче, без всякого шогендо, она довела до того, что разогнали почти всех тараканов из головы. Вот недавно Ира снова приходила к нам — совсем другой человек. Особенно, как я первые разы ее видел, и сейчас — небо и земля. И мысли хорошие появляются, и толк будет. Короче, вот... смотри, это Вера и есть.
Игорь показал фотку одну из последних, одно лицо, ну может только голые плечи... Вере тоже понравилось фоткаться голышом, и фоток уже было так много, что найти нужную и не слишком откровенную, Игорю было довольно проблематично. Миша посмотрел на девушку... Ну и что в ней такого? Самая обыкновенная, каких сотни и тысячи по городу ходят, но вот глаза... В глазах не чертик, но живой огонек — точно. Может, этим они с Аленкой похожи. Игорь кивком спросил мнение Миши.
—Живая, хорошенькая.
—Во-во, это одна из последних, перед учебой. До того было больше грусти в глазах и потерянности. Хотя, ты знаешь, я тебе все же покажу, что хотел: всех троих. Это не из тех трех дней, а ровно через неделю. Они с Ирой закончили инициацию, и потом началось самое интересное. Смотри сам.
Игорь уступил место Мише, открыв каталог, где были собраны все фотки с того вечера и на перекладине, и на кухне. Миша смотрел и офигевал...
—Короче, она звонит мне,— продолжал Игорь, стоя рядом,— и говорит, что открыть мне не сможет. Ну, я сразу выцепил Аленку, чтобы и она поучаствовала. Короче, это пример. Девушки, попавшие в совершенно непредвиденную для них ситуацию, когда их фотографируют для того, чтобы повесить фотки в Интернете... Нет, ты не представляешь, как она мне нравится.
Миша бы точно не смог бы ни фотографировать, ни тем более показывать чужим свою Аленку. Тем более, в таком беспомощном виде — подвешенную на перекладине, всю избитую вдоль и поперек. Но если первые картинки вызывали и непонимание, и протест... то следующие, на которых он все же иногда переключал внимание на лица, Миша заметил неподдельное счастье у обеих. И делают то, что им приказывали. Не сами же они просили?.. Вот, и Аленка, грязно пристающая к обеим. У Миши, аж уши заложило от увиденного. Такого он даже представить не мог. Как же так можно! И куда она положила свои руки? Ей, выходит, и девушки нравятся? И Вере с Ирой тоже? Ведь никакого протеста с их стороны. Только вот довольные физиономии у всех троих. Миша поднял глаза на Игоря, увидел восхищенный взгляд в его глазах, и ничего не понял. Он только кивком показал на фотку — неужели, и это может нравиться?
—Ты обрати внимание на их лица. Я сколько раз смотрел, и всегда удивляюсь... отчего они так счастливы. Нет, самое главное, они все три тут так счастливы. Тебе что не нравятся?
Миша смотрел на Игоря, смотрел на фотки, и не мог никак принять мысль, что это тоже может нравиться. Неужели он со своим доморощенным пуританством дошел до того, что не может понять самых элементарных вещей. Игорь чуть ли не хвастается, какая у него Вера, как она может. А Аленка тут, вообще, вне конкуренции. «Может, и мне надо выкинуть все свои заморочки по этому поводу, и спросить у Аленки. Может, и ее нафоткать и повесить в Интернете, если ей так нравится?»
Пошли другие фотки — на кухне. Эти уже были другого плана. Там живые, бегающие, пойманные неожиданно. Они не рисуются, живут. И действительно счастливы. Фух, даже возбудился. Ну и что за пример? Что он не боится показать свою девушку? Ну, если Игорь провел с Мишиной девушкой четыре ночи, то по большому счету — это как компенсация? Непонятно. Ладно, сейчас спросим.
—Игорь,— Миша аж прокашлялся, потому как голос почему-то сел.— Что ты хотел этим сказать?
—Они ничего не боятся и все могут.
—Даже если сейчас позвоним Вере, и я скажу, что видел эти фотки, она обрадуется?
—Скорее всего, да. Хочешь, давай позвоню.
—Ты так думаешь? Или знаешь?
—Думаю. Она же мне доверяет, тем более, у тебя дома есть диск с этими фотками. Вера уже подарила его Аленке. И Ира свой — тоже...
—Она мне не показывала. Так... теперь давай сначала. Ты ее любишь?
—Да, люблю.
—И что же для тебя значит это слово?
—Что рядом с нею я могу жить лучше, чем один. Потому как мне хочется жить с этим человеком, она мне очень интересна, и она сейчас со мной, даже если в Москве. Понимаешь, есть комфорт в одиночестве, а есть комфорт вдвоем. И мне он больше нравится.
—Не понял, какая-то путаница в понятиях. Ты живешь с нею, потому как с нею лучше, чем одному?
—Ладно, давай скажу, что я хочу с нею жить, и получается. И даже отдалившись на такое расстояние, она никуда не убежала. Она со мной, во мне, рядом... и этим моя жизнь наполняется дополнительным смыслом.
—Так у тебя еще есть и свой смысл?
—А как же, надо заработать себе легкую смерть. Для этого много не надо: не грешить — то есть не идти против Вселенной, а если и пошел, то вовремя замечать это, и разворачиваться. Ну и если совершил ошибку, то ее надо исправить. Это я давно уже себе придумал, когда в Дао въехал. Сейчас направление жизни от простого невмешательства в окружающую жизнь, перешло в созидательное воздействие. Вот Ира — хороший пример. И ты пришел, и даже не наезжаешь. Значит, направление верное. А может и у Веры получится что-нибудь.
—А она чего хочет?
—Решать некоторые проблемы клиента, программируя его на счастье.
—А это, вообще, возможно?
—По большому счету, да. Просто берешь один клин, выбиваешь его или аккуратно вынимаешь, и заменяешь более подходящей установкой.
Миша сидел, слушал, не понимал. Может только потому, что начал действовать алкоголь, может потому, что услышанные мысли от Игоря были довольно непривычны. Но в любом случае, что-то в жизни надо менять. Пусть нет у них с Аленкой другого смысла, кроме как выйти из создавшейся ситуации с минимальными потерями. Но вот так... просто... когда тебе вдвоем комфортнее, чем одному... И это тоже может быть делом? «А может я вообще, ничего не понимаю? А может он все врет? Вдруг, это кроме слов ничего не имеет под собой никаких оснований? Проверяем?»
—Нет, не понимаю. Может, ты сам себя обманываешь? Ведь если ты говоришь, что любишь, но при этом готовы, что ты, что Вера... про любому Аленкиному требованию... безоговорочно. Неправильная трактовка любви, кажется. Вот ты хочешь сказать, что мы можем сексом заняться, и это не будет тебе криво, и при этом Вере не изменишь?
—В принципе, могу, но не хочу. Вере, чисто по человеческим понятиям, изменю, конечно же. Но это неправильная измена, во-первых, это Аленкина просьба, и этого будет достаточно, чтобы она все поняла и приняла. Во-вторых, с Ирой она уже мне изменяла... таким же образом... секс по необходимости. Хотя он и невзаправдашний — обычное садо-мазо, но все равно, это же секс. Ну, мы оба довели девчонку до этого, и нельзя было останавливаться. А если понял и принял — это же уже не измена.
—Я бы назвал это беспринципностью.
—Ладно, давай пример приведу, когда твои принципы полетят к чертовой бабушке. Допустим, твоя Аленка захотела третьего человека к вам в постель, угадай с трех раз, сколько ей понадобится, чтобы тебя уговорить?
—Пару раз, а если мне девчонка понравится...
—Ну, девчонки тебе уже обе нравятся. Что Вера, что Ира... с этим понятно. А если мужика захочет? Он тоже тебе должен понравиться? И каким это образом, если тебе они не нравятся изначально?
—Ну, если это будешь ты... знаешь же... возражений не будет, практически. Уговорил. И это даже не будет изменой. Даже для меня.
—Вот, и я про то.
—А с чего это такой разговор вдруг про третьего в постели?..
—Да, у Веры фантазии — пять мужиков сразу. И знаешь, что первое я подумал... не то, какая она у меня... такая-растакая... а где бы их взять?.. этих, еще четверых. Понимаешь? Так что... ты говоришь, любовь. Это можно назвать любовью, если ты поможешь твоему любимому человеку хоть в чем-то? Тем более, в такой малости.
—Это малость? Смотреть как твою любимую трахают чужие люди?
—Да, ей же хочется... поэтому, почему бы не попробовать?
—Ну ты даешь. Ладно, что мы про секс и про секс.
—Так у тебя же вопрос в полный рост стоит: изнасилуют тебя или нет. И кто это будет. Скажу сразу, с мужиками я не пробовал, но если такой случай выдастся... может, и попробую. Тебе Аленка рассказывала, что она тут со мной делала?
—Ну да, приблизительно, можно догадаться.
—Правильно догадываешься. Мы же еще и с Верой пробовали. И это совсем другое дело, когда согласен. Даже что-то получается... не такое, как обычно. Поэтому могу тебе сразу сказать, что я все могу, даже это... то есть даже с мужиком, но не хочу. Поэтому пока этого не предвидится.
—Так это же, все равно, не можешь.
—Нет, неправильно. Не делать только потому, что не можешь, это совсем не то, что можешь сделать, но не хочешь. Когда ты говоришь, что чего-то там не можешь — ты лишаешь себя всемогущества.
—Но результат же один и тот же.
—Результат один, но отношение разное. Вот еще долг заменить необходимостью — тоже хорошая замена.
—А при чем тут боль? При чем тут ваше шогендо?
—Вообще, ни причем. Какая разница от чего твоя точка сборки — точка, с которой ты смотришь на мир — сдвинется. Вот в данном случае она сдвинулась вместе с отношением к боли. А как ты думаешь, что сложнее, быть битым или самому бить?
—Наверное, самому. Когда бьют, получается, что вроде бы от тебя и не зависит ничего. А вот когда сам... не знаю, не пробовал ни того, ни другого, даже в игре.
—Вот, а наши девушки могут не только бить, но и заставлять других бить себя до потери сознания. Поэтому, звони, вызывай Аленку. Может, она нам что подскажет, нужен нам с тобой секс, чтобы перенаправить наши пристрастия, чтобы сдвинуть точку сборки... или надо просто заставить выпороть. Ты же до сих пор считаешь что Аленка со мной тебе изменила?
—Считаю, но не в сексе дело... А в том, что она с тобой смогла, а со мной даже разговаривать не захотела про это шогендо. Вот в этом большем доверии к тебе и есть ее измена. И даже если бы это была только Вера, то все равно... неправильно все это... не по-людски.
—А по-людски это как? Как положено? Как разрешено? Кем, позвольте узнать?
—Но ведь основная масса людей живет одинаково.
—Да, основная масса живет, и основная масса же и не думает. А зачем тебе думать? Мог бы остаться с Леной, дожили бы до пенсии. Зачем ты нашел себе Аленку? Может, чтобы она тебя разбудила? Чтобы показала, что ты давно застрял, и тебе надо просыпаться и идти.
—Не понял, где это я застрял?
—Да вот здесь и застрял. Кстати, ты знаешь, она же и мне показала, что я застрял. Я привыкший к своему одиночеству, к своему образу жизни, вдруг понял, что я засиделся. Надо просыпаться и вперед. Ведь в мире еще столько интересного и непознанного. А особенно, когда вдруг ты узнаешь, что есть человек рядом, и что его взгляд, очень похожий на твой, в первом приближении, все же кардинально отличается от твоего. И поэтому — вдвойне интересен. А твою Аленку надо поддерживать. В последнее время она загналась. И ей нужны положительные эмоции и в общении, и в сексе, и вообще по жизни. Да, то что ее признают, что ее печатают, что я ей подкидываю любую работу, и она же с нею справляется — этого маловато будет. Надо чтобы и ты был с нею рядом. И надлом получился, все-таки, у нее. До Нового года она была живее. А сейчас, вроде бы навешала на себя пудовые гири на каждую ногу и все еще пытается бегать.
—Так у тебя сдвинулось только, что ты не хочешь жить один?
—Миш, я же тебе говорю: это один из вопросов, только одно решение. По остальным, даже не знаю, как тебе объяснить. Я понял, что частично занимаюсь не тем, чем надо. Ну да, кто-то же должен руководить. Да, бывают такие, которые и умеют работать, и руководить. Пусть я буду считать себя одним из таких. Пусть это дает мне некоторые дивиденды. Но отдавать всю свою жизнь одной только работе — нельзя. Должно быть у человека личное счастье. И пусть мне сейчас кажется, что я могу его получить только вместе с Верой. Я пока так считаю, что Вера — самая лучшая девушка, которую я встречал на свете. И мне так повезло, что я ее встретил.
—Игорь, давай допьем, да поеду я. А то там у меня любимая скучает, небось.
—Да, езжай, конечно... У нас, правда, осталось по чуть-чуть. За любовь! Кстати, я тут подумал про Аленку, знаешь, где у нее клин? Нет достойного применения своей силы. И неприятие себя как женщины, не знаю, почему так подумалось... но показалось так.
—Она не принимает себя как женщину? А как кого же?
—Ну, может, как человека, может еще как... но вот... она хотела Веру, она может быть, даже хотела Иру, но так и не смогла через что-то перешагнуть.
—И что? Только через однополый секс можно себя принять? Или не понимаю...
—Да нет, просто подумалось. Равного человека она ищет. А все только готовы у ног валяться.
—Она написала, что хочет равенства в наших отношениях.
—А ты не хочешь этого? Хочешь быть все тем же широким плечом.
—Не знаю, скорее всего, она так решила, что будет мне и мамкой и ответственным человеком, а через два дня усомнилась.
—Так ты не опускайся ниже. Живи, как ты можешь, как хочешь. Разве этого мало? И только этим будешь равным с нею. Вот, примерно как я с Верой. Мне не стыдно учиться у нее тому, что, казалось, я знал досконально, но оказывается, я знал только верхушку айсберга и то, в неправильной трактовке. Поэтому я столько нового узнал от нее, как и она от меня. Не знаю, мне нравится у Веры учиться.
—Ладно, я думаю, этот разговор не последний. Принять себя как мужчину — странный вопрос, странная задача. Принять мужчину, как человека... и даже подружиться с ним. Интересная постановка вопроса. Я Аленке звякну?..
—Ну что ты все время спрашиваешь? Будто я могу тебе запретить это сделать, или буду осуждать.
—Ален, я еду. Ничего не надо? Хорошо, просто везу себя... Вот, ждет ведь, и любит.
—А другого человека можно любить и понимать только чуть меньше, чем себя. Ты знал об этом?
—Так что же... мне надо любить себя в ущерб любви к Аленке?
—Так это неправильная любовь, когда в ущерб. Надо чтобы дополнительно, чтобы всем было хорошо. Как говорит Вера, основная задача — увеличить количество кайфа в единицу времени: в час, в день, в месяц. Привет, передавай Аленке, и скажи про эту любовь к себе. Она в последнее время стала забывать, что себя любить тоже надо, иначе нигде ничего не получится.
—Знаешь, Игорь, я хоть и не получил ответов на свои вопросы. Может только потому, что неправильно сформулировал. Но, все равно, спасибо за хороший вечер и умные мысли.
—Так не за что. Лишь бы все на пользу.
==========
Миша ехал домой на такси и думал, а как его сейчас встретит Аленка? Будет наезжать или просто встретит. Но тут, пока не посмотришь в глаза — ничего не поймешь. А придумать себе можно такого. И все же, Миша корил себя, что не предупредил Аленку до визита, но так масть легла. Но оказывается, он зря переживал. Аленка даже бросила свой комп, выбежав встречать Мишу.
—Ну как сходил? Удалось поговорить?— в ее глазах не наезд, не осуждение, может, интерес, ожидание.
—Даже поговорили, только загрузился по полной. Ален, ты работаешь?
—Ну да, надо же чем-то себя развлечь.
—Или отвлечь от дурных мыслей?— улыбнулся Миша.
—Нет, мыслей дурных не было. Я даже не подумала, что там может быть что-то не так. Вы же оба взрослые и умные.
—Равные, хочешь сказать?— Миша нашел более подходящее слово...
—Конечно, равные, и только поэтому я подумала, что вы договоритесь между собой.
—О чем-то и договорились. А как тебе Вера?
—Вера? А что такое?— Аленка подумала, что они говорили о себе, о своих любимых, может, даже сравнивали. Интересно...— Вера — как зеркало. Я вижу в ней себя, она видит себя во мне. Хорошая девушка и сильная.
—И при всем том, она тоже считает тебя более сильной?
—Да, у нас только в этом напряг. Вообще-то... ты знаешь, она же мне обещала, что как только это отношение ко мне пошатнется, она сразу же скажет. И я надеюсь, что это когда-нибудь произойдет, все-таки.
—Тебе сложно?.. Нет, как бы это сказать? Трудно одной, когда равных нет, а все у ног?— сказать напрямую, что ее руководящая роль не совсем себя оправдывает, не хотелось. Но о том, что ему надо было тянуться за Аленкой каким-то неизвестным способом, расти, когда уже давным-давно вырос, говорить в открытую было совсем против шерсти.
—Это тебе Игорь сказал?— Аленка поняла, о чем был у них разговор. Да, с Игорем можно говорить, придумывать умные решения и советы, которые особенно хороши, когда не тебе их выполнять и не с ними тебе жить.
—Да, а еще он говорит, что ты сильно загналась — слишком выросла, что потеряла себя, как женщину. В этом сейчас твой главный клин.
—Может, он и прав. Он не хочет быть равным со мной, может ему это не надо, но с ним и я не хочу — мы не живем вместе, поэтому и находимся в несравнимых положениях, где равенство или тем более неравенство — очень относительное. Равной можно быть мне с тобой, или ему с Верой. А вот между мной и Игорем... сомнительно,— Аленка сделала большую паузу, смерила взглядом Мишу. Мол, ты начинаешь наезжать? Ну и зачем тебе это нужно, больно мне сделать?— Ты?.. Кажется, тоже не хочешь, придумываешь любой повод, лишь бы все оставалось так, как сейчас.
«Так, начинать выяснять отношения не хочется. Она хоть и не заводится, но пинает больно. Это еще учитывая, что сдерживается. Может, переключить разговор на девушек?»
—А Вера с Ирой?
—Что Вера с Ирой? Как я к ним... или как они ко мне относятся? Ты знаешь, я не понимаю. Я никогда не думала, что у меня будут такие отношения, что меня будут добиваться девушки. Но я до сих пор не могу дать себе такого права. Помнишь, я тебе рассказывала про нас с Викой, когда нас заставляли, но мы не смогли. И у меня ничего не поменялось за это время. Но тут, как началось, как поехало. Начиная от салона красоты, где я перехватила этот жадный взгляд... я даже не знаю... вот как мужики смотрят иногда — вожделея, так и тут. И если бы только один раз. Одна смотрит, вторая в любви признается, третья уже в своей голове все прокрутила и только ждет, одного одобрительного разрешительного взгляда... Тебе Игорь фотки показывал?
—Показывал. Я и подумал, что наоборот, это ты к ним приставала...
—Ну да, они же не могли. Это ты про ту фотку втроем?— улыбнулась Аленка. Она представила, какое выражение лица было у Миши, когда он это увидел, а что он мог подумать при этом?— Они мне обе подарили по диску своих фоток и Вера, и Ира. Игорь тоже рассказал? Он сам записывал оба диска.
—Ага, говорит, что, мол, у нас дома это все есть. А ты мне не показывала.
—Миш, если он тебе сейчас подарил диск со своими фотками, я не против того, что ты мне их не покажешь.
—Ты хочешь сказать, что я тоже даже рассчитывать не могу посмотреть их...
—Не знаю,— Аленка достала два диска из глубины стола.— На, смотри, я пойду, погуляю, воздухом подышу.
—Не понял. Зачем тебе уходить? Вместе посмотрим.
—Я не смотрела ни тот, ни другой. И пока не хочу.
—Ален, извини, наверное, я неправильно понял. Точнее, ничего не понял. Ты ничего на этих дисках не смотрела?
—Единственное, что я видела, это когда только были сфотографированы девчонки на перекладине. Сразу смотрели все вместе. Что там еще есть, не знаю,— Аленка старалась держать себя в руках. Но ей было не то, что некогда смотреть, она же, действительно, просто не хотела этого делать.
—Тогда я не понимаю, зачем ты их взяла?— Миша обнял Аленку.
—Надо было отказаться?— хмыкнула она.— Ну, ляпнула я, чтобы подразнить. Игорь сказал, что для Интернета девчонок фотографирует, чтобы они улыбались, чтобы там были самые красивые, а я сказала, чтобы Вера мне подарила диск с этими фотками... Вот они и принесли, обе. Они, кажется, мне слишком сильно доверяют или хотят быть ближе... хоть таким способом. Не знаю,— чем больше она объясняла, тем больше сама запутывалась.— И от подарков не отказываются... обычно.
—А Игорь не говорил, что ты просила подарить. Про Интернет сказал, я еще подумал, что надо и тебя, раз тебе это так нравится.
—В Интернет?— усмехнулась Аленка.— Если тебе это доставит удовольствие или ты таким способом хочешь что-то решить для себя. Давай, хоть сейчас готова.
—Мне нужно тебя выставить на всеобщее обозрение? С чего ты взяла?
—Я вот думаю... все слова, слова. Мысли в словах. Заранее обдумываемые действия, сначала тоже только в словах. Вот я что-то сказала — появился результат. Сейчас программируются совсем другие действия. Надо быть осторожнее со словами. Но как? Если только с этим материалом приходится работать,— рассуждала сама для себя Аленка. Потом посмотрела Мише в глаза и спросила:— Ты сам фотик купишь или я?
—Ален, пожалуйста, не загоняйся. Мне этого не надо. Я неправильно что-то понял.
—Ладно, сама куплю. Тем более, мне теперь надо. Подарить хочу обеим диск своих обнаженных фоток. Иначе сама не смогу даже посмотреть, что они для меня наснимали. Ты же мне поможешь?
—А если нет, то придется Игоря просить?— улыбнулся Миша.
—Конечно, кого же еще? Или Веру, Иру...
—Ладно, без них сможем, да? Вот и славно. Ты спать собираешься?
—Собиралась... только тебя ждала. Ложимся?
Через несколько минут Аленка, приняв контрастный душ, чтобы немного успокоиться и проснуться, уже забиралась под одеяло к Мише.
—Кто у нас сомневается, что я женщина?— забираясь на него сверху, шептала в самое ухо Аленка.
—Не знаю, кто сомневался, и в чем это проявляется. Но только с тобой можно почувствовать себя мужчиной.
—Так, никаких слов. Хочу! И все. Сейчас и очень!
—Я тоже...— только начал Миша, но Аленка закрыла его рот поцелуем.
Да, пока она была в ванной, она вдруг вспомнила, что уже столько много времени у них не было нормального секса. Ну и пусть он сегодня выпил, но если и сегодня не получится, то завтра эту лишнюю энергию надо куда-то будет использовать. А ведь работы пока не так много. А может, прав Игорь?.. Надо чтобы все и везде было в порядке. И только для этого несколько раз перекрывала горячую воду, чтобы взбодриться.
Поэтому когда добралась до него, какое уж тут одеяло! Аленка как с цепи сорвалась, и лишние эмоции, которые, может, и были когда-то отрицательными, теперь вырывались наружу вместе с оргазмами, которые шли практически непрерывно. Появлялась масса новых — положительных эмоций.
Успокаиваясь, снова говорили.
—Знаешь, Аленушка, мы еще про секс говорили... про однополый тоже. Ты кого хочешь к нам в постель... девочку или мальчика?
—Как будто ты сам не знаешь, тебе же девочку хочется, так и мне мальчика. Как ты не знаешь, что делать с ним, так и я не знаю, что делать с нею. Разве не так?
—И как чувствовать себя женщиной с женщиной... да? Или мужчиной с мужчиной? И как после этого к себе нужно относиться? И как можно?
—Есть два варианта: Игоря с Верой или Сашу с Викой. Кого уговорить? Заодно все и попробуем. Поменяться партнерами пару раз. Да?
—Как это? Ну первый раз понимаю... я с Верой, ты с Игорем... а второй? При них мы с тобой, а они при нас?
—Не, второй раз — я с Верой, а ты с Игорем. Рядышком. Можно хоть раз в жизни попробовать?.. Одной теории и предположений мало, все познается эмпирически.
—Думаешь, они согласятся?
—А ты что, против?
—Конечно, против...
—Веры стесняешься? Но ты уже будешь с нею, перед этим...
—Нет, не Веры... скорее всего, себя. Странно, да?
—Нет, ничего странного. Сама так же себя чувствую... Хотя двоих мужиков сразу принять — хочу. Есть такая фантазия.
—Вера пятерых хочет... у нее тоже бурная фантазия.
—Да, видишь, какие мы одинаковые все-таки. На пятерых... не знаю... тоже может быть, согласилась. Ладно, не загоняемся, а то придумываем, что на голову не наденешь. Так тебе Вера понравилась?
—Ага, только она там сильно битая...
—А мне тоже нравится. Ты меня поцелуешь там... закрывай глаза и придумывай, что хочешь. А я тоже буду... и потом сразу спать. Завтра же на работу.
==========
На выходные Вера ездила домой. Ночь в поезде, день в объятиях Игоря, ночь обратно, и снова на занятиях. В одни из этих выходных приходила Ира, не сказать, чтобы она сильно мешала. Потому как одних разговоров было столько! И снова по той же психологии. И еще это признание Игоря, что он ничего не знает в психологии. Вот это удивило больше всего. Ну и фотки — нафотографировались для Аленки. Даже одна сессия была очень порнушная: секс с Игорем, на которую всех уговорила Вера. И чего они только не вытворяли. Теперь Вера не стеснялась ни себя, ни Иры, ни фотоаппарата, была счастлива не наигранно, а в реале. И кто же если не Ира это может сфотографировать? Все это попало на тот диск, который Вера вручила Аленке на следующих выходных.
Потом занятия слишком уплотнились — выбились из графика, и уехать домой на выходные не удалось. Зато к концу недели приехал Игорь. Он и в командировку, и заодно к Вере, потому как очень соскучился. Тем более, что последние три дня на учебе были очень напряжные. Уходили с них — лишь бы на метро попасть, а те кто жил в той же гостинице оставались еще — договорить, дорассказать. Игорь не возражал. Он успевал выспаться до прихода Веры, поэтому не составляло большого труда его поднять, чтобы через полчаса уже с «чувством глубокого удовлетворения» можно было спокойно спать дальше. Все праздничные выходные, все три, дня они с Игорем прожили в Москве. Вера было пыталась рассказывать Игорю про свои новые познания, но, кажется, не нашла должного отклика. Или ее познания входили в такую область, что были Игорю уже не интересны, потому как были слишком глубокие. А Вера решила, что она сама еще недостаточно понимает, чтобы правильно перевести их на русский язык.
|
